Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Бадигин К.С.. Ключи от заколдованного замка -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -
еля моряков и всех путешествующих, и зажег красную лампаду. Иван был простым верующим человеком, не забывал постов, праздников и церковных служб. А на Кадьяке ему монахи не понравились. Резанов вспомнил духовную миссию. Одичавшие, заросшие бородами, монахи встали перед его глазами. Они жаловались на правителя Баранова, оправдывая вмешательство в дела компании, называли себя казенной стороной. "Я сказал святым отцам, - вспоминал Резанов, - что буде они шаг без воли правителя сделают и вмешаются во что-либо гражданское, то дано от меня повеление выслать такого преступника в Россию, где за нарушение общего спокойствия будет он расстрижен и примерно наказан. Они плакали, валялись в ногах и обещали вести себя так, что правитель всегда с похвалой об них отзываться будет..." Уже за полночь снова зашумел по крыше утихший было дождь, и Николай Петрович заснул. 30 августа Александр Андреевич праздновал тезоименитство императора Александра Павловича и свои именины. В только что построенной казарме, где еще пряно пахло древесными стружками, собрались его соратники и товарищи. Присутствовали Николай Петрович Резанов с доктором Лангсдорфом и лейтенанты Давыдов и Хвостов. Стол украшали бутылки с шампанским, давно не виданным правителем Барановым, и восточные сладости, предназначенные в подарок японскому императору. В большой вазе лежали турецкие папиросы из запасов посла. Со стаканом в руках поднялся главный правитель. - В честь нашего августейшего акционера его величества императора Александра Павловича ура, господа! Здравица правителя была дружно поддержана. Николай Петрович Резанов поздравил собравшихся с прекрасной библиотекой, доставленной из Петербурга на корабле "Нева". Больше тысячи книг пожертвовали русские писатели и видные общественные деятели для просвещения жителей Америки. Петербургская Академия художеств прислала портреты, рисунки и картины. Это было радостным событием для населения Аляски. Александр Андреевич получил в подарок от министра морских дел адмирала Чичагова модели и чертежи новейших судов. - Матушка-императрица Екатерина назвала здешние места, - сказал Резанов, - "где-то у шорта на кулишки". Так думают в Петербурге и по сие время. А я побывал в самых отдаленных областях американской земли, и слышал там русскую речь, и встретил гостеприимных людей, пекущихся о пользах отечества. - Браво, - раздались голоса - браво, господа! - Послышались аплодисменты. - Николай Петрович, - обратился к послу Баранов, - вам довелось увидеть великую императрицу? - Я знавал трех русских государей: императрицу Екатерину, императора Павла и императора Александра. Все они милостивейше соизволили слушать мои доклады и разговаривать со мной. Компанейские чиновники во все глаза глядели на человека, видавшего трех императоров. В самый разгар празднества в гавань пришла байдарка, посланная Иваном Александровичем Кусковым. Правителю была передана записка. Скачущими, неровными буквами Иван Александрович сообщал, что промышляет в Чилхатском заливе. Промысел хороший, но колоши ведут себя неспокойно, и он ожидает нападения. Александр Андреевич заволновался, показал записку Резанову. - Что надлежит сделать, Александр Андреевич? Прекратить промысел? - Колоши подумают, что мы боимся. - Но тогда что же? Вы говорили, что шестьсот охотников на трехстах байдарках бесценны для компании. - Да, это так... Надо послать бриг "Елизавету" на подмогу. На корабле шесть восьмифунтовых пушек. Командир - лейтенант коронной службы Сукин. - Согласен, согласен. Дайте приказ командиру, Александр Андреевич. - Послушает ли он