Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
таточно запутанных и
бурных отношениях, потому что чувственная память сохранила только хорошее:
уют, силу и желанное облегчение после опасного приключения.
Слезы подступили к глазам, но она негодующе смахнула их. Стоило ему
оказаться рядом в трудную минуту, и она уже ассоциирует его запах с такими
качествами, как надежность и основательность! Она и двух дней его не знает,
и вот, только лишь потому, что чувствует себя не в лучшей форме, а он
оказался на месте, когда был ей нужен, она уже должна тосковать о нем, так,
что ли?
Как смешно, как беспомощно, как глупо! Именно этого она всегда старалась
избегать: пустой, идиотской тоски. Слава Богу, у нее по крайней мере хватило
здравого смысла не влюбиться в этого человека. Это уж было бы слишком. Ox,
как же больно! Сайен вертелась в постели, пытаясь найти удобное положение
для своего больного тела. В конце концов сдалась, отбросила покрывало и,
шатаясь, поднялась на израненные ноги, чтобы поискать обезболивающее.
Кажется, Джейн оставила пузырек на кухонном столе.
Сайен вышла из спальни в холл. Она заметила свет в гостиной и,
удивленная, пошла посмотреть. Обычно они с Джейн, уходя, оставляли свет
только над крыльцом у входной двери.
Стоило ей повернуть за угол и вступить в золотистый мягкий свет под тихие
волны музыки, льющейся из проигрывателя, как с диванной подушки поднялась
голова с выгоревшими на солнце волосами и Мэтт спокойно произнес:
- Сайен?
Она вздрогнула. Рука машинально потянулась к блестящим всклокоченным
волосам, и она спросила хриплым со сна голосом:
- Что ты здесь делаешь?
- Мы подумали, что кому-то нужно присмотреть за тобой на случай, если
что-нибудь понадобится, а поскольку я не большой любитель "Монти Питона", то
и вызвался остаться тут, - ответил он, легко поднимаясь на ноги. Он сменил
шорты на столь же линялые джинсы и серую фуфайку с оторванными рукавами. Его
неожиданное появление, его присутствие в квартире так точно совпало с ее
мыслями, что зеленые глаза девушки снова заблестели брильянтами слез.
- Что случилось, Сайен? Болит? Нежность, прозвучавшая в вопросе,
оказалась последней каплей. Она отвернулась в замешательстве и смущении,
скрывая хлынувшие ручьем слезы, и молча кивнула.
Он обошел диван и бережно обнял ее.
- Ну-ну, давай-ка примем лекарство. Вздрогнув, она позволила провести
себя через холл и принялась вытирать заплаканные щеки. Он включил на кухне
свет, но даже не взглянул в ее сторону, пока наливал холодную воду в высокий
стакан и вытряхивал на ладонь таблетки.
Сайен проглотила лекарство с гримасой отвращения и жадно выпила всю воду.
Потом воскликнула с негодованием:
- Терпеть не могу эту гадость! Я от них тупею!
Он добродушно улыбнулся, забрал у нее стакан и поставил его в раковину.
- Я знаю, что ты имеешь в виду. Как-то я потянул шею в автомобильной
аварии и принимал эти таблетки; в результате пострадал еще больше, постоянно
натыкаясь на стены. Но в первые две ночи они помогут тебе уснуть. А синяки у
тебя что надо!
Она еще больше смутилась и уставилась на радужные разводы на голых руках.
Какое-то странное побуждение заставило ее медленно произнести:
- Они только кажутся такими страшными. У меня остается синяк от любого
пустяка, и я потом не могу вспомнить, где его заработала.
На кухне воцарилась полная тишина. Сайен стояла с опущенной головой.
Когда Мэтт наконец заговорил, голос его был напряженным:
- Я получил прощение, Сайен?
Ее забило как в ознобе. Она подождала, пока это пройдет.
- Не знаю.
- У тебя такая нежная кожа... - Он легонько провел пальцем по руке, а
потом вдруг сказал отрывисто:
- Может, посидишь со мной в гостиной, пока не начнет действовать
успокаивающее, или уже хочешь спать?
Она покачала головой.
- Сейчас я не смогу заснуть.
- Вот и хорошо, - сказал он с облегчением и открыл холодильник. - Хочешь
еще попить? Я буду пиво, но тебе, боюсь, нельзя. Как насчет апельсинового
сока?
- Да, пожалуйста. - Она смотрела, как он наливает в стакан сок, потом
спросила с некоторой неловкостью:
- Как ты себя чувствуешь?.. Я имею в виду последствия нашего приключения.
Его сжавшиеся губы побелели, складки у рта обозначились резче. Он
пропустил девушку в гостиную.
- Никаких, если не считать нервного напряжения. Я думал, только перед
смертью человек за считанные секунды вспоминает всю свою жизнь, но, когда
этот малыш начал брыкаться, а ты рванулась к нему и неминуемо должна была
упасть, у меня перед глазами пронеслись все на свете "если бы да кабы".
- У меня ничего такого не было, - сказала Сайен, нахмурившись. Она
свернулась калачиком на диване, а он устроился возле нее. - У меня только
искры из глаз посыпались, когда я ударилась головой о ствол.
- Что ж, - протянул Мэтт, глядя на нее в странной задумчивости, которая,
впрочем, сразу же рассеялась, едва он подал ей стакан и открыл свое пиво. -
Ты совершила сегодня смелый поступок, мы оба живы, и можем поговорить об
этом.
Сайен, запрокинув голову, выпила сок и принялась разглядывать профиль
Мэтта. Кажется, он вполне искренне говорил о ее смелости, но, если честно,
она просто не успела подумать о том, какой опасности подвергалась; когда она
вцепилась в руку Барри, это было совершенно инстинктивное движение, безо
всяких мыслей о том, что могло последовать далее.
Настоящей смелостью, во всяком случае, она так считала, обладали люди,
подобные Мэтту. Она-то знала, что он забрался на дерево гораздо выше, чем
позволял его вес, прекрасно сознавая степень риска. Однако, по его словам,
все это было очень просто, а о том, что творилось у него в голове, когда они
встретились глазами на том дереве и он решил сделать то, что сделал, речь и
вовсе не заходила. Он говорил о страхе за нее и за мальчика, но не за себя.
- Я обязана тебе жизнью, - проговорила Сайен, только сейчас осознав,
сколько правды в этих словах.
Мэтт удивленно взглянул на нее, и она ощутила смутную благодарность за
то, что он не пожал плечами в ответ и не отделался незначащей фразой -
искренне и глубоко тронутая, она бы не вынесла этого.
- А тот малыш обязан тебе, своей, - сказал Мэтт с медленной улыбкой. - А
вот бесшабашно прожигающий жизнь мальчишка, каким был я когда-то, - памяти
одной мудрой девушки, которая научила его ценить чистоту и здоровье. Такова
жизнь, Сайен. В этом настоящий смысл твоих пересекающихся кругов. Нельзя
говорить об обязанности кому-то так, будто это долг, который можно
заплатить. Человечество связано узами чести, преданности и, иногда,
самопожертвования. Нет такой штуки, как свободное волеизъявление.
Смущенная и взволнованная услышанным, Сайен отвернулась. Тонкие крылья
бровей сошлись на переносице.
- Не могу согласиться с тобой, - ответила она, и, хотя взгляд был
устремлен на проигрыватель в противоположном углу комнаты, видела она сейчас
только маленькую одинокую девчушку. - Воля моего отца свободна, и он всегда
делает в точности то, что хочет.
- Так ли? - спросил Мэтт, откидываясь на спинку дивана и бережно обняв ее
за плечи. Он вытянул мускулистые ноги. - Я не много знаю о нем, за
исключением того, что в глазах Джошуа он является довольно экзотической
фигурой. Он ведь профессиональный игрок?
- Да, - сухо подтвердила Сайен, - один из лучших в мире. В свободное от
интернатов и университета время я навещала его в лучших пятизвездных отелях
всего мира.
Ладонь мускулистой руки бережно поправила прядь ее волос, превратив этот
жест в ласку.
- Наверное, ты была очаровательной малышкой, - сказал он. - Могу себе
представить милое платьице, кудри, рассыпавшиеся по спине, и огромные
зеленые глазищи. У меня бы сердце разорвалось, если бы пришлось отослать
куда-то такую дочурку.
