нимаю  страдания  несчастных  рыб„шек.  Глупец!..  Я  начинаю  приближаться к
подобию понимания только теперь..."
     Тиргею понадобилось отчаянное напряжение воли, чтобы преодолеть затопившие
разум ужас и боль и заставить-таки себя втиснуться,  обдирая кожу,  под пышущую
жаром плиту.  "Венн выше меня ростом.  И  шире в плечах.  Но он смог проползти.
Значит, и я..."
     Ему казалось,  его таки всунули головой в  печь,  и он извивался и бился в
ней  целую  вечность.  "Если  я  застряну,  то  погублю всех..."  Палящий огонь
сместился к ногам,  потом вовсе отодвинулся прочь.  Сп„ртый,  вонючий воздух, в
котором  еле  тлел  налобный  светильник,  показался  напо„нным  благословенной
прохладой.  "О  дивные струи  подземных водопадов!  Как  можно было  роптать на
судьбу и  не радоваться вашим объятиям!.."  Тиргей страстно хотел подарить себе
мгновение отдыха, но не решался, понимая, что потом заставить себя сдвинуться с
места  будет  труднее,   чем  просто  продолжать  ползти.   "Я  не  имею  права
остановиться..." И он полз. "Только не застрять..." Выворачивая колени и локти.
"Не то все вместе со мной..." Заставляя хребет гнуться так, как ему не положено
от природы...
     ...Пока  не  выкатился в  пространство обширной  пещеры  и  слабенький луч
фонарика не  озарил древесную кору  прямо  у  него  перед лицом.  Каменную кору
дерева,  занес„нного или  заваленного десятки  столетий  назад...  Аррант  стал
гладить его,  содрогаясь всем телом.  Он  судорожно,  со всхлипом,  дышал,  ему
казалось -  вот-вот  зарыдает,  но  слез  не  было.  Наверное,  все  высохли от
невыносимой жары.
     Гвалиор и П„с вывалились из шкурод„ра следом за ним - такие же измученные,
ободранные и  в  волдырях,  но живые.  Оба подползли к  Тиргею на четвереньках.
Гвалиор хотел что-то сказать,  П„с же настороженно оглянулся,  и  тут по другую
сторону  лаза  раздался  чудовищный стон,  от  которого подвинулась твердь  под
ногами.  В  пещере,  оставленной  походниками,  что-то  с  ужасающим  скрежетом
расползалось и  рушилось.  Содрогания камня говорили о  нарастающем напряжении.
Вот оно достигло предела... и глухой рокот оборвался страшным свистящим ударом.
     Из  шкурод„ра,  по  которому только что  проползло трое людей,  с  громким
фырканьем вырвался длинный факел огня.  Он  метнул по стенам непроглядные тени,
разом  осветив каменный лес.  Тиргей  увидел  совсем  близко перед  лицом  кору
древней сосны - она казалась бы живой, если бы не была такой бел„сой. Озарилась
и  ярко блеснула даже бледно-ж„лтая бусина застывшей смолы с замурованным в ней
маленьким  муравьем...  Рваный  язык  пламени  лизнул  сапоги  нардарца  -  тот
испуганно  вскрикнул  и  с  необыкновенным проворством,  каким  одаряет  только
неожиданная опасность,  перекатился подальше  от  пламени.  Дохнуло.  удушливым
жаром -  и факел опал,  померк,  втянулся обратно в лаз... БЫВШИЙ лаз, навсегда
запечатанный подземным огн„м. Никто больше не проникнет в отвесную пропасть, не
поклонится костям  Рамауры и  Кракелея,  не  залюбуется смертоносной голубизной
дышащего озера... Остался рассыпанный по полу сноп догорающих искр, да в глазах
у  людей  -  медленно гаснущие отражения пламени-После  вспышки  огненно-яркого
света пещеру вновь затопила кромешная темнота. И в этой темноте Серый П„с вдруг
прыгнул прямое с  места,  даже  не  поднимаясь.  Он  сшиб и  отбросил начавшего
вставать Гвалиора.  Одновременно с  его прыжком где-то  возле потолка прозвучал
резкий хруст, и вниз с тяж„лым шумом и треском полетели обломки.
