снега.
     Ледяной Сокол продолжал тем же легким уверенным тоном:
     - Мое путешествие могло бы  доставить  гораздо  больше  удовольствия,
будь у меня конь, но его украли.
     - Твое путешествие? - удивилась  Джил.  Излом  ее  бесцветных  бровей
взлетел вверх.
     - Разве ты не слышала, что меня посылают в Алкетч  с  письмами  лорда
Алвира к императору. Он просит помочь войсками.
     Слегка коснувшись плеча Джил, Ингольд примирительно сказал:
     - Это разумный выбор. Алвир выбрал посланца, у которого больше шансов
выжить.
     "...И который убедил его не закрывать от тебя двери  этой  ночью",  -
мысленно добавил Руди. Но, как и Джил, промолчал.
     Невозмутимый Ингольд, порывшись в складках одежды,  извлек  маленький
деревянный амулет и протянул его бледному капитану:
     - Возьми. Эта вещица сослужит тебе добрую службу.
     Ледяной Сокол взял его и повертел в  своих  чутких  пальцах.  Амулет,
потемневший от старости, напоминал Руди какое-то  живое  существо,  не  то
человека, не то животное.
     - От него веет Рунами Вейла, недоступными нашему  пониманию.  Это  не
сделает тебя невидимым, но поможет в пути.
     Ледяной Сокол поклонился в знак благодарности. А Ингольд натянул свои
голубые поношенные перчатки и обвил вокруг шеи длинный серый  шарф,  концы
которого затрепетали на холодном ветру.
     Из-за  угла  Убежища  показались  весело  смеющиеся  дети  -   сироты
пастухов. Они остались присматривать за скотом. Малыши  носились  с  диким
хохотом, бросаясь снежками, будто им и не пришлось прошлой ночью играть  в
прятки со смертью. Двое  вели  осла  -  невзрачное  костлявое  животное  с
клеймом в виде креста, символа  земной  веры,  на  бедре.  Интересно,  как
Ингольду удалось заполучить осла - ведь церковь владела почти всем скотом.
Руди предположил, что Джованнин изгнала из него злых духов и  благословила
беднягу.
     В темноте у ворот появились другие  тени.  Алвир  вступил  в  бледную
полоску света - темный, элегантный и непоколебимый. Его сопровождали Янус,
Мелантрис и Томек Тиркенсон, который готовился через несколько дней отбыть
в Геттлсанд с войсками, захватив с собой скот.
     Джованнин осталась верной своему слову и не общалась с  приспешниками
Сатаны, не поддерживая их стремлений.
     Ингольд покинул своих друзей и подошел к канцлеру. До  Руди  долетали
глубокий мелодичный голос Алвира и теплый,  надломленный  -  Ингольда.  Он
искоса взглянул на  Джил.  Она  держалась  твердо,  ее  прищуренные  глаза
холодно  блестели.  Руди  почувствовал,  что  от  нее   исходит   какое-то
напряжение, тревога и даже страх.
     "А почему бы и нет, черт возьми, - подумал он. - Если старик выполнит
это, то ей надолго придется остаться здесь. Нам обоим придется". Эта мысль
пугала и холодила.
     - Эй, привидение!
     Джил с неприязнью взглянула на него.
     - Позаботься о себе, когда мы уедем.
     Она, по-видимому, решила смягчиться.
     - Я не из тех, кто нуждается в заботе. Я должна быть начеку и держать
закрытой дверь.
     Руди очень хотел попросить ее присмотреть за Альдой, но потом  решил,
что такая жестокая и бесчувственная особа, как Джил, вряд  ли  уживется  с
робкой и скромной Минальдой.
     Джил вздохнула.
     - Счастливого пути, сосунок! Смотри там, не переборщи и не превратись
в лягушку, - добавила она.
     -  Мне  кажется,  он  не  представляет  себе,  как  это  делается,  -
рассудительно заметил Ингольд, подходя к ним.
     Правители Убежища снова исчезли в тени ворот. Через мгновение Ледяной
Сокол последовал  за  ними,  взметая  своим  черным  плащом  рыхлый  снег,
припорошивший землю.
     - Пока он безобиден.
     - Ну спасибо, - пробормотал Руди.
     - Цени это,  -  откликнулся  Ингольд.  -  Тебе  еще  слишком  многому
предстоит научиться, чтобы ненароком не принести своим знанием вреда  тем,
кого любишь. И уж  ты,  конечно,  не  будешь  столь  безобиден,  когда  мы
вернемся. Если мы вернемся.
