рашений,  за  исключением   небольшого
деревянного креста ручной работы и ветки дикого кедра, поставили  в  большой
фургон с двойным дном. Гарнет подумала, что Лэси  с  усыпленной  обезьянкой,
вероятно, уже находятся на  своем  месте.  Брант,  занятый  хлопотами,  лишь
приветственно кивнул Гарнет, не перемолвившись  с  ней  ни  словом  до  того
самого момента, когда объявил, что все готово  к  отправлению.  Догадавшись,
что он собирается править катафалком, Гарнет неожиданно сказала:
   - В фургончике, где должны ехать мои  родственники,  довольно  тесновато.
Можно, я поеду с вами, мистер Стил?
   - Конечно, если желаете, - только и ответил он, не сумев, впрочем, скрыть
удивления.
   По его сигналу  конные  вакерос  образовали  почетный  караул,  остальные
повозки двинулись следом. Лишь несколько человек осталось  присматривать  за
ранчо. Когда процессия проезжала мимо них, они  склонили  головы  и  прижали
сомбреро к груди.
   - Они знают правду? - шепнула Гарнет Бранту.
   - Большинство - да, за исключением тех, что на пастбищах.
   - А остальные ничего не заподозрят,  когда  Хулио-Медведь  воскреснет  из
мертвых?
   - Может быть. Но он, конечно же, вызовет к себе уважение и даже почтение,
пока они не поймут,  что  он  не  привидение.  Призраки  иногда  являются  к
католикам, как вы знаете.
   - А что если в наше отсутствие на ранчо Дюка нагрянут  шериф  Фостер  или
его заместитель?
   - Зачем им это делать, Гарнет? Закон не разыскивает мисс Ли.
   - Может быть, но зато ее ищут охотники за премией.
   Предостерегающий взгляд напомнил Гарнет, что  Лэси  в  своем  укрытии  не
спит.
   - Любому из предателей пришлось бы иметь дело не только с Дюками, но и  с
разгневанными духами предков Хулио-Медведя. Думаю, нам нечего опасаться.
   Гарнет спрятала замерзшие пальцы под  платок  и  постаралась  не  стучать
зубами.
   - И почему солнце не светит? Пасмурная погода  -  плохая  примета.  Брант
негромко рассмеялся:
   - Вы верите в приметы? В Луизиане многие черные и даже кое-кто  из  белых
приобретают амулеты, чтобы уберечься от  невезения.  Оккультизм  -  наследие
средневековья,  Гарнет.  Или  в  Новой  Англии  до  сих   пор   практикуется
колдовство?
   - Откуда я знаю? Я христианка. Но  все  здесь  меня  удивляет  и  пугает,
Брант. Вот, например, что мы сейчас делаем! В этом есть нечто фатальное, и я
нервничаю, хотя тетя Дженни - нет.
   - Тем лучше для нее! Я рад, что  она  на  нашей  стороне.  В  критических
ситуациях она всегда держится молодцом.
   - Просто Гибралтарская скала! - подтвердила Гарнет. - Как отец  Анжелино?
Наверное, он уже подготовлен?
   - Падре предупрежден, Гарнет. Нельзя приступать к такому делу, как  наше,
не предусмотрев всех возможных осложнений. Мой командир на войне научил меня
простой истине если что-то может пойти не так,  оно  обязательно  пойдет  не
так. А он был умным человеком. Как и падре.
   Гарнет вздрогнула:
   - Есть что-то таинственное и в монахе, и в миссии, Брант. Я почувствовала
это, когда была там. И я даже начала интересоваться католицизмом. Вы  верите
в их учение о Святом Петре?
   Он пожал плечами:
   - Я не теолог, моя дорогая. А откуда у вас  этот  неожиданный  интерес  к
религии?
   - Может быть, у меня предчувствие Страшного суда.
   Она помолчала, а потом всплеснула руками:
   - В черный день я вас встретила, Брант Стил! Ничего,  кроме  несчастий  в
моей жизни, правда, за малым исключением.
