что я никакая не Элизабет, а самозванка, и она выставит меня за дверь пинком под зад, что тогда? У тебя будет ожерелье, а что у меня? Плакали мои денежки?"
     - Угу, - кивнул Берт, - ты останешься ни с чем. Сама решай, что тебя больше прельщает: или десять процентов за ожерелье Фарли, или целая финансовая империя. Правда, на какое-то время тебе придется набраться терпения и подождать, пока старуха не окочурится. Зато потом у тебя будут миллионы. Что ты выбираешь?
     - Ха, и ты еще спрашиваешь! - усмехнулась Тесс. - Я всегда мечтала о богатстве, и мне кажется, что я стану достойной наследницей сказочного состояния.
     Берт внимательно посмотрел на нее и ухмыльнулся.
     - Безусловно.
     - Итак, к делу. Мне не терпится начать наш спектакль.
     Весь следующий час Берт посвящал ее в детали. Слушая его дерзкий и хитроумный план, Тесс невольно пришла в восхищение. Да, Берт не потерял былой хватки. Сейчас она не сомневалась в успехе, хотя поначалу его затея показалась ей просто фантастической. Не сомневалась она и в том, что Берт метит урвать громадный кусок из баснословного состояния Кушманов. Не в правилах Берта довольствоваться малым, когда можно заполучить гораздо больше.
     Он достал фотографии Кушманов. Тесс подолгу задерживала взгляд на каждом снимке, всматриваясь в лица людей, которые в скором времени станут ее новой семьей. Берт сказал, что пара недель уйдет на тщательную подготовку к предстоящему спектаклю, но зато потом Тесс сможет без всякой опаски появиться в доме Кушманов и потребовать то, на что у нее нет абсолютно никаких прав.
     - Вот, обрати особое внимание, - Берт протянул ей последнюю фотографию. - Этого малого тебе предстоит обработать. Он крепкий орешек.
     На фотографии она увидела молодого мужчину лет тридцати пяти. Густые и длинные темно-русые волосы были аккуратно зачесаны назад, зеленые глаза смотрели неприветливо, а тонкие губы были плотно сжаты. Строгие черты лица выдавали в нем сильную и целеустремленную натуру. "Типичный циник", - подумала Тесс. Фотография была небольшой - этот человек был виден лишь до груди, и судить о его росте было трудно. Однако, глядя на его широкие плечи, Тесс прикинула, что Бог вряд ли обидел его силой.
     - Кто он такой? - спросила Тесс.
     - Люк Мэнсфилд, личный адвокат Кушманов.
     Тесс удивленно воскликнула:
     - Тот самый Мэнсфилд? Из адвокатской конторы "Мэнсфилд и Ропер"?
     - Точно.
     - Да брось ты, Берт! Этот Мэнсфилд обыкновенный сынок из богатой семьи. Занимается тем, что избавляет от решетки отпрысков других богатых родителей. В светских хрониках я часто встречала его фамилию. На приемах появляется каждый раз с новыми спутницами. Не беспокойся - я найду к нему нужный подход.
     Злой взгляд Берта пригвоздил ее к креслу.
     - Детка, уж не думаешь ли ты, что знаешь об этом деле больше моего? Он - твой самый опасный противник. Этот красавец - решительный и суровый человек. Вот увидишь, он еще доставит нам хлопот. Ты должна заняться им в первую очередь.
     Нахмурившись, Тесс вновь принялась разглядывать фотографию. Подумаешь, обычный светский хлыщ. Неужели этот парень может быть опасен? "Конечно, он не выглядит добродушным тюфяком, но справиться с ним - раз плюнуть. Окручу его в два счета", - подумала Тесс.
     - Ладно, если ты так настаиваешь, - с недовольным видом пробормотала Тесс, откладывая фотографию в сторону.
     - Не играй с огнем, детка. Похоже, что ты кое-что подзабыла из моих уроков. - Стальные, холодные глаза Берта сверлили Тесс. - Заруби себе на носу - мои решения не обсуждаются, не оспариваются, а строго выполняются. Будешь делать то, что я прикажу. Ясно?
     Он поднялся с кушетки и грозно навис над Тесс. В этот момент он был похож на свирепого монстра, скорого на расправу.
     - Да, Берт, - кротко ответила Тесс, глядя на него снизу вверх. Она вновь чувствовала себя запуганной маленькой девочкой.