- Правда? - спросила Сайен и почувствовала, как сжалось горло. Если бы
Мэтт подарил своим детям ту необъятную нежность, что раскрылась сейчас, он
воистину был бы превосходным отцом. Она почти позавидовала его будущей жене.
- Да. А еще я знаю, - продолжал он, помолчав, - что, если бы моя работа
или стиль жизни представляли опасность и не слишком подходили для воспитания
этой бесценной девчушки, я отослал бы ее туда, где она может расти в
безопасности, и отказал бы себе в сомнительном удовольствии позволить ей
слишком сильно зависеть от меня. Я, конечно, не могу говорить за твоего
отца, но самопожертвование принимает разные образы.
- Да, ты, конечно, прав, - сказала она со вздохом, опустив усталую,
гудящую голову. - Я знаю, что на самом деле он по-своему меня любил и таскал
за собой, сколько мог. Разумеется, я никогда не нуждалась ни в чем
материальном. Просто для своих детей я хочу чего-то лучшего, вот и все.
Настоящий дом, где они могут быть счастливы, всегда зная, что есть место,
куда можно вернуться, если понадобится. Разве я прошу слишком многого?
- Нет, - прошептал он, прижимая ее к груди, - не слишком.
Наконец обезболивающее начало действовать, растворяя боль, прогоняя ее
прочь. Сайен зевнула до хруста в челюстях и лениво подумала, что надо бы
отодвинуться от него. Она непременно сделает это - через минуту...
Голова медленно опустилась на его плечо, и он повернулся, давая ей
устроиться поуютнее. Тепло окутало девушку. Кто бы мог подумать, что этот
человек, к которому так хорошо приласкаться, возвышался перед ней ледяным
незнакомцем, готовым разорвать ее в клочья на субботнем празднике.
- Разве не смешно? - пробормотала она. Мэтт едва заметным движением
потерся подбородком о душистую копну ее волос и спросил:
- Что смешно?
- Роли, которые мы играем, - пробормотала Сайен и заснула.
Он долго сидел, склонив лицо к ее волосам, а потом, когда сквозь щель в
шторах сверкнули фары подъехавшей машины, неспешно развернулся, поудобнее
устраивая обмякшее тело на своих руках. Девушка поерзала, пряча лицо в его
фуфайку, но так и не проснулась, пока он нес ее в спальню, укладывал в
постель и поправлял одеяло. Несколько мгновений он стоял, глядя на
прекрасное, как у ангела, лицо в мягком лунном свете. От входной двери
донеслись приглушенные голоса.
Тогда он нагнулся, легонько поцеловал Сайен в уголок губ и шепнул:
- Спокойной ночи, Спящая Красавица. Сайен улыбнулась и поглубже зарылась
в подушку. Ей снился полуночный любовник.
Глава 5
Вставляя ключ в замочную скважину, Сайен услышала, что звонит телефон.
Она заспешила, и гора сумок и пакетов, чудом державшаяся в одной руке,
начала медленно крениться набок. Джейн, тоже нагруженная, бросилась на
помощь, но покупки каскадом обрушились на нее.
Сайен колебалась, разрываемая между грудой пакетов на крыльце и далеким
трезвоном телефона, но Джейн воскликнула:
- Беги, беги! Я все здесь подберу. Вдруг там что-то важное!
Бежать она не могла из-за боли в мышцах, но торопилась насколько
возможно. Схватив наконец трубку, отвлеченно подумала: "Скорее всего,
позовут Джейн".
- Алло?
В трубке дважды щелкнуло и раздался знакомый мужской голос:
- Сайен?
- Папка! - в радостном удивлении воскликнула девушка и бросилась в
ближайшее заваленное вещами кресло.
- Конечно, какой же еще мужчина может спрашивать тебя, проказница? -
весело поинтересовался Девин. - Нет ли какого секрета от старика папаши?
- Да есть несколько, из тех, что помню, - с улыбкой парировала она, вся
наполняясь радостным светом. Его звонки всегда поднимали настроение на весь
день: она была без ума от отца. - Не бойся, ничего серьезного. Как ты? Где
ты?
Он помолчал, а может, ей это просто показалось - уж слишком огромно
разделявшее их пространство.