     Окаменевшее дерево,  чью кору Тиргей несколько мгновений назад готов был с
благодарностью целовать,  не выдержало сотрясений,  нарушивших его тысячелетний
покой.  Толстый сук,  засохший,  ещ„ когда на соседних ветвях зеленели листья и
хвоя,  обломился у основания. И рухнул, раскалываясь на лету. Куски бело-серого
ногата,  за  которые мастера-камнерезы отдали бы немалые деньги,  с  порядочной
высоты грохнули о  неровный каменный пол и  разлетелись вдребезги.  Они посекли
кору "своего" дерева, добавив к е„ природным неровностям новые шрамы. Свистнули
над  головой Тиргея  и  осыпались,  громко  стуча  по  кожаной куртке Гвалиора,
залубеневшей от жара.
     - Где  ты  там,  венн?  -  тревожно позвал молодой надсмотрщик,  когда вс„
успокоилось и судороги недр прекратились. - Живой?
     П„с не сразу, но вс„-таки отозвался из темноты:
     - Живой...
     Голос у  него был  осипший и  сдавленный.  Тиргей приподнялся на  локтях и
крутил во  все стороны головой,  пока не  нащупал его лучом налобного фонарика.
Венн,  с  пегим от пыли,  копоти и  свежих порезов лицом,  сидел под деревом на
полу,  неестественно перекосив плечи,  и прижимал к р„брам левую руку. Правая у
него, похоже, не действовала.
     - Тебе больно,  П„с?  Больно?..  Отвечать не хотелось,  но в голосе Тиргея
слышалась искренняя забота, и венн буркнул:
     - Может, и больно...
     На  самом деле  было  терпимо,  если не  двигаться.  Если же  двигаться...
"О-ох!.."  Гвалиор с аррантом тщательно вправили куски перебитой ключицы и туго
запеленали  р„бра   разорванной  рубашкой  надсмотрщика,   но   любая   попытка
шевельнуться вс„  равно  отдавалась  мерзкой,  парализующей болью,  от  которой
начинало останавливаться дыхание.  Серый П„с не впервые ломал кости и знал, что
начальные несколько суток,  пока заживление ещ„  не  вступило в  свои права,  -
самые трудные.  Вот только никто ему здесь,  в Бездонном Колодце, эти несколько
суток не даст.  И без того на исходе запасы сухарей и воды (они пили из потока,
но где он теперь, этот поток!) и масла для светильников - из двух ныне зажигали
только один,  с  уцелевшим стеклом,  потому что на него масла шло меньше.  Одно
добро -  стена,  в которой остался заваленный лаз,  грелась весьма ощутимо, и в
пещере было тепло-Серый П„с лежал в  темноте,  раздумывал,  как быть,  и слушал
тихий разговор Тиргея с Гвалиором.
     - Ты  теперь  как?  Уедешь  к  себе  в  Аррантиаду или  здесь  останешься,
вольнона„мным?
     - Уеду,  конечно. У меня там брат и родители, и я уже пятый год гадаю, что
с ними сталось...
     - Ты из богатой семьи?
     - Нет,  что  ты.  Мой  отец  и  старший брат  мостили дороги...  -  Тиргей
вздохнул.  -  И  до  сих  пор  мостят,  если  Боги  Небесной Горы  к  ним  хоть
сколько-нибудь благосклонны...
     - А помнится, ты рассказывал, как тебя сопровождал раб.
     - Я  не  мог никого уговорить пойти со  мной в  Драконовы пещеры,  которые
молва населила чудовищными змеями.  Пришлось потратиться на  раба...  -  Аррант
тихо засмеялся,  смех переш„л в кашель,  весьма не понравившийся Псу, но Тиргей
справился и  докончил:  -  ...каковой раб,  на мо„ счастье,  был чужестранцем и
знать не знал о заблуждении суеверных.
