не тот, кому мы должны. Ты один из нас. Значит, должен выслушать и то, что тебе неприятно.
     Я нахмурился:
     - О чем ты, Тьер?
     - О тебе. Я смотрела твою память, ты понимаешь?
     - Конечно.
     - Фанг, которого ты отпустил, сказал правду. Кто-то - возможно, Отрешенные - лишил тебя любви и дружбы.
     - Ерунда. Я люблю Терри... и я друг Эрнадо, Ланса, Клэна... Алер-Ила то есть.
     Как-то не так это прозвучало. Заученно. Дважды два - четыре.
     - Нет, друг. Не лги себе. Ты помнишь о любви и дружбе - это верно. Память осталась. Но скажи - кем был для тебя Алер-Ил час назад? Другом, погибшим за тебя? Или ключом в Дом Алер, возможностью получить помощь планеты Клэн?
     Я не ответил.
     - Ты... - Тьер слегка улыбнулась, - нарушил два обычая своего мира... свои собственные, что важнее. Изменил жене - занимался сексом с несовершеннолетней. Правильные термины?
     - Изменить жене - не такое уж преступление по нашим меркам. А твой возраст уже не запретен для секса... на Земле.
     Тьер спокойно кивнула.
     - Конечно. Но это были твои запреты - понимаешь? Личное табу.
     - Я же был вынужден... - пробормотал я и отвел глаза. - Чтобы вступить в Дом.
     - Друг, я рада, что ты в семье. Но Клэн уже давно не тот, что раньше. Мы уважаем чужие обычаи. Да, ты не сошел бы в Дом Алер. Но мы должны тебе все - свое имя, Дом, семью, честь. Для тебя построили бы дворец на поверхности... или отдали бы весь Дом - а сами перебрались в новый. Тебе дали бы корабль и охрану... все, что потребуется. Можно совместить любые культуры - если хочешь это сделать. Я не сомневалась, что ты откажешься войти в семью.
     Я молчал. Нечего было мне сказать этой девочке - логичной и рассудительной, как робот. Сильной и честной, как робот.
     - Друг, я хочу помочь тебе.
     Я посмотрел на Тьер. Она сидела передо мной - полуодетая, симпатичная, мое вечное - отныне - проклятие и позор.
     - Чем я могу помочь, скажи? Ты старше и сильнее, ты ранен...
     Ранен? Пожалуй, да. Ранен в голову. В совесть.
     - Долга нет, ты теперь в семье. Но он был - я помню. Мои детские сказки об Алер-Иле и Сергее, победивших Белый Рейдер, спасших мир Сеятелей.
     - Что ты говоришь, девочка? - прошептал я. - Мы победили Рейдер потому, что он угрожал моему миру - Земле двадцатого века. Мир Сеятелей - как ты можешь его любить? Они дали вам страдание.
     - Они дали нам жизнь, брат... друг.
     - Жизнь-страдание, жизнь-кошмар. В мире, где нельзя жить...
     - Мы живем.
     - Жизнь в мучениях, смерть в бою, детство без невинности...
     - Жизнь. Смерть. Детство.
     Тьер взяла меня за руку. Ласковое касание, но теперь я не мог забыть, что под этой кожей - кремниевая пленка, твердая, как титан.
     - Друг Сергей, твой мир дал жизнь - всем нам. Клэну, Ерргу, Тару, Фаа, Уне-Кор, Бьемену... всем мирам галактики. Неважно, по какой причине: мать может родить ребенка, не думая о его счастье. Все равно она - мать. Мы обязаны Земле всем. Не только Клэн, все хроноколонии - пусть нас и презирают на Земле. Мать может не любить детей - все равно она мать.
     - Тьер, ты ничем мне не поможешь. Если только...
     - Что? Я хочу помочь. Я гордилась своей семьей - потому что ты был другом Алер-Ила. Даже имя я выбрала близкое тебе - имя твоей Любимой-Женского-Пола. Нам чуждо такое однообразие - но я завидую ей.
     Я закрыл глаза. Дурак. Даже не заметил сходства имен. Тьер. Терри. Прости, Тьер, что был твоим идеалом. Прости, Терри, что смог забыть любовь.
     - Тьер... ты умеешь читать мысли. Ты знаешь - Алер-Ил был моим другом, Терри - любимой... совсем недавно.
     - Знаю.
     - Верни то, что забрали другие. Верни мне любовь и дружбу. Верни мне себя.
     Я боялся посмотреть на нее - потому что знал ответ.
