подался вперед, высматривая
след от кинжала, - но никакого следа не обнаружил. Он попробовал  толкнуть
загадочное яйцо обеими руками, но оно  даже  не  покачнулось,  словно  его
опоры глубоко вросли в землю. Черные окошки шли на уровне лица Грона и  он
попытался заглянуть внутрь. И ничего не увидел.
     - Двигаемся дальше, Тинтан, - сказал он, объехав вокруг яйца. - Будем
делать свое дело, а драконы пусть выводятся без нас.  У  нас  своих  забот
хватает, верно?
     И в это время в окошках вспыхнул свет, пятнами упав на траву.
     - Подожди, дружище, - тихо сказал Грон. - Давай-ка посмотрим.
     В следующий миг он едва удержался  от  изумленного  возгласа.  Внутри
яйца  оказалось  какое-то  помещение.  У  вогнутых  стен  стояли   высокие
голубоватые плиты с ровной однородной поверхностью. Возле  плит  прямо  из
белого пола вырастали причудливые кресла с узкими спинками. Вполоборота  к
затаившему дыхание Грону сидели пять или шесть человек в  облегающей  тело
белой одежде. Люди смотрели на парящий над  полом  белый  шар,  в  глубине
которого двигалось что-то знакомое.
     - Да пребудут со мной духи  рассвета!  -  оторопело  прошептал  Грон,
приникнув к окошку.
     Он увидел двух маленьких  всадников  на  дороге.  Одного,  в  голубом
плаще, - на рыжем коне, второго, в продранном зеленом,  -  на  белогривом.
Всадники подъезжали к черной скале, о которую рассекалась дорога.
     - Ведь это мы с Вальнуром! - воскликнул  Грон  и  судорожно  сглотнул
застрявший в горле комок. - Что за колдовство?
     Словно услышав его восклицание, человек, сидящий в кресле ближе  всех
к Грону, повернул голову к окошку. Грон успел разглядеть длинное  безносое
лицо, высокий лоб без бровей, ощутил на себе пронзительный  взгляд  широко
расставленных выпуклых темных глаз - и свет внезапно померк,  растворились
фигурки всадников у скалы - и яйцо бесшумно и быстро взмыло в небо,  обдав
теплым ветром лицо Грона, и мгновенно растаяло  в  тусклом  ночном  свете.
Ошеломленный вольный боец перевел взгляд на траву, где остались вмятины от
опор, вытер взмокший лоб и только и смог неуверенно произнести:
     - Ну-у, Тинтан...
     Нашарил в суме за спиной полную флягу и долго не  отрывался  от  нее,
растерянно глядя в небо, поглотившее колдовское  яйцо.  Наконец  спешился,
побродил около вмятин, потрогал вдавленную в землю траву и  сел,  обхватив
руками колени и не обращая внимания на Тинтана, уткнувшегося ему  в  плечо
мягкими ноздрями.
     Летел над равниной монотонный свист, застыло над землей сонное  небо,
и дорога по-прежнему была пуста, будто никто никогда не ходил и  не  ездил
по ней...
     Услышав  предостерегающее  ржанье   Тинтана,   он   сумел   стряхнуть
оцепенение и вскочил на ноги. Всмотрелся в полумрак и поднял лежащий рядом
меч. Кто-то шел по дороге,  приближаясь  к  нему.  Вальнур  -  или  кто-то
другой?
     Темная фигура поравнялась  с  тем  местом,  откуда  унеслось  в  небо
летающее яйцо, и свернула на обочину. Если у незнакомца и было оружие,  то
оно скрывалось под длинным черным плащом, потому что в руках он ничего  не
держал. Грон молча рассматривал остановившегося напротив него  путника.  У
путника было самое обыкновенное безбородое  лицо,  темные  волосы  хотя  и
закрывали уши, но все-таки были  довольно  коротки.  Встретишь  такого  на
суматошных многолюдных улочках Искалора -  и  пройдешь  мимо,  не  обратив
внимания. "Вот только где же твой дорожный мешок, путник? - подумал  Грон.
- Или ты живешь в этих краях? А разве живет кто-нибудь в этих краях?.."
     - Приветствую тебя, Гронгард, сын  Гронгарда  Странника,  -  негромко
сказал путник и развел в стороны полы плаща. - Я безоружен.
     - Откуда тебе известно мое имя? - насторожился Грон.
     Незнакомец, не отвечая, опустился на траву  у  ног  Грона,  пригладил
волосы, сделал приглашающий жест.
     - Садись, Гронгард,  поговорим.  Однако,  по-моему,  здесь  не  очень
жарко.