     - Мне  тоже  кое-что  рассказывали про  Самоцветные  горы,  когда  я  сюда
собирался,  - хмыкнул в ответ Гвалиор. - Чего только я тогда ни наслушался! Вот
уж где, мол, сущее гнездилище всяческой нечисти...
     "Правильно говорили", - угрюмо подумал П„с, но вслух ничего не сказал.
     - Будто  бы  т„мная звезда,  с  которой началась Пожирающая Ночь,  ударила
прямо сюда, - продолжал Гвалиор. - А горы, стало быть, вроде как шрам от удара.
И где-то здесь под земл„й живут чужие Боги. Они только ждут, чтобы люди прорыли
ход поглубже и выпустили Их наружу,  в наш мир. А драгоценные камни - приманка,
которую Они повсюду рассыпали!
     "И это правильно, - снова промолчал П„с. - У нас Самоцветные горы называют
Железными, потому что ими заперто Зло..."
     - Вряд  ли  стоит  удивляться подобным  рассказам,  -  вздохнул Тиргей.  -
Драконовы пещеры тоже называются так  потому,  что  в  незапамятные времена там
якобы жил огнедышащий дракон. А нынешние змеи, которых все так боятся, в глазах
людей суть его измельчавшие правнуки.  Дракон утаскивал в  подземелье людей.  В
основном красивых девушек, конечно...
     Гвалиор  неразборчиво пробормотал  что-то  о  красивых  девушках,  которые
именно этого и заслуживают.
     - И  ты знаешь,  что оказалось на самом деле?  -  вновь зазвучал в темноте
голос Тиргея.  - В старину Аррантиада состояла из множества городов-государств,
воевавших друг с другом.  Сильные постепенно завоевали слабых, и в конце концов
державу  возглавил  единый  Царь-Солнце...   Так  вот,  пока  это  происходило,
совершались жестокости,  перед  которыми меркнут даже  зверства вашей Последней
войны.  Там,  в  пещерах,  стойко оборонялось войско и вс„ население маленького
города Феда,  чьи развалины ещ„ можно видеть неподал„ку.  Захватчики два месяца
не  могли  их  выбить оттуда.  Тогда они  завалили все  входы,  какие нашли,  и
большими мехами  стали  нагнетать дым.  Я  обнаружил под  земл„й огромные груды
костей...  Люди лежали вповалку -  мужчины в доспехах,  женщины, которых ОНИ не
смогли защитить... дети, ещ„ сжимавшие в руках игрушки... Когда я их обнаружил,
я  поспешил  в  библиотеку  и  проч„л  в  старинных  хрониках  то,  что  сейчас
рассказываю тебе.  Да, друг мой... Я немало времени пров„л под землей, движимый
сперва любопытством уч„ного,  а  теперь -  палкой надсмотрщика...  Но,  во  имя
бороды Вседержителя,  завившейся кольцами после поцелуя Прекраснейшей!  В своих
странствиях ни  на земле,  ни под земл„й я  не встречал существ более страшных,
чем мы, люди...
     "Вот это правда святая".  Серый П„с пошевелился, одолел дурнотную слабость
и поднялся на ноги.
     - Ты,  -  сказал он Гвалиору,  - я знаю, ещ„ хранишь свой кнут. Ударь меня
им.
     - Что?.. - опешил нардарец. - Тебя? Зачем?..
     - Просто ударь.
     - Нет,  я не могу!  Ты - мой друг, и ты теперь свободный человек... Ну, то
есть будешь свободным, когда мы выберемся отсюда...
     П„с усмехнулся:
     - Такого, кто меня называет рабом, я и просить бы не стал.
     - Ты что!.. - забеспокоился аррант. - Разбередишь себе вс„!..
     П„с только покосился на него и ничего не сказал.
     Гвалиор пожал плечами,  неохотно встал,  размотал плотно увязанный кнут  и
замахнулся.  Он  хотел достать Пса несильно и  не  больно,  просто по  сапогам.