   - Вроде спасения вашей жизни?
   - Не напоминайте  мне  эту  историю  снова.  Тетя  Дженнифер  делает  это
достаточно часто, считая меня неблагодарной. Но я вовсе не такая!
   Брант ничего не ответил. Он внимательно смотрел на передового  дозорного,
который ехал ярдов на сто  впереди.  Он  только  что  подал  предупреждающий
сигнал.
   - Соберитесь и не падайте духом, - посоветовал он. - Это может  быть  еще
одной неприятностью.
   На полном скаку к ним  подлетел  кавалерийский  отряд  под  развевающимся
американским  флагом.  Осадив   лошадь   возле   остановившейся   похоронной
процессии, командир представился:
   - Капитан Вэнс Морли, армия Соединенных Штатов. Ваше имя, сэр?
   - Брант Стил, выходец из Луизианы.
   - В армии Конфедерации служили?
   - Точно.
   - Куда направляетесь?
   - В миссию Сан-Хуан.
   Сквозь густую вуаль Гарнет разглядывала голубые мундиры и  желтые  шарфы,
видя черты Дени в лице каждого молодого солдата. И снова она почувствовала в
сердце острую ненависть к его убийцам.
   - В гробу, видимо, находится труп, мистер Стил?
   - Проверьте сами, сэр, если заразная болезнь вас не пугает.
   - Я расследую убийство, - сказал Морли, рассматривая остальных  спутников
Бранта. - Караван фургонов был атакован  в  сорока  милях  западнее  отсюда.
Никого в живых не осталось, а в телах найдено больше пуль, чем стрел.  Ружья
доставляются индейцам разными способами, в том числе в гробах.
   - Я знаю об этом, капитан. И повторяю, вы можете  обследовать  наш  груз.
Люди, которые с нами, работаю г на ранчо  Дюка.  Я  -  его  управляющий.  Мы
собираемся похоронить одного из работников, скоропостижно  скончавшегося  от
какой-то непонятной болезни. Отец Анжелино ждет нас, но мы задержимся,  пока
вы не проведете осмотр.
   На лице Морли были написаны смущение и страх перед смертельной  болезнью,
немного поколебавшись, он заявил:
   - В этом нет необходимости,  сэр.  Я  верю  вам  на  слово.  Извините  за
задержку, но я выполняю свой долг.
   Брант отсалютовал скорее по привычке, нежели из уважения.
   - Я понимаю, капитан. Претензий нет. Мы можем ехать дальше?
   Капитан утвердительно кивнул и, обернувшись к солдатам, подал сигнал. Они
развернулись и помчались дальше. Скрип сбруи,  звяканье  аммуниции  -  звуки
столь знакомые бывшему кавалеристу - напомнили Бранту те времена,  когда  он
вел свой отряд в атаку. В жестокой схватке на мокрую от крови землю с  диким
ржаньем падали лошади, как подкошенные валились убитые и раненые в  мундирах
обеих армий. Лицо его исказила гримаса боли. Какое безумие!
   Гарнет прервала его размышления:
   - Что это вы так равнодушны, Брант Стил? И даже угрюмы? Вы  же  одурачили
янки Вам л о очень приятно, не так ли?
   - Тут нет ничего особенного. Умение обмануть  врага  жизненно  необходимо
солдату во время войны.
   - Не сомневаюсь, вы проявляли в этом дьявольскую ловкость?
   Не успели они проехать и мили как их ожидала еще менее приятная  встреча.
Из-за придорожного кустарника выехала  пара  верховых  -  оборванцев  самого
гнусною вида. Гарнет вцепилась в сиденье фургона. На всадниках была  грязная
одежда из оленьих шкур, черные бороды бы ни спутаны, воняло же от бродя; еще
хуже, чем от их лошадей. Они подъехали к, катафалку, и один из них вызывающе
спросил - Похороны, что ли?
