вои рубаху и сандалии.
   - Ого! Это что, и есть та самая мана?
   Парень только улыбнулся.
   Эдвард повторил вопрос на джоалийском, но  ответа  так  и  не  получил.
Набросив рубаху, он вышел.
   - Куда мы теперь? - Домой, домой!
   Мезон черным силуэтом стояла прямо против света.
   - Куда получится. Зэц спустил своих ищеек, и тотчас же, как  этот  жрец
вернется в храм... Впрочем, известить Тиона он может и  отсюда.  Он  не  в
узле, но до  него  не  так  далеко.  Правда,  для  этого  ему  потребуется
совершить какой-нибудь ритуал.
   Эдвард сунул ноги в сандалии. Больше ему ничего не  требовалось.  Нагим
он явился в этот мир, нагим из  него  и  уйдет.  Женщина  повернулась,  он
шагнул следом... и вспомнил Элиэль. Во рту  у  него  пересохло,  и  сердце
застыло в груди.
   - Подождите! Что будет, если я пойду в храм?
   Она остановилась и оглянулась.
   - Не знаю. Тион может передать вас Зэцу. Надеюсь, вы это не серьезно?
   - Девочка, Элиэль. Она спасла мне  жизнь!  Она  оставалась  со  мной  и
лечила меня, пока я болел. А ведь она знала, что за мной охотятся Жнецы.
   - Но вы не... Ну и что?
   - Она калека. Жрец сказал, что Тион избавит ее от хромоты.
   Мезон снова фыркнула - звук, какого трудно ожидать от женщины.
   - И конечно, вас терзает нормальный для школьника комплекс вины, да? Ну
что ж, это ваша шея, не моя. Я ухожу, и ухожу немедленно, ибо  мне  дорога
моя шкура. С одним Жнецом я еще справлюсь, если только замечу его вовремя.
Но с несколькими мне не справиться. И  видит  Бог,  у  меня  нет  никакого
доверия к Тиону. - Правда, с места она не двинулась.
   Ох, черт! Он стиснул кулаки.
   - Но может Тион исцелить ее? То есть я знаю, что может. Захочет ли?
   - Трудно сказать. Он ведь совсем  безумен.  Они  все  такие.  Несколько
сотен лет всесилия кого угодно сведут с ума.
   - Так он из Палаты?
   Моника пожала плечами:
   - Возможно, нет, и вряд ли ему нравятся орды Жнецов в его владениях.  -
Она нахмурилась. - Тион развлекается, коллекционируя красоту - хорошеньких
девушек, красивых парней. Но и обращается  с  ними  он  не  самым  обычным
образом. Вы скорее всего оказались бы в его храмовой гвардии.  Он  считает
эту роль самой подходящей для высоких молодых людей.
   - Мои собственные предпочтения, конечно, ничего не значат?
   - Абсолютно ничего. Он вполне способен превратить  вас  при  желании  в
женщину. Он вообще может сделать с вами что угодно.  Вам,  возможно,  даже
понравилось бы это, хотя наверняка обещать не могу. Он лучше многих, но  я
не хотела бы иметь его среди своих друзей.
   Судя по ее спутнику, разгуливавшему столь  бесстыже,  ее  выбор  друзей
отличался значительной либеральностью.
   - Но Элиэль спасла мне жизнь!
   Мезон топнула ногой:
   - Решайте. Тион может и назначить вас богом.  Так,  во  всяком  случае,
предсказано. Только будет это после всей передряги или вместо  нее,  я  не
знаю.
   - Меня? Богом?
   - Видите ли, бога отваги сейчас нет. Не было  уже  лет  двести.  Джинуу
относился к компании Тиона, но сменил господина.  Вы  ведь  уже  наверняка
знаете о "Завете", не так ли?
   - Я еще не читал его. Что там сказано?