     - Вы, - вздохнул Руди, - самая мрачная парочка пессимистов,  каких  я
знал. Неудивительно, что вы так хорошо спелись.
     Джил и Ингольд неосознанно приняли одну сторону в этом споре.
     - Трезвый анализ ситуации  часто  путают  с  пессимизмом,  -  заметил
Ингольд.
     - И двое не заблуждаются, -  добавила  Джил.  -  Когда-нибудь  я  вам
объясню разницу.
     - Спасибо, - мрачно отпарировал  Руди.  -  Я  предвкушаю  это.  -  Он
повернулся и зашагал вниз по ступенькам.
     На мгновение Ингольд и Джил остались одни у ворот Убежища... Но Руди,
забирая  поводок  у  предводителя  пастушков,  не  мог  понять,  насколько
серьезным было то, что между ними произошло.
     Вскоре волшебник догнал его, поплотнее кутаясь в накидку, спасаясь от
пронизывающего  ветра.  Они  удалялись,  прокладывая  тропинку  к  дороге,
ведущей через перевал Сарда. Обернувшись на мгновение, Руди  увидел  Джил.
Она стояла на ступенях и смотрела им  вслед,  пряча  израненные  руки  под
плащом. Ледяной бриз запорошил ему глаза. И ему вдруг  привиделась  другая
фигура, стоящая в тумане ворот, - маленькая и закутанная в темный плащ. Но
когда он взглянул еще раз, она исчезла.



                                    3

     Спустя вечность  после  путешествия  в  Кво,  Руди  всегда  вспоминал
пронизывающий ветер,  который  был  неотъемлемой  частью  этого  плоского,
бесформенного коричневого мира, смыкавшегося за горизонтом с хмурым небом.
Холодный северный ветер с морозным дыханием космоса дул с великих  ледяных
полей,  куда,  если  верить  Ингольду,  целые  тысячелетия  не   проникали
солнечные лучи, и даже мамонты  с  их  теплой  шерстью  были  обречены  на
вымирание. Ингольд не мог припомнить зимы более суровой и ледяной, с таким
лютым и свирепым ветром. Снег выпал даже далеко на юге,  чего  никогда  не
бывало прежде.
     - Теперь понятно, почему мы  не  встретили  никого,  -  сказал  Руди,
придвигаясь к их жалкому костру так близко, что рисковал поджечь  на  себе
одежду.
     Они разбили лагерь в ложбинке, которая своими очертаниями  напоминала
Ингольду бизона или гельбу.
     - Даже и без Дарков это место непригодно для жилья.
     - Тем не менее здесь находятся люди...  -  ответил  волшебник.  Ветер
разорвал  пламя  на  желтые  лепестки.  В  свете  огня  на  лице  Ингольда
выделялись лишь широкие скулы, кончик носа и плотно  сжатые  губы.  -  Эти
земли неподвластны плугу, они слишком засушливы. Но на  юге  и  в  пустыне
добывают  серебро,  а  здесь,  у  подножия  гор,  пасутся  лошади  и  скот
королевства.  Жители  равнин  -  выносливая  порода,  -  добавил  Ингольд,
перебирая стебли мальвы, - вернее, им приходится быть такими.
     Руди наблюдал за тем, как он раскладывает растения по форме  листьев,
лепестков, тычинок или семян, старался запомнить их целебные  свойства,  о
которых рассказывал Ингольд.
     - Мы все еще в Королевстве Дарвет? - спросил Руди.
     - Увы, - подтвердил Ингольд. - Королевство простирается до  Западного
океана. Великие помещики равнин - вассалы короля в Гее,  а  кардинал  Дели
получал и получает указания из Гея. Но Геттлсанд и земли вдоль  границы  с
Алкетчем были завоеваны в битвах с Южной Империей,  и  я  сомневаюсь,  что
отношения могут наладиться, разве  что  благодаря  тактике  Алвира,  -  он
поднял глаза: два голубых огня сверкнули в тени капюшона. Свет  от  костра
позолотил его длинные прямые  ресницы.  -  Тебе  придется  убедиться,  что
равнины не так уж пустынны, - продолжал он.
     Руди выбрал длинную палку и поворошил угли угасающего костра.
     - Да, я видел стада бизонов и антилоп и стаи птиц, вы вполне могли бы
обжиться здесь.
     - Возможно, - мягко согласился Ингольд, - но ведь на  равнинах  легко
погибнуть. Видел ли ты  когда-нибудь  ледяную  бурю?  Ту,  что  бывает  на
севере. Однажды на побережье Белых озер я  наткнулся  на  замерзшие  глыбы
мяса, разбросанные в снегах, - это все, что осталось от стада мамонтов.  Я
слышал, в центре этих бурь  стоит  такой  холод,  что  пасущиеся  животные
замерзают, даже не успевая упасть,  и  превращаются  в  ледяные  фигуры  с
цветами во рту, теми, что они поедали за миг  до  смерти...  А  буря  ведь
налетает внезапно, средь бела дня.