     Наконец Берт ушел. Тесс осторожно закрыла за ним входную дверь, а затем, развернувшись лицом к гостиной, прислонилась спиной к стене и отрешенно уставилась в пустоту. Ей казалось, что привычный мир рушится с огромной скоростью и что остановить это уже нельзя. Все стало вдруг чужим и далеким.
     Ей не верилось, что судьба вновь свела ее с Бертом и что они будут работать вместе, как и прежде. Тесс вспомнила о том, как однажды удача им улыбнулась и они поживились бриллиантовыми украшениями от Картье. А в другой раз они обчистили тайную галерею частного коллекционера, и им в руки попала малоизвестная картина Рубенса, с которой весь мир уже распростился, считая ее навсегда утерянной. Но сегодня Берт замахнулся на более серьезное дело. Дерзкое мошенничество и похищение уникального изумрудного ожерелья - вот что он готовится провернуть в ближайшие дни.
     А она, сирота без роду-племени, которая даже не знает своего настоящего имени, в скором времени станет Элизабет Кушман, наследницей богатейшего и старейшего аристократического рода в Соединенных Штатах. Благодаря удачному стечению обстоятельств у нее появилась серьезная работа, о которой можно было только мечтать.
     - Не спеши радоваться, - недовольно пробормотала Тесс.
     Она подошла к камину, облицованному розовым мрамором, над которым висело в шикарной позолоченной раме огромное зеркало, и принялась разглядывать себя. Она была невысокой, ростом всего лишь около пяти футов, и не отличалась идеальной красотой. Ну и что! Старой Джейн Кушман нужна наследница, а не утонченная красавица. По цвету волос и глаз Тесс могла бы претендовать на близкое родство разве что с Джоном Кушманом. К своему сожалению, никакого сходства с матерью Элизабет - Женни Кушман - она в себе не обнаружила. Зато у Тесс было одно неоспоримое достоинство - огромная сила воли, которая не раз выручала ее в сложных ситуациях.
     Тесс в раздумье отвернулась от зеркала, барабаня пальцами по мраморной облицовке камина. Она чувствовала, что внутри ее растет решимость, что она становится все более собранной и сосредоточенной. Такое с ней случалось всякий раз, когда предстояла большая работа. Господи, сколько времени она мечтала, что ей выпадет шанс вновь встретиться с Бертом. Наконец это случилось. Берт сам назначил ставки и сделал свой ход. Теперь она сделает все возможное, чтобы выйти победителем из этой игры.
     Мрачно усмехнувшись, Тесс направилась к телефону. Глэдис и Сирил просто не поверят в ее удачу.

2

     - Да что же это такое? - возмутился Люк Мэнсфилд. За последние пятнадцать минут он произнес эту фразу не менее десяти раз. - Как вы можете просить меня об этом? В девять я должен встретиться с клиентом, в час дня меня пригласили на ленч, в три у меня слушания по одному делу, кроме того, мне надо подготовиться к завтрашнему выступлению в суде. А вместо этого я должен заниматься черт знает чем!
     - Люк, ты слишком много работаешь, - ласково улыбнулась Джейн Кушман. - Тебе не мешало бы почаще отдыхать.
     Не сводя с собеседницы сверкающих глаз, Люк закинул ногу на ногу.
     - Я выставлю вам двойной счет, - недовольно проворчал он. - Хотя за всю эту бесполезную кутерьму стоило бы просить втрое дороже. Неужели вам это не надоело? Скажите, сколько аферисток уже побывало в вашем доме, скольких самозванок вы разоблачили за последние двадцать лет, а?
     - Всего-то тридцать две, - ответила Джейн Кушман, наливая чай в изящную фарфоровую чашку. - Не понимаю, что мы потеряем, если поговорим с очередной претенденткой на наследство?
     - Вы что, ничего не понимаете? Я же должен работать. Все мои планы на сегодняшний день летят к черту. Кроме того, где ваш здравый смысл? Нет, вы определенно страдаете мазохизмом. Если вам наплевать на меня, то пожалейте хотя бы себя, поберегите сердце.
     - Знаешь, Люк, по правде говоря, я уверена, что никакая это не Элизабет. Но мне хочется просто посмотреть на девушку, так - из чистого любопытства. Признаюсь тебе, что и у меня нет никаких иллюзий. - Она отпила из чашки. - Этот психиатр, отрекомендовавшийся доктором Ванштейном, все так необычно преподнес. Будет занятно посмотреть, как он и его прелестная протеже будут выкручиваться, когда мы припрем их к стенке. Неужели тебе это не интересно?