   Он услышал голоса. Кто-то шел по тропинке, возможно,  за  ним.  Женщина
тоже услышала их. Она оглянулась, но ответила:
   - "И станет Д'вард Тионом. Вдохновит он короля, завоюет души  людей.  И
станет Д'вард отвагой". Вот так. Пойдемте, право же! Пора!
   Элиэль! Вот проныра чертова! Ведь дать ему роль Джинуу было  ее  идеей.
Она устроила все это. Должно  быть,  нашла  это  место  в  том  экземпляре
"Завета", который они оставили в Руатвиле. Вот  как,  наверное,  догадался
обо всем старый жрец. Но...
   - Я исполнил это пророчество - сегодня, на сцене! - Благословенна будь,
Элиэль!
   Мезон испустила негромкий резкий смешок:
   - Провалиться мне на этом месте! А ведь и впрямь исполнили. Ну  что  ж,
хоть с этим все ясно, старина. А мы-то переживали - что  все  это  значит?
Отличное шоу! - Она сделала пару шагов и оглянулась. - Так  вы  идете  или
нет?
   Время! Ему отчаянно не хватало времени подумать. Он повернулся к юноше,
но тот только пожал плечами, явно забавляясь. Он вообще еще не произнес ни
слова.
   - Ну что ж, удачи вам в новой карьере, какой бы она ни была, -  сказала
Моника Мезон. - Передайте привет Зэцу или Тиону, кто там из них первым вас
отловит. - Она исчезла в кустах. Юнец последовал за ней.
   - Элиэль спасла мне жизнь! - Эдвард вытер взмокший лоб. С хромой  ногой
ей никогда не сделать сценической карьеры, о которой она мечтает,  никогда
не принять участия в Празднествах Тиона.  Она  не  побоялась  смертоносных
Жнецов, когда лечила его лихорадку. Он всегда думал,  что  честь  помогает
человеку сделать выбор между добром и злом. Однако никогда не предполагал,
что выбирать, возможно, придется из двух зол. Стать богом? Стать  игрушкой
всесильного извращенца?
   Эта чертова ведьма-цыганка, миссис Босуэлл, она ведь  совершенно  точно
описала эту ситуацию: "Тебе предстоит выбор между честью и  дружбой.  Тебе
придется бросить друга, которому ты обязан жизнью, или  предать  все,  что
для тебя свято".
   Фэллоу не подготовил его к такому.
   Голоса звучали все ближе, уже за последним поворотом.
   - Подождите! - произнес Эдвард. - Куда вы меня собираетесь отвести? Что
нужно от меня Службе?
   Ответа  не  последовало.  Он  слышал  только  треск   кустов,   который
становился все тише.
   - Подождите! - крикнул он и бросился за ними.
   Вот вам и все речи про отвагу... Он сбежал.



58

   Они выскользнули из окрестностей театра, не замеченные  никем.  Зеленый
свет Трумба заливал всю долину, но красная Эльтиана и синяя  Иш  добавляли
теням странный оттенок. Здесь водятся Жнецы... За  прошлую  неделю  Эдвард
почти забыл об их существовании, да и теперь его слишком терзали мысли  об
Элиэль, чтобы думать о них. Миссис - или  мисс  -  Мезон,  похоже,  хорошо
знала, куда направляется. Она пошла не к городским воротам, а свернула  на
старую заросшую дорогу, ведущую к реке. Он слепо плелся между ней и юнцом.
Еще полмили, и они увидели отсветы лун на блестящем куполе храма.
   Элиэль была славная девочка. Ее  ужасное  любопытство  казалось  скорее
забавным, чем раздражающим. Она была смелой  и  преданной.  Он  обязан  ей
жизнью, а теперь он бежит, бросая ее. Она могла получить то,  чего  хотела
больше всего в мире, а он оставил ее без этого.  Его  предательство  может
разбить ей всю жизнь.
   Мистер Гудфеллоу исцелил  сломанные  кости,  которые  рано  или  поздно
срослись бы и так. Случай Элиэль - куда тяжелее.