     Он выставил перед собой ладонь и изумленный Грон невольно отшатнулся,
потому что в траве вдруг вспыхнул огонь. Весело  затрещали  сучья  невесть
откуда взявшегося костра, и совершенно обескураженный вольный боец увидел,
что незнакомец удовлетворенно улыбается.
     - Так-то уютней. Садись. Гронгард.
     Грон отступил было на шаг, но справился с собой и хрипловато спросил:
     - Колдун?
     - В некотором роде, - неопределенно ответил путник, задумчиво глядя в
огонь. - Ты бы все-таки сел, спешить пока некуда; озерные  метатели  будут
здесь не скоро. Они с трудом нашли переправу и им еще придется разделиться
на два отряда у черной скалы.
     - Тебе и это известно? - Грон  с  изумлением  и  опаской  смотрел  на
неподвижно сидящего путника. - Может быть, ты знаешь и о том,  где  сейчас
Вальнур Рай?
     - Вальнур где-то там. - Незнакомец повел рукой в сторону  равнины.  -
Цел и невредим. А ясноглазая Оль действительно только издевается над  ним.
И заботится о своей выгоде. Она не любит никого, и полюбит,  возможно,  не
скоро.
     Грон не хотел верить своим ушам! Все это  просто  не  укладывалось  в
голове... Сначала это холодное облако, потом серебристое летающее яйцо - и
вот, пожалуйста, появляется некий странник, выдающий обо всем!  Откуда  он
ведает?..
     - Нет, я не подослан озерными метателями, - сказал незнакомец, словно
догадавшись о подозрениях  Грона.  -  Будем  действительно  называть  меня
просто Колдуном.
     - Как твое имя? Как ты здесь оказался?
     - Имена колдунов знать совсем не обязательно. А шел я именно к  тебе,
Гронгард, сын Гронгарда Странника.
     Грон устал удивляться. В  конце  концов,  подумал  он,  обыкновенному
смертному невозможно, наверное, понять и  объяснить  колдунов.  И  хоть  и
слышал он о чародеях, предсказывающих будущее и лечащих, не  прикасаясь  к
больному, заклинаниями вызывающих дождь и разгоняющих облака, - ни разу  в
долгих странствиях не доводилось ему  встречаться  с  ними.  Много  слухов
ходило по Искалору, стекались туда разные люди от Сонного моря  до  Ущелья
пожирателей звезд -  и  где  была  правда,  где  вымысел?..  Расскажи  ему
кто-нибудь о летающих яйцах, безносых людях и движущихся картинках - разве
он бы поверил? Безносые люди...
     Грон сел в отдалении от ночного  незнакомца,  положил  рядом  тяжелый
меч.
     - Колдун, ты знаешь, что я сейчас видел здесь?
     Колдун странно взглянул на вольного бойца.
     - Знаю. Мне ли не знать... И встретился  с  тобой,  чтобы  рассказать
тебе об этом. - Колдун усмехнулся, добавил непонятно: -  Где  же  мне  еще
изложить свое предположение, как не здесь? Ты готов меня выслушать?
     - Я уже слушаю тебя, Колдун.
     - Итак, серебристое  летающее  яйцо,  движущиеся  картинки,  странные
существа, не совсем похожие на людей.
     Грону внезапно стало холодно,  словно  и  не  полыхал  рядом  костер,
расталкивая полумрак.
     - Это не люди? - тихо спросил он. - Они прилетели из-за моря?  Или...
с неба?
     - Сейчас ты все узнаешь. Слушай. Представь  себе  неизвестную  страну
далеко-далеко за Сонным морем или Зеленым побережьем Вальнура Рая. Большой
неизвестный мир. С давних времен люди этого мира иногда наблюдали странные
явления. Сохранились записи и легенды об  огненных  кругах  и  колесницах,
пролетающих по небу,  огненных  лодках  и  огромных  воздушных  серебряный
кораблях. Потом, гораздо  позже,  один  человек  увидел  в  горах  цепочку
каких-то предметов, похожих на тарелки. Они летели, лавируя между  горными
вершинами. И с тех пор началось... Такие  летающие  тарелки  стали  видеть
очень многие. Кое-кто предположил, как и ты сейчас, что они  прилетели  со
звезд, и там,  внутри  этих  летательных  аппаратов,  находятся  существа,
живущие у других звезд. Многие утверждали, что видели предметы не только в
форме тарелок, но и диски, шары, цилиндры,  светящиеся  яйца.  О  летающих
тарелках заговорили все, они буквально  перестали  давать  людям  спокойно
жить. И так продолжалось очень долго.