     - Ничуть. Меня воротит от этих трогательных сцен, я сыт ими по горло, - Люк резанул ладонью по горлу. - Знаете, как все будет? Нет? Могу рассказать. В комнату ворвется крашеная блондинка и с рыданиями бросится к вам на шею, вопя во все горло: "Бабушка, наконец-то мы встретились!" Затем, всхлипывая, будет с умилением тыкать пальцем в картины и говорить, что где-то она уже их видела. А потом, не переставая пускать слезу, возьмет в руки вот эту вазу и скажет, что помнит ее. Мне казалось, что вам порядком надоел весь этот самодеятельный, бездарный театр?
     - Все хоть какое-то разнообразие. В мои годы посмотреть спектакль, пусть даже это будет плохонький фарс, а тем более поучаствовать в нем, знаешь, это развлечение, - засмеялась Джейн. - А за меня не беспокойся. Кроме того, ты же будешь рядом и чуть что - мне поможешь. Да-да, а ты как думал? Я утраиваю твой почасовой гонорар, а ты уж, будь добр, отработай его. Кстати, твои люди навели справки об этом докторе Ванштейне?
     - Наводят, - мрачно усмехнулся Люк. - Думаю, что к концу недели у меня уже будет достаточно информации, чтобы упечь его за решетку за мошенничество - его самого и эту Элизабет.
     Джейн Кушман вздохнула:
     - Ты становишься циником, Люк. Не пойму, откуда у тебя такое предвзятое отношение к людям - во всех видишь только плохое. А вдруг ты ошибаешься? Вдруг доктор Ванштейн действительно нашел мою внучку, что тогда?
     - Тогда я готов голышом ходить по улицам и распевать во весь голос "Кукарачу".
     Джейн Кушман рассмеялась. В этот момент в гостиную бесшумно вошел Ходжкинс, ее дворецкий, с лица которого никогда не сходило холодное, бесстрастное выражение, и доложил о прибытии доктора Ванштейна с молодой спутницей.
     - Отлично! Пригласи их сюда. - Джейн Кушман встала с кресла. - Посмотрим, что за комедию нам покажут на этот раз. - Она укоризненно взглянула на Люка, продолжающего со скучающим видом сидеть в кресле, и воскликнула:
     - Как вам не стыдно, молодой человек! Где ваши хорошие манеры? Немедленно встаньте. Мы должны встретить гостей торжественно, со всей помпой, как и подобает в таких случаях.
     Чертыхаясь себе под нос, Люк неохотно поднялся. Может быть, в чем-то, например в своем бизнесе, Джейн Кушман разбирается неплохо, ей нельзя отказать в проницательности и практичности, но частенько, когда она начинает упрямиться, спорить с ней бесполезно - все равно не переубедишь. В такие моменты Люк недоумевал, куда только девается все ее здравомыслие? Вот, пожалуйста, сегодняшний случай - взяла и заставила его дожидаться прихода очередных проходимцев, хотя прекрасно знает, что утром у него дел невпроворот и каждая минута на вес золота. С чего она вбила себе в голову, что Элизабет все еще жива? Девочка давно погибла. Все с этим смирились, даже Евгения. А вот Джейн Кушман до сих пор отказывается в это верить.
     "Ладно, - вздохнул Люк, - если ей так хочется - пусть не верит. А ты уж наберись терпения и посмотри еще одну дурацкую мелодраму. Как-никак старушке уже семьдесят четыре года - будем считать это ее блажью. Однако перед клиентами придется как-то оправдываться и извиняться".
     - Доктор Ванштейн и мисс Алкотт, - произнес Ходжкинс.
     В дверях показался огромный, массивный мужчина. Когда он вошел в небольшую гостиную, та словно уменьшилась в размерах.
     На докторе был строгий серый костюм. В петлице красовалась красная гвоздика, а на пальце поблескивало золотое обручальное кольцо. Никаких других украшений Люк не заметил. Под толстыми стеклами больших очков в роговой оправе скрывались умные серые глаза. Шапка густых с проседью волос, зачесанных назад, напоминала львиную гриву. Люк усмехнулся - мистер Ванштейн, должно быть, гордится своей шевелюрой. В целом доктор производил впечатление солидного, уверенного в себе человека с большим достатком. "Как же, как же, меня не проведешь, дорогой доктор, или кто ты там есть на самом деле", - подумал Люк.