   - Скажите, мэм, может ли Тион лечить искалеченную ногу?
   - Зовите меня Оникой. Конечно, может, легко. Разве Крейтон не  объяснял
вам? Тион тоже пришелец здесь, а пришельцы обладают харизмой. Мы поглощаем
ману. Это делает нас бессмертными - ну, почти бессмертными,  и  в  большой
концентрации дает нам сверхъестественные  способности.  -  Она  замолчала,
стараясь не порвать рубаху о колючие кусты.
   Эдвард осторожно проскользнул за ней. Юнец прошел не глядя, словно  это
была просто высокая трава.
   Да, Эдвард додумался до этого и раньше.  Он  даже  видел  подтверждение
этому в самом себе, когда изображал божьего  человека  на  том  привале  в
роще. Очевидно, эффект пропадает, как только пришелец возвращается в  свой
родной мир. Крейтон утверждал, что лишен "полномочий" на Земле,  но  сразу
по возвращении в Соседство смог поразить Жнеца молнией.  Мистер  Гудфеллоу
был пришельцем на Земле, иммигрантом из Руатвиля.
   - Мне кажется, я набрал немного сегодня вечером - такое покалывание?  Я
что, могу творить чудеса?
   Она покачала головой:
   -  Только  в  узле  можно  набрать  достаточно  маны  для  того,  чтобы
производить физическое воздействие.
   Привал, на котором он столкнулся с Седобородым, был узлом, и он  набрал
там настоящей маны. Теперь понятно, почему он смог снять с Дольма  чувство
вины и так быстро выучил язык. И потом он не мог нащупать языком ни  одной
дырки в зубах. Что уж тогда говорить о мелких  царапинах?  Отец  прожил  в
этом мире три десятка лет, не постарев ни на день.
   Кстати, харизма таила в себе опасность. Эдвард Экзетер мог при  желании
стать величайшим актером в мире. Он мог собирать женщин, как цветы. Он мог
бы заняться политикой и почти сразу же заделаться диктатором.  Он  мог  бы
покорить  мир.  Теперь  Эдвард  понимал,  почему  Крейтон  искал  рекрутов
постарше - им проще справляться с этой силой, не попадая  под  ее  власть.
Как долго он сможет противостоять соблазнам? Сколько времени пройдет, пока
его моральные устои не обрушатся, как песочные замки?  Он  наконец  понял,
почему отец так хотел порвать цепь и не дать ему сделаться Освободителем.
   Но Элиэль!.. Ну и подлец же он, что бросает ее так!
   Они миновали кусты, и он зашагал рядом с Оникой.
   - Как они получают ману? Через поклонение? Кровь? Деградацию? Публичную
проституцию?
   Оника шагала, не глядя на него.
   - Иногда. Не все они заходят так далеко. Главное, что  жертвоприношение
должно  доставлять  боль,  не  обязательно  физическую.  Верующий   должен
добровольно сделать что-то, чего он делать не  хочет:  отдать  деньги  или
совершить неприятное действо. Чем сильнее боль, тем  больше  урожай  маны.
Восхищение тоже дает ее. По этой части  Тион  преуспел  более  других.  Он
одаривает своих почитателей розами. Возможно, Тион собирает больше маны от
одного  певческого  состязания  на   своем   узле,   чем   Зэц   от   всех
многочисленных, но удаленных от него убийств.
   - Значит, человеческое жертвоприношение - самый сильный источник?
   - С одним исключением... Осторожно, здесь кротовые норы.
   Они были уже почти рядом с храмом. Город остался далеко позади. Прощай,
Сусс! О, Элиэль!
   - А что делает бог отваги? - жалким голосом спросил он.