     И наконец наступил новый этап этой истории,  -  продолжал  Колдун.  -
Отдельные люди стали заявлять, что собственными глазами видели  пришельцев
со звезд, общались с ними и даже совершали на этих  летательных  аппаратах
путешествия в те, другие миры, откуда прибыли пришельцы...
     - Так значит, это серебристое яйцо... - пробормотал Грон,  пораженный
удивительным рассказом Колдуна.
     - Выслушай до конца, - остановил его Колдун, подняв руку.  -  В  мире
много загадочного и необъясненного. Ты даже не  можешь  себе  представить,
Гронгард... Хотя многие появления этих летающих тарелок вполне  объяснимы.
Но есть и множество непонятного. Правда, совсем не  обязательно  связывать
это  непонятное  со  звездными  пришельцами.  Не  всегда  стоит   умножать
количество сущностей. Тут важно другое, Гронгард. Многие  люди  того  мира
искренне ПОВЕРИЛИ в то,  что  летающие  тарелки  -  это  корабли  существ,
прилетевших от других звезд. Понимаешь? По-ве-ри-ли. Что значит поверить в
несуществующее? Это значит, представить его, отразить  в  своем  сознании.
Вот мы и дошли до сути, до самого главного,  Гронгард.  Оказывается,  наше
сознание не только способно представить нечто, не существующее нигде, ни в
каких вселенных, но и СОТВОРИТЬ его. Дать  ему  бытие,  реальную  жизнь...
Понимаешь?
     После долгого молчания вольный боец медленно сказал:
     - Ты говоришь о странных вещах... Выходит, искренняя  вера  человека,
только вера и ничего более, может породить то, чего  никогда  не  было  на
свете?
     Колдун кивнул.
     - Именно так. В самое яблочко.
     - Но я никогда не верил ни в какие летающие яйца! Никогда не думал  о
них. Другое дело - Асканта, в ней я не сомневаюсь, но не слыхивал, что она
явилась с небес в летающем яйце...
     - Неважно. Дело не в твоей личной вере, Гронгард. Далеко не все  люди
того мира верили в реальность летающих тарелок. Главное -  верили  МНОГИЕ.
Не знаю, какое количество верящих необходимо  для  достижения  критической
точки, - сто тысяч, миллион, миллиард? - но когда  дело  доходит  до  нее,
совокупная энергия веры, назовем  это  так,  дает  бытие  несуществующему,
приводит в действие какое-то неведомый спусковой механизм  -  и  возникают
пришельцы со звезд. На самом деле, ре-аль-но,  -  возникают  пришельцы  со
звезд. И возможно, по нашим улицам еще совсем недавно действительно  ходил
вновь воплотившийся царь Иудейский... А потом ушел в другие миры.
     - Какой царь?
     - Это я так, к слову. - Колдун грустно усмехнулся. - Его  уже  нет  в
том мире. А вот пришельцы есть.
     Грон долго молчал, глядя прищуренными  глазами  на  танцующее  пламя.
Потом с запинкой произнес, еще раз пытаясь до конца уяснить слова Колдуна:
     - Значит, люди, поверив в тех, кто пришел со  звезд,  сами  сотворили
их, и они действительно появились...
     - Да, они стали  реальностью,  и  совсем  не  важно,  что  лично  ты,
Гронгард, сын Гронгарда Странника, не веришь в них. Или  я,  или,  скажем,
Вальнур Рай. Ты хорошо рассмотрел летающее яйцо? Дотрагивался до него?
     Грон молча кивнул, сосредоточенно хмуря брови.
     - Оно ведь не  было  подобно  отражению  в  воде,  оно  действительно
существовало?
     - Летающее яйцо такая же явь, как мой меч, -  со  вздохом  подтвердил
Грон.
     - Ну вот,  -  удовлетворенно  сказал  Колдун.  -  Что  и  требовалось
доказать. Все  продемонстрировано  очень  наглядно.  Высокая  концентрация
энергии  веры  породила  летающее  яйцо,  и  те,  кого  ты  видел  внутри,
действительно пришельцы со звезд.
     - Наваждение... - подавленно пробормотал Грон. - Куда они улетели?
     - Не знаю. Хотя мог бы...  -  Колдун  опять  замолчал,  раздумывая  о
чем-то.
     - А зачем они прилетели сюда? И что это за мир, о котором ты говорил?
     Колдун с непонятным любопытством посмотрел на него.
     - Вот ты, оказывается,  какой,  Гронгард,  сын  Гронгарда  Странника.
Стремишься получить ответы на все вопросы?
     Грон поднял голову, холодно процедил:
     - Я не любопытная искалорская торговка. Не хочешь - не отвечай.