   Бран! молча смотрел на него. Гарнет трясло.
   Она снова порадовалась, что густая вуаль скрывает ее страх.
   Разозленный молчанием Бранта, в разговор вступил второй:
   - Вы что, сэр, глухой?
   - Нет. Но вы, должно быть, слепой. Наша цель достаточно очевидна, не  так
ли? Тот сплюнул на колесо:
   - Не возражаете, если мы взглянем на тело? Мистер Дюк резко ответил:
   - Нет, если вы предварительно объяснитесь. Назовите  имя  умершего,  сами
представьтесь и докажите, что действительно являетесь его друзьями. Тогда мы
откроем гроб.
   - Мы не можем сделать этого, старик.
   - Что же вы тогда хотите?
   - Ну, может, денег и драгоценностей.
   - У нас нет ни того, ни другого,  -  решительно  заявил  Брант.  -  Идите
грабить дилижансы или караваны.
   - Черт! В этой части Техаса нет караванов и дьявольски  мало  дилижансов!
Кроме того, мы -  мирные  парни.  Из  Ларедо.  Услышали  о  большой  премии,
предложенной хозяином салуна. Нам хотелось бы ее получить.
   - Кроме вас, наберется еще сотня желающих, - хмыкнул  Брант.  -  Но  всем
известно, что женщина эта давно уже  улизнула  из  штата.  Если  не  верите,
можете узнать у Салли Фосса и Роскоу Хэмлина в Лонгорн Джанкшин. - Он указал
пальцем в прямо противоположном направлении. - Это там.
   - Да? А мне кажется, что вы пытаетесь убрать нас со своего  пути.  Почему
тело охраняют шесть вооруженных мексиканцев? Оно принадлежит губернатору?
   - Он был большим человеком в своей семье. Те  люди  -  его  родственники.
Сопровождать умерших в почетном карауле - это их обычай.
   - Точно, что ли? Мы, пожалуй, тоже выразим свое сочувствие,  не  так  ли,
братец Джон? Меня зовут Линус. Что-то не вижу протянутых рук.
   - Куда попало мы их не протягиваем.
   - Ладно. Не возражаете, если мы поедем с вами и посмотрим на погребение?
   - Если только не будете беспокоить нас, - предостерег Брант. - А иначе...
- Он указал на вакерос, враждебно посматривавших на бродяг.
   - Нет, мы только понаблюдаем, и все, - сказал Джон.
   - А фамилий у вас нет? - поинтересовался Брант.
   - Нет.
   - Это показательно.
   - Вы оскорбляете нас, мистер? Мы не  какие-нибудь  незаконнорожденные.  У
нас был свой папа, факт. Обычно он ездил вместе с нами, но  в  прошлом  году
его тяпнул гремучник. Мне вы кажетесь  очень  подозрительным.  Мы  поедем  с
вами.
   Его брат кивнул. Незнакомцы пропустили кортеж и пристроились позади.
   Гарнет мрачно прошептала:
   - Они вам не верят.
   - Поверят, - успокоил ее Брант. - После погребения.
   - О Боже мой!
   Услышав возглас, Линус тут же подскакал к ним.
   - Что это с ней?
   - Она - вдова, идиот! - рявкнул на него Брант. - Отправляйся-ка лучше  на
свое место, пока я тебя не пристрелил!
   - Хорошо, сэр. Извините, мадам. Мы не знали.
   Он прикоснулся к своей помятой шляпе и вернулся в хвост процессии.
   Гарнет рассвирепела, но ей пришлось понизить голос до шепота:
   - Зачем вы им это сказали? - спросила она.
   - Они что-то подозревают. Кроме тою, это выглядит логичным. Вы одеты  как
раз подходящим образом.
   - Но теперь мне тоже придется делать соответствующий  вид,  -  прошептала
Гарнет. - Черт вас побери, Брант Стил! Черт вас  побери,  черт  вас  побери,
черт вас побери!
   -  Тихо,  мадам.  Голоса  разносятся  по  ветру,  а  проклятия   выглядят
неуместными в устах скорбящей хрупкой леди. К тому же у вас  нет  испанского
акцента. Я бы посоветовал вам вообще не разговаривать в их присутствии.
   - А внешне я разве похожа на мексиканку? У меня светлые  волосы,  голубые
глаза и совершенно белая кожа!
   - Такая же  внешность  у  многих  испанок,  особенно  из  числа  недавних
выходцев из самой Испании. Ну все, пожалуйста, молчите. Если хотите,  можете
плакать.
   - Помните, я сказала, что встретила вас на свое несчастье? Ну так вот,  я
скажу больше: это был самый черный день в моей жизни.
   - Си, мадама.
   - Перестаньте называть меня так!
   - Вы предпочитаете сеньора Хулио-Медведь7 - Я предпочла бы избавиться  от
вас, сеньор, навсегда.
   Брант  невозмутимо  протянул  руку  и   успокаивающе   похлопал   ее   по
вздрагивающему плечику, успешно  воспользовавшись  благоприятной  ситуацией.
Гарнет оставалось лишь безмолвно трястись от злости. Она обещала  себе,  что
когда-нибудь,  а  этот  день  обязательно  наступит,   ей   удастся   сполна
рассчитаться с ним за все.

Глава 27

   Похоронная процессия достигла миссии Сан-Хуан перед самым полуднем.  Отец
Анжелино  встретил  ее  с  колокольни  погребальным  звоном,  облаченный   в
специальное одеяние. Двое могильщиков распахнули  ворота,  чтобы  пропустить
катафалк. Пробормотав приветствие, монах повел приехавших к готовой могиле.
   - Двое чужих  присоединились  к  нам  по  дороге,  -  шепнул  Брант  отцу
Анжелино, который в ответ понимающе кивнул.
   - Дети мои, - объявил он, простирая руки, - погребение мы  произведем  до
начала мессы.
   Подозрения бродяг еще больше усилилось.
   - Чего это вдруг, падре? - спросил Линус, выходя вперед. - Я  думал,  вы,
паписты, сначала читаете целую кучу молитв  на  латыни  и  брызгаете  святой
водой, прежде чем зарывать.
   - Хоронить, - поправил его святой отец. - Совершенно верно. Но так бывает
в обычных случаях. Этот же бедный малый не слишком благоухает, - пояснил он,
выразительно раздувая ноздри, - и я думаю, он, видимо, умер от оспы.
   - Оспы?! О Иисус! Почему же никто из вас не сказал нам об этом ни  слова?
- взорвался Линус. - Опускайте его поскорее в яму и засыпайте! Вас всех надо
в карантин! Вы разнесете заразу по всей округе! Вы что, сами-то  не  боитесь
заразиться, а? - орал он, пятясь от них.
   Линус снова взглянул на женщин и, увидев на них густые вуали, решил,  что
под ними скрыты следы уже перенесенной болезни.
   - Видимо, у большинства из вас есть иммунитет, - буркнул он.
   Но тут совсем молоденькая служанка,  ужасно  страдавшая  от  подростковых
угрей, на мгновение приподняла "ребозо" - бродяги просто остолбенели.
   Наконец, Джон в ужасе воскликнул:
   - Да вас всех надо посадить в чумной барак Линус, мотаем отсюда!
   - Не так быстро, - остановил его мистер Дюк, вынимая из кобуры револьвер.
- Вы хотели присутствовать на службе, так вот вы уедете не раньше,  чем  она
кончится!
   Смысл подобного шага не дошел до Гарнет, в замешательстве наблюдавшей  за
развертывающимся  фарсом.  Наверное,  Дюк  хочет  предотвратить  возможность
вскрытия мошны в дальнейшем, подумала она.