     - Сергей... Я могу играть с твоей памятью, как с горстью снега. Могу ломать барьеры, как хрупкую льдинку. Но в твоем разуме не барьер - дыра. Из твоего разума вырвали часть. Если я сложу другой узор чувств - он не будет твоим. Я же не землянин... не мужчина... не ты.
     - Как мне жить, Тьер?
     Слова застревали в горле. Зачем я спрашиваю, какую мудрость хочу услышать от маленькой девочки, пусть и умеющей "играть с памятью"?
     - Тебя лишили друзей и любимой, брат. Те, кто сделал это, сильнее любого человека. Но можно написать сожженную книгу заново, можно переиграть бой, можно отстроить разрушенный дом. Главное - жить. Ты помнишь, каким был, - память поможет тебе.
     - Спасибо, Тьер. Я попытаюсь.
     Во мне не было веры - лишь благодарность. Признательность, благодарность, вина - все то, что часто предшествует любви.
     Возможно, я и смогу полюбить заново. Но не Тьер я должен любить - прости меня, девочка с Клэна, пытающаяся думать как землянин. Я должен полюбить Терри. Потому что никогда не позволял унижать себя, отнимать то, что считал своим. Я такой, какой я есть, со всем плохим и хорошим, что смешалось в душе. Я как Дом на Клэне, неделим. И не всемогущим Отрешенным помогать мне "стать лучше".
     - Летим к Дому? - спросила Тьер.
     - Подожди, - попросил я, по-прежнему не открывая глаз. - Три минуты, Тьер.
     Я привлек ее к себе, опустил голову ей на колени - твердые, как сталь, уже через мгновение ставшие мягкими, живыми.
     - Спасибо, что можешь быть такой, Тьер, - прошептал я. - Дай мне запомнить тебя.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОТРЕШЕННЫЕ

1. ДЕНЬ СОЛНЦА

     - Ты уверен, что защита не нужна, брат?
     Капитан клэнийского крейсера "Алер" был ниже меня на голову и казался хрупким, как подросток. Но спорить с таким капитаном решился бы лишь безумец. Даже вопрос у клэнийца звучал как приказ...
     С трудом сбросив оцепенение, я улыбнулся:
     - Спасибо, брат. Защита не нужна - Ар-На-Тьин моя планета. Друзья уже ждут меня.
     - Твои друзья - друзья Дома Алер. Дверь для них открыта всегда, - абсолютно серьезно произнес капитан. - Пусть приходят, когда хотят. Я встречу их с радостью - и почувствую любовь. Они вправе прийти, брат.
     - Я скажу им, брат, - ответил я. Спокойно. У клэнийцев нет разницы между мужчинами и женщинами - ни в боях, ни в сексе. И слова капитана при всей их двусмысленности - знак уважения.
     - Катер ждет тебя, брат. Но если хочешь - мы опустим корабль на землю Ар-На-Тьина.
     - В этом нет нужды, брат. Мне хватит катера.
     - Мягкой посадки и удачного боя, брат. - Клэниец коснулся моей руки, и в касании этом было все - и забота отца, и почтение сына, и внимание брата. - Если ты умрешь - мой корабль отомстит за тебя...
     У клэнийцев нет разницы между словами "умрешь" и "погибнешь".
     - ...если мы не справимся - род Алер отомстит за нас, если наша семья погибнет - Клэн решит, достойны ли мы мести. Иди спокойно, брат.
     Я кивнул. Для клэнийца страшно умереть неотмщенным - сама смерть их не пугает. Или же они делают вид, что не пугает.
     Безлюдными коридорами, скоростными лифтами и ярусными транспортерами крейсера я добирался от рубки к шлюзу "Алера". Вахтенный, девушка лет двадцати, кивнула мне: "Счастливо, брат". Я кивнул в ответ. Спасибо, Дом Алер, спасибо, Клэн. Мне никогда не стать клэнийцем - но я уважаю ваш путь.
     В катере, знакомство с системой управления которым позволило скрасить сутки путешествия от Клэна до Ар-На-Тьина, я в последний раз включил систему внутренней связи. Капитан крейсера вновь приветствовал меня взмахом руки - словно мы не виделись несколько дней. Клэнийцы каждый раз расстаются навсегда, слишком часто их подстерегает смерть.
     - Если на Ар-На-Тьине случится беда - мы придем, брат. Придут все корабли Дома Алер.
     - Это случится скоро, - честно сказал я. Капитан не опустился до сомнений.
     - Мы придем. Мы выполним долг контракта с Чьин-Ки и вернемся. Это будет тяжелый бой, но мы проведем его быстро.
     Чтобы переправить меня с Клэна на Ар-На-Тьин, крейсер "Алер" на двое суток прервал контракт с планетой Чьин-Ки. Каких денег это стоило - лучше было не спрашивать. Судя по кораблю, он вышел из жесточайшего сражения, а сейчас вновь возвращался в бой. Благодарить было бессмысленно - я член семьи Алер и вправе требовать любую помощь. Так же как семья от меня. Но они никогда не используют своего права.
     - Передай мою любовь Дому, - сказал я. - И Тьер... Алер-Тьер.
     - Я передам сестре твою любовь, - пообещал капитан.
     Возможно, Тьер действительно его сестра. На Клэне это неважно.
     Под катером разошлась диафрагма люка, и псевдогравитация крейсера выбросила меня в космос. "Алер" плыл надо мной - бледно-серая плоская плита с конфигурацией кленового листа. Катер удалялся от крейсера, проваливаясь к дымчатому шару планеты, оставляя громаду боевого корабля позади. Я, выворачивая шею, следил за "Алером". У клэнийских катеров прозрачные кабины, и мне это нравится.
     Края "кленового листа" начали медленно подниматься, скручиваться. Через полминуты надо мной плыл полый цилиндр, ощетиненный консолями маневровых двигателей и башенками боевых постов.
     - Удачи... - шепнули мне наушники.
     Крейсер окутался белым сиянием. Прозрачное бронестекло помутнело, оберегая мои глаза от вторичного излучения гиперперехода. Несколько мгновений крейсер был виден сквозь ослепительное сияние - темный, меняющий форму силуэт.
     Потом катер тряхнуло, а свет померк.
     - Удачи, братья, - сказал я. - Я не могу это ощутить, но знаю, что я ваш друг.
     Опустив руки в податливую, как тесто, массу мыслеприемников, я направил катер к планете.

***

     Небо над Ар-На-Тьином было бледно-желтым, почти лимонным. Зато облака - серые, земные. Катер несся над горами, утопающими в туманной пелене, - лишь вершины вздымались, словно острова из бушующего моря. Волны тумана накатывались на скалистые пики, обтекали их, закручивались в спирали.
     - Запрос главного космопорта планеты, - сообщил мне катер.
     - Дай связь.
     В динамиках зашуршало. Да, Ар-На-Тьин действительно был отсталым миром - здесь использовали обычную радиосвязь, а не кодированную передачу, свободную от любых помех.
     - Катер с клэнийского крейсера, сообщите бортовой номер и цель визита. Планета на военном положении, контакты ограниченны. Повторяю...
     Судя по голосу дежурного, маленький окраинный мир не был избалован визитами военных кораблей. Тем более в период военного положения, никогда прежде не объявлявшегося.
     - Бортовой номер... - я скосил глаза на панель управления, - ка дробь шестьдесят двенадцать. - На борту император планеты Тар. Иду на посадку, прошу сообщить номер свободной полосы.
     Несколько секунд дежурный космопорта молчал, переваривая услышанное. Затем неуверенно спросил:
     - А цель визита?
     - Да помочь вам, идиотам! - не выдержал я. - Кто посылает запрос за сотню километров до космопорта? Вражеский корабль уже накрыл бы вас ракетами! Запрос надо делать при входе в атмосферу и высылать группу перехвата.
     - Все патрули в увольнении, у нас весенний праздник, день Солнца, - пробормотал дежурный. - Сейчас я свяжусь с тарийским экспедиционным корпусом...
     - Остолопы, - прошипел я. - Дай связь с военным советником Лансом, живо!
     Наступила тишина. Катер пронесся над горной цепью и начал снижаться. Шипение в динамиках прекратилось - на связь со мной вышли через нормальный передатчик.
     - Сергей? Ты? - завопил в динамиках Ланс. - Ты где?
     Я глянул на экран нижнего обзора.
     - Над столицей этой сонной планеты. Привет, Ланс.
     - П-привет. Включи видеосвязь!
     На экране появилось растерянное лицо Ланса. Несколько секунд он изучал меня, потом расплылся в улыбке.
     - Сергей... Как ты выбрался?
     - Потом. Сообщи придурку в космопорте, что я не враг. Пусть освободит посадочную полосу... и не палит по катеру из пулеметов, или что они тут используют. Вы делом без меня занимались или справляли перманентные поминки по императору?
     Ланс торопливо отодвинул от себя бутыль с нежно-розовой жидкостью. Виновато сказал:
     - Планета такая... мирная. Ни до кого не достучаться. У нас же нет официальных полномочий...
     - Сейчас я всем выдам полномочия, - хмуро посулил я. - Организуй посадку.
     - Хорошо... Я подъеду в космопорт.
     - Лучше я к тебе. Сообщи дежурному адрес, пусть подготовят машину. Если тут еще не все участвуют в празднике плодородия, разумеется. Конец связи.
     Мне пришлось сделать несколько кругов над маленьким уютным космопортом, прежде чем с посадочных полос расползлись древнего вида танки, грузовики и, похоже, пара пожарных машин. Зашевелились, остолопы. Катер может опуститься и на пятачке, это же не самолет.
     Завоевание Ар-На-Тьина явно не грозило стать проблемой для фангов.

***

     В управлении автомобилем с двигателем внутреннего сгорания было что-то сладостно-ностальгическое. Особенно когда я понял, что двигатель работает на спирте и запах перегара идет не от моего провожатого - парнишки лет пятнадцати, важно устроившегося на переднем сиденье рядом со мной.
     - Направу, - отчаянно коверкая стандарт, указывал паренек. - За тем дворуцом - нальево.
     Дворцом оказалось четырехэтажное здание с двумя колоннами перед входом. Я затормозил.
     - А по главной улице мы проехать не могли?
     - Могли, - подумав, подтвердил пацан. Откинул со лба ярко-рыжие пряди и беззаботно сообщил:
     - Так интререснее. Мимо памьятников.
     - Я говорил, что мы спешим?
     - Да. Но так ведь...
     - Интререснее, - закончил я ласково. - Дружок, у вас есть тюрьмы для несовершеннолетних?
     - Нет, - с огорчением ответил подросток. - Только для взрослых...
     - Откроем. Специально для тебя.
     Парень удивленно вытаращил глаза.
     - Я серьезно, дружок, - миролюбиво сказал я.
     - Прямо и нальево. На главной улице, дворуц с башенкой...
     Я газанул, и парнишка замолк. Похоже, прикусил язык. Но у дворца с колоннами и башенкой вновь подал голос:
     - А презьент?
     Меня охватил нервный смех. Я выбрался из машины на грязную асфальтовую дорогу. Сквозь прорехи в покрывале туч проглядывало желтое небо. Солнца, несмотря на праздник, не наблюдалось. Издалека доносился гул множества голосов, напоминающий хоровое пение пациентов наркологической клиники - хриплое и веселое. Судя по всему, жители Ар-На-Тьина совместно с доблестными защитниками планеты проводили сеанс разгона туч и установления хорошей погоды.
     - В этом дворуце, на третьем этаже, - тихонько подсказал провожатый. - Презьент?
     Мне стало тоскливо. Я потрепал паренька по плечу, тот затих и скосил глаза на плечи, словно ожидал, что там вырастут роскошные, как у дежурного по космопорту, погоны.
     - Сваливай из столицы, дружок, - посоветовал я. - И побыстрее.
     Ланс встретил меня на лестнице - наверное, слышал, как подъехала древняя тарахтелка.
     - Сергей, - радостно сказал он. - Слава Сеятелям, ты выбрался...
     - Заткнись, балбес! - я едва удержался от физического комментария. - Планета как на блюдечке, подходи и бери! Где наша эскадра? Где союзные корабли, где Сеятели?
     Ланс побледнел. Тихо ответил:
     - Император, мы виноваты, но...
     - Оправдываешься? Пьяный дурак!
     После пребывания в проспиртованном автомобиле я не отличил бы запах спирта от аромата керосина, но это меня не смущало.
     Ланс опустился на колени в ритуальном жесте преданности. Тихо сказал:
     - Император, моя кровь - ваша. Разрешите доложить обстановку?
     Я кивнул.
     - Пожизненный президент планеты... в буквальном переводе - Великий и Вечный Пастух, назначил нам прием на третий день после прибытия на планету - так требует их этикет. Эрнадо сейчас на празднике Солнца, пытается встретиться с президентом в неофициальной обстановке. Я в гостях у Дьини, местного промышленника, пробую выйти на президента через него. Единственное, чего мы пока добились - введения военного положения. Но оно чисто формальное...
     - Куда уж формальнее!
     - Малый крейсер и три легких патрульных корабля Тара получили разрешение базироваться на планете. Это Дьини помог...
     - Почему так мало кораблей? - растерянно спросил я. - И где Десантный Корпус?
     - Земля сообщила, что оснований для посылки эскадры недостаточно. А наши корабли... Терри отправила их на поиски... когда узнала, что ты воспользовался гиперкатапультой.
     - Дура! - зло выругался я.
     Ланс дернулся, как от удара. Тихо сказал, словно сам не веря тому, что говорит:
     - Ты... не Сергей. Ты другой. Подделка.
     Меня словно кипятком ошпарили. Я молча смотрел, как Ланс достает пистолет. Потом тихо сказал:
     - Но твоим императором я остаюсь все равно, Ланс.
     Он замер. Я сел на деревянные ступеньки рядом с ним. Подъезд был пуст - грязный подъезд кирпичного дворца на планете Ар-На-Тьин.
     - Послушай, Ланс... Прежде чем мы пойдем к твоему промышленнику и даже прежде чем ты спрячешь оружие. Я расскажу, что со мной случилось.
     Мы сидели под тусклой, пыльной лампочкой, в которой нельзя было найти ни единого достоинства, кроме того, что она электрическая. И я рассказал все, что произошло со мной. Кроме ритуала вступления в семью Алер.
     - Что теперь делать, капитан? - неожиданно спросил Ланс.
     - Жить. Готовиться к бою. А со своими чувствами я разберусь.
     - Кто они, Отрешенные?
     - Потомки фангов. Не думаю, что Нес врал.
     - Тогда у нас нет шансов, Сергей.
     - Они не могут активно вмешиваться в происходящее. Только в межвременье... и то лишь в психику людей, путешествующих туннельным гиперпереходом. Поэтому я и не воспользовался на Клэне кольцом.
     Ланс кивнул - не то соглашаясь, не то примиряясь с неизбежным.
     - Пойдем к твоему промышленнику. На этой планете власть не может принадлежать "пожизненному президенту". Диктатурой здесь и не пахнет, значит, "Вечный Пастух" - просто подставная фигура. Правят деньги... наверное.
     Мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице. Несколько дверей оказались полуоткрыты. В темноте угадывались какие-то ящики и пластиковые мешки.
     - Промышленность и торговля здесь только развиваются, - извиняющимся тоном сказал Ланс. - Так что это гибрид дома и склада.
     - А преступности не существует? - полюбопытствовал я.
     - Не знаю. Но вроде бы воровство не в почете.
     - Ага. Местные бандиты, оказывается, не чужды этике.
     Дверь в жилые помещения была прикрыта, но тоже не заперта. Ланс толкнул ее, и мы очутились в длинном и узком коридоре. Я остановился, пораженный.
     - Ланс, этот промышленник, он что, печатает книги?
     - Нет, только собирает.
     Стены коридора скрывались за сплошными рядами полок. Они шли до самого потолка - аккуратные, молчаливые. А на них - книги. В поблескивающих пластиковых переплетах, твердых картонных корках, обтрепанных бумажных обложках. Некоторые вообще разорванные, в прозрачных чехольчиках - раненые солдаты великой армии. Над каждой полкой - металлическая табличка с выгравированной на стандарте надписью: "Романтическая литература", "Эротическая литература", "Кулинария". Большинство книг, как ни странно, были изданы в двадцатом-двадцать первом веках. Антиквариат. Я даже находил знакомые названия.
     - Подожди, - тихо попросил я Ланса. - Гляну...
     Колдовство. Мистика. И книги - "Молот ведьм", "Страх", "Вампиры", "Оборотень", "Японские сказки"... Сказки-то что здесь делают? "Проделки праздного дракона"...
     Рыцарские романы. Тоже ряды, знакомые и незнакомые названия... "Песнь о Роланде", "Оружие средневековой Европы", "Русские богатырские былины"...
     - Пойдем, - тронул меня за руку Ланс.
     - Невероятно, - я пожал плечами. - Эти книги и на Земле редкость. А тут, на краю галактики...
     - Большинство книг - репринты, - пояснил Ланс.
     Я провел пальцами по корешкам. Словно на мгновение заглянул в детство.
     Ланс снова коснулся моей руки, и я сбросил оцепенение. Надо действовать, а не любоваться древними книгами. Но когда я пошел за Лансом по коридору, у меня возникло странное ощущение, словно в душе, там, где зиял вырезанный лезвием Отрешенных провал, что-то появилось...
     Откинув занавес, заменяющий