     Затем за Максом Ванштейном в комнату вошла женщина, виновница рухнувших планов Люка.
     При виде ее у Люка перехватило дыхание.
     Она была само очарование. Пышные светлые волосы были собраны на затылке и стянуты в хвост, несколько вольных волнистых прядей обрамляли ее миловидное лицо, а одно выбившееся колечко кокетливо курчавилось надо лбом. При солнечном освещении ее темно-голубые глаза заискрились и приобрели васильковый оттенок. Ее припухлые губы были очаровательны и чувственны.
     Она не отличалась высоким ростом и была изумительно сложена. На ней был шелковый темно-зеленый спортивный костюм, который не скрывал женственные формы ее изящной, точеной фигуры. Красавица держалась спокойно и уверенно. Когда она перехватила изучающий взгляд Люка, ее глаза удивленно расширились, но догадаться по ним, какие мысли сейчас обретаются в ее прелестной головке, было невозможно.
     Джейн Кушман с радушной улыбкой направилась к гостям. Очередной спектакль с участием новых актеров начался. Воспользовавшись моментом, Люк стряхнул оцепенение и перевел дыхание.
     - Доктор Ванштейн, спасибо, что приехали, - поздоровалась Джейн. Ее маленькая рука утонула в огромной лапе мнимого психиатра, который горой навис над ней.
     - Это я должен благодарить вас, миссис Кушман, за то, что вы согласились встретиться со мной, - звучным басом ответил доктор. - Пожалуйста, познакомьтесь, это - мисс Алкотт, моя пациентка, та самая молодая леди, о которой мы говорили. Тесс, это - миссис Кушман, твоя бабушка.
     - Это нам еще предстоит выяснить, доктор Ванштейн, - твердо осадила его Джейн Кушман. Ее голос стал резким, в нем послышались металлические нотки. Обычно такой тон в нужную минуту действовал отрезвляюще на самых азартных коллекционеров, безумных собирателей всяческих древностей и раритетов. Затем она повернулась к Тесс и с улыбкой произнесла:
     - Моя дорогая, я очень рада нашей встрече.
     - Что-то не очень верится, - улыбнувшись в ответ, искренне призналась Тесс. - Мне показалось, что вы настроены весьма скептически. Да и мне, по правде говоря, тоже не нравится эта затея.
     Все находящиеся в гостиной недоуменно уставились на Тесс, и ей пришлось продолжить:
     - Миссис Кушман, вы - почтенная дама, имеете вес в обществе. Я на вашем месте не стала бы связываться с каким-то там психиатром, верить гипнотическим сеансам и его пациентке, которая даже не знает своего настоящего имени. Что скажут ваши друзья, знакомые? Поползут всякие нехорошие слухи, сплетни, порой очень жестокие и злые. Зачем вам все это?
     - О, моя дорогая Тесс, не стоит беспокоиться обо мне. Пусть думают, что хотят. - Выцветшие голубые глаза Джейн Кушман сузились. - Я все еще могу за себя постоять.
     Тесс восхищенно посмотрела на Джейн Кушман.
     - Не сомневаюсь. - На ее припухлых губках заиграла смущенная улыбка, и, пожав плечами, она продолжила:
     - Раз так, то вам решать, что делать дальше. Я не прочь и попробовать.
     - Если я не ошибаюсь, миссис Кушман, - холодно произнес доктор Ванштейн, - вчера, когда мы говорили по телефону, я вам сказал, что мисс Алкотт страдает амнезией, вызванной какой-то травмой. Это тяжелый случай. Пациенту трудно вспомнить прошлое, но еще труднее принять его.
     - Да-да, я понимаю. - Джейн Кушман оглянулась и, подозвав Люка, представила его гостям.
     К этому времени Люк уже кое-как оправился от того шока, который на него произвела Тесс. Доктор Ванштейн скользнул по нему серыми глазами, в которых читалось покровительственное равнодушие, и протянул громадную ручищу. Люк проигнорировал его. Здороваться за руку с первым встречным, который к тому же еще и проходимец, было не в его правилах - так недолго самому замараться. Он повернулся к Тесс и посмотрел ей в глаза.
     "А вот этого делать было нельзя", - запоздало промелькнуло у него в голове. Он почувствовал себя так, словно его здорово тряхнуло током.
     К счастью, хозяйка дома прервала затянувшееся молчание, предложив всем расположиться в креслах, стоявших вокруг небольшого чайного столика. Устроившись напротив здоровяка Ванштейна, Люк украдкой бросал взгляды на Тесс Алкотт. Казалось, что от нее исходили мягкие волны, которые он улавливал каждой нервной клеткой своего тела.
     "Мэнсфилд, да что с тобой происходит? Тебе что, думать больше не о чем?" - одернул себя Люк.
     Однако избавиться от чарующего обаяния Тесс было не так-то легко. Люк начал ругать себя на чем свет стоит: "Ты же, черт тебя побери, адвокат, причем один из лучших в округе. Так и занимайся тем, чем тебе положено, а не забивай себе голову всякой чепухой". Наконец здравый смысл возобладал. Нет, если эта красотка думает, что сведет его с ума своими глазками и будет помыкать им, как ей взбредет в голову, то ее ждет страшное разочарование.
     С подносом в руках в гостиной неслышно появился Ходжкинс. Наполнив чашки душистым чаем, он торжественно удалился. Джейн Кушман откинулась на спинку кресла и принялась внимательно изучать Тесс Алкотт, забыв о чае. Тесс не осталась в долгу и тоже устремила на почтенную леди свои проницательные васильковые глаза.
     - Мисс Алкотт, - нарушила молчание Джейн. От ее голоса сквозило холодом. - Неделю назад я получила письмо от доктора Ванштейна, так вот в нем говорится, что ваше прошлое э-э-э... довольно сомнительное.
     Тесс усмехнулась.
     Люк подавил восторженный стон, готовый вырваться у него из груди. Господи, как же он сразу-то не заметил, что, когда она улыбается, у нее появляются милые ямочки.
     - Ну что же, можно и так сказать, - сказала Тесс, а затем, вздохнув, продолжила:
     - Миссис Кушман, я была воровкой и мошенницей, причем самого высокого класса. Как профессионал я не имела себе равных... э-э-э... на этом поприще. Сейчас я вполне законопослушна и веду добропорядочный образ жизни, но не отказываюсь от своего прошлого и даже по-своему горжусь им.
     - Предельно откровенно, мисс Алкотт, - насмешливо произнес Люк. - Но хотелось бы услышать, что вы сделали такого выдающегося в вашем замечательном прошлом и чем вы сейчас гордитесь? Тем, что страховые компании выплатили миллионы долларов людям, которых вы обокрали? Или тем, что полиция сбилась с ног, потратив уйму средств и времени в погоне за вами? А может, ваше самолюбие тешит то, что вы удостоились чести попасть в этот дом, а?
     Тесс взяла чашку и не спеша отпила из нее, а затем, слизнув кончиком языка с верхней губки оставшуюся капельку чая, сказала:
     - Я закончила Оксфорд. Как мне удалось получить право на бесплатное образование - длинная история. Скажу только, что провернуть эту гениальную махинацию мне стоило пота и крови. Но я добилась своего - мне выделили стипендию с пансионом на все время обучения. Это была просто блестящая авантюра.
     - Потрясающе, - восхищенно воскликнула Джейн Кушман. Люк недовольно покосился на нее. - А какой предмет был у вас основным?
     - История искусств. Сейчас я понимаю, что специальность узкая и практически оторванная от реальной жизни. Но в то время мне казалось, что судьба моя уже решена, что ее не изменить, поэтому учеба в университете была для меня не выбором профессии, она-то у меня уже была, а лишь сочетанием приятного с полезным, даже скорее - развлечением.
     Люк не унимался.
     - А вас никогда не интересовало чужое наследство? Неужели на вашем счету нет ни одного одураченного благородного семейства, а? - безжалостно поинтересовался он.
     - Люк! - воскликнула Джейн Кушман, укоризненно покачав головой.
     - Нет, этим я никогда не занималась, - спокойно ответила Тесс, глядя ему в глаза. - Аферы с получением наследства - очень рискованное предприятие. Трудно что-либо предугадать и просчитать заранее, когда ты даже толком не знаешь, за кого себя выдаешь. Обязательно погоришь на какой-нибудь мелочи. Куда проще и безопаснее красть драгоценности или картины. А потом, стянуть какой-нибудь шедевр мирового искусства - это же так приятно!