   - Само собой, дает своим почитателям отвагу. Не так уж трудно заставить
молодых людей вести  себя,  как  безумцев.  -  В  голосе  Оники  явственно
слышались гнусавые нотки ланкаширского акцента. - То, что они до  сих  пор
славят его в узле, пустующем вот уже  двести  лет,  показывает,  до  какой
степени они принимают желаемое за  действительное.  И  насколько  я  помню
ритуалы Джинуу, они делают это  совершенно  искренне.  Молящийся  жертвует
кровь, и ему  даруется  отвага,  но  с  одним  условием.  Тотчас,  как  он
овладевает женщиной, сделка расторгается. В результате процесс  приходится
повторять более или менее часто. Оживленный бизнес.
   Он вспомнил то, что Пиол рассказывал ему о монастыре в Тогвалби.
   - Бог силы тоже действует подобным образом, да?
   - Гарвард? - Женщина усмехнулась. - Да, это  большая  жертва!  Все  эти
парни, что качают мускулы на его узле, не могут даже вспоминать  про  свои
мужские достоинства. Каждую ночь он, должно быть, просто упивается  маной.
Бессонница во имя бога! Запомни, они занимаются этим уже  сотни  лет,  так
что напридумывали извращений  на  любой  манер.  А  что?  Надеюсь,  ты  не
серьезно...
   Оника замерла, прислушиваясь:
   - Черт! За нами идут!
   - Откуда вы знаете? - Он не слышал ничего.
   - Давай!  -  Она  побежала  вниз  по  склону.  Он  устремился  за  ней,
спотыкаясь раза в два чаще, чем она. Оба запросто могли сломать ногу. Юнец
резво бежал перед ним. Глядя на его голые ноги, Эдвард и  себя  чувствовал
босым. Однако, судя по всему, ноги у него не уступали твердостью копытам.
   - Кто за нами? - задыхаясь, спросил Эдвард. - Тион? Или Зэц?
   - Зэц. Жнецы. Я чую их запах.  Послушайте,  Экзетер,  решайте  быстрее!
Хотите ли вы отправиться со мною в Олимп или нет? Если вам не жалко  своей
шеи или еще каких-нибудь частей тела, можете ступать в этот чертов храм.
   - Тион действительно сделает меня богом отваги?
   - Он может. Это предсказано. Пришельцы -  редкий  товар,  а  ему  нужно
вернуть почитателей.
   Элиэль! Все дело в Элиэль. Тион из благодарности исцелит ее  ногу,  или
Эдвард сам сделает это, когда накопит побольше маны.  Ведь  не  может  бог
быть злым? Он должен творить добро. Несколько лет  в  Соседстве,  как  его
отец...
   Но с отцом все было по-другому. Идет война. У  Эдварда  есть  еще  долг
перед королем и Отечеством. Даже долг перед Элиэль уступает этому.  Он  не
может доверять Тиону.
   А Службе он доверять может? Он чуть не упал, споткнувшись.
   - Не ваше дело, чего я хочу. Что нужно Службе от меня?
   - Спасти вас от Зэца. Как сына Камерона.
   Сколько бы там ни было у нее маны, а задыхалась она  сильнее,  чем  он.
Сколько еще бежать?
   - Допустим,  вам  это  удалось.  Что  потом?  Крейтон  говорил,  у  вас
разногласия насчет "Завета"?
   - Еще бы. Ох, черт!
   Странный рокочущий звук  разорвал  ночную  тишину.  Эдвард  застыл  как
вкопанный - из темноты на него смотрели два огромных зеленых глаза.
   - Черт, это что еще?
   Оника подбежала к чудищу  и  обняла  его  тяжелую  голову,  отчего  оно
разразилось еще одной серией рыгающих звуков.
   - Это Милашка. Дракон. Быстро! Они догоняют.
   Она вскарабкалась в седло.
   - Сюда, ко мне за спину. Цепляйтесь. Зомф, Милашка! - Она протянула ему
руку.