- В Лондоне. Я только хотел узнать, успел ли мой подарок ко дню рождения.
- Да, спасибо. - Сайен прикоснулась к тяжелому старинному золотому
ожерелью на шее. Обманчиво простое на вид, оно было сделано с величайшим
искусством. Египетская работа. Тонкие выпуклые пластины, скрепленные с
тыльной стороны. Ожерелье было доставлено курьером и сопровождалось твердой,
кремового цвета карточкой, на которой стояло название представительства
английской страховой компании. Эта вещица стоила целого состояния. - Я
получила его несколько дней назад, и оно просто шикарное. Я его не снимаю.
Джейн уже грозится прикупить пару кусачек.
- Как там наша маленькая шалунья?
- Хорошо. Все интересуется, когда ты пригласишь ее на бал.
- Передай ей, что ответ прежний: не раньше, чем она немного подрастет. Я
слишком стар, чтобы попадать под суд за растление малолетних. - Шестьдесят
пять - это еще не старость! Отец выглядел намного моложе своих лет. При
элегантной сухощавой фигуре, лишенном морщин лице и только недавно начавшей
пробиваться седине на висках черной как смоль головы Девину Райли легко
можно было дать лет на десять меньше. Сайен представила отца
семидесятилетним, сохранившим изящество легкой походки и очаровывающим
внуков теми же сказками, что когда-то рассказывал ей.
- Старость, дочка, старость. Ну ладно, расскажи, что ты сама поделываешь.
Сайен послушно занялась пересказыванием разнообразных происшествий
последних недель. Церемония выпуска, на которую он не смог приехать, была
изложена в несколько сжатом виде, зато он от души посмеялся, слушая о
тарелке салата, опрокинутой на рубашку одного из гостей, и с напряженным
вниманием принял рассказ о спасении мальчика, несмотря на то что она
умолчала о самых опасных моментах.
Не потрудившись уточнить, что заляпанный салатом гость и Мэтью - одно и
то же лицо, она закончила сообщением:
- Старший брат Джошуа пригласил нас к себе в Чикаго на уикенд, после
которого те, кто нашел летнюю работу, будут уже заняты. Я сказала, что не
смогу, потому что ты прилетаешь. Ты примерно представляешь, сколько сможешь
пробыть у меня?
Снова возникла пауза, на этот раз слишком длинная, чтобы усомниться в ее
существовании.
- На самом деле это вторая причина моего звонка, - сказал он наконец. -
Боюсь, у меня не получится приехать.
- Нет, па! - Сайен не смогла скрыть охватившего ее отчаяния. Его не было
на церемонии выпуска, на дне рождения, и вот снова.
- Прости, куколка. Я сам хотел приехать, но тут уж ничего нельзя сделать.
- Но почему? - воскликнула она, ненавидя себя за этот вопрос. Сколько раз
уже между ними происходили подобные сцены! Сколько раз она говорила себе,
что не будет больше умолять о встрече, когда вполне очевидно, что он слишком
занят собственной жизнью, чтобы выкроить время даже для самых важных минут в
жизни дочери! Но и сейчас, как, впрочем, и всегда, ей казалось, что уж на
этот раз все выйдет иначе. - Я понимаю, у тебя наложились свои планы, так
перенеси, хоть на этот раз, другие дела.
- Боюсь, нельзя, моя хорошая.
Извиняющаяся нотка, вплетенная в его ирландский акцент, звучит очень
мило, горько подумала Сайен. Он так умеет изобразить искренность, что и
сейчас она снова поверит - тщательно созданный им образ! - что дороже и
важнее дочери нет ничего на свете.
- Что ж, - сказала она ровным голосом, - нельзя так нельзя. Может быть, в
другой раз, а?
- Приеду с духовым оркестром, обещаю тебе. А до тех пор помни, что нет в
мире другого отца, который бы так же гордился своим ребенком.
- Хорошо, - прошептала девушка, раскрывая глаза как можно шире. Но слезы
все-таки покатились по щекам. - Передай Малколму привет от меня, ладно? И
скажи, чтобы он присматривал за тобой. Как он там?
- Хорошо, - ответил отец. Малколм был его старым другом и компаньоном. -
Вполне прилично.
Ей послышалось что-то странное в его тоне.
- Па, что-то случилось?
- Нет, конечно, куколка. - На этот раз голос звучал вполне твердо. -
Просто у нас тут некоторые сложности.
- Ну ладно. Береги себя. - А разве он не занимался этим всю жизнь?
- Сайен...
- Что? - спросила она, не дождавшись продолжения.
- Ничего, - вздохнул он. - Просто я люблю тебя.
- И я тебя люблю, папа.
И в этом, отвлеченно подумала Сайен, кладя трубку, все дело. Несмотря ни
на что, она по-прежнему любит своего отца.
Может быть, любовь является привилегией некоего тайного общества,
магического круга избранных, которые способны при всей глубине чувства
справляться с разочарованиями и крушениями иллюзий и подниматься из них без
потерь, горечи и ран? Может, в ней самой есть какой-то изъян, из-за которого
она так намертво привязывается к тому, кого искренне любит?..
Ответа она не знала. Но ее прошибал холодный пот от одной только мысли,
что, если столько боли приносит любовь к отцу, что же будет, если она
влюбится в мужчину, влюбится по-настоящему, с той степенью самозабвения, о
которой говорил Мэтт тогда на пляже?
Она этого не переживет. Просто не хватит сил. Всепоглощающая страсть
испепелит ее; она понимала это, потому что знала силу своих чувств. Ей не
удастся любить мужчину и сохранять дистанцию; она отдаст ему душу и сердце.
Заглянула Джейн, и беззаботность слетела с нее при виде заплаканного лица
подруги.
- Кто звонил?
Сайен вытерла щеки и попыталась придать лицу обычное выражение.
- Отец. Он не сможет приехать на уикенд. Она едва смогла вынесли нежный,
сочувствующий взгляд.
- Ох, Сайен, мне так жаль.
- Не обращай внимания, - сказала она, пожимая плечами и пытаясь
изобразить непринужденность. Кажется, успешно. - Такова жизнь.
Возможно, у кого-то жизнь складывается по-другому.., у Мэтта, например.
Но у нее судьба именно такая, и самое время к этому привыкнуть.
Становилось прохладно, потемневшее небо на глазах заволакивалось тучами;
уже несколько дней стояла такая жара, что душный предгрозовой вечер среды
принес с собой тупую головную боль.
И настроение после разговора с отцом было под стать. Натянув джинсы и
футболку, Сайен вышла в палисадник, чтобы, воспользовавшись временной
прохладой, тщательно прополоть свою клумбу, выращенную за четыре года учебы.
Поработав немного, она села на пятки, выпрямив усталую спину и уронив на
колени выпачканные землей руки. Влажный воздух не освежал. Она закрыла глаза
и запрокинула лицо, напряженно сжав губы. Дождя, черт побери!
- Ты пропустила сорняк, - произнес Мэтью у нее за спиной.
Она резко обернулась, сердце зашлось от неожиданности. Когда он подошел?
- Правильно говорят: не поминай черта...
- Опасное занятие, - иронически, но без улыбки отозвался он.
Он стоял, чуть покачиваясь из стороны в сторону, мощные, мускулистые
ноги, обтянутые джинсами, широко расставлены. Казалось, он может стоять так
сколько угодно.
Сайен отвернулась, чтобы не видеть его устойчиво-гибкую фигуру, нашла
сорняк и резко оборвала у самой земли, вместо того чтобы выдернуть корешок.
- Я думала, ты вернулся в Чикаго, - сказала она и чуть не застонала
вслух, запоздало сообразив, как он может понять эти простые слова.
- Нет. У меня ведь отпуск, - кратко ответил Мэтт. Легким, танцующим
движением он переменил позу и опустился на корточки. - Ездил в Индианаполис
навестить мать. Поужинаешь со мной?
Мягкие губы девушки готовы были подло задрожать, но Сайен им не
позволила. Она переместилась на необработанный участок, подальше от Мэтта, и
ответила:
- Нет.
Голос Мэтта стал резким и нетерпеливым.
- Почему?
- Я занята, - ссутулившись, она с яростью набросилась на следующий
сорняк.
Возникла пауза, потом ровным тоном Мэтт произнес:
- Джейн и Стив