так докажи, - подначил он. Он снова принялся ее целовать,  и  Тереза
вновь засмеялась.
   - Господи, да что это на тебя нашло, Далтон? - простонала она. -  Что  бы
это ни было, мне нравится!
   - Тэсс, завтра у меня тоже свободный день. Я хочу любить тебя всю ночь  и
весь завтрашний день.
   Продолжая ласкать ее,  Далтон  потихоньку  подталкивал  жену  к  огромной
кровати с металлическими  стойками,  похожими  на  колонны  перед  Комитетом
Культурного Согласия. К кровати, принадлежавшей министру культуры, как и все
остальное в этих роскошных покоях.
   Когда-то подобная роскошь доставила бы ему огромное удовольствие.
   Удовольствие от того, что ему удалось совершить и каких высот он достиг.
   - Далтон, пожалуйста, не огорчайся, но завтра днем меня ждет Бертран.
   Пожав плечами, Далтон нежно уложил ее в постель.
   - Ну, у нас остается ночь и утро, верно?
   - Конечно, милый, - просияла она. - Ночь и утро. Ах, Далтон, как я  рада,
что ты понимаешь, насколько Суверен нуждается во мне!
   - Ну конечно же, любовь моя. Может, тебе это  покажется  странным,  но  я
нахожу это... возбуждающим.
   - Правда? - Она плотоядно  улыбнулась.  -  Мне  нравится.  Что  тебя  это
возбуждает, я хотела сказать.
   Расстегнув ей платье, Далтон припал губами  к  обнаженной  груди.  Тереза
смотрела на него сияющими глазами. Далтон  поднял  голову,  чтобы  перевести
дыхание.
   - Знать, что сам Суверен избрал мою жену, мою прекрасную Терезу,  да  еще
по прямому указанию Создателя, - это величайшая честь, которой только  может
удостоиться настоящий андерский мужчина, истинный гражданин своей страны.
   - Далтон, - выговорила Тереза, задыхаясь от его  поцелуев  и  ласк,  -  я
никогда тебя таким не видела! - Она прижала  его  крепче.  -  Мне  нравится.
Очень нравится! Иди ко мне, я покажу тебе, как сильно мне это нравится!
   Прежде чем выполнить обещанное, она чуть отстранилась.
   - Далтон, Бертран тоже доволен.  Он  сказал,  что  ему  понравилось  твое
поведение. И что он тоже находит это возбуждающим.
   - Все мы нуждаемся в том, чтобы наш Суверен вел нас в светлое  будущее  и
нес нам слово Создателя.  Я  рад,  что  ты  можешь  помочь  нашему  Суверену
справляться с невзгодами этой жизни.
   Она уже едва соображала.
   - Да, Далтон, так и есть. Правда. Это так... так... Ну,  не  знаю...  Так
чудесно иметь столь высокое предназначение.
   - Почему бы тебе не рассказать мне об этом, солнышко, пока мы  занимаемся
любовью? Мне бы хотелось услышать все в подробностях.
   - Ах,. Далтон, как здорово!
   После бурной ночи с Тэсс Далтон дал себе пару дней отдыха. То, что  между
ними произошло, он прежде счел бы чем-то потрясающим. Прежде  это  послужило
бы источником радости.
   Однако после столь незабываемого опыта ему требовалось на несколько  дней
лишить  себя  общества  Тэсс,  чтобы  оказаться   в   состоянии   повышенной
возбудимости и осуществить то что предстояло осуществить.
   Коридор, где располагались  его  покои  и  кабинеты,  был  пуст.  Бертран
находился  в  противоположном  крыле  с  Тэсс,  снимал  напряжение.   Далтон
позаботился, чтобы его визит точно совпал по  времени  с  визитом  Терезы  к
Бертрану. Мысли об этом помогут ему сосредоточиться на предстоящем.
   Бертран с Хильдемарой позаботились, чтобы как можно реже встречаться друг
с другом. И то, что их покои располагались в противоположных  крыльях  дома,
немало тому способствовало.
   Впрочем, изредка Хильдемара заглядывала в гости к мужу. О шумных семейных
разборках среди слуг ходили легенды. Однажды Бертран даже щеголял  роскошным
синяком под глазом. Как правило, он ловко увертывался от тех предметов,  что
Хильдемара швыряла ему в голову, но в тот раз супруга застала его врасплох.
   Отчасти из-за  популярности  Хильдемары,  но  главным  образом  из-за  ее
опасных  связей,  Бертран   не   осмеливался   противостоять   своей   жене,
противоречить или расстаться с ней.  Супруга  предупредила,  что  лучше  ему
молить Создателя, чтобы она внезапно не  умерла  естественной  -  или  какой
другой -  смертью,  дабы  его  собственное  здоровье  потом  тоже  резко  не
пошатнулось.
   От такой угрозы Бертран не мог легко  отмахнуться,  так  что  по  большей
части  он  просто  тщательно  избегал  супругу.  Однако  время  от   времени
врожденная склонность к риску заставляла его отпускать неудачные шуточки или
совершать  непродуманные  поступки,  и  вот  тогда   Хильдемара   решительно
отправлялась на его поиски. Не имело никакого значения, где он в тот  момент
находился - в постели, в уборной или на встрече  с  богатыми  пекарями.  Как
правило, Бертран старался избегать неприятностей, соблюдая осторожность,  но
все же иногда ухитрялся вызвать ее гнев.
   Такого рода взаимоотношения, длились годами, плодом  их  стала  дочь,  на
которую  обоим  супругам  было  глубоко  наплевать.  Далтон  недавно   видел
девчонку, когда ее забрали из закрытой школы, чтобы она стояла с  родителями
во время публичных обращений к народу, в  которых  расписывались  чудовищные
методы правления жуткого Магистра Рала и Матери-Исповедницы.
   Теперь Магистра Рала народ отверг. А Мать-Исповедница...  Ну,  Далтон  не
знал в точности, что с ней, но был почти полностью уверен, что  она  мертва.
Это обошлось Далтону в потерю нескольких хороших парней, но на войне  потери
неизбежны. Если понадобится, он легко найдет им замену.
   Серии Раяк тоже мертв. Какая-то ужасная инфекция  превратила  его  слепое
лицо в гниющую кашу. Впрочем, Далтон не мог сказать, что смерть  этого  типа
сильно его расстроила. Скорбящие последователи фанатика сообщили, что умирал
он долго и мучительно. Нет, Далтон вовсе не был этим огорчен.
   Хильдемара сама открыла дверь. Хороший признак, подумал он. На  ней  было
более откровенное, чем обычно,  платье.  Еще  один  хороший  признак,  решил
Далтон, поскольку она знала, что он придет.
   - Далтон, как любезно с твоей стороны попросить о визите! Я давно думаю о
том, как ты там один, и мне кажется,  нам  пора  поговорить.  Ну  и  как  ты
поживаешь с тех пор, как твоя жена служит нашему Суверену?
   - Приспособился, - пожал он плечами. Хильдемара  улыбнулась,  как  кошка,
завидевшая мышь.
   - А!.. И как тебе подарки?
   - Благодарю тебя. За... Могу я войти?
   Она распахнула дверь шире. Далтон вошел и оглядел царящую здесь  вопиющую
роскошь. Он еще ни разу не был в личных покоях Суверена и его жены.
   Конечно, Тереза там бывала частенько и описывала  покои  Бертрана  весьма
подробно - Что ты там начал говорить? О том, что ты мне благодарен? За что?
   Далтон заложил руки  за  спину,  -  За  то,  что  открыла  мне  глаза.  -
Улыбнувшись, он указал на дверь. - И  свою  дверь,  позволю  себе  добавить.
Хильдемара вежливо засмеялась.
   - Иногда я открываю свою  дверь  красивым  мужчинам.  И,  бывает,  нахожу
это... приятным опытом.
   Далтон подошел к ней и глядя прямо в глаза,  поцеловал  руку.  Он  считал
этот жест чудовищно искусственным, но Хильдемара  отреагировала  так,  будто
приняла все за чистую монету. Будто ей приятно такое проявление уважения.
   Далтон тщательно изучил ее жизнь. Он задействовал для этого всех, кто был
ему хоть чем-то обязан и прибегнул к прямым угрозам и даже назначил кое-кого
на высокую должность. И теперь он точно знал, что ей нравится, а что нет. Он
знал, что Хильдемаре не нравятся  агрессивные  любовники.  Она  предпочитает
молодых и нежных. И обожает, когда к ней относятся с огромным пиететом.
   Она любит, чтобы ей поклонялись.
   Далтон подошел к этому визиту как к грандиозному пиру,  на  котором  одна
перемена   следует   за   другой   в   определенной   последовательности   и
сопровождается соответствующими развлечениями. Так,  имея  конкретный  план,
ему было легче действовать.
   - Госпожа моя, я опасаюсь  вести  себя  столь  смело  с  женщиной  вашего
положения, но должен быть честным.
   Хильдемара подошла к инкрустированному золотом и серебром столику. Взяв с
серебряного подноса бутылку, она налила себе рома. Не спрашивая, плеснула во
второй стакан и с улыбкой протянула Далтону.
   - Пожалуйста, Далтон. Мы давно знакомы. И твоя честность для меня важна.
   В конце концов, я ведь была честна с тобой насчет твоей жены.
   - Да, была, - кивнул он.
   Сделав глоток, она положила руку ему на плечо.
   - И ты все еще страдаешь из-за этого? Или научился принимать жизнь такой,
как она есть?
   - Должен признаться,  Хильдемара,  мне  было...  одиноко.  Моя  жена  так
часто... занята. Никогда не думал, что у меня окажется столь занятая жена.
   Хильдемара сочувственно улыбнулась.
   - Бедненький! Я знаю, каково тебе. Мой муж тоже частенько занят.
   Далтон отвернулся, как бы засмущавшись.
   - Поскольку моя жена больше не связана нашими обетами, я обнаружил, что у
меня  есть...  потребности,  которые  она  не  может  удовлетворить.  Стыдно
признаться,  но  я  совершенно  неопытен  в  такого  рода  делах.   Полагаю,
большинство мужчин легко бы освоились с этим. Я - нет.
   Она подошла к нему сзади и прошептала на ухо:
   - Продолжай. Я слушаю. Не стесняйся. Мы ведь старые друзья.
   Он повернулся к ней лицом, с деланным восхищением разглядывая не  слишком
пышный бюст, который сама Хильдемара считала весьма аппетитным.
   - Поскольку моя жена более не хранит данные ею обеты, будучи призванной к
Суверену, я не вижу, почему должен  хранить  свои.  Особенно  когда  у  меня
есть... потребности.
   - Ну конечно же, не должен!
   - А ты как-то говорила, чтобы я пришел в  первую  очередь  к  тебе,  если
что-то изменится с моими брачными  обетами.  Так  вот,  если  тебя  это  еще
интересует, то все изменилось.
   В ответ она поцеловала его. И это  оказалось  не  так  противно,  как  он
думал.
   Закрыв глаза, Далтон даже смог получить некоторое удовольствие.
   Он несколько удивился, когда Хильдемара тут же перешла к более конкретным
действиям. Хотя в конечном итоге какая разница? Раз она хочет  приступить  к
делу немедленно, он не возражает.

Глава 69

   Высокогорье  над  долиной  Нариф  оказалось  именно  таким   малоприятным
местечком, как и представлял себе Ричард, - мертвая  пустошь,  пронизывающий
ветер, взметающий тучи грязной пыли.
   Следовало ожидать, что Йозеф Андер изберет себе нечто подобное.
   Горы, окружавшие мертвое озеро, тоже были мертвы. Скалистые, темно-бурые,
лишенные каких-либо признаков жизни, со снежными вершинами. Тысячи сбегающих
со склонов ручейков сверкали на солнце, как клыки.
   Прямо напротив пустоши зеленели кусты  пака,  очень  похожие  на  водяные
лилии, плавающие на широкой, затерявшейся среди гор водной глади.
   Лошадей Ричард оставил ниже и остаток пути прошел пешком по  обнаруженной
им узкой тропинке, ведущей вверх прямо к озеру. Лошадей он привязал некрепко
и расседлал, чтобы, если он не вернется, животные могли сами освободиться  и
уйти.
   Единственное, что толкало его вперед, это неизбывная любовь к  Кэлен.  Он
должен изгнать шимов,  восстановить  магию  и  вылечить  Кэлен.  Это  -  его
единственная цель. И вот теперь он стоял на  голой  земле  у  ядовитых  вод,
твердо зная, что надо делать.
   Он должен переиграть, превзойти Йозефа Андера. Не было никаких  ключей  к
разрешению задачи с шимами, не было никакого решения. И не  имелось  никаких
ответов, ждущих, когда их отыщут. Йозеф Андер не оставил ни единой прорехи в
ткани своей магии.
   Единственный шанс - сделать то, чего Йозеф Андер никак не мог ожидать.
   Ричард достаточно хорошо изучил этого человека, чтобы  понять  образ  его
мыслей.
   Он знал, во что верил Андер и что, по  мнению  древнего  чародея,  должны
были предпринять люди. Для  успешного  завершения  этой  истории  Ричард  не
должен делать то, на что рассчитывал Андер. Он  сделает  то,  к  чему  Йозеф
Андер подталкивал волшебников, но чего они так и не поняли.
   Ричард надеялся, что ему хватит сил довести все до конца. Он скакал целые
дни напролет, меняя лошадей, чтобы те не выдохлись и  смогли  потом  отвезти
его назад. А ночами шел пешком, пока ноги несли.
   Он безмерно устал и надеялся только, что продержится еще чуть-чуть.  Ради
Кэлен.
   Из отделанного золотом кошеля на поясе  Ричард  достал  белый  колдовской
песок и начал аккуратно рисовать им Благодать. Начав  с  обозначавших  магию
лучей, он рисовал ее строго в обратном порядке от того, что показывал Зедд.
   Стоя в центре, Ричард проводил линии внутрь, к себе.
   Затем нарисовал  звезду,  изображавшую  Создателя,  потом  круг  жизни  и
квадрат завесы и в  последнюю  очередь  внешний  круг,  обозначавший  начало
потустороннего мира.
   Как говорил Йозеф Андер, воображение - вот что делает волшебника великим,
ибо лишь обладающий воображением способен выйти за рамки традиций. Благодать
может покориться изобретательному заклинанию. Ричард рассчитывал на большее.
   Гораздо большее. Стоя в центре Благодати, Ричард воздел кулаки к небу.
   - Реехани! Сентраши! Вази! Я призываю вас!
   Он знал, что им нужно. Йозеф Андер рассказал ему.
   - Реехани! Сентраши! Вази! Я призываю вас и предлагаю вам мою душу!
   Поднялся ветер, вскипели волны. Вода начала  двигаться  словно  по  своей
воле. Летящий над водой ветер превратился в ревущее пламя.
   Они надвигались.
   Ричард, вне себя от злости и отчаяния, поднял руки, направив кулаки к той
стороне озера, где оно перетекало за  скалистый  кряж  и  стекало  в  долину
Нариф.
   Он полностью сосредоточился на той точке озера.
   С помощью ярости и отчаяния он призвал другую сторону  своего  волшебного
дара - Магию Ущерба, темную магию потустороннего мира, вечной тьмы смерти.
   Черные молнии,  сорвавшись  с  кулаков,  переплелись  в  ревущую  спираль
уничтожения, сфокусированную отчаянием и подстегиваемую яростью.
   Гора в конце озера взорвалась и рассыпалась на  куски.  В  мгновение  ока
нижний берег озера исчез. Разрушительная сила Магии Ущерба  разнесла  его  в
пыль.
   С оглушительным ревом озеро стало опустошаться.
   Вода устремилась  вниз,  словно  подталкивая  сама  себя.  Островки  пака
крутились в водоворотах, оторванные от дна.  Огромный  поток  ядовитой  воды
несся к обрыву.
   Летящий через озеро огонь, стелющийся над  водой  ветер  и  сама  полоска
воды, приблизившись к Ричарду, замедлили ход. Это была сама суть  шимов,  их
воплощение в этом мире.
   - Ко мне! - приказал Ричард. - Я предлагаю  вам  мою  душу.  Шимы  начали
кружить вокруг него, и Ричард достал что-то из кошеля на поясе.
   Над обнажившимся грязным илистым дном ядовитого озера, прямо у  водопада,
что-то замерцало. И начало концентрироваться, принимая форму в мире живых. В
воздухе над водой появилась колеблющаяся фигура в балахоне.
   Над озером из пара и мерцающего света образовалась фигура старика.
   Старика, испытывающего сильную боль.
   Ричард снова поднял кулаки:
   - Реехани! Сентраши! Вази! Ко мне!
   И они послушались. Вокруг Ричарда закрутилась субстанция смерти.  Ричард,
стоя среди страшного водоворота, с трудом  выдерживал  напор.  Ничего  более
мерзкого он отродясь не испытывал.
   Шимы звали его соблазнительными голосами потустороннего мира.  Ричард  не
останавливал их. Лишь улыбнулся их призывам.
   Он дал им приблизиться, этим похитителям душ.
   А затем поднял руку и указал:
   - Ваш хозяин!
   Шимы взревели от ярости. Они узнали того, кто стоял перед ними.
   - Вот он, рабы. Ваш хозяин.
   - Кто призвал меня? - разнесся над водой голос.
   - Ричард Рал, потомок Альрика! Я тот,  кто  стал  твоим  хозяином,  Йозеф
Андер.
   - Ты нашел меня в моем убежище! Ты - первый, кому удалось. Хвалю.
   - А я отправляю тебя, Йозеф Андер, в положенное тебе после смерти  место,
куда должны уходить все, когда срок их пребывания в мире  живых  приходит  к
концу!
   Найти меня - одно дело, потревожить - совсем другое. Но  вот  приказывать
мне -  и  вовсе  третье.  В  тебе  нет  силы  совершить  подобное.  Ты  даже
представить себе не можешь, что я способен создать!
   - Нет есть! - прокричал  Ричард,  перекрывая  грохот  водопада.  -  Вода,
услышь меня! Воздух, увидь то,  что  я  показываю  тебе!  Огонь,  почувствуй
истину моих слов!
   Шимы вокруг, него кружились и вертелись, стремясь получить то, что он  им
предложил.
   Ричард снова поднял руку.
   - Вот ваш хозяин! Тот, кто вынуждал вас выполнять его волю вместо вашей.
   Вот его душа, стоит обнаженная перед вами.
   Призрак Йозефа Андера озабоченно нахмурился.
   - Что ты творишь? Чего, по-твоему, ты этим добьешься?
   - Истины, Йозеф Андер. Я избавляю тебя от лживого существования.
   Ричард простер к призраку  Лидера  руку,  в  которой  удерживал  то,  что
сохраняло равновесие,  -  черный  колдовской  песок,  и  раскрыл  ладонь.  И
заставил пробежать между песчинками черную молнию.
   - Вот он, Реехани. Услышь его. Вот он, Вази. Увидь его. Вот он, Сентраши.
   Почувствуй его через мое прикосновение.
   Йозеф Андер попытался призвать собственную магию, но он сам запер себя  в
другом мире. В мире, что сам сотворил. Он не мог выйти  из  этого  мира.  Но
Ричард, призвавший дух Андера, мог проникнуть туда.
   - А теперь, мои шимы, выбор за вами!  Моя  душа  или  его.  Человека,  не
захотевшего после смерти уйти в мир мертвых. Человека, который, вместо  того
чтобы уйти к вашему хозяину в Подземный мир,  стал  вашим  хозяином  в  мире
живых, где держал вас в рабстве  все  это  время.  Или  моя  душа  человека,
стоящего вот здесь, в центре Благодати, где  я  привяжу  вас  к  себе  и  вы
станете служить мне в этом мире так же, как служили ему. Выбирайте: отмщение
или новое рабство.
   - Он лжет! -  закричал  призрак  Андера.  Вьющиеся  вокруг  Ричарда  шимы
сделали  выбор.  Они  поняли  истинность  того,  что  сказал  им  Ричард.  И
устремились по созданному  Ричардом  мосту  между  миром  живых  и  убежищем
Андера.
   И земля содрогнулась.
   Промчавшись по мосту с яростным ревом, шимы схватили дух Йозефа Андера  и
утащили с собой в мир, из которого явились. Они забрали его домой.
   В это мгновение, которое, казалось, длится вечность, завеса между  мирами
приоткрылась. В этот миг соприкоснулись жизнь и смерть.
   А потом повисла тишина. Ричард вытянул перед собой руки - кажется, цел.
   И только тут он осознал до конца то, что  сейчас  совершил.  Он  сотворил
магию. Исправил то, что Йозеф Андер по недоразумению испортил.
   Теперь надо возвращаться к Кэлен. Если она еще жива. Усилием воли  Ричард
подавил эту мысль. Конечно же, она жива!

***

   Зедд, охнув,  открыл  глаза.  Было  темно.  Он  потянулся,  наткнулся  на
каменную стену - и поковылял к свету. И звукам.
   Он снова находится в своем теле. Он больше не ворон. Непонятно, как такое
могло произойти, но это так. Зедд посмотрел на свои руки. Руки, а не  крылья
с перышками.
   Его душа вернулась на место!
   Упав на колени, Зедд заплакал от облегчения. Потеря души оказалась чем-то
совершенно ужасным, такого он не ожидал. Хотя и готовился к худшему.
   Лишившись души, он  каким-то  образом  вселился  в  ворона.  Зедд  слегка
просветлел. Интересный опыт! Ни одному волшебнику еще не удавалось вселиться
в животное. А оказывается, для этого нужно всего лишь расстаться с душой.
   И Зедд тут же решил, что одного  раза  ему  более  чем  достаточно.  Зедд
зашагал к свету и ревущему шуму водопада. Он вспомнил, где находится.
   Добравшись до  уступа,  старый  волшебник  нырнул  в  озеро  и  поплыл  к
противоположному берегу.
   Выйдя из воды, Зедд машинально провел рукой по одежде, чтобы высушить ее.
   И только тут понял, что магия к нему вернулась. Вернулось его могущество,
вернулся волшебный дар!
   Зедд оглянулся на звук и увидел свою лошадку.  Паучиха  ткнулась  в  него
мордой.
   Ухмыльнувшись, Зедд погладил знакомый мягкий нос.
   - Паучиха, девочка! Рад тебя видеть, подружка! Очень рад!
   Паучиха довольно всхрапнула, тоже радуясь встрече.
   Седло и свои вещи Зедд нашел там же, где оставил. Просто из удовольствия,