   Стоило Онике втянуть Эдварда в седло, как седло подкинуло его  вверх  -
огромная зверюга поднялась на ноги, и  он  с  трудом  удержался,  цепляясь
только за руку Оники и костяную пластину.  Две  черные  тени  мелькнули  в
ночи. Он вскрикнул от внезапной боли. Казалось, ногу пронзил электрический
разряд. Эдвард начал заваливаться на бок, но приступ миновал, и  он  снова
мог держаться. Жжение и покалывание в ноге быстро слабели. Ветер в лицо  -
значит, они несутся  над  землей.  Бег  дракона  не  уступал  в  плавности
"роллсу" Боджли.
   - Порядок? - крикнула женщина.
   - Нормально. Жнецы?
   - За пределами летальной угрозы, слава Богу!  -  Ветер  подхватывал  ее
слова и швырял их мимо его ушей. - Они нас уже не догонят. Отдыхайте.
   Он только  что  находился  на  волосок  от  смерти,  а  ему  предлагают
отдыхать?
   - Попробую! - крикнул Эдвард и попытался заставить  себя  расслабиться.
Это оказалось не так просто: он сидел на жесткой луке седла, а в спину ему
впивалась костяная пластина.
   Дракон? Он-то думал, это слово относится к чему-то вроде  лошади  -  ну
да,  Т'лин  Торговец  Лошадьми?  Эта  тварь   напоминала   стегозавра   из
"Затерянного мира", а размером была больше взрослого носорога. Вдоль спины
шел гребень высоких костяных пластин, одна из которых была спилена,  чтобы
дать место седоку. Да, название "дракон" очень подходило этому зверю  -  у
него даже имелись длинные, похожие на крылья кожаные выросты у плеч.
   Чудище неслось по плоской, лишенной  деревьев  террасе.  Мимо  мелькали
холмы и утесы, залитые разноцветным лунным светом. Впереди виднелся овраг.
Волосы Оники, развеваясь на ветру, лезли ему в лицо, так что говорить было
невозможно. Милашка  одним  махом  скользнула  вниз  по  склону  оврага  и
выбралась  на  противоположный  гребень  с  такой   скоростью,   что   дух
захватывало. Они держали путь на восток, огибая храм снизу.
   - Держитесь! - крикнула Оника еще через три или четыре оврага. - Вилт!
   Дракон взял резко влево  и  устремился  вверх  по  пятидесятиградусному
склону, Эдвард откинулся назад, прижимаясь спиной к костяной пластине.  Он
чувствовал себя на редкость неуютно. Онике было гораздо удобнее  сидеть  в
седле и со стременами.
   Когда они снова оказались  на  равнине,  она  скомандовала  "Варч!",  и
Милашка сбавила  ход.  Никаких  поводьев  или  вожжей  -  Оника  управляла
драконом исключительно голосом. Значит, тот должен быть умен, как собака.
   - Заппан! Восок!  -  скомандовала  Оника  еще  через  несколько  минут.
Милашка остановилась и опустилась на землю. - Слезаем!
   До Эдварда с трудом дошло, что последнее слово относится к нему,  и  он
сполз на землю. Она скользнула следом. Они находились на  дне  еще  одного
оврага, поменьше. Здесь было сухо и темно.
   - Пошли! - Оника зашагала вверх по склону.
   Он пошел рядом с ней - его длинные ноги давали ему преимущество.
   Юнец тоже не отставал. Эдвард  повернулся  к  нему  и  встретил  ту  же
непроницаемую улыбку, что прежде. Он забыл, о чем собирался спросить.
   - Ну? - произнесла женщина. - Что выбираете, Экзетер? Храм  или  Олимп?
Если храм - то вот он.
   Эдвард видел храм в полумиле от места, где они стояли, а за ним  ночной
город.
   - Я хочу домой. В Англию. Мы же воюем с Германией.
   - Я слышала об этом. Ну что ж, мы проследим, чтобы вы попали домой. Да,
у нас разногласия по поводу  Освободителя,  но  раз  ваш  выбор  таков,  я
уверена. Комитет пойдет вам навстречу.
   Они поднялись еще выше и пошли по ровному полю.  Оника  направлялась  к
группе похожих на пальмы деревьев.