     - Это ужасно, - содрогнулся Руди. Что-то неясное шевельнулось  в  его
памяти, ему  вспомнилась  лавка  Дикого  Дэвида  и  он  сам,  утонувший  в
замызганной  бесцветной  обивке  старого  кресла;  вот  он   просматривает
потрепанные  подшивки  читательского  сборника,  а  вокруг  толпа  местных
мотоциклистов судачит о том, что ему лучше намалевать  на  баке  какого-то
"харлея".
     - Даже если бы не было этих страшных бурь, неужели ты  не  помнишь  о
проделках Рейдеров, - добавил Ингольд.
     И мгновенно перед глазами Руди встала  опаловая  дымка  над  рекой  в
долине Карст. Он снова почувствовал  тошнотворный  привкус  во  рту.  Дым,
расстилающийся  в  туманном  воздухе,  кровавые  останки  людей,   хриплое
карканье воронья. И Ингольд, как серое привидение  в  утреннем  тумане,  с
обрывком окровавленной кожи в руках... Руди содрогнулся...
     - Кто они такие, эти Белые Рейдеры? - спросил он.
     Старик пожал плечами.
     - Что я могу сказать? Они люди равнин,  они  властвуют  над  ветрами.
Говорят, их родина - высокогорные луга на границе с ледниками.  Но  сейчас
они обитают на всех северных равнинах и даже в центре Королевства.
     В отблесках костра было видно, как ослик Руди, которого он назвал  Че
Гевара, отзываясь на какой-то звук в ночи, бил копытами  и  фыркал.  Вдали
послышалось завывание степных волков.
     - Знаешь, - с наигранной небрежностью заметил  Руди,  -  я  не  видел
Белых Рейдеров, пока  мы  мытарствовали.  Я  слышал,  что  они  преследуют
караваны, но ни разу ни одного не видел.
     Ингольд усмехнулся:
     - Больше всего они опасны, когда их не видишь. Хотя с одним из них ты
знаком! Ледяной Сокол - белый дьявол!
     Руди был потрясен. И даже не столько тем, что Ледяной Сокол  оказался
чужаком среди темноволосых голубоглазых людей Воса, а тем, что Рейдеры  не
походили ни  на  гуннов,  ни  на  сиуксов.  Ледяному  Соколу  не  доверяла
Джованнин. Руди снова вспомнил ферму в тумане и содрогнулся.
     - Алвир потому и послал его с миссией в Алкетч, - продолжал  Ингольд,
отодвигая травы  и  поднимаясь.  -  Только  дьявол  может  выжить  в  этом
путешествии. - Он взял посох, собираясь  совершить  обычный  обход  лагеря
перед ночным дежурством.
     -  Да,  но  если  он  враг,  как  ему  удалось  стать  стражником?  -
запротестовал Руди.
     Ингольд помедлил перед тем, как исчезнуть в темноте.
     - Что значит враг? -  услышал  Руди  его  скрипучий  голос.  -  Много
необычных людей были стражниками... Я думаю, что  если  бы  Ледяной  Сокол
счел нужным, он бы рассказал тебе...
     Волшебник растворился во мраке. Руди  в  изумлении  покачал  головой.
Ингольд становился невидимым, если хотел. Колдун  наблюдал  за  окружающим
миром, как охотник из  засады,  маскировка,  казалось,  стала  его  второй
натурой.
     "Интересно, - подумал Руди, - все ли волшебники такие?"
     Он продрог и придвинулся поближе  к  маленькому  костру.  Холод  ночи
подступал со всех сторон, а костер почти не грел.
     На ледяной  равнине  не  было  деревьев,  и  они  поддерживали  огонь
воловьими "лепешками" и  ветками  кустарника.  В  призрачном  свете  этого
костра Руди вспомнил столь дорогой ему полумрак комнаты Альды  в  Убежище,
трепетное пламя единственной  свечи  и  лицо  Минальды,  склонившееся  над
книгой. На щеке ее блестела слеза. И хотя он знал, что она  плакала  не  о
нем, а о судьбе героини книги, ему хотелось оказаться  рядом  и  успокоить
ее. Сначала он испугался, что воскрешает ее образ в пламени, - ведь он  не
хотел шпионить за ней. Но желание увидеть ее, узнать,  что  с  ней  все  в
порядке, было слишком  сильным.  А  знакомо  ли  Ингольду  такое  чувство?
