е  замечая неприкрытой иронии. Когда он потянулся к миске, в
которой  плавал  кусок непропеченного хлеба, звенья тяжелой цепи протестующе
звякнули.
     - Спасибо,  сын  мой. Пусть и  твоя трапеза  будет столь же изысканна и
обильна.
     Стражник  на  секунду  замер. Издевается?  Вроде непохоже,  вон как  на
похлебку накинулся, только ложка мелькает.
     Невнятно буркнув что-то в ответ, тюремщик привалился к косяку. Ел бы уж
поскорее, что ли. Сколько сидит, а все...
     Стражник  задумался. А  сколько  здесь,  действительно,  этот старикан?
День? Год? И то и другое казалось одинаково похожим на правду.
     Тюремщику  стало  не  по  себе.  Он помнил каждый  день  своей  службы,
серенькой,  как похлебка в миске  узника. Помнил, где  провел прошлую ночь и
как полтора месяца назад Жмых, уснув на  посту, чуть  не выколол копьем глаз
Щербатому - то-то смеху было! Но вот когда здесь появился этот старикан...
     Узник громко зачавкал, впиваясь зубами в хлеб. Стражника передернуло.
     - Эй, как там тебя, не спеши. Чай, не отнимут.
     - Чай, сын мой, уж точно не отнимут. А вот похлебку...
     Стражник  наморщил лоб. Интересный старикан. Только мутный какой-то: не
поймешь, то ли всерьез говорит, то ли посмеивается себе в бороду.
     Тюремщик вздрогнул. Айригаль с ним, когда этого  старика сюда посадили.
Но  вот за что?! Это уже граничило с преступлением: он был обязан обращаться
с узниками соответственно их проступкам. Как бы так спросить...
     - Слушай, дед. Просто так-то у нас цепями не приковывают.
     -  У вас,  может,  и  не приковывают,  -  равнодушно откликнулся узник,
облизывая ложку.
     - А у вас? - эх, куда-то не туда его ведет.
     - А  у нас, сам видишь,  -  приковали. Как собаку,  на цепь посадили! И
кого - меня, великого...
     Стражник  застыл: раньше старик никогда не называл своего имени. Однако
и на этот  раз его подопечный внезапно умолк,  в  последний  раз заискивающе
оглядел миску, точно  надеясь,  что  она вновь наполнится,  и  разочарованно
протянул ее обратно.
     - Дед, а величие-то твое в чем? - стражник попытался вернуть разговор в
прежнее русло.
     - Сам подумай: будут простого человека так охранять?
     Стражник нахмурился.
     - Ну, не будут.
     - Вот и я так думаю. Выходит, что великий...
     Сплюнув на  солому,  тюремщик  вновь загремел  засовом. Так и тронуться
недолго. За что же все-таки сидит здесь этот  тип? Надо  будет  у центуриона
спросить.
     Но сделав пару  шагов  от двери, он  начисто  забыл  обо всем: о  своих
тревогах, странном старике, желании поговорить с центурионом.
     Впрочем, так же, как и вчера. И позавчера.
     Между  тем  камера  ярко  осветилась, точно  в нее  внесли сразу дюжину
факелов. Грязные вонючие лохмотья превратились в ослепительно белый балахон,
солома обернулась низкой мягкой кушеткой. Забившиеся в угол крысы растаяли в
воздухе, а замысловатому узору мозаичного пола позавидовал бы сам антронский
халиф.
     - Вот пристал, - недовольно пробурчал старик, - откуда взялся да за что
сидишь. Не у тебя же на коленях сижу!
     Если бы  стражнику  в  этот момент пришло в голову  вновь  заглянуть  в
камеру, он обнаружил  бы на месте истощенного и вечно голодного заключенного
весьма  энергичного старичка -  сухощавого,  однако явно  не  страдающего от
недоедания - чьи глаза слегка щурились, привыкая к яркому свету.
     - Нет, не то!
     Исчезла аккуратно расчесанная седая борода, разгладились морщины, спина
распрямилась так стремительно, что узник даже охнул. Теперь ему никто не дал
бы больше семнадцати-восемнадцати.
     Поднявшись  с кушетки, он прошелся по камере, привыкая к  своему новому
телу. Потом раздраженно стукнул кулаком по стене:
     - Да так я и часа здесь не высижу!
     В конце  концов загадочный узник остановился годах на тридцати-тридцати
пяти. Пожалуй, в самый раз. И кости от  сырости не ломит, и желания свернуть
шею этому заносчивому индюку в латах вроде как не возникает.
     Оглядев свое жилище, он нетерпеливо щелкнул пальцами. Огромный фолиант,
переплетенный  в  кожу  лорь'и,  услужливо  повис  в  воздухе  и,  мгновение
помедлив, счел за лучшее раскрыться на нужном месте.
     - Секунды покоя не дают. То завтрак, то ужин - поработать некогда!
     Но узник лукавил. Он прекрасно успел изучить повадки своих тюремщиков и
знал, что до завтрака его точно не побеспокоят. И то ладно, дела-то не ждут.
Если уж он должен терять  время в этой дыре, это еще  не значит, что от него
перестали зависеть судьбы обитателей Двэлла. И не только Двэлла.

        "x x x"

     Паладин Ашшарат. Такой человек должен обладать немалой силой и  властью
над обстоятельствами. Если, конечно, он действительно паладин.
     Подмигнув Бэх, Айвен поинтересовался:
     - И давно вы служите Зеленой Деве?
     - Я прошел Посвящение ей, когда мне было шестнадцать.
     Чародей  знал, что ни  один медальон,  посвященный  истинному богу,  не
останется  равнодушен, если  творится святотатство. А попытка выдать себя за
жреца считалась святотатством и по божественным, и по людским законам.
     Бэх словно случайно коснулась медальона. Тигр под ее пальцами оставался
абсолютно спокоен.
     Поймав ее улыбку, Айвен заметно расслабился:
     - Мы с  благодарностью примем помощь  вашей  обители.  Особенно если вы
расскажете поподробнее, в чем она могла бы заключаться. Настоятель поделится
с нами настоями  лечебных трав?  Или у вас  есть святыни,  которые  способны
придать силы жрецам и других богов?
     Лентал пристально  посмотрел  на мага. В конце концов тот  был вынужден
отвести взгляд.
     - Настоятель просил передать  вам его благословение и ничего больше. Но
не в нем дело. Моя богиня знает, куда и зачем вы идете.
     В воздухе повисло неловкое молчание.
     -  И  она  сочла вашу  миссию  достаточно важной, чтобы  направить меня
сопровождать вас, - в конце концов, добавил паладин.
     - Миссию? - переспросил Айвен.
     -  Если угодно,  поход, - поправился Лентал. -  Одним словом,  я  готов
отправиться с вами в Лайгаш.
     - Все не любят бедный-несчастный Лазоревый храм, - пробормотал Терри, -
буквально все.
     "Настоятель просил?" - удивилась про себя Бэх. Насколько она знала, все
религиозные Ордена организованы примерно  одинаково. Каждый жрец имеет Ранг,
определяющий  его  силу и  могущество. И  какова бы ни  была должность,  все
зависит  именно  от  Ранга.  Если  настоятель   о  чем-то  просит  паладина,
получается,  что тот уж никак не ниже его по Рангу, а то и выше.  Иначе  это
уже называется не "просить", а "приказывать".
     Терри и сам не знал, насколько его слова были недалеки от  истины. Тигр
не посвящал Бэх в паладины: и она была еще слишком неопытна, и он не видел в
этом  нужды.  И  все  же  в последние  дни он был с нею рядом куда чаще, чем
раньше. И когда Бэх, прежде чем отправиться с друзьями в Лайгаш, просила его
благословения, она почувствовала, что Тигр доволен.
     И  вот   теперь   Ашшарат.  Между   ней  и  Тигром  не  было  открытого
соперничества, однако это не значит, что он одобрит присоединение паладина к
талиссе. С другой  стороны,  только Торрер свято верит,  что  способен  и  в
одиночку справиться с любыми преградами. Куда он, кстати, запропастился?
     Хлопнула дверь, и эльф появился на пороге. Он был необычно бледен.
     - Он... убит ... кинжал ...
     Все с удивлением воззрились на эльфа.
     - Кто убит? Какой кинжал?
     Взяв себя в руки, Торрер наконец сумел внятно произнести:
     - Я говорил с пленником. Он убит. Кинжалом.
     - За что? - резонно поинтересовался Макобер.
     Но Лентал уже рванулся к двери. Остальные выскочили вслед за ним.
     Увидев  торчащую из груди Кадтриста рукоять кинжала,  Бэх сразу поняла,
что пленнику уже не поможет даже чудо.
     - Хлебни-ка! - Айвен поднес к губам Торрера бурдюк с вином.
     Сделав торопливый  глоток, эльф  затравленно огляделся по сторонам. Лес
оставался все так же спокоен и молчалив, как и четверть часа назад.
     -  Он просто возник, из  ниоткуда, ни с того, ни с сего, - Торреру было
стыдно,  что  он  не  смог уберечь пленника,  не  почувствовал  угрозы. -  И
Кадтрист был мертв, прежде чем мы оба успели осознать, что случилось.
     - Ты стоял с ним рядом? - удивленно поднял голову Терри, разглядывавший
следы на траве.
     -  Он  хотел  мне  что-то сказать, - Торрер и  сам  понимал, как  глупо
выглядит его рассказ. - Что-то необыкновенно срочное и важное.
     - И  чего мы никогда уже не узнаем, -  мрачно заметил  Айвен.  -  Мэтт,
посмотришь кинжал?
     -  Если  позволите,  -  паладин  преградил  путь   гному,  -  я  бы  не
рекомендовал трогать такие вещи голыми руками.
     - Сами с бородами, - буркнул Мэтт и покраснел,  вспомнив, как он совсем
недавно  радостно  ухватился  за  рукоять  топора,  совершенно  не  предвидя
никакого подвоха. - Бэх, а ты не могла бы... как с тем, на стене...
     - Думаешь, стоит?
     Жрица на несколько секунд ушла в себя.
     - Не  получается, - удивленно  прошептала  она.  - Лентал,  а вы умеете
общаться с мертвыми?
     Паладин покачал головой:
     - Иногда удавалось. Но сейчас это бесполезно.
     Девушка не стала даже спрашивать, почему. Просто кивнула.
     - Кадтрист говорил о двух чародеях, - напомнил Терри. - И каждый из них
мог считать его предателем. Не похоже?
     -  Все  бывает, - пожал плечами  Айвен. - Но  лично я  сомневаюсь. Если
кто-то  из  этих  магов способен  убивать на расстоянии, глупо  ждать,  пока
Кадтрист все нам расскажет. Торрер, ты видел этот кинжал раньше?
     Обернув  руку  полой плаща,  эльф  осторожно  вынул  кинжал  из раны  и
внимательно осмотрел, держа на вытянутой руке, точно готовую укусить гадюку.
     - Первый раз вижу. Мэтти?
     - Сдвинься-ка сюда,  поближе к свету, -  гном наклонился над клинком. -
Позор на мою голову, но я не знаю этого клейма!
     Бэх давно не видела друга настолько ошарашенным.
     - Чувствую себя недоучкой, - Мэтт рассеянно потеребил бороду. - Не наша
работа. И не человеческая. Все, что пока могу сказать.
     Торрер потеряно покрутил кинжал, явно не зная, что с ним делать дальше.
     - Ладно, так уж и быть, давай я его к себе в заплечный мешок кину!
     В любое другое время любезное предложение  Макобера  натолкнулось бы на
решительный  отказ:  за  каждый  волшебный предмет эльф дрожал, как мать  за
дитя. Однако кинжал отдал с явным облегчением.
     -  Ну  что,  господа, вернемся  в дом? -  слова  Лентала вызвали  у Бэх
неожиданное  облегчение: она вдруг  почувствовала,  насколько  неуютным  был
окружавший их лес, из которого только что пришла смерть.
     - Мы сейчас, - улыбнулся ему Айвен.
     Паладин понимающе  улыбнулся  в ответ и  прикрыл за собой дверь. Улыбка
магу понравилась: пожалуй, этот человек талиссе не помешает.
     -  Ну, что вы думаете? - излишне громко проговорил  Торрер. - Не тащить
же его за собой, в самом деле. Особенно когда тут такие дела творятся.
     - А  тебе не  кажется, - возразил  Айвен,  - что мы не в том положении,
когда стоит отказываться от помощи?
     -  Которая будет оплачена  сокровищами Лазоревого  храма. Ну уж нет!  -
гном был непоколебим.
     - Пока мы доберемся  до этого  самого  храма, еще глаза  позеленеют,  -
резонно заметил чародей. - Или, что скорее, нас просто перебьют по дороге. К
тому же сокровища Ордена - это не то, что можно унести вшестером.
     - В смысле? - исподлобья взглянул на него гном.
     - В прямом. Лошадей у нас с собой нет. Повозок  тоже. Сколько ты можешь
унести на себе? Ну, двести драгоценных камней, ну, триста...
     - Я?! - гном гордо выпрямился и стал доставать Айвену  почти  до  плеч.
Острием шлема. - Да я...
     - Там их тысячи, - перебил его маг. - Понимаешь, тысячи!
     На лице Мэтта появилось мечтательное выражение.
     -  Допустим, -  продолжал настаивать  Торрер, - но  разумно  ли брать с
собой человека, который не входит в талиссу? Ты не боишься, что он будет нам
обузой?
     - Паладин? - усмехнулся маг.  - Как бы мы ему обузой не стали. И потом,
каждый из нас тоже когда-то не входил в талиссу. Ну и что?
     Эльф только покачал головой.
     - Думаешь, он когда-нибудь войдет в талиссу? - удивилась Бэх.
     - Лично мне пока  и  вшестером не тесно, - скептически заметил Терри. -
Но я не возражаю. Пусть идет.
     -  Пусть  идет, -  эхом откликнулся Макобер.  - Мне  тоже кажется,  что
ничего плохого, кроме хорошего, от этого не будет.
     - Решили? - убедившись, что других возражений нет, Айвен первым вошел в
домик.
     -  Я не претендую на ваши сокровища,  а  ближайший же бой покажет,  кто
чего стоит, - встретил их паладин.
     - Нас было так несложно подслушать? - недобро усмехнулся Терри.
     - А вы считаете, что  в этом была нужда? - спокойно выдержал его взгляд
Лентал.
     - Мы  польщены  честью,  которую  оказала нам  обитель, - примирительно
произнес   Айвен.   -  И   не  сомневаемся,  что   паладину   Зеленой   Девы
проницательность присуща в той же мере, что и десятки других достоинств.
     -  Как сказал! - с восхищением шепнул Торрер на ухо мессарийцу. Правда,
этот шепот вполне мог разбудить даже мирно  почивавшего предводителя енн'ар.
- Нам бы так, а?
     - Тебе бы еще и не так! - в тон ему прошептал Макобер.
     Лентал слегка  поклонился  чародею и, встав на пороге, громко свистнул.
Великолепный  белый конь, появившись  из  темноты,  приветственно  заржал  и
ласково  ткнулся  мордой в плечо паладина. Отвязав от седла заплечный мешок,
тот похлопал скакуна по шее, и благородное животное вновь скрылось в ночи.
     Эльф  открыл было  рот, но, поймав  взгляд  Айвена,  благоразумно решил
воздержаться от вопросов.
     Переночевав в  деревушке енн'ар, наутро  друзья  похоронили пленника  и
отправились дальше. До самого вечера дорога оставалась пустынной.
     Прошлая  ночь понемногу  забывалась, и  Бэх  с Ленталом  завели  долгий
разговор об отличиях культов Темеса и Ашшарат, к которому вскоре с интересом
прислушивалась уже вся талисса.
     К  вечеру, когда путники расположилась на  ночлег неподалеку от дороги,
Бэх с некоторым раздражением подумала, что Лентал знает о богах куда больше,
чем она сама: спорить с ним было совершенно невозможно.
     Похолодало, и друзья с удовольствием придвинулись поближе к костру, где
дразнилась  капельками  прозрачного жира тушка  только что пойманного  Терри
зайца.
     -  Все-таки  что-то у  нас не так,  - решился наконец произнести  вслух
Айвен. - В смысле, с магией.
     - Я тоже это заметил, - скромно  подтвердил  Торрер. Чистая правда:  не
заметить этого было бы трудновато.
     -  Мне  понятно,   когда  боги  не  слышат  наши  молитвы,  -  медленно
проговорила Бэх. -  Но ведь магия, если не ошибаюсь, это практически  чистая
наука.  Есть цель,  скажем, осветить комнату. Есть эксперимент  - и  в конце
концов ты знаешь, какие слова  и жесты приводят к успеху. Что же здесь может
не сработать?
     - Наука... - Айвен загадочно улыбнулся. - Конечно, наука. Но не только.
Знаешь, то, что барды называют вдохновением, и для нас не лишнее.
     Лентал с интересом прислушивался, предпочитая не вмешиваться.
     -  Согласна,  но  бард  не  может  задумать  одну  балладу, а  написать
совершенно случайно другую!
     - Барды  все могут, -  подал голос  необычно молчаливый Макобер.  - Вот
как-то в Маркусе залез я в карман к одному барду, а там...
     - Опять ты  со своими байками! - грубовато  прервал его Мэтт.  -  Здесь
магия исчезает, а ты!
     -  А я -  нет!  И не надейся, -  и мессариец  гордо повернулся спиной к
гному.
     -  Кстати  о  магии,  -  ткнув  в  зайца  заостренной  палочкой,  Айвен
почувствовал,  как  у  него потекли слюнки. Ничего,  вот-вот,  и можно будет
есть. - Я так и не понял, Торрер, зачем  ты нас всех тогда обманул. Я имею в
виду - с кольцом Сильвена.
     -  Я...  -  начал было  эльф,  но осекся и приложил  палец к  губам.  -
Ш-ш-ш...
     - Доброй ночи, благородные господа!
     Друзья  обернулись.  Перед   ними  стояли  три  мужика  в  потрепанных,
многократно заштопанных, но все же  относительно  чистых  одеждах. И  каждый
держал на плече солидных размеров топор.
     - Дровосеки!  -  с  облегчением  объявил  Торрер. В его голосе  звучала
гордость автора пьесы, в которой наконец-то все пошло как по маслу.
     -  Дровосеки! - обрадовано  покивали мужики. - Мы здесь лес, понимаешь,
рубили неподалеку...
     "Странно, что ничего не было  слышно, - невзначай подумал Терри.  - Или
мы просто слишком увлеклись своими разговорами?"
     - ... вот он, - двое вытолкали вперед третьего, который явно чувствовал
себя  неловко  и  смущенно переминался  с ноги  на  ногу, - срубил,  значит,
сосенку, а оттуда свет как брызнет!
     - Свет? - заинтересовался Айвен. - А не было  ли, часом, на той сосенке
чего-нибудь необычного?
     -  Необычного?  - мужик глубоко  задумался,  но  почему-то  почесал  не
голову, а спину.  - Да  нет  вроде... Разве что тряпица  какая-то  поближе к
комельку, я уж потом ее разглядел...
     - Показывай! - Айвен мгновенно забыл о еде.
     - Да объясни ж ты толком, - не выдержал мессариец, - что за тряпица-то?
     - Ты про Танцующий ковен слышал когда-нибудь?
     - Ведьмы из Докмара, - усмехнулся Лентал. Похоже, он  был знаком с ними
ближе, чем все остальные, включая самого Айвена. -  Тогда, пожалуй, нам всем
стоит на это посмотреть.
     - Может, я один схожу  потихоньку, а вы пока  спать будете ложиться?  -
нерешительно предложил маг. - Здесь ведь близко?
     Дровосеки кивнули чуть ли не в унисон.
     - Ну уж нет! - это уже был голос Торрера. - Идти, так всем вместе. А то
потом ищи вас с Макобером...
     Айвен хотел было  возразить,  что уж его-то,  кажется, никому и никогда
искать  не приходилось,  не говоря уже о том, что он совершенно не собирался
брать с собой Макобера... Но вовремя сдержался.
     - Ну что ж, всем так всем.
     Они  углубились  с дороги  в  лесок. Бэх запалила факел и теперь тщетно
пыталась осветить путь гному, спотыкавшемуся на  каждой коряге и  всякий раз
поминавшему  недобрым словом кого-нибудь из богов.  То Крондорна,  который в
недобрый  час послал им  этих дровосеков.  То Анди, которая не иначе  как от
полного скудоумия согласилась быть покровительницей таких дурацких творений,
как леса вообще и деревья в частности.
     - Далеко  еще?  - нетерпеливо спросил Айвен, пытаясь  разглядеть  из-за
спины Макобера, что творится впереди.
     - Да считай пришли, - пробасил идущий следом за ним дровосек.
     И с хрустом опустил топор на незащищенный затылок мага.



        "Глава XVIII"


     Внизу проносились холмы, напоминавшие усталые спины огромных, прилегших
отдохнуть  верблюдов. Ни  дорог, ни  деревень.  Орден никому  не позволил бы
поселиться так близко.
     Возможно, другому  пейзаж  показался бы  скучным и  однообразным. Но не
ему. И не сейчас.
     Абу Дамлах  огляделся и взял немного левее и выше, чтобы в нужной точке
миновать защитный купол, невидимый обычному глазу.
     Ну  и  лица были бы у  стражей,  возникни  он  перед  ними  из пустоты.
Впрочем, нет: его давно уже не развлекали подобные шутки.
     Тело  мага прошло сквозь  камень так  же легко, как входит в  воду тело
ныряльщика. Первый уровень, второй, третий. Здесь.
     Абу  Дамлах уже приготовился бесшумно заскользить  по  коридорам, когда
разговор за стеной заставил его остановиться.
     Кажется, собеседники уверены,  что скала служит надежной преградой  для
непрошеных ушей. Что ж, тем интереснее.
     - ...до конца боя?
     - Можно сказать  и так, мессир.  Я отправила  птицу  забрать  браслет и
сразу после этого исчезла.
     Он  мог  без  труда  войти   к  ним  комнату.  Но   предпочел  остаться
незамеченным.
     "Отправила",  "исчезла", да и  голос,  несомненно, принадлежал девушке.
Прислонившись к холодному камню,  Абу Дамлах мысленно нарисовал  ее