   Отец Анжелино указал, куда нести гроб. Могильщики  на  веревках  опустили
"покойника" в землю, тогда как  остальные  молча  стояли  вокруг  Вспоминая,
какое количество цветов возлагается  на  свежую  могилу  в  Авалоне,  Гарнет
подумала, насколько унылы и бесцветны похороны  в  зимнем  Техасе.  Но  даже
такие похороны все  же  лучше,  чем  то  погребение,  которое  досталось  ее
дорогому Дени. Она зарыдала от всего сердца и, наверное, упала бы в обморок,
если бы не поддержка Бранта. Ее попытки оттолкнуть его  оказались  тщетными.
Брант был настойчив.
   Притворные причитания других  женщин,  дополнившие  всхлипывание  Гарнет,
убедили незваных гостей в том, что их подозрения напрасны: они оказались  на
настоящих похоронах.
   Отец Анжелино бросил на гроб первую горсть  сухой,  рассыпающейся  земли.
Твердые комочки застучали о крышку гроба,  как  слезы.  Завершив  церемонию,
монах по-латыни благословил, а затем перекрестил присутствующих, после  чего
все проследовали в церковь.  Присмиревшие  бродяги,  не  зная  католического
обычая, нагнулись, чтобы напиться из купели со  святой  водой  при  входе  в
часовню.
   - Зачем здесь бьет этот дурацкий фонтанчик? - удивился Линус.  -  Что  за
нелепый обычай!
   - Да ладно тебе. Пойдем, пристроимся на задних скамьях.
   Мистер Дюк, довольный,  что  молодчики  поверили  увиденному  и  порядком
напуганы, прошел к жене в боковой придел.
   - Ты веришь, что в ящике действительно умерший от оспы? - украдкой шепнул
брату Линус.
   - Ну уж совершенно точно - не живая шлюха, за  голову  которой  назначена
премия, братишка!
   - Ты прав, что  терять  время!  Нам  нужно  поскорее  рвануть  в  Лонгорн
Джанкшин и посмотреть, нельзя ли там что-нибудь разнюхать.
   Двое вакерос, прислуживавших у алтаря, зажигали свечи, готовясь к  мессе.
Язычки пламени  плясали  в  темно-красных  стеклянных  чашах  перед  резными
изображениями святых, которые были столь искусно выполнены, что в  полумраке
казались живыми.
   - Знаешь, что-то мне в этом месте не по себе. Здесь жутковато. Да еще эти
идолы, изо всех углов уставившиеся на нас. Замечаешь,  их  глаза  как  будто
следят за нами? Давай, смоемся побыстрее, пока монах не начал бормотать свою
абракадабру.
   Это было именно то, что мистер Дюк от  них  ожидал.  Все  наконец  смогли
несколько  расслабиться.  Демонам  всегда  приходится  плохо  во   владениях
Господа.

***

   Лэси затаила дыхание, услышав, что гравий заскрипел под  чьими-то  шагами
возле импровизированного катафалка. Боже милостивый, как же затекло и болело
все ее тело! Пролежать много часов в одном и том же  положении  -  это  была
сущая мука. Сколько раз зажимала она носовым платком рот,  чтобы  удержаться
от  стона!  Девушка  ужасно  замерзла,  несмотря  на  все  одеяла  и   тепло
прижавшейся к ней спящей обезьянки. Теперь она жалела, что не  выпила  этого
удивительного сонного настоя.
   Терпению ее подошел конец, еще немного и она либо закричит, либо сойдет с
ума. Шаги приблизились, и дорогой голос Бранта прошептал:
   - Лэси, ты среди живых или уже нет?
   - Я держусь из последних сил, - хрипло откликнулась  она.  -  Пожалуйста,
выпусти меня отсюда.
   - Потерпи еще чуть-чуть, пока эти парни не скроются из виду.
   Когда наконец дверца открылась, Лэси уже не  могла  двигаться,  и  Бранту
пришлось вынимать ее  из  убежища.  Он  держал  Лэси  на  руках,  голова  ее
покоилась у него на груди, когда Гарнет и остальные вышли из часовни.
   От жгучей ревности у нее перехватило  дыхание,  словно  дьявольская  лапа
вдруг сдавила горло, и, обращаясь к Дженни, она злобно прошипела:
   - Я была права, тетя. Он всех нас подвергал опасности только ради нее!
   - Он сделал бы то же самое для любого находящегося в опасности  человека,
Гарнет. Что для мужчины, что для женщины.
   - Нет!  Дени-то  он  убил!  Ты  ошибаешься  в  отношении  его.  И  всегда
ошибалась.
   Дженни вздохнула, посмотрев на Бранта:
   - Это же была война, Гарнет. Когда наконец ты это поймешь?
   Бросив еще один  испепеляющий  взгляд  на  парочку,  Гарнет,  трясясь  от
ярости, обратилась к Сету:
   - Мы уже можем уехать, дядя?
   - Не торопись, деточка. Нам с Брантом и падре еще  надо  перемолвиться  о
том, что делать дальше. Лэси пока еще не в безопасности.
   - Да она просто жернов на нашей  шее,  -  заявила  Гарнет  и,  подойдя  к
Бранту, саркастически спросила:
   - Ну, мистер заговорщик? Какие у вас теперь планы?
   - Прежде всего достать похороненного, - ответил он. - Или вы уже забыли о
главном герое драмы?
   На  только  что  засыпанной  могиле  вновь  зазвенели  лопаты,  и  вскоре
могильщики сняли крышку гроба. Завернутого  в  саван  "покойника",  все  еще
находившегося в  трансе,  перенесли  в  часовню.  Гроб  снова  заколотили  и
завалили землей.
   Но на этом дело не кончилось.
   Пока мексиканцы наблюдали за  пробуждением  Хулио-Медведя,  Брант  и  Сет
уединились с отцом Анжелино. Миссия не могла быть постоянным пристанищем для
актрисы  и  ее  необычного  партнера.  Надо  было  предусмотреть  дальнейшие
действия, в тайну которых будут посвящены только эти три человека.
   Миссис Дюк со служанками отправилась  домой,  а  три  оставшиеся  женщины
прошли в маленькую комнату, где находились самые необходимые  для  скромного
существования вещи: ведро с  питьевой  водой  и  тыквенный  черпак,  каравай
белого хлеба и несколько плоских кукурузных лепешек, мексиканские  одеяла  и
теплое пончо. Лэси принесли спящего Лоллипопа. Она  ахнула,  решив,  что  он
мертв. Но вакерос успокоил ее:
   - Не бойтесь, сеньорита, он не умер.  Это  просто  долгая  сиеста.  Скоро
зверек проснется, но какое-то время не будет прыгать и играть.
   Лэси улыбнулась:
   - Спасибо, Томас. И другим от меня спасибо передай. Хорошо?
   - Си, сеньорита. Я пошел. Дженни указала на одеяла, расстеленные на полу:
   - Присядем, подруга?
   - Какой  тут  аскетизм!  -  заметила  Гарнет,  вспоминая,  что  такая  же
обстановка здесь была и во время ее первого визита  в  миссию.  -  Монах  не
только работает, постится и молится. Каждый день он приносит себя в  жертву.
Интересно, почему мы не можем послушать, о чем говорят мужчины?
   - Чем меньше мы знаем, тем лучше для нас, - заключила Дженни. - Так мы не
сможем невольно выдать тайну.
   Лэси была настроена весьма патетически:
   - Я хочу еще раз от всей души поблагодарить вас за все, что вы  для  меня
сделали. Особенно вас, мисс Темпл, за то, что предоставили мне это платье  и
нижнюю юбку, ведь без них я была бы совсем нагой, а это недопустимо в Божьем
доме!
   - Жаль, что Он так  мало  заботится  о  Своем  жилище,  -  стуча  зубами,
произнесла Гарнет, дрожавшая под порывами холодного в