Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Мирер Александр. Главный полдень -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -
ерепутал и своим дал отравленные, а чужим - и мне тоже - хорошие? Но я-то, я, следопыт!.. В конфетной обертке не смог разобраться. Действительно, кот в сапогах. А я все думал: почему нарисован кот с бантиком, а называется "Сказка"? Сапоги плохо нарисованы - не то лапки черные, не то сапоги. "Попался бы мне этот художник!.." - думал я, рассказывая о происшествиях на почте. Я упорно думал о неизвестном художнике, чтобы не вспоминать про то, как я умирал. Об этом я не рассказал, а насчет всего остального рассказал подробно. Верка таращил глаза и ойкал - наверно, Сур объяснил ему кое-что, пока меня не было. Сур записал мой доклад в блокнот. Потыкал карандашом в листок: - Из правого кармана он угощал всех, а из левого кармана - по выбору. Так, Лешик? В лесу он же говорил, что надо купить конфет... Хорошие дела... - В левом отравленные! - страшным шепотом заявил Верка. - Точно, дядя Сурен! - Не будем торопиться. - Он включил бритву. - Романтика хороша в меру, гвардейцы. (Ж-ж-ж-жу-жу... - выговаривала бритва.) Думаю, что все объяснится просто и не особенно романтично. - Шпионы! - сказал я. - Тут не до романтики. Он выключил бритву. - Скажи, а я, случаем, не шпион? - Вы? - Я. Живу в подвале, домой не хожу, даю мальчикам странные поручения. Подозрительно? - Вы хороший, а они шпионы, - сказал Верка. - Никто не имеет права, - сердито сказал Сур, - обвинить человека в преступлении, не разобравшись в сути дела. Поняли? - Поняли, - сказал я. - Но мы ведь не юристы и не следователи. Мы же так, предполагаем просто. - Не юрист? Вот и не предполагай. Если я скажу тебе, что, возможно - понимаешь, возможно, - Киселев затеял ограбление? Горячка! Ты будешь считать его виноватым! А так даже думать нельзя, Лешик. - Вот так так! А что можно? - Изложить факты Павлу Остаповичу, когда он придет. Только факты. Долгонько же он... Верка сказал: - Он обещал быстро прийти. Говорит, освободится и живой ногой явится. Сур посмотрел на часы. Я понял его. Он думал о Степке. Но кто разыщет Степку лучше, чем милиция? Мы стали ждать. Сурен Давидович велел мне быть в кладовой, а сам пошел в стрелковый зал. Верка побежал во двор, высматривать капитана Рубченко. Я от волнения стал надраивать пистолет, только что вычищенный Веркой. Гоняя шомпол, заглянул в блокнот Сура. Он был прав, в пеньке хранится оружие, с конфетами передаются, предположим, записки, но почему все хватались за сердце? И тут Верка промчался в тир с криком: - Дядя Сурен, дядя Павел пришел! Капитан Рубченко Павел Остапович Рубченко - друг Сура. Раньше они дружили втроем, но третий, Валеркин отец, умер позапрошлой осенью. Для нас Павел Остапович был вроде частью Сура, и я чуть на шею ему не бросился, когда он вошел, большой, очень чистый, в белоснежной рубашке под синим пиджаком. Он редко надевал форму. - Здравия желаю, пацан! - Здравия желаю, товарищ капитан! - Какие у вас происшествия? Пока вижу - проводите чистку оружия. Опять школой пренебрегаешь? - У, такие происшествия... Вы Степку не видели? Он Степку не видел. Тут заглянул Сур и попросил одну минуту подождать, пока он примет винтовки. Рубченко кивнул в сторону тира и покачал пальцем. Сур сказал: "Вас понял" - и позвал меня оттащить винтовки. Ого! Рубченко не хотел, чтобы его здесь видели, следовательно, уже известно кое-что... Я выскочил, бегом пота ил винтовки. Сур даже чистку отменил, чтобы поскорее выпроводить студентов из тира, и сам запер входную дверь. Теперь нам никто не мог помешать, а Степка, в случае чего, откроет замок своим ключом или позвонит в звонок. Я уселся так, чтобы видеть двор через окно. Сурен Давидович прикрыл дверь в кладовую, закурил свой астматол и показал на меня: - Вот наш докладчик. Рубченко поднял брови и посмотрел довольно неприветливо. По-моему, каждый милицейский начальник удивится, если его притащат по жаре слушать какого-то пацана. - Алеша - серьезный человек. Рассказывай подробно, пожалуйста, - и открыл свой блокнот. Я стал рассказывать и волновался чем дальше, тем пуще. "Где же Степка?" - колотило у меня в голове. Я вдруг забыл, как Федя познакомился с таксистом, какие слова они говорили у пенька. Сур подсказал мне по блокноту. Рубченко теперь слушал со вниманием, кивал, поднимал брови. Когда я добрался до разговора о конфетах - первого, еще на проселке, - хлопнула входная дверь, и в кладовую влетел Степка. Мы закричали: "У-рур-ру!", Сурен Давидович всплеснул руками. Степан порывался с ходу что-то сказать и вдруг побелел, как стенка. "Что за наваждение! - подумал я. - Упустил он гитариста, что ли?" Степка встал у двери, уперся глазами в пол - как воды в рот набрал. Таким белым я его еще не видывал. Наверно, Сур что-то понял. Почувствовал, вернее. Он быстро увел Степку под окошко, посадил на койку и налил воды, как мне только что. Степка глотал громко и выпил два стакана кряду. - Набегался хлопчик, - ласково сказал Рубченко. - Вода не холодная в графине? Напьешься холодного, раз-раз - и ангина! Степка и тут промолчал. Даже Верке-несмышленышу стало совестно - он заулыбался и засиял своими глазищами: не обижайся, мол, дядя Павел, Степка хороший, только чудной. Сурен Давидович сказал: - Степа принимал участие в этом деле. (Рубченко кивнул.) После Алеши он тоже кое-что расскажет. Хорошо, Степик? Степка пробормотал: - Как скажете, Сурен Давидович. Кое-как я продолжал говорить, а сам смотрел на Степку. Они с Суром сидели напротив света, так что лица не различались. Я видел, как Сур подал ему винтовку и шомпол, придвинул смазку. Сам тоже взял винтовку. И они стали чистить. Степка сразу вынул затвор, а Сур, придерживая ствол под мышкой, открыл тумбочку и достал пузырек с пилюлями против астмы. Я в это время рассказал про пустую поляну и про следы в одну сторону, а Рубченко кивал и приговаривал: - Так, так... Не было следов? Так, так... Подожди, Алеша, он повернулся к Степке: - Ты, хлопчик, до самого города проехал в такси? Степка сказал: - До места доехал. - Куда же? - Въехал в ваш двор, со стороны улицы Ленина. Через арку. - Они тебя обнаружили? - Я спрыгнул под аркой. Не обнаружили. - Молодец! - горячо сказал Рубченко. - Ловко! Проследил, что они делали впоследствии? В эту секунду Сурен Давидович щелкнул затвором и пробурчал: - Каковы мерзавцы! Патрон забыли в стволе... Капитан повернулся к нему: - Прошу не мешать! Речь здесь идет о государственном преступлении! Во! Я чуть не лопнул от гордости. Говорил я им, говорил - шпионаж! Я страшно удивился, почему Степка не обрадовался. Он швырнул свою винтовку на кровать и сказал тихим, отчаянным голосом: - Сурен Давидович... Вон он, - Степка ткнул пальцем прямо в Рубченко, - он тоже хватался за сердце перед пеньком. Он - "Пятиугольник двести". Я видел. Мы замерли. Мы просто остолбенели. Представляете? И капитан сидел неподвижно, глядя на Степку. Сурен Давидович прохрипел: - Остапович, как это может быть? Но капитан молчал. А Степка вдруг прикрыл глаза и откинулся к стене. Тогда Рубченко выставил подбородок и ответил: - Объясню без свидетелей. Государственная тайна! - и опять уставился на Степана. Он смотрел сурово, словно ожидая, что Степка должен отречься от своих слов. Но где там! Степка вскочил и выкрикнул: - Объясняйте при нас! Сур прохрипел снова: - Остапович, как это может быть? - Пустяки, пустяки, - ответил Рубченко и живо завозился руками у себя на груди. - Ничего не может быть... Поперек комнаты ширкнуло прозрачное пламя, щелкнула винтовка. Я ничего не понял еще, а капитан Рубченко уже падал со стула. Сурен Давидович смотрел на него, сжимая винтовку, и из стены, из громадной черной дыры сыпался шлак. Дыра была рядом с головой Сура. Несчастье Говорю вам, мы ничего не поняли. Мы будто остолбенели. В косом столбе солнечного света блеснул седой ежик на голове Павла Остаповича, - капитан падал головой вперед, медленно-медленно, в полной тишине. Только шуршал черный шлак, осыпая белую клеенку на тумбочке. Степка еще стоял с поднятой рукой - так быстро все произошло. Я еще без страха, будто во сне, смотрел, как капитан грудью и лицом опустился на половицы, как из-под его груди снова ширкнуло пламя, ударило под кровать, и оттуда сразу повалил дым. Потом Сур вскрикнул: "Остапович!" - и попытался поднять капитана, а Степка неуверенно взял графин и стал плескать под койку, откуда шел дым. Я очнулся, когда Верка закричал и закатил глаза. Мне пришлось вытащить его в коридор. Он перестал кричать и вцепился в меня. У меня до сих пор синяки - так он крепко ухватился за мои руки. Я сказал Верке: - Сейчас же прекрати истерику! Надо помогать Сурену Давидовичу. А еще гвардеец... Он немного ослабил руки. Кивнул. - Ты, может, домой побежишь? - спросил я. - Я буду помогать, - сказал Верка. - Нет, уходи домой, - сказал я, но это были пустые слова. Верка по-детски, с перерывами, вздохнул и пошел за мной. В кладовой остро пахло дымом. Павел Остапович лежал на кровати. Сур стоял над ним и жалобно говорил по-армянски, ударяя себя по лбу кулаками. Он совсем задыхался. Мрачный, но нисколько не испуганный Степка стоял набычившись. Я не смотрел в ту сторону. Я прошептал: - Степ, как это получилось? Он умер? Степка дернул плечом. Я понял: умер. Но я все еще думал о случайном выстреле. Как же Сур, такой опытный стрелок, мог случайно выстрелить, доставая патрон из ствола? Тогда Степка сказал: - Смотри, - и показал куда-то вбок. Я не мог отвести глаз от Сура и не понимал, куда Степка показывает. Он за плечи повернул меня к столу. Там лежал поразительный предмет. Он был ни на что не похож. С первого взгляда он смахивал на стальную палку, но стоило секунду приглядеться, чтобы понять - эта штука не стальная, и даже не металлическая, и не папка уж наверняка. Даже не круглая. Овальная? Нет, бугристая, будто ее мяли пальцами. Зеленовато-блестящая. На одном конце был черный, очень блестящий кристалл, а у другого конца выступали две пластинки вроде двух плавников. Несколько секунд я думал, что это сушеный кальмар - пластинки были похожи на хвост кальмара или каракатицы. В длину штука имела сантиметров тридцать. - Видел? Это бластер, - прошептал Степа. У меня совсем ослабели ноги. Бластер! В некоторых фантастических рассказах так называются ружья, стреляющие антиматерией, или лучевые. В рассказах, понимаете? Но мы-то были не в рассказе, а в доме три по улице Героев Революции, в подвальном этаже, переделанном под тир. И здесь, на столе оружейной кладовой, вдруг оказался бластер, который принес под пиджаком капитан Рубченко, заместитель начальника милиции. Я поверил сразу - бластер настоящий. Степка прав. В косом свете бластер отливал то зеленым, то серым, волчьим цветом. Он был абсолютно ни на что не похож. Теперь я понял, что за пламя ширкало, почему в бетонной стене выжжено углубление размером с голову и, главное, почему выстрелил Сурен Давидович. Я держался за край стола. Ох, слишком многое случилось за одно утро, и конца событий не было видно! Шнурок И еще оставалось тело Рубченко на кровати. Мне было страшно заговорить, взять в руки бластер, взглянуть на Сурена Давидовича. Степка же был не таков. Он потрогал бластер и сказал нарочито громко: - Совершенно холодный! Сур услышал и обернулся. Ох, вспомню я эту картину... Как он смотрит коричневыми, яростными глазами на разорение, на дрожащего Верку, на винтовки, валяющиеся в лужах, и на бластер... Он посмотрел и внезапно заметался, открыл железный шкаф с оружием и быстро-быстро стал запихивать в него винтовки. Потянулся к бластеру - Степка перехватил его руку. - Это спуск, Сурен Давидович, эти вот крылышки. Сур начал крепко тереть виски. Тер со злостью, долго. Потом проговорил: - Конечно, спуск. Бот именно... Где шнурок? Степка показал пальцем - на полу, а я поднял. Черный шнурок от ботинок, вернее, два шнурка, связанных вместе. Все четыре наконечника были целы, торчали на узлах. - Понимаю, - сказал Сур. - Брезгуешь... - Принял у меня шнурок, положил в шкаф. - Напрасно все-таки брезгуешь, Степан. - Он предатель, - сказал Степка, показывая на Рубченко, - а вы его жалеете! Я вздрогнул - рядом со мною закричал Верка: - Врешь! Дядя Павел - папин друг, а не предатель, врешь! - Так, мой мальчик... Степан, слушай меня: если Павел Рубченко - предатель, то и я предатель. Таких людей, как он... - Сур закашлялся. - Он не только честный воин. Не только храбрый и добрый человек. На моих глазах он двадцать лет проработал в милиции. И на фронте. И всегда был настоящим рыцарем... Степка молчал. Трудно было не согласиться - такой человек на виду, как в стеклянной будке. Зато Сур очнулся от своего отчаяния и продолжал говорить: - Мы потеряли много времени... Необходим врач. Кто позвонит в "Скорую помощь"? Ты, Лешик? Придержите дверь. - Он осторожно поднял бластер и перенес в шкаф. Запер на два оборота. - Ах, Остапович!.. Ах, Остапович!.. Лучше бы... - Он осекся. Я знал почему. Он сто раз дал бы себя сжечь этим бластером, лишь бы не стрелять в друга. Он выстрелил, спасая нас. И, посмотрев на нас, он подобрался, тряхнул головой, стал по виду прежним, даже погладил Верку, как всегда, от носа к затылку. - Да, тяжелое положение... В "скорую" нельзя обращаться. Степа, Алеша! Загляните в четвертый подъезд, квартира шестьдесят один. Доктор Анна Георгиевна... Пригласите ее сюда. Что сказать? У нас раненый. Мы побежали. Степка на ходу сказал: - Правильный приказ. - Почему? - спросил я. Он ответил: - А вдруг эти уже на "скорую" пробрались? - Кто - эти? - С бластерами. - А зачем им пробираться? Степка только свистнул. Тогда я возразил: - Доктор Анна Георгиевна тоже могла пробраться. - Чудной... - пропыхтел Степка. - Она же пенсионерка, дома принимает. Видишь табличку? Я видел. Квартира 61, медная яркая табличка: "Доктор А. Е. Владимирская". Степан позвонил и вдруг сказал свистящим шепотом: - Он меня было... того. Рубченко ваш... - Он же не в тебя стрелял - в Сура! - Да нет, - прошептал Степка. - Не из бластера. Он так... Глазами, что ли. Я будто помер на полсекунды. - Ой, а меня... - заторопился я, но тут дверь отворилась, и из темной прихожей спросили: - Ко мне? Я ответил, что к доктору и что в тире лежит раненый. - Сейчас, ждите здесь, - сказал голос, как мне показалось, мужской. В прихожей зажегся свет. Мы вошли, но там уже никого не оказалось. Будто с нами разговаривали здоровенные часы, которые стучали напротив двери. Потрясающие часы! Выше моего роста, с тремя гирями, начищенными ярче дверной таблички. Часы тут же проиграли мелодию колокольчиками и стали бить густым тройным звоном - одиннадцать часов. Я охнул, потому что все началось ровно в половине девятого, всего два с половиной часа назад. В школе прошло три урока - и столько всего сразу! И Верка еще. А Верка очень нежный и доверчивый. Позавчера подошел к милиционеру и спросил: "Дядь, почему вам не дают драчных дубинок?.." Зазвенело стекло. Кто-то запричитал тонким, старушечьим голосом. Резко распахнув дверь, в прихожую выскочила женщина в белом халате, с чемоданчиком, совершенно седая. Она стремительно оглядела нас синими эмалевыми глазами. Спросила басом: - Раненый в тире? - и уже была на лестнице. А мы едва поспевали за ней. Вот так пенсионерка! Из квартиры пищали: "Егоровна!" - она молча неслась вниз по лестнице, потом по дорожке вдоль дома и по четырем ступенькам в подвал. Степка забежал вперед, распахнул дверь и повел докторшу по коридору в кладовую. Доктор Анна Егоровна Сурен Давидович был в кладовой наедине с Рубченко. Стоял, прислонившись к шкафу, и хрипел астматолом. Когда мы вошли, он поклонился и проговорил: - Здравствуйте, Анна Георгиевна. Вот... - Он показал на койку. - Вижу. Меня зовут Анна Егоровна... Ого! Детей - за дверь. - Я расстегнул рубашку, - сказал Сур. Она достала стетоскоп из чемоданчика. Мы, конечно, остались в комнате, в дальнем углу, под огнетушителями. Анна Егоровна что-то делала со стетоскопом, вздыхала, потом стукнула наконечником и бросила прибор в чемоданчик. - Давно произошел несчастный случай? Сур сказал медленно: - Убийство произошло двадцать минут назад. Анна Егоровна опять сказала: "Ото!" - и быстро, пристально посмотрела на Сурена Давидовича. На нас. Опять на Сура. - Что здесь делают дети? Степка шагнул вперед: - Мы свидетели. Она хотела сказать: "Я не милиция, мне свидетели не нужны". У нее все было написано на лице: удивление перед такой странной историей, и от почти прямого признания Сура. Мы тоже показались ей не совсем обычными свидетелями. Она сказала: - Моя помощь здесь не требуется. Смерть наступила мгновенно, - и повернулась к двери. Но Сур сказал: - Анна Георгиевна... - Меня зовут Анна Егоровна. - Прошу прощения. Я буду вам крайне благодарен, если вы согласитесь нас выслушать. Слово офицера, вам нечего бояться. Как она вскинула голову! Действительно: "Ого!" Она была бесстрашная тетка, не хуже нашего Степана. Она уже успела крепко загореть и выглядела просто здорово: круглое коричневое лицо, белые волосы, крахмальный халат и круглые ярко-синие глаза. - Слушаю вас, - сказала Анна Егоровна. - Я прошу разрешения прежде задать вам два вопроса. Она кивнула, не сводя с него глаз. - Первый вопрос: вы ученый-врач? - Я доктор медицинских наук. Что еще? - Когда вы последний раз выходили из дому? - Вчера в три часа пополудни. - Ее бас стал угрожающим. - Чему я обязана этим допросом? Сур прижал руки к сердцу так похоже на тех, что мы вздрогнули. Но это был его обычный жест благодарности. - Доктор, Анна... Егоровна, сейчас вы все-все поймете! Очень вас прошу, присядьте. Прошу. Сегодня в восемь часов утра... Сурен Давидович рассказывал совсем не так, как я. Без подробностей. Одни факты: заведующий почтой, старший телеграфист, поездка на такси, оба разговора Феди-гитариста с шофером, история с конфетами, потом капитан Рубченко. О выстреле он рассказал так: - Эта история была сообщена Павлу Остаповичу не вся целиком. Он остановил Алешу... Когда, Лешик? - Когда пень грузили в такси, - поспешно подсказал я. - Да, в такси. Павел Остапович начал расспрашивать второго мальчика... - Вот этого, - сказала Анна Егоровна. - Да, этого, Степу. Он сообщил, что пень доставили во двор милиции. - И почты... - Да. В этот момент я разрешил себе восклицание, не относящееся к делу. Павел Остапович меня осадил. Меня это крайне удивило. Мы с ним дружили почти тридцать лет... - Он закашлялся. Докторша смотрела на него ледяными глазами. - Да, тридцать лет! Мальчики об этом знают. И Степка в эту секунду сорвался и заявил, что капитан Рубченко то

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору