Невр.

- Это что такое? Метис? Или мулат?

- Да, что-то в этот роде. Только с обратным знаком.

- Но почему тогда?

- Лапочка... Пойми, я не могу быть националистом уже по той простой
причине, что моей нации давно нет. А есть те народы, которые вышли из нее:
славяне, германцы, индийцы, египтяне, семиты... Для меня есть только те
человеческие образования, которые возникают то в одном месте планеты, то в
другом, что влияют на развитие человечества в целом. Или могут повлиять. А
как они называются, какая там религия, какой строй - это меня как-то не
волнует. Я столько повидал религий, политических учений, что оцениваю их
только с точки зрения полезности для рода человеческого. Сейчас часть
населения планеты переселилась за океан, там быстро создалось общество, что
начало активно влиять на остальные племена и народы. Естественно, к нему
особое внимание, как было к могучему Риму или к не менее могучей Египетской
державе. Что полезно, надо поддерживать, что неполезно...

Она спросила ядовито:

- Но, похоже, ваш суд решил, что вся эта страна, весь народ - неполезны?

Он поморщился:

- Лапушка, мне это ниже пейджера, как они называются. Но все знают, что для
развития общества необходимо создавать добавочные требования, которые не
только отсутствуют в кодексе выживания отдельной особи. но и противоречат
ему. Это образование людей, которое называется США, опасно миру не столько
тем, что в силу уникальных особенностей его возникновения у них этих
качеств и не было, а тем, что они уже экспортируют разрушительное действие
в те регионы планеты, где эти качества еще остались. Посему активность этих
людей... людей из того региона, надо уменьшить. Если не удастся терапией,
что ж...

Она похолодела. Его голос стал деловым, она словно воочию увидела сотни
ядерных грибов, что растут над цветущими долинами США, над ее сказочно
красивыми городами.

- Почему, - прошептали ее холодеющие в ужасе губы, - почему?

- Если на пальцах, то... не сдерживаемая идеологией, запретами людская
масса по ту сторону океана легче других поддалась... реверсу.

- Ни фига себе на пальцах! Какому реверсу?

- Лапушка, - сказал он, извиняясь, - мне трудно это объяснить... Представь
себе, идет ломка. Как после запоя... или когда наркотики уже слабеют...

- После запоя тоже так?

- Да это одно и то же. Любой организм страшится разумности... И
человеческий - тоже. Потому так инстинктивно тянется ко всему, что способно
заглушить хоть на время: алкоголь, наркотики. А в каких это масштабах -
достаточно посмотреть сколько выпивается и выкуривается!.. Животные
счастливы, ибо не знают той бездны страхов и неуверенности, что открывается
перед мыслящим существом. Даже если это мыслящее - полуграмотный грузчик. У
него свои сложности, свои страхи, которые исчезают, когда прикладывается к
бутылке.

- Когда-то подсчитали, - сообщила она, - что человек в среднем мыслит
четыре минуты в сутки. А остальное время пользуется бездумно готовыми
алгоритмами. Ну, как иной раз едешь в транспорте не в ту сторону, потому
что садишься привычно, бездумно, а сегодня надо было как раз в другую
сторону. Так же пользуется готовыми шаблонами приветствий, улыбок,
разговоров о погоде и здоровье...

- Это облегчает жизнь, - согласился он, - когда знаешь заранее, что тебе
ответят, и что ты ответишь... Это даже не шахматная партия, где наперед
известны только первые ходы! Это дуэт на два голоса, когда всю песню знаешь
до конца. Но в глубине этого лежит все то же стремление нашего организма
обходиться без привлечения разума. Мол, вполне достаточно и того, что в
подкорке!.. А то и в спинном мозге. Так что это хоть и не болезнь, но такая
опасная леность ума и воли, что допустить распространение на весь мир - это
погубить род людской. А я людей люблю, если честно. И за то, чтобы выжил
весь организм, я готов язвочку прижечь каленым железом... Вон как Господь
Бог прижег две язвочки по имени Содом и Гоморра, дабы зараза не расползлась
по всему роду людскому!

Она сказала победно, вспомнив где-то прочитанную фразу:

- Любить человечество легко! Труднее любить отдельных людей!

- Ни фига, - возразил он. - Как раз отдельных проще. А человечество... Я бы
его за тупость и лень... Эх! Но другого нет, увы. Приходится работать с
этим.

Елена прерывисто вздохнула. Мрак насторожился:

- Что-то случилось?

- Да нет, - ответила она слабеньким голосом. И вздохнула. - Просто
подумала...

Мрак погладил ее детское колено:

- О чем? Ты ни о чем не тревожься!.. И... давай чеши, чеши.

- Да я не о себе... Где мой Лохмач?.. Куда он делся, бедный? Он только с
виду страшный, а так очень добрый и ласковый. Я его очень любила.

Она прерывисто вздохнула. Большие глаза стали печальными, заблестели
влагой. Мрак в полном бессилии оглядывался по сторонам.

Олег сказал сердито:

- Мрак, что за трусость? Да скажи все. Или покажи.

Женщины насторожились, смотрели то на Олега, то на Мрака. Мрак нахмурился:

- А ты сказал?

- У меня не было необходимости, - отпарировал Олег.

- Да? Так вот и у меня... по крайней мере, острой, пока нет.

Олег покачал головой:

- Ты зря трясешься! На самом деле этот мир все еще тот... древний. Это в
прошлом веке прошла волна увлечения наукой, а сейчас снова везде гадалки,
колдуны, экстрасенсы, шаманы... вся эта шушера, всех бы связал в одну кучу
- да в самое глубокое место в море! Скажи, никто даже не удивится.

Мрак сказал язвительно:

- Да уж...

Юлия спросила настороженно:

- Мужчины, что у вас за тайны?

- Мрак засмущался, - ответил Олег. - Страшится Елену напугать. Дурень! Да
ты ей таким еще больше понравишься.

Елена переводила непонимающий взгляд с одного на другого, наконец, сказала
решительно:

- Я не знаю, о чем вы говорите, но Мрак может мне сказать все... Это что-то
очень неприятное? Сейчас сюда вломится его жена?

Мрак зарычал, но все ясно услышали в его рычании стон.

Олег сказал Мраку злорадно:

- Вот видишь?

Елена спросила Олега:

- Я что-то не то сказала?

- То, - заверил Олег. - Самое то! Лучше не сказать.

Мрак нехотя, борясь с собой, поднялся с ее колен. Вздохнул, отошел на пару
шагов. Лицо его стало землистого цвета, он посмотрел на Елену долгим
взглядом, из груди вырвался тяжелый вздох, похожий на стон раненого зверя.

- Давай, - сказал Олег настойчиво.

Мрак метнул на него злобный взгляд. Елена ахнула, сделала движение
броситься к Мраку, ибо он вдруг просто рухнул на землю.

Елена все-таки вскочила, под ногами дрогнуло от тяжелого удара. Мрак
скрючился, застонал, руки и ноги подтянул под себя, словно прятал их от
огня...

Через мгновение из груды одежды поднялся огромный черный пес. Елена
мгновение стояла, оторопев, затем с радостным воплем: Лохмач! Ты нашелся! -
бросилась к нему, упала на колени, обхватила за шею, запустила пальцы в
густую черную шерсть, прижималась к его огромной, как башня танка, голове.

Юлия отшатнулась, Олег ухватил ее в объятия, придержал, успокаивая. Черный
пес нерешительно лизнул Елене Руку, а затем, расхрабрившись, лицо. Она
счастливо смеялась, теребила, щупала, целовала в морду, тоже лиз нула в
нос, пес неуклюже уворачивался, она верещала и хватала его за уши...

Вдруг ее руки отпрянули, а глаза стали медленно округляться.

За ее спиной Олег повернул Юлию к себе лицом, сказал настойчиво:

- Мрак, для начала довольно.

Пес упал на пол точно так, как падал Мрак, пол загудел, словно рухнул шкаф.
Дыхание остановилось в груди Елены. С пола поднялся... Мрак. Он торопливо
схватил брюки, надел, от спешки не попадая голыми ногами в штанины,
человеческие пальцы спешно застегнули кожаный пояс.

- Лена, - проговорил он тихо. - Я дурак, мне так делать не следовало...

Она пролепетала:

- Ты... а где же Лохмач?.. Нет, что это я... Ты и есть Лохмач?

- Ну да, - ответил Мрак. - Понимаешь...

Он запнулся, а Олег сказал громко:

- Лена, любовь способна делать чудеса. Был кобель как кобель, да не
простой, а черный, которого не отмоешь добела. Но вот он встретил вас и...
все в нем переменилось.

Лена перевела с него недоверчивый взгляд на Мрака:

- Это правда?.. Я что, в самом деле, тебе нравлюсь?

Олег сказал Мраку с мягким упреком:

- Вот видишь? Она нисколько не удивилась. В этом мире все готовы если не к
нашествию инопланетян, то чудесам хилеров или гондванских йогов.

Елена пролепетала беспомощно:

- Нет, не могу... Это глюк! Я тронулась, да? На само деле, я сейчас сижу в
психушке со связанными рукавами

Олег вздохнул:

- Еще один парадокс этого времени. Все наперебой толкуют о чудесах, но,
когда им самим встречается что-то невероятное тут же рациональное
объяснение... с позиций своего времени, развития, образования,
менталитета... Нет, Лена... вы простите, что я вас так называю, но это не
глюк. Это в самом деле ваш Лохмач, что на некоторое время стал человеком.
От вас, ессно, зависит, останется ли он человеком... гм... человеком еще...
на некоторое время.

Мрак обнял ее, она жадно прильнула к его необъятной груди, спряталась, он
укрыл громадными лапами, на Олега и даже благополучную Юлию сердито зыркали
злые глаза.

Юлия уткнулась лицом в грудь Олега, он гладил ее по спине, она чувствовала
его широкую ладонь на своем затылке. Проговорила осевшим голосом:

- Я все еще дрожу?.. Нет? Во даю... Олег, ваши шпионские перевоплощения
меня рехнут. Как вы это делаете?.. Какие-то особые спецтренировки?

Олег поцеловал ее в лоб:

- Вот видишь, какая ты умненькая. Сама и ответ нашла. Да, конечно. Только
он не должен вот так, на людях... Но после одного задания он... гм... впал
в депрессию. Жить ему стало тошно, от страха перед невыносимыми реалиями
жизни из экстраверта перешел в стадию эндоверта, то есть спрятался от
реалий той жестокой жизни, которой живем все мы. Ну, некоторые взрослые
дяди впадают в детство, начинают сюсюкать и какать в штанишки, а этот...
этот просто перешел в пса, за которого принимают решения, чешут, гладят,
кормят, купают...

Юлия глубоко вздохнула, ее красивая грудь приподнялась и чуть опустилась,
но тут же Юлия выпрямилась, отчего грудь осталась высоко.

- Это уже перебор, - сказала она веско. - У тебя депрессия, у Мрака
депрессия... Что теперь за мужчины? Весь мир на наших женских плечах!
Атланты...

Елена пугливо подняла глаза на Юлию:

- А что с ним?

Юлия другой рукой обняла ее за плечи:

- С ним еще хуже, чем с Мраком. Ин-тел-ли-гент!

Она произнесла это слово с таким презрением, что Елена невольно проследила
за ее рукой: не потянется ли к пистолету.

Олег вытащил из холодильника пару пакетов сока, разлил всем в стаканы. Юлия
выпила залпом, поперхнулась, с ужасом посматривала то на Мрака, то на
Олега, рука ее дрожала. Однако, когда заговорила, голос ее не вздрагивал,
хотя Олег слышал в нем нотки истерического легкомыслия:

- Да ладно!.. Все наслышаны, что во всех странах отказываются от обычных
войск. Все усиленно готовят особые мобильные десантные группы, а в этих
группах - особых суперагентов. Для вас существуют свои научные институты,
особые заводы и сверхсекретные лаборатории. У вас оружие, какое не дадут
простому портяночнику, у вас спецснаряжение, вам делают особые операции...
э-э... клонируют, монстрят, преображают, киборгизируют!

- Во-во, - сказал Мрак и посмотрел на Олега. - Юля, ты в самую точку.
Монстрят и киборгизируют. Хошь посмотреть на такого?

- Я вижу двух, - отрезала Юлия. Она сердито посмотрела на счастливую Елену.
- Каждый по-своему измонстрился!.. Подумать только - депрессия у монстров!
Нет, это же надо... Нет, ребята, вы нас не напугали, если это вас волнует.
Это мою прабабушку вы бы довели до икотки, она, говорят, фрейлиной в
Смольном была, но современную женщину можно напугать только потерей
косметики. К тому же брехливая пресса везде пишет, что есть и магия, и
привороты от любви... отвороты, то есть шаманы... на Луну летают... в
астральных сферах... утюги силой взгляда притягивают! Так что мы не
испугались, не переживайте. Хоть Несси не дождалась, да и на дереве-людоеде
гнездо снежного человека пока не отыскали... но вы рядом, дотронуться
можно!.. А вы, в самом деле, что-то можете?

Олег вскинул брови:

- О чем ты?

- Ну... хотя бы вот эту чайную ложечку сдвинуть...

Олег застыл с яблоком у рта, а Мрак усмехнулся, толкнул пальцем ложечку. Та
беззвучно перекатилась на ее сторону скатерти.

- Пожалуйста!

- Да нет, - сказала Юлия с натугой, даже покраснела, что эти туповатые
шпионы ее не понимают, - все говорят о передаче мыслей на расстояние, о
всяком таком... Вы такое можете?

Мрак удивился:

- Конечно! Вот сейчас передаю мысль. Слышишь?

Юлия вслушивалась долго, даже складками на лбу подвигала, виновато
посмотрела:

- Не уловила... наверное, я не очень чувствительная. Что ты передал?

Он усмехнулся:

- Я передал: Вот сейчас передаю мысль. Слышишь? И ты ее услышала. Я сказал
ясно и четко.

Она наконец поняла, покраснела еще больше от желания объяснить.

- Не с помощью звуков...

Олег метко зашвырнул в узкую щель в стене огрызок, нетерпеливо сказал:

- Юлия! Он еще может передавать мысль с помощью знаков, движений, рисунков,
свиста, хрюканья, радиоволн, пиктограмм, рисунка на экране компьютера...

- Нет-нет, - запротестовала она, не может быть, чтобы даже шпионы оказались
настолько тупыми. Значит, прикидываются, насмешничают над дурочкой? - Я
говорю о том, что в старину называли магией, а теперь зовут иначе... Вас же
в спецшколах, наверное, всему учили?

Внезапно зеленые глаза Олега стали серьезными. У нее по плечам побежали
мурашки.

- Милая душа, - сказал он тепло, но она странно ощутила за этими словами
холод космических бездн. - Не надо оглядываться на прошлое. Оно было
жестоко и безобразно. Многое нужно просто забыть вместе с человеческими
жертвоприношениями.

Мрак опустил глаза, вяло жевал, пальцы нехотя выковыривали из яблока
зернышки. Елена изловчилась и откусила из его руки.

Она ощутила, что ни Олег, ни Мрак так и не ответили на прямой вопрос,
поколебалась, но все же бросилась, как в холодную воду:

- Но вы... можете хоть что-то?

Мрак смолчал, после неловкой паузы ответил Олег:

- Когда-то мне приходилось резать младенцев. Их кровью полагалось поливать
жертвенные камни... От каждой семьи по первенцу. Младенцев закапывали на
меже, чтобы не ссориться с соседями. Закапывали живьем под стенами города,
чтобы стояли крепче. Детской кровью поливали дубы в священных рощах... Я
могу это делать и сейчас. Понимаешь? Но я не проливал кровь младенцев...
уже пару сот лет. Нет, сот пять. В самом деле, понимаешь?

Ее глаза стали как два блюдца. Брови взлетели на середину лба. Осевшим
голосом призналась:

- Не... не понимаю.

- Да ничего сложного, - сказал он небрежно. - У меня, в самом деле, что-то
в генном коде запортилось. Прекращение существования... как звучит?..
отключилось, вот я и живу уже несколько сотен лет. На самом деле дольше,
дольше, чем эти сотни. И я такой не один, кстати. Налей мне сока,
пожалуйста.

Она машинально достала из холодильника бумажный параллелепипед, в
подставленный стакан хлынула оранжевая струя.

- Вы... что? - спросила она непослушными губами. - Вы такие старые?

Елена вздрогнула, крепче прижалась к широкой груди Мрака. Его ладонь
накрыла ей половину спины.

- Старые, - успокоил Олег. - Совсем старые! Но не настолько, чтобы
додуматься, как ускользнуть из-под молота Семерых.

Мрак рассеянно перебирал пушистые волосики Елены, почесал ей за ухом. Вид у
нее был прибалдевший, вряд ли до нее доходило все, что слышали ее
хорошенькие розовые ушки.

- Разве что, - проговорил он задумчиво, - у Талейрана спросить... Он бы
мог...

Юлия раскрыла ротик:

- Это у какого... Талейрана?

Мрак удивился:

- Не слыхали? Во серость! А Олег еще на меня кивает... Самый великий
дипломат! Он Наполеону Бонапарту служил, разные поручения выполнял, а когда
Наполеон зарвался, стал помогать его противникам...

Юлия ахнула, растерялась:

- Но ведь Талейран... Да и Наполеон... Они же умерли!

Мрак удивился:

- В самом деле? А что с ними? Чума, холера? Испанка еще какая-то
прокатилась...

Юлия растерялась еще больше:

- Да нет... Наполеон был не то отравлен, не то умер от болезни. А Талейран
так и вовсе от старости...

Мрак недоверчиво смотрел на нее, в коричневых честных глазах была укоризна,
словно Юлия обидела его нарочито. Пожевал губами, вздохнул:

- Как время летит, летит... В самом деле, померли?

- Да, - повторила она, растерявшись еще больше. - Очень давно!

Его брови взлетели, он переспросил с беспокойством:

- Даже давно?

- Да, - сказала она. - Еще в прошлом веке!

Ей показалось, что он перевел дух с облегчением. Сказал уже спокойнее:

- А, ну это вчера... Можно сказать, сегодня утром. Слух мог и не дойти. А
вообще-то у вас в Европе все так суматошно, все чтой-то делают, кидаются во
все стороны... то паровоз изобрели, то арбалет, то каменный топор... хотя
нет, каменный топор сделали на Востоке, как сейчас помню этого парня. Ну и
рожа была!.. Сейчас самолеты, чайники со свистком, Интернет, подгузники...

Только теперь до нее дошло, что этот гигант над ней просто посмеивается.

- Ну, знаешь, Мрак, - сказала она с сердцем. - Я думала, хоть ты меня
поймешь!.. Собаки ведь всегда все понимают. Ты все-таки пес, а не этот...
который интеллигент! И которые не знают, где правая рука, где левая. И вам
доверено решать судьбы мира?.. Ну, Вселенная вовсе сошла с ума. И что же,
ваши властные структуры отыскивают вот таких, как вы, и тоже привлекают для
своих операций? Я понимаю, что они всяких отыскивают, еще при Гитлере был
штат ясновидцев и телепатов, а в самом абвере был отдел парапсихологии... У
вас тоже, да? Тогда вы... вы обязательно победите! Вот ты можешь
превращаться в собаку...

- В волка, - сварливо поправил Мрак.

- В волка, - согласилась Юлия, ее плечи чуть дрогнули, - а ты, Олег...
знаешь так много! И вы оба прете из тьмы веков как двое слонов!.. Вы должны
победить.

Олег сказал убито:

- Ты упустила, что Семеро Тайных тоже из тьмы веков. Я ж сказал, я не один
такой... А это не простое стадо слонов, а бронированное. Там ребята и
постарше меня, и покруче. Организация, что мы создали, способна стереть в
порошок целую армию. Там предусмотрено все.

- Так уж и все?

- Все, - ответил он твердо. - Они знают обо мне все. Все, что я знаю о себе
сам.

Мрак подвигался, сел прямее. Спина уперлась в стену.

Глаза стали злыми и ехидными.

- Олег... ты же сам способствовал переселению... да что там
способствовал!.. Ты ж заталкивал туда массы народа чуть ли не в шею!.. А
Святой Грааль как помогал переть в Стоунхендж!

- Ну да, - ответил Олег убито, - я же не знал, что все зайдет так далеко.
Или глубоко.

- Не уследил? - спросил Мрак саркастически. - На пару сотен лет залег
поспать? Или заперся в пещере, чтобы помыслить о Высоком?

- Ладно, Мрак, ты всегда зубы скалишь. Что ж, я запустил этот процесс...
мне и останавливать.

Мрак сказал с внезапным воодушевлением:

- А почему нет? Влупим этим гуннам!.. Нечего всяким там навязывать нам, как
правильно пальчики топырить. Мы тоже не левой ногой сморкаемся... А обры
пусть хоть на голове стоят, нам нет дела. Только пусть нас не ставят. Если
же лезут, то остановить пора, пора... Хорошая трепка всякого остановит, не
только этих гелонов.

Юлия чувствовала, как ее уши растут, вытягиваются, стараются уловить все
интонации. Кто такие гунны, знала: так в войну англичане немцев обзывали.
От слова обры тоже веяло нехорошими ассоциациями, вроде оброк или даже
обобрать, но кто такие гелоны?

По спине прокатилась мокрая льдинка. Неужели этот добрый... да, уже видно,
что добрый, этот добрый здоровяк тоже... такое же чудовище, что идет из
неведомых глубин по годам и столетиям, замечая только, как отступают
ледники, пересыхают реки, исчезают леса?

- Хуже всего, - проговорил Олег тяжелым, как земная кора, голосом, - что