   - Вы не объясните, что мы собираемся делать? - вежливо  поинтересовался
он.
   - Я все думала, когда же вы начнете спрашивать. Я собираюсь на запад, в
Ламеби. Надеюсь, что наш противник сбит с толку  и  откажется  от  погони.
Отсюда мы сможем наблюдать за дорогой.
   Роща пересекалась невысокой каменной стеной. Женщина уселась на  нее  и
вытерла лицо, переводя дух.
   - Возможно, нам придется ждать долго. Им придется возвращаться в  город
и искать себе скакунов.
   - Каких скакунов? - Усаживаясь рядом с ней,  он  попытался  представить
себе скачки на драконах.
   - Моа.
   - А мне казалось, моа привыкают только к одному всаднику.
   - В общем-то да, но я подозреваю, что Жнецы могут  это  как-то  обойти.
Или просто у них есть собственные моа.
   Они сидели в тени, и теперь он мог разглядеть пыльную дорогу - основной
тракт, пролегающий через Сусс. Дорога лежала  всего  в  нескольких  сотнях
ярдов от них. В этот  ночной  час  она  была  совершенно  пуста.  Сельский
Суссленд мирно спал под тремя лунами, дававшими гораздо больше света,  чем
привычная Луна. Всего неделю назад он проходил по  этой  дороге  вместе  с
Дольмом и Элиэль.
   Он вновь повернулся сказать что-то юноше, сидевшему  рядом  с  ним,  но
снова эта загадочная улыбка сбила его с толку.
   - Скажите мне, что произошло после того, как Т'лин убежал от Жнецов?
   - Я прибыл... - Эдвард поведал то, что смутно помнил  сам,  и  то,  что
позже рассказала ему Элиэль.
   - Хррмф! - произнесла она, когда он закончил. - Мы  предполагали  нечто
похожее. Я отправилась на разведку, Приехала сюда вчера вечером, а тут все
кишмя кишит Жнецами. Это навело меня на мысль, что вы, возможно, еще живы.
   - Как вы меня нашли?
   - Чистая  случайность.  Я  увидела  афишу,  увидела  Д'варда  в  списке
актеров. Хорошо еще, что я сопоставила все факты раньше, чем ублюдки Зэца,
идиот вы чертов.
   Пора менять тему.
   - Расскажите мне про Олимп.
   - Это небольшое ответвление каньона. Их  там  сотни,  конечно,  но  это
место очень красиво. Мы стараемся сохранять его форпостом цивилизации - на
самом деле это немного напоминает Ньягату.
   - Вы были в Ньягате?
   - Заглядывала туда с  Джулианом  в  девятьсот  втором.  Видела  тебя  -
серьезный такой  мальчуган,  загорелый,  как  каштан.  Вполне  можно  было
принять тебя за местного, если бы не  твои  голубые  глаза.  Ты  будешь  в
Олимпе  как  дома.  "Юнион  Джек"  мы  на  флагштоке  не   поднимаем,   но
переодеваемся к обеду.
   Гм! На слух эта Служба чем-то похожа на миссионерское общество "Светоч"
святоши Роли - тоже несет свет язычникам. Впрочем,  отец  поддерживал  ее,
значит, есть в ней что-то хорошее.
   Он задал вопрос про драконов и получил  в  ответ  целую  лекцию  об  их
привычках и достоинствах. Мезон оказалась  просто  тронутой  на  драконах.
Если ей верить, то лучше верховых животных не  найти  во  всей  Вселенной.
Элиэль  тоже  любила  поговорить  о  драконах,  хотя  так  ни  разу  и  не
удосужилась описать, на что  они  похожи.  Когда  Эдвард  узнал  про  этих
больших ящериц все, что хотел, он задал еще один, более актуальный вопрос:
   - А что Джинуу? Почему сейчас нет бога отваги?
   - Что вам известно о Большой Игре?
   Конечно, он мог ответ