се средства, чтобы
прервать цепь событий, и всякий раз  терпел  неудачу.  Поэтому  он  боится
тебя, и заслуженно.
   - А что Карзон?
   Он скривился, отчего стал еще безобразнее.
   - Он боится Зэца! Для этого  я,  собственно,  и  пригласил  тебя  сюда,
Д'вард. Зэц решил, что настало время войны, большой войны. Война  приносит
ему ману, а сейчас он как никогда нуждается во всей  доступной  ему  мане,
ибо ему угрожает Освободитель. Так вот, эта война  началась  -  в  Нарсии,
которая входит в Джоалийское королевство, но расположена между  Таргвейлом
и  Лаппинвейлом.  Лаппинвейл  уже  лет  пятьдесят   является   таргианской
колонией, ясно? Но рандориане там сеют смуту, подстрекая  к  отделению  от
метрополии.
   Он выжидающе посмотрел на меня, и я кивнул, как будто во всем этом  был
хоть какой-то смысл. Если честно, я этого смысла не  видел,  впрочем,  все
это казалось не таким уж безумием по сравнению с тем, как  взорвалась  вся
Европа из-за гибели одного-единственного австрийского эрцгерцога.
   -  Таргианцы  терпеть   не   могут   неопределенности,   -   усмехнулся
Кробидиркин. - Много лет они пытались свергнуть нарсианское правительство,
и этим летом терпение  их  наконец  лопнуло.  Они  вторглись  в  Наршленд.
Джоалийцы задумали ответную акцию. - Он вздохнул.  -  Боюсь,  война  будет
кровавой, и Зэц изрядно поживится.
   Вам, наверное, понятно, что я не очень-то обрадовался, услышав это.
   - Но какое все это имеет отношение ко мне?
   Он загадочно улыбнулся:
   -  Джоалийцы  планируют  молниеносный  набег  на  Тарг,  пока  там  нет
таргианской армии, - очень храбро с их стороны! Но для того чтобы  достичь
Таргвейла, им придется пересечь Нагвейл  и  Лемодвейл.  Лемодия  входит  в
Таргианское  королевство,  но  мы  принадлежим  Джоалу.  Наша   царица   -
джоалийская марионетка. Их авангард уже здесь, в Наге, и  требует  военной
поддержки. Она пошлет своих воинов по первому же их требованию.
   Мне сделалось плохо, и чем  больше  я  об  этом  думал,  тем  хуже  мне
становилось.
   - Я должен пойти и сдаться! - сказал я. Вообще-то я вовсе не  собирался
этого делать. Просто это было первое, что пришло мне в голову.
   Кробидиркин, казалось, пришел в ужас.
   - О нет! Это бессмысленно! Война неизбежна. Нет, я хочу просить тебя об
услуге.
   - Просите... господин! - Не забывайте, я  был  обязан  ему  жизнью.  Он
предоставил мне убежище, даже если я до тех пор и не понимал этого.
   Он довольно кивнул. Местные боги, как правило, добиваются своего.
   - Скоро здесь появятся гонцы с требованием  собирать  войско.  Я  знаю,
тебе захочется уйти. В конце концов это тебя не касается - или  ты  считал
бы так, не пригласи я тебя сюда и не расскажи  все.  Джоалийцы  потребуют,
чтобы у каждого деревенского  отряда  был  командир.  Нагианцы  -  большие
спорщики, но в военное время беспрекословно подчиняются приказам старшего.
Во всяком случае, сейчас им придется подчиняться. Можно не  сомневаться  в
том, кого выберет отряд Соналби.
   Я не спорил - уж я-то знал, как действует на них моя харизма пришельца,
как бы я ни старался скрыть ее.
   - Но я новичок в военном деле, особенно в войнах такого рода.
   - Да это и не важно. Джоалийские генералы приложат все силы  и  умение,
чтобы пролилось как можно больше крови. И мне кажется, мои  парни  выбрали
бы тебя, даже если бы ты не был  пришельцем.  -  Это,  конечно,  была  уже
чистая лесть.
   - Что вам от меня надо? - мрачно спросил я.
   - Останься и возглавь их, Д'вард! С  тобою  во  главе  им  не  придется
страдать так сильно. И гораздо больше их вернется на родину.  Поверь  мне,
это так. Ты облегчишь страдания и уменьшишь  число  смертей.  Мне  страшно
подумать, что будет с моим народом, если молодежь пойдет на эту войну  без
твоего руководства.
   Что я мог ответить на это?
   Сначала я упирался.
   - Я надеялся найти Службу и попросить их помочь мне вернуться домой.
   Он нахмурился и подергал себя за ус.
   - Остерегайся Службы, Д'вард! Они предадут тебя - так предсказано.
   Похоже, все, кроме меня, читали  этот  чертов  "Филобийский  Завет"!  В
конце  концов  я  согласился  возглавить  воинство.  Не  так   уж   просто
противиться богу, и потом кто, как  не  он,  сохранил  мое  присутствие  в
Нагленде в тайне от Зэца. Возможно, он, делая это, сильно рисковал. И хотя
он прямо не говорил мне об этом, я знал, что нахожусь в долгу перед ним.
   - Ты почтил своим присутствием мой убогий шатер, - сказал он. -  Я  был
бы рад поселить  тебя  здесь  и  проводить  время  в  беседе.  Мне  стоило
пригласить тебя раньше, но это небезопасно для нас обоих. Зэц относится ко
мне с подозрением, а он гораздо сильнее нас всех.
   Это было прощание. Мы встали. Он предложил подарить мне фотографию. Мне
очень хотелось взять ее, но у  меня  не  было  карманов.  Я  с  сожалением
отказался, пообещав,  что  загляну  к  нему  как-нибудь  после  войны.  Он
проводил меня до двери. Жрецы были заняты своим делом и не заметили, как я
вернулся.
   Это была моя третья встреча с богом.  Он  был  настоящим  отцом  своему
народу и произвел на меня самое яркое впечатление. И потом, он  был  одним
из  гуннов  Аттилы!  По  наивности  своей  я  считал,   что   это   просто
замечательно.
   Собственно, почти все, что он рассказал мне, оказалось правдой. Позже я
нашел подтверждение того, что в августе девяносто девятого отец  переходил
ненадолго в Соседство и посещал Нагленд. Снимок  вполне  мог  быть  именно
тем, за что выдавал его Кробидиркин, хотя он запросто мог  извлечь  образы
из моей памяти, равно как и из отцовской.
   На самом-то деле пастырь занимался совсем  другим  -  он  участвовал  в
Большой Игре. Завербовав Освободителя на войну, он сделал очень хитрый ход
- по крайней мере с его точки зрения.



14

   Смедли вздрогнул и проснулся.  На  этот  раз  он  действительно  уснул.
Машина снова чихала и дергалась. Выглянув  в  окошко,  он  увидел  дома  и
темные витрины магазинов. Затемненные фонари отбрасывали маленькие  лужицы
света; время от  времени  мелькали  другие  машины  или  окна  с  неплотно
задвинутыми шторами.
   - Где мы?
   - Гринвич, - ответила Алиса.
   Лондон! Значит, они уже в безопасности!
   Мотор захлебнулся, машина сбавила ход, потом снова поехала быстрее.
   - Кто-нибудь имеет представление, как работает  это  адское  внутреннее
сгорание? - спросил Джинджер.
   - Нет, - разом откликнулись Алиса и Экзетер.
   - Немного,  -  сказал  Смедли.  -  У  нас  есть  с  собой  какие-нибудь
инструменты?
   - Нет, - ответил Джинджер.
   - Может, просто бензин кончается?
   - Нет.
   Ну что ж, нет так нет. Все равно ничего не поделаешь.
   Лондон никогда не спит, но в этот ранний утренний час пригороды были по
меньшей мере сонными. Полисмены-регулировщики не стояли  на  перекрестках,
но на всякий случай Джинджер старался ехать по  правилам.  Он  вел  машину
очень медленно. Старина, должно быть, совсем вымотался.
   Нога Смедли ныла. Отсутствующая рука - тоже. Возможно, со  временем  он
выяснит, что это к дождю или к грозе, или еще к чему-нибудь.
   Экзетер отказался рассказывать дальше, сославшись  на  то,  что  совсем
охрип. Сам он хотел побольше узнать про войну, о том, что делает этот  тип
Лоуренс у себя в Палестине, о цеппелинах и горчичном газе, о том,  что  за
союзники из итальянцев и японцев. Алиса принялась  было  рассказывать,  но
вскоре замолчала. Смедли не принимал участия в разговоре и задремал.
   - Говорите же кто-нибудь! - окликнул их Джинджер. - А то я засну.
   Смедли встряхнулся.
   - Так чем ты занимался эти три последних года? Дрался на копьях?
   Экзетер вздохнул:
   - Ну, не совсем. Хотя немного пришлось. Я знал, что лет двадцать  назад
за пределами долины шла война. Поэтому, выйдя  из  храма  Кробидиркина,  я
отправился переговорить со старшими в их клуб. Мы звали их белыми, так как
Вайсет... Ладно, это не важно. В тот же вечер я привел двоих из них к  нам
в казарму и упросил рассказать про ту войну. Я сказал,  что  в  храме  мне
было видение.  Все  решили,  что  это  послание  от  Бога,  -  что  вполне
соответствовало истине.
   Они рассказали нам, как джоалийцы заставляли  их  ходить  строем,  и  я
предложил всем потренироваться. Ребята Поворчали, конечно,  но  ведь  я  -
пришелец и всегда мог настоять на своем. Через два или три дня  в  Соналби
прибыл королевский посланник. Он обратился к старшим  воинам,  и  в  конце
концов они вызвали нас. Мы промаршировали перед ними фалангой, и они  чуть
не упали, увидев это.
   Алиса хихикнула, хотя и несколько натянуто.
   - Так, значит, тебя выбрали генералом?
   - Разумеется. Мой отряд проголосовал за меня единогласно, и  мы  обошли
старших по голосам. Половина из них  уже  переженилась,  так  что  они  не
считались - женатые мужчины остаются дома в  качестве  резерва  на  случай
обороны. Еще мы отобрали несколько юнцов поздоровее из кадетского  класса.
Еще через день или два мы выступили в Наг - около ста человек.
   Машина несколько раз чихнула.  Мотор  заглох,  потом  неожиданно  снова
зарычал. Все перевели дух.
   - Рассказывай дальше! - потребовала Алиса.
   - Боже! Все это не так интересно, как кажется! Наг -  довольно  большой
город, по меркам Вейлов, конечно. Ну, не как Джоал или Тарг, но не  меньше
Сусса. Мы  бы  назвали  это  средним  рыночным  городком.  Там  я  впервые
познакомился с наследником трона, принцем Златорыбом.
   - Сочиняешь!
   - Вовсе нет. Ей-богу! Ну, на самом деле его  имя  произносилось  скорее
как "Злабориб", но я про  себя  всегда  называл  его  Златорыбом.  Он  был
старшим сыном королевы, и его полное имя -  Злабориб  Воевода.  Ему  было,
кажется, около тридцати, и он один из самых высоких мужчин в Нагленде.  Он
был богат, имел  трех  наложниц  сумасшедшей  красоты,  и  ему  предстояло
унаследовать трон. Чего еще желать мужчине?
   - Играть на губной гармошке? - раздраженно буркнул Смедли.
   - Я же говорил, что вам не захочется слушать.
   - Еще как хочется! - возразила Алиса. - Так что с этим Златорыбом?
   - Он был совершенно несчастен! Во-первых, он отличался ростом,  но  при
этом был пузат, как груша. И еще...
   Машина чихнула и замедлила ход. Мотор заглох.
   Джинджер повернул к тротуару, и она, шипя и  щелкая,  остановилась  как
раз под фонарем.
   - Черт побери! - произнесла Алиса.
   Джинджер устало опустил голову на руль. Он сидел так  с  минуту,  потом
обернулся:
   - Есть какие-нибудь предложения?
   - Может, она просто перегрелась?  -  предположил  Смедли.  -  Дадим  ей
остыть минут  пять,  а  потом  снова  попробуем  завести.  -  Будь  у  них
инструменты, он мог бы что-нибудь сделать или хотя бы  показать  Экзетеру,
как что-нибудь сделать... Но инструментов у них не было.
   Мимо прогромыхал грузовик.
   - Здесь нельзя останавливаться, - сказала Алиса; голос ее чуть  дрожал.
- И я не думаю, чтобы автобусы уже ходили. Как объяснить  кровь  на  твоей
шинели, Эдвард? Или на твоих штанах, Джулиан?
   - Или почему я в пижаме,  -  добавил  Эдвард.  -  Ладно,  эта  колымага
потрудилась очень неплохо.
   - Но не до конца! - Теперь она  уже  не  скрывала  панических  ноток  в
голосе.
   - А как насчет такси?
   - В это время суток? На такой окраине? И что делать с кровью?
   - Я же только предложил!
   -  Может,  позвонить  в  Королевский  автомобильный  клуб?  -  высказал
предложение Смедли.
   - Не говорите вздор! У нас нет документов!
   Некоторое время они сидели в мрачном молчании.
   Смедли физически ощущал горечь поражения. Так близко и  так  далеко  от
цели! Скоро взойдет солнце, и хорошенький видок у них  будет.  Конечно,  в
Лондоне можно многое, но разгуливать в окровавленной одежде?  Если  бы  не
его глупость, у остальных были бы неплохие шансы, даже сейчас. Это все  он
виноват.
   Грузовики с грохотом проезжали в обоих направлениях. Пешеходов пока  не
было, но столица  просыпается  рано.  Ковент-Гарден  наверняка  уже  кишит
народом, и Биллингсгейт тоже.
   Смедли застыл. Должно быть, это ему  мерещится.  Этот  звук...  это  не
только шум машин. Нет, точно! Или в придачу к прочим умственным вывихам  у
него еще и слуховые галлюцинации?
   - Что за шум? - спросил Экзетер.
   - Ах, нет! - выдохнула Алиса. - Смотрите!
   Полисмен как  раз  миновал  светлое  пятно  под  соседним  фонарем.  Он
направлялся в  их  сторону  спокойной,  неторопливой  походкой  бобби  при
исполнении.
   - У меня с собой нет прав! - застонал Джинджер.
   - У меня вообще ничего нет, - буркнул Экзетер. -  Он  может  арестовать
меня как дезертира?
   - Джулиан! - торопливо заговорила Алиса. - Вы в отпуске по  ранению,  и
мы везем вас к нам домой в...
   - Я не получил еще выписки из госпиталя, и почему в четыре  утра,  а  у
Экзетера вообще нет бумаг, и кровь...
   Этому не было никаких убедительных объяснений! Никто  ему  не  ответил.
Они беспомощно смотрели,  как  судьба  неумолимо  приближается  к  ним  по
мостовой. В высоком шлеме полицейский казался восьми  футов  роста.  Чтобы
заглянуть к ним в окошко, ему пришлось бы нагнуться.
   Что он и сделал.
   - Доброе утро, офицер! -  произнес  Джинджер  в  своей  безукоризненной
кембриджской манере.
   Пауза.
   - Доброе утро, сэр.
   - Этот чертов старый мотор перегрелся, видите ли. Мы просто ждем,  пока
он остынет, а потом поедем дальше.
   Пауза.
   - Цель вашей поездки в столь ранний час, сэр? - Коп покосился на  троих
пассажиров в салоне. Он не посветил на них своим фонариком - пока.
   - Э-э... - Джинджер на секунду задумался.



15

   - Э-э... - повторил Джинджер.
   Смедли чувствовал, как дрожит Алиса. А может, это дрожал он сам.
   "Черт, неужели никто ничего не придумает?"
   - Ну, сэр? - произнес глас закона. В руке у  бобби  появилась  записная
книжка.
   - Ну, дело в том... - сказал Джинджер и замолчал.
   - Увольнение по ранению! - громко  объявил  Смедли  и  подался  вперед,
чтобы помахать своими бумагами перед носом у полисмена.
   Закон заподозрил неладное.
   - Минуточку, сэр. Сначала не покажете ли  вы,  сэр,  свои  водительские
права?
   Джинджер тянул время.
   - Ну, по правде говоря, офицер...
   Ночь позади машины расцвела огнем. Примерно в  двухстах  ярдах  от  них
осел на колени и обвалился на улицу дом. Машина  ощутимо  подпрыгнула.  По
крыше и окнам забарабанили камешки.  Полисмен  исчез.  Не  успел  стихнуть
грохот, как послышался новый... и новый...  и  новый...  со  всех  сторон.
Осколки стекла летели смертоносным дождем.
   - Выходите! - крикнул Эдвард, пытаясь отворить дверцу.
   - Ложись! - рявкнул Смедли. Все подскочили -  такой  властности  в  его
голосе они еще не слыхали. -  Здесь  не  опаснее,  чем  везде.  Там  летит
стекло.
   Он толкнул Алису на пол. Экзетер накрыл ее собой. Падая на них  сверху,
Смедли успел увидеть полисмена - тот уже  поднялся  на  ноги  и  спешил  к
ближайшим горящим развалинам. Бум! Бум! Машину  шатало.  Бубум!  По  крыше
барабанила галька. В промежутках между разрывами бомб ухали  орудия.  Бум!
Машина снова подпрыгнула; со звоном осыпались стекла. Совсем рядом кричали
люди - должно быть, выскочили из домов, идиоты!
   - Боже! - послышался откуда-то снизу голос Алисы.
   - Это ерунда! - презрительно отозвался Смедли. - Так, метание дротиков.
Чтобы поразить нас, нужно прямое попадание. - Или попадание  в  ближний  к
ним дом, конечно. Он был спокоен. Странно, но так. После артподготовок  на
Западном фронте это казалось  очень  трогательным  фейерверком.  Последние
бомбы разорвались уже значительно  дальше.  Теперь  слышались  в  основном
крики и рев огня.
   Бубубум! Снова ближе.
   - Ерунда, говоришь? - Голос Экзетера звучал натянуто. Ну да,  это  тебе
не метание копий и лязг щита.
   - Детские игрушки. Вы в порядке, Джинджер?
   - Только умер от страха, больше ничего, - ответил далекий голос.
   - Красивая картинка.
   Тук-тук-тук-тук. Сердце.
   - Не кончилось еще? - спросила Алиса.  -  Кто-то  уперся  коленкой  мне
прямо в почки.
   - Подождите немного. Вторая волна самолетов заходит на пожары.
   Бум! Машина взмыла на фут в воздух и с возмущенным скрежетом рухнула на
землю. Что-то тяжелое ударило по крыше, но на  этот  раз  щелканье  гравия
прекратилось быстрее.
   - Нет, еще не все.
   Минута тянулась за минутой. Далекий звон пожарного  колокола.  Крики  и
ругань, иногда совсем рядом. Еще взрывы, где-то очень далеко.  Бесполезные
хлопки выстрелов.
   - Думаю, уже можно рискнуть, - сказал Смедли. - Осторожнее, тут  все  в
стекле. - Он сел. У машины не осталось ни одного целого  стекла.  Огненный
рассвет освещал улицу и толпы перепуганных людей; многие из  них  выбежали
из домов как были, в ночном белье. - Экзетер, старина, мне кажется, теперь
твоя одежда вполне сообразна ситуации.
   Они осторожно вылезли из  помятой  машины.  Джинджер  потерял  шляпу  и
пенсне и теперь подслеповато щурился, бормоча что-то.  Тем  не  менее  все
четверо остались целы и невредимы. Чего не скажешь о жителях  Гринвича,  а
может, это был уже Дептфорд. На мостовой лежали тела, плакали дети, люди в
одном белье дрожали от холода. Полисмены пытались отодвинуть толпу,  чтобы
дать проехать пожарным машинам и каретам "скорой помощи". Никто больше  не
обращал внимания на беглецов.
   - Можно сказать, как раз вовремя, - заметил Смедли. -  Далеко  нам  еще
отсюда? - Он посмотрел на остальных - те не отрывали  взгляда  от  горящих
зданий. - Алиса! Далеко нам еще отсюда?
   - Что? Ох, несколько миль.
   - Тогда пошли! Или вы хотите со всеми здесь попрощаться?
   Алиса уставилась на него.
   - Как вы можете шутить? - крикнула она. - Там люди гибнут, тела...
   - Если не шутить, закричишь. Пошли!
   - Но вы не можете идти в таком состоянии!
   - Значит, вы меня понесете. Пошли! Никто не  будет  теперь  спрашивать,
почему мы так одеты! Или откуда кровь. - Смедли взял Джинджера за  руку  и
заставил сделать шаг, потом другой. Он надеялся, что Экзетер с Алисой идут
следом, но не оглядывался. Он испытывал такое же дикое исступление, как  и
тогда, когда потерял руку, - спасен! Не важно,  какой  ценой.  Теперь  при
необходимости  они  могли  объяснить  свой  невероятный  вид.  До  Ламбета
оставалось вряд ли больше пяти миль, и он не сомневался, что  одолеет  их.
Он прошел почти столько же со жгутом на  истекающем  кровью  обрубке.  Вот
только Алисе придется нелегко в ее модных туфлях.


   Это  было  очень  странное  путешествие  по  темному  большому  городу.
Наверное, половина его жителей высыпала на улицы посмотреть  на  пожары  и
лучи прожекторов, шарящие по облакам. Они проклинали бошей и сочувствовали
оборванным беглецам, а их чудовищное произношение просто резало уши.
   Примерно через полчаса, когда они вышли за пределы разрушенного района,
они стали привлекать к себе больше внимания. Люди начали задавать вопросы.
В  любой  момент  мог  появиться  новый  полисмен.  Затем  рядом  с   ними
остановился грузовик, и водитель, высунувшись из кабины, спросил на сочном
кокни, не нужна ли им помощь.
   Алиса  ехала  в  кабине  с  водителем,  проклиная  немецкие   бомбы   и
рассказывая про поездку в гости к мифической тетушке. Мужчины  тряслись  в
кузове, и через несколько минут они благополучно прибыли к ее дому.



16

   Алисе еще ни разу не доводилось принимать в своей гостиной одновременно
трех человек. Там было слишком много  мебели,  рассчитанной  на  помещение
значительно больше этого. Трое мужчин,  стоявших  и  щурившихся  на  яркий
свет, казалось, заполнили собой все свободное  пространство.  Лишь  теперь
она смогла как следует рассмотреть Эдварда. Он совершенно не  изменился  -
все тот же долговязый розовощекий мальчишка, каким был три года назад.  За
одним исключением: теперь лицо его стало жестоким, что ли.
   - Садитесь, пожалуйста, - сказала она. - Я сейчас согрею чай.
   Они все выглядели какими-то побитыми, с синяками под глазами. Эдвард  и
Джулиан были небриты, а борода старого мистера  Дж