меня? - Как он может не слушать! Позвать сюда немедленно. За лейтенантом побежал один из старовояжных. В дверь постучали. Вошел среднего роста, худощавый человек с бледным опухшим лицом. Он был в расстегнутой шинели и без шапки. - Лейтенант флота Сукин, - протянул он руку камергеру. - Не видно, что вы лейтенант, - не заметив руки, ответил Резанов. - Я действительно камергер двора его императорского величества, начальник всей Америки. Сукин безразлично махнул рукой. На его опухшем лице ничего не шевельнулось. - Виноват, ваше превосходительство. - Немедленно отправляйтесь в Чилхатский залив, колоши угрожают нашей партии. Возьмите довольный запас пороха. Повторяю, выходите немедленно. - Слушаю, ваше превосходительство! - Ну вот, - облегченно вздохнул Николай Петрович. - Проводите его в дорогу. Снабдите чем нужно. Праздник в казарме продолжался. Сидевший рядом с Резановым натуралист Лангсдорф расхваливал малосольную чавычу, восхищался другими местными деликатесами. Особенно ему пришлась по вкусу жареная дикая коза. После третьей рюмки Александр Андреевич сказал ему: - Господин доктор, оставайтесь у нас. Мы давно врача в колонию ищем. И лекарств много привезли по рецепту какого-то доктора Тимновского. А вот врача нам подобрать никак не могут. Оттого и умирают у нас люди без времени. Но Лангсдорф замахал короткими ручками: - Нет, нет, господин правитель. Если кормить больных одной вяленой рыбой, они будут умирать и никакой доктор не поможет. А потом, я не хочу, чтобы индейцы сняли мой скальп. - За риск компания будет платить хорошее жалованье. - Я доволен своим скромным заработком. - Лангсдорф опустил глаза. - А скажите, ваше высокоблагородие, скоро ли в американском краю можно будет жить, не боясь диких? - У нас, на Аляске, все люди, нет диких, - нахмурился Александр Андреевич. - Дичее себя не видел... А про колошей скажу тако: еще десять лет - и они станут мирными. За пятнадцать лет я возвел двенадцать крепостей. Они достаточно сильны. Но я думаю, господа, наша сила не только в крепостях. Нам надо наполнить наши магазины всевозможными товарами. Пока на полках пусто, колоши будут искать других торговцев. Я надеюсь на силу образования. Колоши очень восприимчивы к учению. Если их воспитывать, они станут друзьями. - Как вы правы, Александр Андреевич! Я согласен с каждым вашим словом. - Резанов встал и поклонился Баранову. - Первая задача наша - обильно снабдить колонии товарами. И я даю слово, что не пожалею сил... Господа, выпьем за нашего дорогого именинника! - Может быть, мы сыграем в винт, господа? - прожевав изрядный кусок ярко-красной чавычи, предложил Лангсдорф. - Карты у меня есть. - Карты запрещены в этих краях, - строго сказал Баранов, и лицо его сразу помрачнело. - Карты как зараза: легко распространяется, а искоренить трудно. - Не будем нарушать здешние порядки, доктор, - Резанов положил руку на плечо Лангсдорфа, - спрячьте ваши карты. Громкий пушечный выстрел раздался со стен крепости. Послышались крики, собачий лай и ружейная пальба. Александр Андреевич мигнул старовояжным, и они мгновенно исчезли. Вскоре на крыльце раздался топот ног, дверь растворилась, и двое стражников втащили в комнату индейского воина со связанными руками. На груди у него был надет деревянный панцирь. - Вот его ружье, аглицкое, - показал стражник. - Они вдвоем рубили стену, другой колошин убежал. - Для чего ты рубил стену? - Баранов строго смотрел на индейца. - Я хотел пройти к тебе, нанук, и передать привет от великого вождя Скаутлельта. - Но почему ты хотел это сделать ночью? - Правитель притворился непонятливым. - И почему для этого надо рубить стену? Тебя бы впустили в крепость через калитку. Индеец молчал. Николай Петрович увидел индейского воина в