Ничего не получилось.  Едва его рука и  плечо пошли назад,  чтобы дать длинному
ремню должный разгон,  -  венн то ли шагнул, то ли прыгнул впер„д, и его пальцы
коснулись горла надсмотрщика.  Гвалиор близко заглянул в его глаза, вздрогнул и
понял, что увидел в них чью-то смерть. А Серый П„с отош„л на прежнее расстояние
и потребовал:
     - Ударь ещ„.
     На сей раз Гвалиор сосредоточился,  поняв,  что от него требуется,  и кнут
свистнул со  всей стремительностью,  на какую опытный надсмотрщик был способен.
Конец ремня громко щ„лкнул,  взвиваясь над полом... но этот удар, как и первый,
пропал вхолостую:  П„с  снова успел сделать движение ещ„ во  время замаха.  Его
пальцы несильно ткнулись в  шею нардарца.  Тиргей с большим неодобрением следил
за происходившим.  Потом отвернулся и гулко закашлял в кулак. Гвалиор тщательно
свернул сво„ оружие и сказал:
     - Мне говорили, я ловок с кнутом. Не знаю, право же, что у тебя на уме, но
тебе, наверное, следует знать... Волк бь„т быстрее меня. Гораздо быстрее...
     Венн хмуро посмотрел на  надсмотрщика.  Потом на  арранта.  Плечо и  р„бра
сводила беспощадная боль.  Гвалиор сел на подостланную куртку и сказал арранту,
продолжая прерванный разговор:
     - Если окажется, что Тарким уже уехал, прид„тся-таки тебе поработать здесь
вольнона„мным. Новый караван прид„т только будущим летом!
     - Как это уедет?  -  забеспокоился Тиргей.  - Тарким?.. Я же видел его, он
очень беспокоился о твоей судьбе! И Харгелл... он ведь дядя тебе... Даже кинжал
мне дал...
     - Дядя-то дядя,  - пожал плечами Гвалиор. - А перевалы как замет„т - тут и
плакали все барыши и его,  и Таркима.  То есть я не знаю,  конечно... Но на то,
что они меня дожидаются, я бы свой заработок не поставил. И ты, если вдруг что,
сильно-то не печалься.  Вольным тут, сам знаешь, неплохо жив„тся. За зиму ещ„ и
денег накопишь, пригодятся небось...
     Тиргей тихо ответил:
     - Я  бы лучше вс„-таки сразу уехал.  И снова закашлялся,  а потом никак не
мог  успокоить дыхание.  Серый  П„с  слишком хорошо  помнил  людей,  у  которых
начинались приступы такого вот обессиливающего,  неудержимого кашля. Он слышал,
будто человека ещ„  можно спасти,  если перехватить болезнь в  самом начале.  И
нужно-то  для  этого  немногое.   Воздух,   не  оскверн„нный  затхлой  сыростью
подземелий. Солнце. Добрая пища. То есть - свобода. Он тяжело поднялся:
     - Хватит здесь сидеть.  Идти надо. Гвалиор поставил на ноги Тиргея и почти
весело спросил венна:
     - А ты, П„с? Тоже сразу уедешь? Венн молча кивнул, но потом сообразил, что
другие не так хорошо видели в темноте, и отозвался:
     - Да.
     - Врага  своего  пойд„шь  убивать?..  "Да.  Только  сперва  я  наведаюсь в
Саккарем  и  узнаю,  что  сталось  с  семь„й  горшечника Кернгорма по  прозвищу
Должник.  И в халисунскую столицу Гарната-кат,  где, может быть, ещ„ жив„т мать
Каттая..."
     Но это была очень длинная речь, и Серый П„с ответил коротко:
     - Да.
     В  узкую  гладкую дыру,  неизвестно какой  силой  проточенную сквозь толщу
ч„рного  радужника,  Гвалиор пош„л  первым.  Двое  рабов  вс„-таки  не  слишком
доверяли Церагату и  прочим надсмотрщикам и  сочли  за  лучшее пустить нардарца
впер„д.  За  Гвалиором двинулся" Тиргей.  Аррант неуверенно подош„л ко входному
отверстию и  ощупал его руками.  Венну это очень не  понравилось.  Он ничего не
сказал, но Тиргей сам обернулся к нему:
     - Друг мой, не поможешь ли ты мне поправить светильничек? Что-то он у меня
еле горит...
     На самом деле налобный фонарик арранта светил ровно и ярко -  теперь масла
можно было не жалеть, и фитил„к выдвинули до предела.
     - Нечего поправлять, - проворчал Серый П„с. - Масло кончается.
     Обвязал Тиргея вер„вочной петл„й и  остался наверху -  страховать.  Аррант
начал спускаться,  и больная нога почти сразу его подвела,  отказавшись над„жно
упираться в  стену колодца.  Тиргей всей тяжестью повис на вер„вке и  с  ужасом
подумал,  как,  наверное,  нелегко приходится Псу.  Он кое-как нащупал опору...
чтобы  тут  же  вновь  соскользнуть и  повиснуть.  Венн  начал  опускать его  -
медленно,  осторожно.  Тиргей сделал ещ„ попытку что-то  предпринять,  потерпел
окончательную неудачу и  ощутил,  как  потекли по  щекам злые  слезы отчаяния и
бессилия.  Только  подумать,  что  совсем  недавно  он  не  спускался здесь,  а
поднимался наверх! И притом САМ!..
     "Не-ет,  хватит кривить душой. Ты во вс„м. винишь усталость и раздавленную
ступню,  хотя отлично знаешь,  что заболел.  Не цепляйся за соломинку!  С тобой
что-то случилось в Колодце. Что-то очень скверное..."
     Пытаясь упереться спиной в  стену,  он  сильно ткнулся затылком и  чуть не
потерял обруч  в  фонариком.  Поспешно схватился за  него...  и  обж„г  руку  о
маленькое стекло.
     "Масло,  значит,  кончается?..  Нет,  во имя ноши Целителя, у меня в самом
деле что-то с глазами..."
     Липкая,  плотная,  светящаяся вода м„ртвого озера,  в которую он с размаху
окунулся лицом.  И  долго потом не  мог отделаться от  ощущения,  будто текучая
слизь пропитала его, проникла вовнутрь...
     "Но ведь я е„ всю быстро смыл!.."
     Стены колодца, где, как он помнил, должны были играть сине-зел„ные радуги,
выглядели так, словно он смотрел на них сквозь тонкую плотную ткань.
     "Значит, недостаточно быстро..."
     Серый П„с продолжал опускать его на вер„вке.  В  какой-то миг ноги арранта
коснулись дна,  косо уходившего в  сторону,  и  одновременно он  услышал совсем
рядом человеческие голоса.  Тиргей знал,  что звуки в  пещерах распространяются
великолепно, и на мгновение даже задумался, почему же их не было слышно гораздо
раньше -  ещ„ наверху.  Новая загадка Колодца,  требующая объяснения?.. Или ему
уже и слух стал изменять?..
     Он  отвязал  вер„вку  и  ногами  впер„д  скользнул  по  гладкому,   словно
отполированному,  наклонному ходу. Этот ход был длиной всего несколько локтей -
поистине самых л„гких за время их путешествия. Тиргей вывалился в штрек, увидел
хотя и тусклые,  но вс„-таки различимые факелы...  множество факелов...  вполне
отч„тливые силуэты людей... Некоторые показались ему даже знакомыми...
     Он широко, победно улыбнулся им, сполз на пол и остался лежать.
     Тиргей не потерял сознания.  И  спустя некоторое время ощутил,  как чьи-то
руки стали отст„гивать с его предплечья ножны с боевым ножом Харгелла.
     - Оставь, оставь... - слабо засопротивлялся аррант. И услышал в ответ:
     - Тебе оружия не полагается,  раб.  Голос принадлежал надсмотрщику Бичете.
Тиргей приподнялся на локте:
     - Я больше не раб. Мы привели Гвалиора...
     - ГОСПОДИНА Гвалиора,  крысоед!  Вот снимут с тебя ошейник, тогда и будешь
звать его просто по имени!
     Тиргей понял:  что-то  не так.  Что-то происходило совсем не так,  как они
ожидали.  И было похоже,  что спрашивать бесполезно,  но ар-рант не удержался и
спросил:
     - А где он? Гва... то есть господин Гвалиор?.. Бичета расхохотался:
     - Так и будет он тебя дожидаться. Поважней дела есть.
     У него за спиной из Колодца е шорохом выскользнул Серый П„с.

     Гвалиор проснулся оттого,  что началось землетрясение.  Гора содрогалась и
корчилась,  готовясь навсегда упокоить его в недрах Колодца, и плоская каменная
плита,  на  которой он  задремал,  стала  неотвратимо скользить к  погибельному
обрыву...
     Он  вскочил с  отчаянно колотящимся сердцем...  И  едва  не  сн„с  головой
плотный кожаный верх караванной повозки.  Он  лежал не на камне,  а  на мешках,
набитых припасами.  И  не  было  никакого землетрясения.  Просто чмокнул губами
человек,  сидевший на козлах,  и упряжные кони влегли в хомуты, стронув с места
повозку.
     Гвалиор ут„р пот,  мгновенно и  обильно оросивший лицо,  и со стоном поник
обратно на сво„ ж„сткое ложе.  Неподал„ку,  у заднего бортика, виднелась из-под
мешков толстая ржавая цепь,  св„рнутая за ненадобностью. Кожаные занавески были
раздвинуты.  Мимо и  прочь уплывал каменистый склон,  обросший мхом и жилистыми
пучками травы.  Гвалиор не имел никакого понятия,  где теперь ш„л караван,  но,
похоже, до уровня кустов и деревьев он ещ„ не спустился. Выше склона было видно
синее-синее небо. Оно показалось нардарцу неестественно ярким.
     Вставать  не   хотелось:   любое  движение  отзывалось  головной  болью  и
отвратительной тошнотой.  Гвалиор попробовал сообразить, как очутился здесь, на
этих мешках.  Вспомнить удалось не особенно много.  Они вышли из Колодца...  То
есть он вышел первым -  и  сразу угодил в  объятия дяди Харгелла,  и,  понятное
дело,  не  смог воспротивиться,  когда тот,  обрадованный спасением племянника,
потащил его выпить "капельку малую" за счастливое возвращение. "Погоди, там ещ„
двое!  Серый П„с и  Тиргей..." -  "А куда они денутся?  Сейчас подойдут.  Я тут
твоего  любимого халисунского припас..."  Дальнейшие воспоминания очень  быстро
сделались смутными...
     Поборов тошноту,  Гвалиор встал  на  четвереньки,  подобрался к  бортику и
выпрыгнул наружу.  Дневной свет -  а солнце уже клонилось к закату -  показался
ему ослепительным, больно режущим глаза. Молодой нардарец прищурился, озираясь.
Он  с  первого  взгляда  узнал  стиснутую  обрывами  долину  и  дорогу,  плавно
змеившуюся к  предгорьям.  Шесть зим и  лет он мечтал,  как будет спускаться по
ней,  вс„  реже  оглядываясь на  острые  пики  Самоцветных гор...  как  сияющая
пирамида Южного Зуба будет отодвигаться и  отодвигаться назад,  за  спину...  в
прошлое...  Неужели сбылось?!! Как-то иначе виделось ему окончание опостылевшей
службы...  Но,  если подумать,  -  что происходит в  точности так,  как мы себе
представляли?..  Гвалиор узнал  пегую кобылу,  верхом на  которой рысил впереди
каравана купец Ксоо Тарким.  Надсмотрщики и  на„мные стражники,  сопровождавшие
купца,  частью шли  пешком,  частью тоже  ехали н