     Колдун усмехнулся.
     - Я мог бы сказать, откуда взялось  ЭТО  яйцо.  Но  если  говорить  в
общем, обо всех пришельцах... Видишь ли, их поступки не зависят от нас; мы
их породили, но влиять на них не  можем.  Они  реальны,  как  твой  меч...
Как... призраки!
     Колдун  внезапно  резко  поднялся,  принялся  ходить  вокруг  костра,
задумчиво потирая выбритый подбородок.  Грон  тоже  встал  и  настороженно
следил за ним.
     - Призраки ведь тоже реальность, Гронгард! Такое же порождение нашего
сознания, нашей  веры,  как  и  звездные  пришельцы.  Призраки,  оборотни,
домовые, вампиры, ламии-пожирательницы  путников...  Представляешь  этакую
змею с женскими  головой  и  грудью?  Ты  видел  когда-нибудь  привидение,
Гронгард?
     - Нет.
     - Но веришь в них?
     - Как тебе сказать, Колдун... Говорят, накануне поры холодных  ветров
по развалинам  старой  крепости  в  Серой  долине  бродит  призрак  Стирга
Детоубийцы с окровавленным лицом. Бродит и  стонет.  -  Грон  с  сомнением
взглянул на Колдуна. - Я бывал накануне  поры  холодных  ветров  в  старой
крепости, но ничего не видел. Есть еще  Одноглазая  Старуха  у  двугорбого
перевала, кое-кто мне о ней рассказывал. Появляется, грозит пальцем. Сам я
в тех краях не был. Много разных слухов ходит...
     Колдун остановился перед вольным бойцом, поднял голову, вглядываясь в
лицо Грона.
     - Это не просто слухи, Гронгард. Повторяю, призраки реальны,  хотя  и
бесплотны, они рождены энергией веры. Могу доказать вполне наглядно.
     - Кто ты, Колдун? - тихо спросил Грон. - Откуда ты,  не  из  того  ли
мира? Почему о нем не знают у нас в Искалоре?
     - Призраки реальны, - задумчиво повторил Колдун, оставив без внимания
вопросы вольного бойца. - А вообще мне пора. Свою точку зрения  я  изложил
и, стало быть, этот пункт плана выполнил. Будем продолжать...
     Грон с закипающим раздражением, стиснув зубы, слушал непонятные слова
Колдуна.
     - А если я заставлю тебя ответить? - глухо  и  угрожающе  сказал  он,
шагнув к Колдуну.
     - Что?
     Отрешенно-задумчивый взгляд Колдуна стал изумленным. Он прикоснулся к
руке Грона, покачал головой.
     - Не надо. Ты ведь  не  сторонник  применения  силы,  когда  того  не
требуют обстоятельства. Я не прощаюсь.  Отдыхай  -  возможно,  скоро  тебе
предстоит встреча с озерными метателями.
     Колдун неторопливо повернулся спиной к Грону и направился  в  сторону
дороги. Поднял руку и, обернувшись, спокойно произнес:
     - Распрягай Тинтана и ложись спать. Можешь мне поверить - сейчас тебя
никто не потревожит.
     И пропал, словно растворился в полумраке.
     Грон с силой провел пальцами по глазам и тяжело опустился  на  траву,
ощутив нечто похожее на головокружение. Посидел, глядя на  огонь,  тряхнул
головой и приказал себе ни о чем не думать. Распряг коня,  осушил  до  дня
флягу с цветочным вином, растянулся на траве у костра и сразу провалился в
черноту. Чернота оказалась плащом Колдуна, глядящего с черного неба,  плащ
распростерся от горизонта до горизонта, и в вышине  кружились  серебристые
точки, и плавно скользили от звезды к звезде...



                                    4

     Он бесконечно долго брел в темноте, то и дело  натыкаясь  на  гладкие
мраморные стены, поворачивал из стороны в сторону и даже, кажется, не  раз
шел назад, блуждая по беззвучному подземному лабиринту. Тупики,  повороты,
тупики... И вдруг - робкий свет впереди. Он бросился к  далекому  светлому
квадрату, скользя подошвами сапог  по  мраморному  полу,  отталкиваясь  от
стен, заставляя двигаться не желающие слушаться ноги. Дополз  и  встал,  и
простер руки к  женщине,  возникшей  в  светлом  проеме.  Женщина  держала
овальное блюдо, а на блюде  стояла  глубокая  чаша,  покрытая  непонятными
знаками. "Асканта..." - шепнул  он  непокорными  губами.  Женщина  подняла
голову, отхлынули от лица длинные волосы - и он  увидел,  что  это  Инейя,
ничуть не изменившаяся с тех давних пор, когда он знал ее.  Он  замер,  не
смея подойти к той, чье тело предали огню в страшные времена Черной  Беды,
истреблявшей и старых, и молодых, к той, чей взгляд был для него  когда-то
- как вино, чей голос - как пенье рассветной птицы,  чье  прикосновение  -
как звездный свет... Давно уже притупилась боль, давно  смирилось  сердце,
но память осталась. "На песок набегает волна... Отступает... Но вслед ей -
другая... Так и память о ней, несравненной...  словно  волны...  Волна  за
волной..."
     Что это, что?.. Кто творит эти слова,  почему  они  всплывают  словно
ниоткуда, подчиняясь неведомой силе?
     Вновь, как когда-то, горько-сладостно защемило в груди. Он вздохнул и
рванулся к Инейе. Блюдо исчезло из рук девушки  с  печальными  глазами,  и
чаша со стуком разбилась о мраморный пол...
     Грон резко повернулся, сел. Долго смотрел  на  выпавший  из-за  пояса
кинжал, не в силах освободиться от сна, прошептал: "Инейя..." - и  наконец
окончательно обрел чувство реальности. Быстро осмотревшись, он, уже  почти
не удивляясь, понял, что вновь проснулся в другом месте.  Стены  небольшой
комнаты с высоким сводчатым потолком были снизу доверху  завешаны  темными
гобеленами; от угла до угла,  от  пола  до  потолка  чередовались  на  них
коричневые, серые, черные, темно-зеленые, фиолетовые  растения,  трехрогие
косматые длиннохвостые  звери-мертвоглазы  из  древних  сказаний,  мечи  и
боевые топоры, сгорбленные фигуры Изгнанных, оскаленные пасти  пожирателей
звезд, небесные символы,  непонятные  знаки  общины  Молчащих,  змеевидные
рыбы, переплетенные ленты, подобные тем, что  бросают  в  огонь,  провожая
умерших. Пол был под стать гобеленам: темные, почти черные  доски,  плотно
пригнанные  одна  к  другой,  казалось,  поглощали  тусклый   свет.   Свет
неуверенно пробирался в комнату сквозь  небольшое  оконце,  углубленное  в
толщу стены и закрытое изнутри и снаружи массивными решетками.  Под  окном
вдоль стены тянулась широкая деревянная скамья, перед  ней  стоял  круглый
стол на колонноподобном основании, покрытый лиловой скатертью  с  длинной,
свисающей до пола бахромой. Высокий кувшин,  хлеб  и  поднос,  уставленный
глубокими мисками с едой, показывали, что  кто-то  позаботился  о  вольном
бойце.
     Грон встал с кровати, натянул сапоги, взял плащ, аккуратно  уложенный
на спинке у изголовья, и накинул на плечи. Кровать была низкой и  широкой,
лиловое покрывало с узорами не нарушало общий тон  угрюмой  комнаты.  Грон
поднял с пола кинжал, привесил его к поясу, и поискал глазами другое  свое
оружие. Вложенный в ножны меч лежал на полу у кровати, а вот ни  арбалета,
ни стрел вольный боец не обнаружил.
     В мрачной комнате  было  так  тихо,  словно  она  находилась  на  дне
глубокого колодца, из которого, как ни  старайся,  -  не  увидишь  солнца.
Казалось, воздух сгустился, и тени в углах обрели плотность,  превратились
в слитки темноты, пока  еще  неподвижные,  но  готовые  вот-вот  растаять,
растечься во все стороны вязкой чернотой и залить комнату,  подняться  под
самые своды... Что-то назревало,  набухало,  готовое  прорваться,  хлынуть
кошмаром...
     Он, сам не зная почему, старался ступать по темным  доскам  неслышно,
направляясь к  двери,  закрытой  на  внушительных  размеров  засов.  Стоит
протянуть руку - и можно будет  отодвинуть  засов  и  выбраться  из  этого
омута...
     Он уже прикоснулся к холодному металлу засова - и отдернул пальцы,  и
стремительно обернулся, услышав за спиной приглушенный кашель.
     В  углу  между  кроватью  и  стеной  застыла  белая  фигура.  Изрытое
морщинами старушечье лицо, запавшее в пустую глазницу веко, длинные  седые
волосы, неряшливо свисающие на плечи... Застывший глаз грозно уставился на
вольного бойца. Фигура в  белом  помятом  платье  была  почти  прозрачной,
сквозь нее отчетливо проступали изображения, вытканные на  висящем  позади