первый раз и внимательно его разглядывал. Индеец был завернут в синее шерстяное одеяло. Длинные черные волосы связаны в пучок. Он гордо закинул голову. На лице его сквозила чуть заметная усмешка. - Ты видел в проливе кадьякских охотников, они промышляют бобра? - Да, видел, двоим наши войны отрубили головы. Твой помощник Кусков стрелял из пушек. Александр Андреевич подумал, что нападение на охотников еще не было, и на душе у него стало легче. - Отведите колоша в погреб под башней и закройте на замок. Индейца увели. Когда дверь закрылась и все уселись на свои места, Баранов рассказал гостям, о чем шел разговор. - Вы знаете колошский язык! - восхищался Резанов. - Это отлично. Я еще раз убеждаюсь, что вы - достойный правитель! - Знаю и якутатское наречие, и ситкинское, - отозвался Александр Андреевич. - За пятнадцать лет чему не научишься... Хорошо, что мы, ваше превосходительство, "Елизавету" к охотникам послали, как раз вовремя. - Отлично, Александр Андреевич. Распорядитесь, чтобы мне в восемь утра доложили об уходе лейтенанта Сукина. В постели Николай Петрович долго ворочался, сон все не шел и не шел к нему. Он вспомнил свое посольство в Японию. Нет, ошибок он не совершил. Если бы не духовенство японское, все пошло бы иначе. Клерикалы утверждали, что сближение с Россией нарушает коренные обычаи японского народа и угрожает неминуемой опасностью исповедоваемой религии. Трудно было что-либо возразить против такой бессмыслицы. Потом перед глазами встал капитан Крузенштерн. Опять вспомнился памятный разговор на шканцах "Надежды" и последняя с ним стычка на пути из Японии в Петропавловск. Резанов приказал Крузенштерну подойти к острову Урупу. Там с 1795 года находилось русское поселение, и судьба сорока человек была неизвестна. Десять лет срок немалый. Но Крузенштерн наотрез отказался. Он считал невозможным выполнить приказание, будто бы по недостаточной глубине вблизи острова для его корабля и по многим причинам, лежащим, как он выразился, на его личной ответственности. Конечно, он считал себя просвещенным мореплавателем и мог плавать только там, где имелись хорошие карты. "Я стыжусь, - мысленно спорил Резанов с Крузенштерном, - заключить тем подвиг мой, чтобы отплыть только кругом света, каковой путь сотни коммерческих судов ежегодно совершает". Наконец Николай Петрович заснул. Снились краснокожие индейцы в боевом наряде, окружавшие его. Резанов бросился к крепости, но у самых стен ее споткнулся и упал... Он проснулся с бьющимся сердцем и подумал, что русским всегда здесь приходится быть осторожными. Утро было ясное, в окна светило солнце, обрадовавшее Николая Петровича. В дверь постучали. По резкому, энергичному стуку Резанов признал Александра Андреевича. И точно, это был он. - Здравствуйте, ваше превосходительство Николай Петрович, - присаживаясь в кресло, сказал Баранов. - Вижу, вы озабочены чем-то. - Здравствуйте, Александр Андреевич... Пишу письмо в правление, все закончить не могу... - Писали вы о моей просьбе, ваше превосходительство? - Писал, Александр Андреевич. Однако не согласен я с вашим уходом. Второго Баранова не найдешь. - Так полагаете вы. Однако господин лейтенант Сукин полагает иначе. Назначил я утром двух промышленных в море за сивучьим мясом. А Сукин их пьянствовать к себе зазвал. Говорит, ежели вы приказ Баранова исполните, то я вас линьками выдеру. - Он не ушел в море? - Не ушел. - Возмутительно, Александр Андреевич, - только и мог сказать Резанов. Правитель помолчал, откашлялся. - Промышленные каждый день жизнью рискуют. И живут, как видите, не сытно. Они знают, что я с ними гнилую юколу жую, так по моему приказу всюду пойдут. А господин лейтенант не стал сахар-песок с чаем употреблять, дай его благородию