охнул: ловкие руки стащили его и прижали к  земле.
Ворота с  шумом  захлопнулись,  отрезав  приехавших  от  внешнего  мира.
Грозные молчаливые гхалхалтары заламывали  людей,  гоня  их  вперед,  во
двор, где оставались жуткие следы ночной бойни.  Сэр  Данвельд  сошел  к
ним:
   - Убить, еду раздать.
   - Стойте!
   Перепуганные обозники  с  надеждой  взглянули  туда,  откуда  донесся
властный голос - статный седовласый гхалхалтар не спеша подошел к ним:
   - Отпустить. Здесь и так слишком много крови.
   Солдаты безропотно повиновались, сэр Данвельд  не  посмел  возразить.
Люди даже не удивились, когда освободитель обратился к ним на их  родном
языке:
   - Я - Хамрак Великий. Вы называете меня Ужасным.
   Обозники ошарашено озирались по  сторонам,  наталкиваясь  на  жесткий
взгляд бессмертного, на  трупы,  вокруг  которых  уже  толпились  алчные
твари, прибывшие с Южного континента.
   - Вам, наверное, много рассказывали обо мне. Я - дьявол, асмодей,  не
так ли? Исчадие ада? Ну что ж, пусть так. По крайней  мере,  я  сохранил
вам жизни, в то время как добродетельный  сэр  Данвельд,  ваш  защитник,
хотел убить вас. Я не люблю напрасных жертв. Вам важно остаться в живых,
мне - чтоб вы не попали в город раньше времени. Сидите здесь, и  не  дай
бог, кому-либо из вас придет в голову мысль бежать.
   Оставив несчастных, сбитых с толку обозников, он  отошел  к  телегам,
осматривая содержимое.
 
*** 
 
   Обоз вернулся в город  как  обычно,  через  час.  Один  из  городских
стражников лениво вылез из старой будки, служившей охранным  помещением,
где солдаты днями резались в кости. Ухмыльнувшись, он махнул проезжавшим
рукой. Телеги скрылись в лабиринте городских улиц...
 