Пытался ли он когда-нибудь найти в пламени образ женщины,  которую  любил?
Внезапный ветер налетел на огонь; пламя, как разорванный  шелк,  метнулось
сначала в одну сторону, затем в другую, и Руди вдруг понял, что это был не
северный ветер. Он дул  из  небытия  -  резкий,  сильный,  холодный...  Он
взглянул на небо, но, ослепленный костром,  не  увидел  ничего.  Он  хотел
подняться, но голос сзади него тихо сказал:
     - Не двигайся.
     В темноте он различил трепещущие концы шарфа и блеск  глаз  Ингольда.
После нового порыва ветра пламя вспыхнуло с новой силой, и  отблеск  плаща
Ингольда отразился в осоловелых глазах ослика. Вновь обратив свой  взор  к
небу, Руди увидел их - черных на черном фоне  неба.  Извилистые  движения,
блеск когтей и мокрых спин. Дарки! Они летели на север против  ветра,  как
черное облако. Рука Руди невольно потянулась за мечом. Его  сердце  бешено
колотилось, по спине струился холодный пот. Дарки пролетели...
     - Нам повезло, - прошептал Руди.
     - Право же, Руди, - Ингольд выступил из темноты и подошел к  нему,  -
везение здесь ни при чем.
     - Ты хочешь сказать, что мы были невидимы?
     - Нет, просто незаметны, - колдун пристроился у костра, положив рядом
посох.
     - Но как нас можно было не заметить?
     Ингольд пожал плечами:
     - Ведь ты можешь иногда  не  заметить  кого-то.  Может,  ты  повернул
голову в другую сторону, уронил ключи, чихнул... Вот и с ними, быть может,
произошло что-то подобное.
     - Со всеми сразу? - поразился Руди. - Массовая потеря бдительности?
     - Да, - улыбнулся Ингольд.
     - Боже, а ведь  это  были  первые  Дарки,  которых  мы  встретили  на
равнине, - запоздало ужаснулся Руди.
     - Очевидно, - волшебник порылся в карманах и вынул желтый кристалл. В
нем он обычно видел далекие образы. - У меня есть  основание  думать,  что
эти Дарки преследуют нас с тех пор, как мы покинули город.
     - Ты имеешь в виду, что они шпионят за нами?
     - Не знаю. - Волшебник взглянул на него сквозь туманное пламя костра.
- Если это так, значит, им известно, что мы потеряли связь с  волшебниками
Кво.
     - Но как им это удалось?
     - А как они узнали все? - возразил Ингольд. - Они мыслят  иначе,  чем
люди...
     Руди откликнулся не сразу.
     - Скорее всего они узнали,  что  в  Кво  произошло  что-то  неладное,
понимаешь?
     - Понимаю, - согласился старик. - Я бы сказал, что это так,  если  бы
не одно "но". Не знаю, что там стряслось в  Кво  и  что  придумали  Дарки,
чтобы осадить там волшебников, но я бы почувствовал, если бы Лохиро умер.
     - Что же тогда случилось? - настаивал Руди.
     Ингольд промолчал, как молчали и те беженцы, которые  встречались  на
их пути.
     Много дней путешественники двигались совершенно  одни  в  колышущемся
океане коричневых трав. Изредка попадались обмелевшие озерца. Но дважды за
несколько первых недель Ингольд и Руди наталкивались на останки деревень и
жилищ, от которых веяло холодом, страхом и смертью. Рассказы всех женщин и
мужчин были одинаковы: о маленьких существах, которые ползали по  холодным
дымоходам или проскальзывали между рамами, и об огромных, срывавших  двери
с петель и сокрушавших каменные стены с дикой яростью. И о лютом ветре, не
меняющем направления.
     - А как же волшебники? - спросил Ингольд у подошедших к костру.
     -  Волшебники?..  -  толстая  женщина  с  грубым   некрасивым   лицом
презрительно плюнула в огонь. - Их волшебство не принесло ничего  хорошего
ни нам, ни им самим. Я разговаривала  с  одним  ученым  из  Кво.  Они  все
попрятались в своих магических кругах, предоставив нам  защищаться  самим.
Не хотим видеть их, пока Дарки не исчезнут.
     - В самом  деле?  -  произнес  Ингольд,  укладывая  свои  пакетики  с
лекарствами. Он готовился отправиться с беженцами  в  походную  лечебницу,
чтобы облегчить страдания раненых в битвах с Дарками и Белыми Рейдерами  и
помочь обессилевшим от истощения.