сахар-леденец. Для детей мы крупчатой муки три пуда держали, так он приказал полтора пуда ему выдать... Здесь не Россия, Николай Петрович, здесь свои законы. Пришибут ежели его благородие, кто в ответе будет? - Потерпите еще немного, Александр Андреевич. На пользу и славу отчизны труд ваш. И пока все ж не нахожу иных средств, как исподволь возвратить сих молодцев в Россию. Перепившись с кругу и споив промышленных, не уверен, чтобы когда-нибудь сами хуже колошей компанию вовсе не разорили. Приказываю Сукина с судна снять, вместо него назначить другого штурмана. - Вижу, что поняли, ваше высокопревосходительство... Ладно, потерплю еще, авось и наведем порядок... Завтра пойду с промышленными сивучей бить. - Правитель собрался уходить. - Посидите, Александр Андреевич... Скажите, как было раньше, когда не было компании? Кто заботился о промышленных, как они кормились, если приходилось зимовать? - Никто не заботился, кормили себя сами... Приготовляли на зиму мясо морских животных и жир китовый. Зато и зарабатывали хорошо. Случалось, что получал промышленный на свой пай по две-три тысячи рублей. Но часто было иначе: погибали суда и все, кто на них находился. Или половина людей умирала на зимовке. - А если плавание проходило удачно, становились богатыми людьми? - Да, строили корабли и снаряжали в плавание. Записывались в купечество. Оба замолчали. Александр Андреевич хорошо был знаком с историей бобровых промыслов. Знаменитые прибыли, полученные первыми мореплавателями на Командорских островах, привлекли много желающих. Отваги и предприимчивости у русских людей всегда было в избытке. Купцы, приезжавшие на Камчатку для торга, прельщались успехами товарищей, бросали прежнее занятие и отправлялись в плавание за бобрами. Перед мысленным взглядом правителя Баранова прошли многие и многие простые русские люди, ходившие в плавание на утлых судах, построенных на скорую руку. Они не боялись выходить в океан, вслепую подбираться к неизвестному берегу, зимовать на открытых островах, питаясь дарами моря. "Мы должны гордиться народом, способным на такие подвиги, - думал Александр Андревич. - Их славные дела вот уже полвека служат нам примером". Еще прошло три дня, а из проливов от Кускова никаких сведений не было. Баранов изнывал сердцем и не находил себе места. Наконец утром 22 сентября пришли первые байдарки промысловой партии, а в полдень "Ростислав" и "Ермак" салютовали крепости девятью выстрелами. Этот день был праздником для всего населения крепости. Партия привезла тысячу семьсот бобровых шкур, а главное, вернулась почти без всякого урона. Индейцы пытались было напасть на охотников, но были отогнаны пушечной стрельбой. Глава двадцать седьмая ХОТЬ БИТУ БЫТЬ, А ЗА РЕКУ ПЛЫТЬ Такой тяжелой зимы люди еще не видывали. В крепости свирепствовала цинга. Шестьдесят промышленных и служащих лежали без движения. С начала года умерло семнадцать человек. На кладбище появились первые кресты. Кормов осталось самая малость. Что получше - отдавали больным и детишкам. Только два года прошло с тех пор, как русские осели на Ситке и не успели еще развести огородов. Несколько грядок с репой, редькой и картошкой, посаженные прошлым летом, были каплей в море. Да и росло здесь все плохо, еще хуже, чем на Кадьяке. Январь не принес облегчения, все ждали подхода сельди. В гавани, на недавно спущенном на воду корабле, продолжались работы. Промышленные ставили стеньги, на палубе возились плотники и мастера-такелажники. Работы еще много, но Баранов надеялся в июле закончить парусное вооружение баркентины. Александр Андреевич забрел в капитанскую каюту своего детища. Здесь было суше и теплее, чем дома. Он затопил маленький чугунный камелек, сел на табуретку, вынул записную тетрадь и