*** 
 
   Весть об утонувшем  пентакреонце,  обнаруженном  в  порту,  дошла  до
замка. Сэр Данвельд с тридцатью людьми  поспешил  в  Фортейден,  забрать
тело собрата и ознакомиться с подробностями дела. О событиях в  крепости
ещё никто не знал.
   Темное квадратное строение из красного плесневелого камня с маленьким
двориком в центре.  Настороженные  прорези  крохотных  окошек-бойниц.  С
южной стороны, откуда на Форт-Брейден  налетал  соленый  морской  ветер,
камень, изъеденный белой сыпью, покрошился от времени.  Восточная  стена
поросла пыльным плющом,  что  тянулся  вверх  до  самой  крыши,  забивая
сильными стеблями окна. На севере находился вход,  чей  мрачный  свод  с
истертыми героическими барельефами отталкивал случайных прохожих.
   Отряд  пентакреонцев  прошествовал  в  здание,  рассредоточиваясь   в
маленьком  внутреннем  дворике,  и  сэр   Данвельд,   вошедший   первым,
поприветствовал начальника гарнизона Форт-Брейдена, небольшого, плотного
уже  лысеющего  человека.  Комендант   удивленно   покосился   на   ряды
пентакреонцев, выныривающие один за другим из-под темного свода:
   - Зачем так много?
   - Дело серьезное.
   Да, у сэра Данвельда действительно  было  серьезное  дело:  захватить
штаб городского гарнизона, обезвредив тем самым наиболее опасных  солдат
из стражи.
   Командиры  прошли  внутрь.  Комендант  провел  Данвельда  сначала   в
мертвецкую.  Это  помещение  уже  давно   не   использовалось.   Тяжелый
невыветриваемый дух мешал сделать  здесь  кладовую.  Впрочем,  комнат  в
здании было достаточно для небольшого гарнизона Форт-Брейдена: в  случае
нападения  надеялись  на  помощь   пентакреонцев   из   замка.   Опознав
утопленника, Данвельд отправился в кабинет  коменданта,  куда  ввели  на
допрос слатийцев, обнаруживших тело.
   Первым предстал Володир:
   - Здравствуйте, ваше благородие,  -  сказал  он,  низко  поклонившись
коменданту.
   - Здравствуй, - комендант указал кормчему место. -  Ну,  рассказывай.
Как звать?
   - Володир Лугович по батюшке.
   Писарь, плохо понимавший исковерканную на северный лад речь слатийца,
не правильно записал его имя,  но  это  было  уже  не  важно.  Результат
допроса ни к чему не приведет. Сэр  Данвельд  понимал  это  и  задумчиво
смотрел на допрашиваемого, обдумывая, когда бы начать.
   Рассказ кормчего походил на истину, ничего интересного: пентакреонец,
очевидно, упал с крепостной стены и разбился о камни, море унесло  тело,
а к утру пригнало в порт.
   Володир вышел, а вместо него появился Бермята, неуклюжий и похожий на
медведя. Он неловко сел на край  обитого  бархатом  кресла,  откашлялся,
передал все как было, чуть-чуть приукрасив картину. За ним допросили ещё
нескольких гребцов, капитана, рабочих  в  порту  и  каких-то  моряков  с
соседних кораблей.
   Похоже,  комендант  решил  заняться  делом  всерьез.   Сэр   Данвельд
внимательно следил за его сосредоточенным лицом. Ему  было  смешно,  что
этот человек пытается докопаться до истины,  когда  над  ним  уже  навис
карающий меч, и что  он  переживает  за  убитого  больше,  чем  сам  сэр
Данвельд - собрат погибшего по ордену.
   Комендант устало откинулся на спинку стула, прикрыв глаза:
   - Допросили всех. Говорят одно и тоже.  Вроде,  все  ясно.  Непонятно
только одно, как Лотер умудрился упасть со стены? Это невозможно даже  в
темноте. Его кто-то столкнул...
   Данвельд подошел к окошку.  Под  ним  стоял  верный  человек,  ожидая
условного знака.  Пора!  Пентакреонец  повернулся.  Комендант  размышлял
вслух:
   - Вы должны поискать убийцу среди своих. Это не несчастный случай,  а
преднамеренное убийство. Это сделал кто-то из ваших.
   Со двора донесся шум. Сэр Данвельд понял: время пришло.
   - Встаньте, - приказал он.
   Комендант удивленно вытаращился. Жесткий, непреклонный клинок  уперся
ему в грудь.
   - Вы что, с ума спятили? - Начальник гарнизона попытался улыбнуться.
   - Я сказал, встаньте.
   Комендант приподнялся.
   - Прикажите вашим людям сложить оружие и прекратить сопротивление.
   - Сэр Данвельд?!
   - Молчать! Делайте, что вам говорят!
   Комендант растерянно взглянул на меч, врезавшийся  ему  в  грудь,  на
бледное лицо пентакреонца и вдруг рванулся в сторону.  От  неожиданности
потеряв равновесие, сэр Данвельд чуть не упал. Этого мгновения  хватило,
чтобы комендант успел выхватить меч из ножен.
   - Не советую, - пентакреонец покачал головой.
   Комендант смотрел на него вопросительно и грустно. Он не  понимал,  в
чем дело, и не хотел драться.
   - Выгляните во двор.
   Держа оружие наготове, начальник гарнизона  осторожно  приблизился  к
окну. Внизу, сгрудившись  у  ворот,  солдаты  отбивались  от  наседавших
пентакреонцев. Несколько ратников лежали на каменных плитах.  Вскрикнув,
упал ещё один. Бой был слишком неравным.
   - Остановите их, - тихо произнес комендант и положил меч на стол.
   Пентакреонец согласно кивнул, и они кинулись во двор.
   - Стойте! Прекратите! Сложить оружие! - скомандовал сэр Данвельд.
   Охранники замерли, оценивая ситуацию. Комендант крепости молча  стоял
рядом с пентакреонцем. Гулко звякнул о мостовую двора  первый  брошенный
меч. Остальные железным градом посыпались из ослабевших рук. Кто-то  зло
переломил благородный клинок: "Предатели!"
   Бедные стражники, бедный  комендант!  Когда  их  вели  в  мертвецкую,
временную камеру, они ещё не понимали, за что? За что  пентакреонцы,  их
вечные помощники, напали на них? Да, с зеркалами  лорд  Альфред  заварил
хорошую кашу!
   Тела шестерых убитых солдат и одного  пентакреонца  Данвельд  оставил
пока во дворе.
   Гарнизон обезглавлен...
 
*** 
 
   Телеги, вернувшиеся из замка, остановились как  всегда  у  постоялого
двора "Колесо Фортуны". Оттуда рукой подать до порта и Южных ворот.
   Три орка и  хромой  леший  выбежали  навстречу,  помогать  стаскивать
пустые корзины, привезенные из крепости. Улочка была пустынна:  на  руку
приехавшим. Резкий удар - четыре  обозника  оглушили  низших.  Остальные
сноровисто откидывали парусиновые накидки, покрывавшие содержимое телег.
Вместо пустых коробов там сидели  гхалхалтары!  Быстро  освобождаясь  от
парусиновых покрывал, разминая онемевшие мышцы, они  скоро  удалялись  в
сторону порта и Южных ворот. Их было около тридцати.  Обозники  побежали
за ними, на ходу  меняя  очертания,  становясь  выше,  стройней.  Черные
поджарые  фигуры  недавних  обозников  скрылись  в  переулке.   Заклятие
превращения сработало безотказно.
   На улице остались лишь брошенные телеги и четыре тщедушных тельца...
 
*** 
 
   Молодой гхалхалтар вскарабкался на городскую  стену.  Халхидорог  был
воителем и несколько лет назад уже имел важное  задание  при  слатийском
дворе, когда ему удалось войти в доверие покойного царя,  обратившись  в
его личного мага. Однако никогда ещё Халхидорог не участвовал в  простой
стычке. Сознание чего-то нового будоражило  душу,  разжигало  кровь,  но
привычка и опыт воителя заставляли действовать разумно и тихо.
   Подкравшись к деревянной двери, обитой чугунными  полосами,  входу  в
Морскую башню, он затаился. Легкий  поток  воздуха,  текущий  из  щелей,
выносил обрывки веселых голосов - значит, стража ничего не  подозревает.
Халхидорог улыбнулся, и рука  осторожно  потянулась  к  поясу,  бесшумно
вынув длинный гхалхалтарский клинок. Полуденное солнце запрыгало по  его
полированному лезвию. Этот меч никогда не пробовал крови. Что ж, сегодня
самое время.
   Воитель кончиками пальцев надавил на дверь, ощутив приятный трепет  в
горячих жилах, бугрящихся на руке.
   Внутри было сумрачно, свет падал только из двух окошек,  за  которыми
шумело синее море. Четыре  стражника,  развалясь  на  низких  заляпанных
табуретах, метали кости - излюбленная  игра  пентейских  солдат.  Оружие
бесформенной кучей валялось у стены. Отлично!
   Халхидорог прыгнул прежде, чем охранники успели заметить его. Меч  со
свистом просвистев в воздухе, рассек ближнего стражника. Кости и  монеты
упали на пол, люди кинулись врассыпную, как  стадо  овец  перед  волком.
Кто-то выхватил кинжал. Не поможет: уверенный, точный удар  под  рукоять
выбил оружие из рук обезумевшего человека, следующий  пригвоздил  его  к
стене.  Звякнув  о  каменную  кладку,  кровожадный  клинок  вырвался  из
пробитой груди, обернулся навстречу двум оставшимся стражникам.  Никогда
не видевшие гхалхалтаров,  они  стояли  перед  Халхидорогом,  как  перед
сверхсуществом, и, хотя их было двое, не надеялись на победу. Халхидорог
понял это. Кто отчаялся, тот погиб. Это закон  жизни.  Гхалхалтар  смело
кинулся на копья, отбил одно мечом, увернулся от  другого,  наскочил  на
солдата, сбил его с ног. Со вторым покончил ударом кулака.
   Воитель стоял над поверженными противниками. Уж что-что, а воевать он
научился...
 
*** 
 
   Гхалхалтары наскоком заняли Южные ворота и ворвались в  порт.  Низших
не трогали: били только главных врагов - вооруженных людей. Орки, гномы,
лешие, твари, путаясь под ногами создавали переполох.  С  антимагюрского
корабля дали залп, и ядро, шлепнувшись,  раздробило  булыжную  мостовую,
подняв фейерверк осколков. Испуганные моряки прыгали в  воду,  лезли  по
сходням на корабли, избивая друг друга. Несколько  стражников,  заметив,
что гхалхалтаров не так уж много,  пытались  оказать  сопротивление,  но
орущая толпа разносила их в разные стороны, и они лишь беспомощно махали
мечами над головами бегущих.
   Кормчий Володир, Бермята, капитан и ещё  несколько  гребцов,  которым
посчастливилось уйти из штаба гарнизонного командования до того, как сэр
Данвельд взял коменданта в плен, попали в самое столпотворение. Отчаянно
расталкивая людей, грозный  Бермята  уверено  двигался  к  причалу,  где
стояла на рейде слатийская  галера.  Остальные  протискивались  за  ним,
прорываясь через волны испуганного живого моря: руки, ноги, головы...
   Взбежав на сходни и скинув двух наглых орков, что  пытались  пролезть
на корабль, Бермята оказался  на  палубе.  Володир,  не  удержавшись  на
мокром настиле, сорвался с трапа в воду. Теплые волны, зло бурлящие  под
телами низших и упавших людей, сомкнулись  над  его  головой  -  ничего,
вынырнул. Продирая  глаза  от  соленой  мутной  воды,  кормчий  различил
веревку. Сделал рывок, зацепившись рукой за верткий  канат,  подтянулся,
другой перехватился чуть повыше.  Свои  не  бросили,  вытянули.  Володир
тяжело перевалился через борт, а гребцы уже откидывали сходни. Все те же
два орка рухнули в море, на этот раз насовсем.
   Орудуя веслами, разбивая попадавшиеся на пути  переполненные  народом
плоскодонки, слатийцы шли в море, оставляя за собой широкий пенный след.
Обезумевшая пристань осталась позади  -  впереди  был  необъятный  синий
простор! Развернув паруса, галера шла  слегка  под  углом,  подставляясь
ласковому попутному ветру. Кормчий Володир, сдернув мокрую рубаху, стоял
у руля.
   Они везли в Слатию вести. Большие вести...
 
Глава вторая 
 
   "Форт-Брейден,  столица  Пентейского  мыса,  взят,   тридцатитысячное
воинство Хамрака стоит в городе". При дворе короля Иоанна только об этом
и говорили.  Монарху  шел  девятнадцатый  год,  два  года  он  сидел  на
престоле, а до этого - смуты, междоусобицы лордов, однодневные  вожди  -
кумиры толпы, обещающие свернуть  горы.  Казна  оскудела  и  приходилось
тратить её остатки на поддержание порядка, видимого  спокойствия,  чтобы
не осрамиться перед соседями. Армия разбросана по всей стране, и собрать
её вместе не удастся: с уходом войск  сразу  начнут  бунтовать  мятежные
лорды. Гномы и низшие в горах поднимаются в надежде  захватить  северные
земли - легкую добычу во время войны с Хамраком. Хамрак. Хамрак...
   Непропорционально   сложенный   человек,   одетый   в    аскетический
темно-синий кафтан, поднялся из-за стола, прошелся по комнате.
   - Хамрак. Как же ему все-таки  удалось  перебраться  в  Форт-Брейден?
Сорок тысяч! Это же какая сила! И появился так внезапно!
   Болезненного вида юноша задумчиво смотрел  на  разложенные  на  столе
карты: черные стрелки дорог, затейливые рисунки  построек,  обозначающие
поселения, частокол лесов, ленты  рек.  Красными  чернилами  были  жирно
обведены  несколько  башен,  под   которыми   стояла   четкая   подпись:
"Форт-Брейден". Юноша перевел взгляд на мужчину.
   - Все пропало.
   - Ну зачем же так, Ваше Величество? У нас ещё есть силы. Завтра же  я
еду к войскам, и мы выступаем в поход.
   - Поздно.
   - Отчего же? Можно послать за помощью к  лордам  Жоговена,  да  и  на
Пентейском мысе наши союзники.  Население  за  нас!  Поднимем  народ  на
отечественную войну!
   - Как говорил Зигфрид Мальнейский: "Надежды  тешат  душу  и  в  самый
смертный час..."
   - Господи, Ваше Величество! Оставьте вашего Зигфрида Мальнейского. Он
был прекрасным поэтом, но от его стихов хочется наложить на  себя  руки.
Нельзя же так! Ведь за нас стоят Антимагюр и Слатия.
   - Нет, мой милый друг. В  Антимагюре  правит  Малькольм,  хитрый  как
лиса, а в Слатии - предатель Альфред. Он давно  забыл,  где  родился,  и
отрекся от людей...
   - И все же нельзя отчаиваться. Мы ответственны не только перед собой,
но и перед  народом.  Мы  будем  бороться!  Клянусь,  -  легким,  гибким
движением, несвойственным его нескладной фигуре, мужчина вытащил меч  из
ножен. - Я, лорд Толокамп, клянусь свободой Верторского,  Пентейского  и
Жоговенского мысов, что буду сражаться до  тех  пор,  пока  моя  рука  в
состоянии держать этот благородный клинок!
   Иоанн горько усмехнулся:
   - Да, вы единственный верный мне человек.  Остальные  лорды  выбирают
сильнейшего, - король встал. - Но как они не поймут, что Хамрак в победе
жесток, в поражении зол.
   - Браво, Ваше Величество! - лорд Толокамп вскинул меч. -  Вы  никогда
не уподоблялись Хамраку и не зависели от него, так не убойтесь же его  и
сейчас!
 
*** 
 
   Тронный зал в Верторе, столице Королевства Трех Мысов поражал  своими
размерами. Им пользовались  не  часто,  а  лишь  в  особо  торжественных
случаях. Два  года  назад  здесь,  под  этими  розово-голубыми  сводами,
короновался Иоанн. Он хорошо помнил этот самый счастливый в своей  жизни
день: нарядные придворные, стражники  в  ярких  туниках,  добрые  слова,
радостные лица и всюду свет, свет.
   Теперь в зале было светло, как и тогда, но  люди  стали  другими.  Из
пятидесяти лордов на зов короля явились только двадцать три. Затравленно
косясь друг на друга, они заняли места вдоль стен.
   Сэр Вурд, исполняющий обязанности церемониймейстера, вышел вперед  и,
взмахнув  золотым  жезлом  с  набалдашником  в  форме  головы   дракона,
оповестил:
   - Король идет!
   На ступенях, откуда должен был появиться Иоанн, зашумели. Монарх шел,
и его выход предваряли  несколько  благообразных  старичков,  рыцарей  в
полном парадном обмундировании и четыре пажа, что несли красный,  белый,
желтый  и  синий  стяги  -  штандарты  трех  мысов,  входящих  в  состав
государства, и знамя королевского дома. Рыцари расступились,  театрально
вытащив  мечи.  На  верху  лестницы  показался  Иоанн.  Он   был   более
обыкновения бледен, и светлый кафтан ещё резче подчеркивал его  слабость
и худобу. Лорды  переглянулись:  "Слаб  король".  Но  герольды  в  ярких
туниках уже вскинули  трубы.  Сильный,  чистый  звук  побежал  по  залу,
оторвался от пола, улетел под купола и долго играл  там  среди  каменных
статуй и изящных росписей. Иоанн спустился к лордам.
   Все поднялись, звучно пропев:
   - Король! Да здравствует король! Да здравствует король Иоанн!
   Иоанн махнул рукой. Лорды с шумом опустились. Сам он  занял  место  в
центре на высоком троне в виде сцепившихся драконов.
   Герольды протрубили ещё раз, возвещая начало церемонии.
   Сэр Вурд снова взмахнул посохом:
   - Великий Королевский Совет открыт!
   Отголоски труб замерли в вышине. Наступила  тишина  -  все  ждали  от
монарха слова.
   Иоанн  в  нерешительности  оглядел  собравшихся,   остановившись   на
длинном, гладко выбритом лице  лорда  Толокампа,  и  когда  тот  кивнул,
король начал:
   - Было бы смешно рассказывать  вам  о  событиях  в  Форт-Брейдене,  о
вероломстве гхалхалтаров и их полководца Хамрака. Вы  все  уже  об  этом
знаете, - Иоанн выдержал паузу. - Мы собрались не для обсуждения  потерь
и ошибок. Мы здесь для того, чтоб решить, как одолеть общего врага!
   Уроки Толокампа не прошли даром. Король говорил громко и уверено.
   Лорды вновь переглянулись: "Не так слаб, как кажется".
   - Итак, Пентейский мыс занят  захватчиками,  но  народ  за  нас.  Уже
приняты меры по  защите  крепостей  Грохбундер  и  Ирта.  Пока  эти  две
цитадели в наших руках, королевство в безопасности. Однако нельзя ждать,
безучастно смотреть, как враг выжигает наши города, села, убивает  наших
соотечественников, угоняет их в рабство. Мы должны собраться с силами  и
выступить на помощь пентейским лордам, родному народу!
   Лорды опустили головы, осмысливая сказанное. Первым поднялся Карен  с
Жоговенского мыса:
   - Мы выставим силу в подмогу пентейцам, а Хамрак прорвется и  возьмет
нас голыми руками?
   Иоанн посмотрел на его хищное, острое, покрытое сизой щетиной лицо:
   - Мы не допустим прорыва. Наши войска контролируют Грохбундер и Ирту.
Они зажмут его в Форт-Брейдене.
   - У нас не более тридцати тысяч, а у них все  сорок.  Мы  не  то  что
осадить - в открытом поле  боя  не  выдержим,  -  подал  голос  смуглый,
красивый лорд Добин.
   - Их не сорок, их тридцать пять, - слабо возразил король.
   - Где гарантии?
   - Вы не у противника воинов считайте, у себя!
   - Побьют нас, и останемся мы в своих городах без войска!
   - Идти на Форт-Брейден - безумие!
   - Это самоубийство!
   - Конец!
   Сэр Вурд поднял жезл, тщась восстановить порядок. Крики не  смолкали.
Иоанн совсем растерялся и сидел, выставив вперед руку, словно  защищаясь
от невидимых ударов. "Конец! Конец!" - стучало в голове...
   И тогда поднялся лорд Толокамп.
   - Где я нахожусь: на базаре или на  Королевском  Совете?  Нет,  я  не
узнаю вас. Вы ли это, могучие лорды страны Трех  Мысов?  Торгуетесь?  Не
даете людей? Ну и не надо! Но подумайте, что вы скажете Хамраку, который
не сегодня-завтра подойдет к вашим замкам с сорокатысячным во