     - Когда это произошло?
     Она пожала плечами.
     - Давно, несколько месяцев назад. Он провел с нами ночь. Мы  с  мужем
похоронили его. Так никто и не узнал, кто он.
     - Какой-то беглец, - прохрипел глава общины. В свете огня его зеленые
глаза, столь обычные для Геттлсанда, подозрительно изучали их,  но  он  не
спросил, почему они одни путешествуют на запад в столь горькие времена.
     - Да, и направлялся он на юг, в джунгли, к императору Алкетча.
     Ингольд застыл в изумлении:
     - Откуда вы это узнали?
     Гигант покачал головой.
     - И так ясно.
     Вдалеке над равниной послышался волчий хор. Сменилась стража.  Бык  в
страхе мычал, позвякивая цепью.
     - Они говорили, что в Алкетче нет Дарков. Но я лучше умру,  чем  буду
жить там.
     - Как, в Алкетче нет Дарков? - спросил изумленный Руди.
     - Так он говорил, - пояснил глава общины. - По-моему,  он  специально
распространял этот слух, чтобы заполучить дешевых рабов.
     Много дней спустя произошла еще  одна  нерадостная  встреча  с  двумя
мужчинами и парочкой худых светловолосых детей  -  последними  обитателями
деревни золотоискателей с юга. Дети смотрели настороженно из-под спутанных
волос. Стоило Руди  отвернуться,  как  у  него  пропал  нож  и  пакетик  с
кукурузными лепешками. Но когда  Ингольд  спросил  у  них  о  волшебниках,
старший ответил только, что они умерли.
     - Почему вы так думаете? - мягко спросил Ингольд.
     Мальчик посмотрел на него с суровой печалью:
     - А разве не все умерли?
     -  Да,  это  не  удивительно,  -  сказал  Ингольд  потом,  когда  они
продолжили свой путь на запад  по  этому  сухому  морю  волнующихся  трав.
Временами попадались придорожные канавы и лужи, в которых  плавали  хлопья
снега.
     - Лохиро созвал всех титулованных волшебников в Кво на Совет, поэтому
о них ничего не слышно.
     Руди вспомнил вдруг длинную дорогу из  Карста  и  Ингольда  у  дверей
Убежища.
     - Ты хочешь сказать, что волшебники не в силах одолеть  эту  напасть?
Им не хватает мастерства?
     -   Нет,   не   обязательно   так.   Есть   деревенские   колдуны   и
заклинатели-самоучки, которые никогда не были в Кво, или люди  с  каким-то
одним талантом: воспламенители, способные взглядом зажечь сухую деревяшку,
искатели,  которые  могут  найти  пропавшую   вещь,   женщины,   владеющие
заговорами, люди, которые подавляют свой дар в детстве или отказываются от
него в  исповедальне.  Но  есть  люди,  которые  опровергают  общепринятое
мнение,  что  магами  рождаются,  -  именно  они   обладатели   настоящего
магического дара, они и могут противостоять Даркам!
     - И ты, - сказал Руди.
     - И я, - согласился старик.
     Шли дни, и западная дорога стала  малозаметной  под  темным  нависшим
небом. Ингольд все больше говорил о колдовстве. Он рассказал Руди о  своем
конфликте с Церковью, о традициях колдовства и о великих  магах  прошлого:
Форне, Кедмеше и Наке, которые бежали со стадами диких лошадей с  северных
равнин.
     Иногда   он   показывал    следы    животных,    достаточно    широко
распространенных  в  этом  холоде:  огромных  лохматых  бизонов,  гельбов,
похожих на короткошеих безгорбых верблюдов или полосатых зебр. Он  говорил
об их повадках не как охотник, а так, будто животные сами рассказали ему о
себе. И вскоре Руди поймал себя  на  том,  что  понимает  некоторые  мысли
ослика Че, хотя от этого общение с упрямым и трусливым животным  не  стало
проще и приятней.
     Временами старик спрашивал  что-нибудь,  о  чем  он  уже  рассказывал
раньше, и после нескольких  вопросов  Руди  понял,  что  был  недостаточно
внимателен, и стал прислушиваться. И  чем  больше  он  вникал  в  то,  что
слушал, тем больше понимал.
     Часто во время путешествия Руди сожалел о том, что он  в  свое  время
пренебрегал попытками школьной системы сделать его образованным. Многое из
того, что он изучал, казалось ему совсем не связанным  с  магией,  а  лишь
ступеньками к новым знаниям: как и почему растут растения, дует ветер, как
медитировать, чтобы успокоить не знающий отдыха ум,