стал просматривать свои расчеты. - Принимай, - донеслось до его ушей, - бом-кливер, кливер. - Бом-кливер, кливер... - повторил густой голос у каюты. - Замечай отметины... Принимай фок, нижний фок-марсель. По палубе с уханьем поволокли что-то тяжелое. - Фок-марсель верхний, - продолжал выкрикивать густой голос, - фок-марсель нижний. Парусов было много: двойной комплект для трехмачтовой баркентины, у которой на передней мачте прямые паруса, а на грот- и бизань-мачтах - косые. Из склада несли свернутые в бухты снасти, необходимые для крепления мачт и для управления парусами... Резанов нашел правителя на баркентине. Александр Андреевич сидел задумавшись, все еще держа в руках записную книжку. - Хочу с вами поговорить, Александр Андреевич. - Я готов, Николай Петрович. - Доложите, как обстоят дела. - Какие именно? - Баранов немного удивился официальному тону Резанова. Да и дела на острове он знал не хуже правителя. - Есть ли еще провизия, что вы намерены предпринять? Александр Андреевич снял парик и отер лысину красным платком. - Что мне сказать, Николай Петрович? На двести русских в магазине осталось по фунту хлеба на неделю. Пшена даю по три фунта в неделю только больным скорбутом. Больных много, хотя все регулярно потребляют пиво из еловых шишек. С северных островов привезли юколы и малое количество сивучьего мяса. Рыба перестала ловиться. Стреляем ворон и орлов, собираем ракушки. Едим не лакомо... - Откуда вы ждете привоза провианта? - Вы ведь сами знаете, Николай Петрович, корабли с кормом, отправленные из Охотска, погибли. - Да, знаю, но хочу, чтобы вы мне написали доклад. - Хорошо, я напишу. Много больных в крепости, но и здоровые выглядят плохо, краше в гроб кладут. А все дожди. Одежду просушить люди не успевают. - Вы советовали, Александр Андреевич, купить бостонский бриг "Юнону" у капитана Вульфа... Помню, вы говорили, что товары с "Юноны" - пушки, порох и ружья - могут попасть в руки колошей. - Помню, Николай Петрович. - Так вот, - в голосе Резанова послышалось торжество, - я купил у капитана Вульфа его корабль со всем грузом. Это облегчит наше тяжелое положение. Кроме того, он отдает свою артиллерию, порох и ружья... Александр Андреевич, я твердо решил на "Юноне" совершить плавание в Калифорнию и привезти оттуда груз зерна и разного провианта. Попутно я хочу обследовать места на реке Колумбии, пригодные для русского поселения. Как будто это и ваша мечта, Александр Андреевич. - Весьма рад, весьма рад. Я всегда считал, что русская колония в южных широтах нас может прокормить. Спасибо вам, Николай Петрович, за смелое решение. Я полностью одобряю и благословляю вас. Трудностей не бойтесь. Новое дело всегда медведем кажется. - А что вы думаете о корабле капитана Вульфа? - Прекрасное судно, ваше превосходительство. Построено в Северной Америке, в Бостоне, в 1799 году. Корпус дубовый, обшит медью. Груза берет двести тонн. Я давно к нему присматриваюсь. - Могу еще вас обрадовать, Александр Андреевич: я договорился с капитаном Вульфом, что он будет торговать с нами и выполнять наши заказы. Из Кантона он привезет любые товары. Для главного правителя решение Резанова купить "Юнону" было большой радостью. Покупка снимала с его плеч большую заботу о пропитании людей в тяжелую зиму. Где-то там, за морями, в далеком Охотске, готовились к отправке корабли с кормом. Но когда они будут в Ново-Архангельской крепости и счастливо ли будет их плавание? Сегодня Александр Андреевич, пользуясь хорошим настроением Резанова, решил спросить его о событиях на шканцах "Надежды" в южных широтах. - Скажите, Николай Петрович, что вы думаете о капитане Крузенштерне? Резанов сразу изменился лицом и сухо с

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору