озвышались  темно-зеленые  горы.  С  другой
стороны дома сиял океан. Она впервые в жизни увидела Тихий океан  и  поняла,
что глаза Мэтта отражают его краски.
   - Ну что же, - проговорила миссис Хеннеси  с  улыбкой,  в  которой  Келли
тотчас узнала улыбку ее сына. - У вас только две недели для загара.  Поэтому
советую начать немедленно. Я позову вас обедать, когда  отец  и  брат  Мэтта
вернутся с гольфа.
   Двадцать минут спустя Келли лежала на пляже в шезлонге,  поджидая  Мисси.
Солнце грело ее полуобнаженное тело, мало-помалу  снимая  напряжение.  Мисси
оказалась права: это здорово, что они приехали сюда. Келли была уже  не  так
подавленна,  она  чувствовала  себя  комфортно  благодаря  семье   Мэтта   и
гипнотизирующему покою живописных островов.
   - Ну как, ты разочарована?
   Келли подняла глаза. Уперев руки в бока, к  ней  приближалась  Мисси.  Ее
красное бикини на шнурках ошеломляло: только Мисси с  ее  нахальством  может
появиться на людях в таком виде!
   - Я покажу тебе "разочарована"! - пригрозила Келли. - А не пойти ли  тебе
на другой пляж? И кто только убедил тебя, что эта пара веревочек  называется
купальником?
   Мисси улыбнулась высокомерно и удовлетворенно.
   - Некоторым  из  нас  нравится  демонстрировать  такие  модели,  малышка,
поскольку они экстравагантны. К тому же некоторые из  нас,  достойные  кисти
великих художников, не могут носить на бедрах белое, как ты. Жаль, что  Мэтт
не может тебя сейчас увидеть. Давай я позвоню ему, хочешь?
   Келли оглядела свою белую "броню" и нахмурилась.  Закрытый  купальник  из
плотной ткани не позволял надеяться, что ее оценят по достоинству:  декольте
было весьма умеренным, а бедра прикрывало подобие юбочки...
   - Ладно, давай загорать.
   Из-за разницы во времени в  Сент-Луисе  и  на  Гавайях  Келли  неудержимо
клонило в сон. Вокруг было так чудесно!  Пригревало  солнышко,  рядом  шумел
океан, а ветер ерошил ей волосы  и  охлаждал  кожу.  Сент-Луис  и  Рождество
остались в другой жизни.
   - Малышка, пора обедать!
   Келли услышала голос Мисси, но никак не отреагировала  на  него,  хотя  и
была голодна. Слишком много ей потребовалось бы усилий, чтобы подняться.
   - Келли, нас ждут.
   - Сейчас, - пробормотала Келли, устраиваясь поудобнее.
   - Вставай!
   Келли вздохнула,  зная  наверняка,  что  потеряет  меньше  энергии,  если
уступит. Но продолжала лежать неподвижно, с закрытыми глазами,  не  в  силах
подняться.
   Вдруг что-то изменилось.
   Она затруднялась определить, откуда  это  исходит,  затруднялась  назвать
его. Что-то стало не так. Она похолодела. Волосы на затылке поднялись дыбом.
Всего лишь ощущение - но оно лишило Келли присутствия духа.
   Она открыла глаза, безотчетно испугавшись. В небе нежилось  солнце.  Тени
облаков скользили по воде и по берегу. Позади Келли ветер причесывал деревья
и звенел ветряными колокольчиками.
   Однако желудок снова свело бычью.  Что  это?  Воздух.  Что-то  не  так  с
воздухом. Она осторожно вдохнула, различая запахи соленой воды, рыбы и  дыма
от жаровни. Но к этим запахам примешивался еще  один.  Она  явно  уловила  в
воздухе что-то знакомое, но что именно - не могла вспомнить.
   - Мисси? - спросила Келли, не двигаясь с места.  Но  Мисси  уже  ушла,  и
Келли расстроилась еще больше. Она чувствовала чье-то присутствие рядом,  но
вне поля своего зрения.
   О Боже! Сосны. Она ощущала запах сосен там, где они не растут. И внезапно
поняла почему.

Глава 11

   Он стоял, улыбаясь, позади нее. Свежий и красивый,  в  белой  тенниске  и
коричневых брюках, босиком. Волосы у него стали длиннее  и  растрепались  от
ветра. Он отрастил усы, и они ему очень шли. Келли лишилась дара  речи  и  с
трудом дышала от охватившего ее волнения. Три долгих месяца  Келли  пыталась
подавить страсть, но при виде Мэтта она взыграла мгновенно.  А  глаза  цвета
морской воды и мальчишески задорный вид так взволновали ее, что грудь сжало,
точно стальным обручем.
   Не дожидаясь, пока она что-нибудь скажет, он подошел, протянул ей руки  и
поднял ее. Теперь они стояли глаза в глаза.
   - Ты знаешь, - он улыбнулся, - я и забыл, как ты прекрасна. Я  скучал  по
тебе, Келли.
   Его пальцы на ее коже были подобны раскаленным углям.  Она  трепетала  от
его прикосновения и с трудом контролировала собственный голос, глядя на него
широко раскрытыми глазами.
   - Я думала, ты в.., в...
   - Гренландии, - кивнул он, не  разжимая  объятий.  -  Я  там  и  был.  Но
подумал, что на Гавайях веселее.
   И тут Келли заподозрила сговор. Это похоже на него - запланировать за  ее
спиной маленький сюрприз. Она отпрянула:
   - Мисси лгала мне? Разве она не знала, что ты будешь здесь?
   Мэтт поднял руки, словно защищаясь от удара.
   - У Мисси и в мыслях не было ничего подобного, -  заверял  он,  все  шире
улыбаясь. - Даже моя мать  в  шоке.  Мы  пораньше  закончили  съемки,  чтобы
встретить Рождество с семьями. А я искал предлог увидеть тебя снова.
   Келли заметила, что он хотел произнести  последние  слова  легкомысленно,
поддразнивая ее. Но его глаза сказали ей совсем иное. Им владел  страх:  как
она его встретит? Келли пришлось отвести взгляд.
   Мгновение они не могли смотреть друг на друга. Прошло три  месяца  с  тех
пор, как они виделись последний раз. А сегодняшняя встреча  так  внезапна...
Будто разлука длилась три мучительных года.  Тогда  им  было  легко  друг  с
другом - не то что сейчас. Стоя рядом с Мэттом, Келли испытывала  неловкость
- большую, чем прежде.
   - Ты в полном порядке, - наконец выдавила она, с ужасом обнаруживая,  что
Мэтт опять лишил ее покоя, разбередив в ней желание и страх. -  Твои  усы  -
прелесть.
   При ближайшем рассмотрении она увидела, как изменили его месяцы  разлуки.
Он был бледен и измучен, складки вокруг рта  стали  резче.  И  это  испугало
Келли больше всего. Всем сердцем она хотела  удержать  Мэтта  рядом.  Хотела
гладить его, когда он спит, помогать ему,  облегчать  его  жизнь.  И  хотела
помочь выдержать те требования, которые возложил на него  целый  мир.  Но  с
первого же момента их встречи что-то мешало ей дотронуться до него. Это было
пыткой: разлука возвела между ними невидимый барьер.
   - Я пошел на компромисс, - объяснил Мэтт  с  улыбкой,  поглаживая  мягкие
каштановые усы. - Служба связи с  общественностью  считает,  что  публике  я
больше нравлюсь волосатым.
   Его замечание вернуло Келли способность мыслить:
   - Не знаю, не знаю. Мне кажется, что ты  в  любом  виде  остаешься  самим
собою. Опять повисло гнетущее молчание.
   - Эй, Келли, - позвал он,  снова  протянув  к  ней  руки.  -  Как  насчет
прогулки по пляжу?
   - Нет, думаю, обед уже начался, - неловко  возразила  она.  -  Тебе  тоже
достанется за опоздание.
   Мэтт небрежно кивнул:
   - Тогда давай сядем и поговорим. Расскажи мне о Сент-Луисе.
   Он сел в шезлонг Мисси. Келли медленно опустилась в свой.
   - Особенно нечего рассказывать. - Она чувствовала себя так  же  скованно,
как и при их первой встрече. - А у тебя как съемки прошли?
   Его глаза искали ее взгляд, стараясь прочесть в нем  то,  чего  не  могли
выразить слова.
   - Главное впечатление - холод и сырость. К тому же и фильм не  претендует
на "Оскара"... Ты уже перестала быть в центре внимания?
   Келли кивнула, отчаянно борясь с желанием броситься к нему на грудь.
   - Время от времени они появляются - дабы удостовериться в том, что ты  не
вернулся в город. Мне все еще непривычно видеть себя в "Новостях",  если  им
удается подловить меня.
   - В "Новостях"? - отозвался он. - Ты же не смотришь... - И, прежде чем он
закончил фразу, улыбка сползла с его лица. Глаза заволокла печаль понимания,
что Келли беспокоится за него.
   Келли снова посмотрела в сторону, поднимая книгу и закрывая ее  дрожащими
руками.
   - Ну ладно, - произнесла она наконец. - Мне лучше одеться.
   Мэтт встал вместе с ней, но не сделал ни  шага  по  направлению  к  дому.
Келли ждала его. Его глаза потемнели, и он снова нежно,  почти  нерешительно
дотронулся до ее рук.
   - Это не правильно, Келли. Мы ведем себя так, точно первый раз видим друг
друга. - Он  игриво  нахмурился,  пытаясь  смягчить  тон  своего  неожиданно
серьезного голоса:
   - Ты не читала "Энквайр", не так ли?
   Она вымученно улыбнулась.
   - Нет, Мэтт, - и покачала головой, пытаясь говорить непринужденно. -  Мне
не совсем удобно находиться здесь с тобой. -  Она  перевела  дух,  испытывая
большое  беспокойство.  -  Ты  говорил,  что  приедешь   в   январе,   и   я
ориентировалась на январь.  Так  что  я  не  могу  передать,  как  удивлена,
встретив тебя сейчас. В декабре я обычно бываю  угрюмой,  вот  почему  мы  с
Мисси уезжаем в это время года в Колорадо.
   Мэтт увидел боль в глазах Келли и нежно привлек ее к себе, прежде чем она
смогла запротестовать.
   - Это было безумством с моей стороны, не так ли? Когда-то ты сказала, что
порой я чувствителен, как отбойный молоток.
   - Будь терпелив, - пробормотала Келли. Мэтт склонил свою  голову  над  ее
головой, перебирая волосы Келли.
   - Я очень терпелив. И понятлив. Но лучше пусть никто  не  знает  о  наших
трудностях.
   Келли стало легче в его объятиях, и она позволила себе тоже  обнять  его.
Умиротворенные, они молчали. У Келли было  чувство,  будто  она  только  что
возвратилась в свой дом после долгого отсутствия. Весь мир сузился  для  нее
до этого объятия, и она боялась спугнуть покой, исходящий от Мэтта.
   - Мне очень нравится твоя мама, не хотелось бы ее огорчать,  -  вымолвила
Келли.
   - Вы поладите, - откликнулся он с энтузиазмом. - Она считает  тебя  самой
надежной женщиной, которую я когда-либо встречал.
   - Да, я такая, - с шутливой гордостью подтвердила Келли.
   - Ты такая? - переспросил он еще более сердечно,  вновь  привлекая  ее  к
себе. - В таком случае тебе придется в этом году идти со  мной  в  поход  на
Кауаи. В последние три года я совершал это восхождение на Рождество.  Гадкий
мальчишка бросал в такой день даже свою маму. А теперь ты сможешь  пойти  со
мной. Мы будем ангелами Рождества.
   Он взял ее за руку и повел к дому. Келли остановила его.
   - О, Мэтт, я не согласна, - возразила она озабоченно.
   - Почему? - спросил он. Его манера держаться напомнила ей первые  дни  их
знакомства и его фразу: "Не сомневаюсь в том, что вы прекрасно управитесь  с
прессой".
   - Пожалуйста, Мэтт, - взмолилась она. Слезы снова залили ей глаза.  -  Не
дави на меня. Ты не понимаешь, как тяжело было мне три прошедших  месяца.  Я
собрала всю свою храбрость, чтобы встретиться с твоей семьей.
   Она не смогла сказать ему о том, как пылко любит его, и о том, что,  едва
увидев его, захотела петь и плакать от облегчения.
   Но память о страданиях отражалась в ее глазах. Мэтт взял ее за руки.  Его
глаза переполняла любовь.
   - Видишь? - мягко спросил он. - Я же  говорил,  что  ты  храбрая.  Теперь
отдохнешь.
   Она попыталась рассмеяться:
   - Ты большой оптимист, не так ли?
   - Это единственно верный путь, родная моя. Единственный способ жить.
   Он стоял, не разжимая объятий. Келли очутилась под гипнозом  его  глаз  и
едва дышала, сердце выскакивало из груди. Между  ними  пульсировали  горячие
жизненные токи, и Келли ощутила, как нежен ветер и  как  волнуется  океан  -
подобно крови в ее артериях.
   Мэтт прижал ее к себе, и она дышала с трудом. Его  рот,  такой  нежный  и
властный - слаще всего на свете, - нашел ее рот и заставил  его  раскрыться.
Она почувствовала его дыхание на своей щеке, внезапный жар его рук и закрыла
глаза. За эти короткие секунды она ожила вновь. Каждый ее  нерв  затрепетал,
пламя заполыхало в ней, и она задохнулась.
   - С тех пор как я уехал из Сент-Луиса, я постоянно вспоминаю тебя в своих
объятиях. А сейчас даже лучше, чем я запомнил. Иногда мне приходит в голову,
что нам следовало встретиться в другое  время  или  в  другом  месте.  -  Он
чуть-чуть ослабил объятия, и его улыбка стала  загадочной.  -  А  порой  мне
кажется, что, может, так оно и есть.
   Келли попыталась улыбнуться ему столь же шутливо:
   - Если бы мы были не теми, кто мы есть на самом деле, то могли  бы  стать
Кларком Гейблом и  Кэрол  Ломбард  ... Нет, мы больше похожи на Кэри  Гранта  и  Минни
Перл, - добавила она,  по-прежнему  стремясь  поддержать  игру  и  не  желая
ничего, кроме его объятий, дарующих ей жизнь. В его объятиях  жизнь  кажется
намного слаще - несмотря на цену, которую приходится платить за это.
   Улыбка Мэтта разрослась, и он поцеловал ее в лоб:
   - Я бы сказал, что мы больше похожи на Реда Батгонса и Грейс Келли.
   - Хорошо, тогда пойдем, Ред, - проговорила она, улыбаясь и  успокаиваясь,
не зная, сможет ли выдержать их новое сближение. - Пошли обедать.
   Мэтт взял ее за руку и улыбнулся такой чудесной, такой знакомой улыбкой:
   - За мной, Грейс!
   В эту ночь, впервые за две недели, Келли спала крепко. И хотя  проснулась
от сердцебиения, а ладони были мокрыми  от  пота,  кошмары  не  всплывали  в
памяти. Она испытывала лишь страх  и  ощущение  потери.  Она  долго  лежала,
уставившись в потолок, и слушала мерные звуки океана.
   Напряжение не ослабевало несколько следующих дней,  но  она  стала  лучше
справляться с собой.  Мэтт  вел  себя  осторожно  и  уклончиво,  храня  свое
обещание не давить на нее. Он был счастлив, когда она обращалась к  нему,  и
Келли наслаждалась  временем,  проводимым  в  его  обществе,  день  за  днем
откладывая объяснение на потом. Она не хотела портить воспоминания о счастье
тех двух недель в Сент-Луисе.
   Одной из составляющих этого удивительно приятного отпуска была  забота  о
ней и участие семьи Мэтта. Они приняли Келли и Мисси без всяких  оговорок  и
создали им домашние условия. Келли поймала себя на том, что завидует  Мэтту:
такая семья - редкость. Но сам Мэтт считал все само собой разумеющимся.  Его
мать, Барбара, была душевной,  светлой  и  открытой,  она,  казалось,  могла
обнять весь мир. Его отец, Джон, был спокойный человек с  мягкой  улыбкой  и
шести футов ростом - чуть ниже сына, прославившего его мужественную красоту.
Когда Келли увидела, с каким обожанием  Джон  смотрит  на  свою  миниатюрную
жену, то поняла, что романтизм Мэтт унаследовал от отца.
   Эмили оказалась ярким нетерпеливым подростком, поглощающим жизнь взахлеб.
Старший брат был светочем ее жизни, и она постоянно докучала ему отроческими
шалостями.
   Средний брат - Тимоти - оказался приблизительно одних лет  с  Келли.  Это
был еще один красавец брюнет с зелено-голубыми, как у  матери,  глазами.  Он
проводил много времени с Мисси, и та заинтересованно слушала его рассказы  о
компьютерах, которыми он занимался в Калифорнии.
   Не прошло и четырех дней, как Келли совершенно освоилась. Такую настоящую
семью они с Мисси всегда искали. Здесь не было  ни  боли,  ни  трагедий,  ни
комплексов. Впервые за долгие годы Келли чувствовала себя в  безопасности  и
наслаждалась покоем.
   Однажды утром Мисси услышала, как Келли  поет,  и  тут  же  заявила,  что
обычная декабрьская депрессия подруги исчезла, словно сырой туман.
   - Уж не означает ли это, что ты  сроднилась  с  семьей  Мэтта?  -  лукаво
спросила Мисси.
   Келли  покачала  головой,  наблюдая,  как  Мэтт  ухаживает  за  цветущими
бугенвиллеями,  обрамляющими  лужайку.  При  взгляде  на  него  она  ощутила
одновременно боль и восторг.
   - Между нами слишком большая дистанция.
   - Такая семья... - парировала  Мисси  более  серьезно,  чем  намеревалась
поначалу. - Я бы на твоем месте рискнула.
   Келли понадобилось немало времени для ответа -  она  не  сводила  глаз  с
лужайки.
   - Я вовсе не уверена в том, что Мэтт - оптимальный вариант для меня.
   На лице Мисси, стоявшей посреди комнаты,  появилась  гримаса  отвращения.
Она выразительно уперла руки в бока:
   - Ради Бога, девочка, когда ты прекратишь нести  вздор  по  поводу  этого
мужчины и предпримешь что-нибудь конкретное? Вы общаетесь уже  целых  четыре
дня, а ведете себя как слепые на выпускном балу.
   Келли резко повернулась к подруге:
   - Из-за него меня все еще преследуют кошмары по ночам.  Как  ты  думаешь,
что случится, если я позволю себе зайти дальше?!
   Глаза Мисси расширились, но она молчала, боясь прервать исповедь подруги.
   - Я, как и ты, Мисси, пытаюсь ухватиться  за  что-то  надежное.  Я  трачу
деньги за сверхурочные на психоаналитика. И не хочу  больше  винить  себя  в
гибели моих родных. Можешь ты меня понять?
   Мисси понимала, и даже лучше, чем сама Келли:
   - Ты полагаешь, раз ты любишь Мэтта, он тоже погибнет?
   Келли свирепо взглянула на нее. И, казалось, пала духом.
   - Нет, - покачала она головой. - Я просто боюсь влюбиться в него, а потом
его потерять. Боюсь, что это доконает меня.
   Келли прошлась по комнате и села на кровать. Ее руки бессознательно терли
колени, как будто это могло ее успокоить.
   - Знаю, это неразумно. Но человек не всегда поступает разумно. Иначе отец
не стал бы меня винить в гибели мамы, а я не стала бы винить себя  в  гибели
Майкла. Сомневаюсь, что у меня достанет сил на что-нибудь более интенсивное,
чем тихая жизнь с кем-нибудь типа Рича.
   Когда она взглянула на Мисси, в ее глазах стояли слезы, и она добавила:
   - С кем-нибудь, за кого я не буду так сильно бояться.
   Той ночью Келли вновь проснулась потная и дрожащая. Было почти два  часа.
Ни одно окно в доме не горело. Только ритмично пульсирующий океан  составлял
ей компанию. Келли знала, что не скоро заснет опять, и потому накинула халат
и вышла из дома - полюбоваться роскошной гавайской ночью.
   Полумесяц окружали верхушки слабо покачивающихся  пальм.  Усыпавшие  небо
звезды отражались  на  поверхности  воды,  мерцали  переливчатыми  полосами.
Мирный вид и звуки утешили Келли: глоток забытых грез  прервал  стаккато  ее
сердцебиения.
   - Я услышал чьи-то шаги...
   Келли обернулась и увидела Мэтта, взъерошенного со  сна  и  улыбающегося.
Казалось очень естественным, что он очутился здесь. В  темноте  ночи  барьер
между ними исчез, и они снова чувствовали себя свободно.
   - Присядем, - предложила она, подвигаясь, чтобы дать ему место  на  своем
шезлонге. - Что ты делаешь здесь так поздно? Он поежился, садясь:
   - Все еще живу по гренландскому времени. В этом главное  неудобство  моей
работы. А ты?
   - Проснулась.
   - Ночные кошмары? Она передернула плечами:
   - Да нет, сегодняшняя ночь не так уж плоха. Глаза Мэтта слабо  мерцали  в
свете фонаря.
   - Тебе нужно всегда так выглядеть, Келли. Тебе это идет.
   - Что, воспаленные и  затуманенные  глаза?  -  уточнила  она  с  улыбкой.
Почему-то ночью он меньше смущал  ее.  -  Я  выгляжу  так  же,  как  невеста
Франкенштейна в первой сцене?
   Он засмеялся и потянулся к ней, чтобы коснуться ее  волос,  спадающих  на
плечи.
   - Неудивительно, что этот увалень Франкенштейн влюбился в нее.
   Келли очень взволновало его прикосновение, хотя она и улыбнулась в ответ:
   - У тебя отработанный способ делать комплименты.
   Рука Мэтта оставалась на ее плече, он не сводил с нее глаз.  Она  видела,
что он спокоен и открыт, но одновременно и  возбужден.  Не  отрывая  от  нее
глаз, он накрыл ее руку своей и принялся  нежно  поглаживать  ее  пальцы,  а
затем стал искать застежку ее халата. Келли чувствовала его тепло  и  знала,
что он  вот-вот  приблизится  к  ней  вплотную.  Ночные  кошмары,  казалось,
пропали, и Келли в  хрупком  магическом  свете  луны  не  испытывала  больше
страха. Она засмеялась над Мэттом.
   - Как ты думаешь, чем ты сейчас занимаешься? - Голос ее стал сильным, что
было совсем  не  похоже  на  нее.  Может  быть,  в  этом  повинна  гавайская
луна-соблазнительница? Или колдовская ночь? Или виной всему - сам Мэтт?  Ему
следовало по крайней мере надеть рубашку, когда он  выходил  из  дома.  Свет
рельефно подсвечивал его мускулы, и Келли до боли хотелось прижаться  к  его
груди.
   Мэтт искал ее глаза, чтобы прочесть в них ответ,  и,  поймав  ее  взгляд,
улыбнулся. С