т  ли  она  снова  ходить  в
игровую школу, она сказала, что хочет, если Сэма там не будет.
     - Но я не знаю, кто там есть сейчас, - возразила Нелли.
     - Тогда я пойду одна, - заявила она. - Давай пойдем в  гимнастический
зал. Хорошо?
     И Нелли повела ее. И они кормили рыбок, и она играла в песочнице,  но
в песочнице одной было неинтересно, а Нелли не умела строить. Так что  они
просто кормили рыбок, и гуляли, и играли на площадке  и  в  гимнастическом
зале.
     Еще она посещала занятия по ленточному обучению.  И  многие  взрослые
делали уроки вместе с ней. Она узнала множество вещей. Ночью она лежала  в
постели, а голова ее была настолько заполнена новыми  знаниями,  что  было
трудно думать о маман и Олли.
     Дядя Дэнис оказался прав. С каждым  днем  боль  все  стихала.  И  это
пугало ее. Потому что когда не больно, труднее сохранять злость.  Так  что
она до  боли  кусала  губу  и  старалась  поддерживать  в  себе  привычное
состояние.
     Еще был детский праздник.  Там  она  встретила  Эми.  Эми  убежала  и
спряталась за сиру Петерсон, и вела себя, как  маленькая.  Она  вспомнила,
почему хотела ударить Эми. Остальные дети просто долго смотрели на нее,  а
сира Петерсон сказала им, чтобы они поиграли с Ари.
     Ясное дело они совсем не обрадовались этому. Там была Кейт, и  Томми,
и ребенок, которого звали Пат, и Эми,  которая  плакала  и  всхлипывала  в
углу. И Сэм тоже был. Сэм отошел от остальных, и сказал:
     - Привет, Ари.
     Один Сэм настроен дружелюбно. Так что она сказала:
     - Привет, Сэм. - И подумала, что хорошо бы пойти домой, но Нелли ушла
на кухню попить чаю вместе с эйзи сиры Петерсон. Нелли  приятно  проводила
время.
     Так что она пошла, и села, и играла в их игру,  с  кубиком,  и  фишки
передвигались по таблице, изображавшей пространство Союза.  Она  играла  в
это, и все играли, и спорили, и смеялись, и  снова  дразнили  друг  друга.
Кроме Эми. Кроме нее все друг друга дразнили, а ее  не  задевали.  Но  все
было хорошо. Она научилась играть. Она стала получать деньги. Сэму  больше
всех везло, но Сэм слишком  осторожничал  с  деньгами,  а  Томми  оказался
слишком безрассуден.
     - Я бы продала станцию, - сказала она.  И  Эми  купила  ее,  потратив
почти все, что у нее имелось.  И  Эми  запрашивала  большую  цену,  а  Ари
запрашивала меньше. И то, что купила Эми, все равно оказалось не выгодным.
Так что Ари получила больше денег, а Эми рассердилась. И  никто  не  хотел
торговаться за станцию Эми, а  Ари  предложила  выкупить  ее  обратно,  но
совсем не за ту цену, которую запрашивала Эми.
     Так что Эми пришлось согласиться на это, и она купила корабли. А  Ари
немного подняла свои цены.
     Эми захныкала. И очень скоро снова оказалась в беде, потому  что  Ари
обыгрывала ее, вкладывая деньги в покупку грузов и получая  доход  от  тех
вещей, которые  могла  приобрести  Эми,  поскольку  тупая  Эми  продолжала
подлетать к ее станциям, вместо того, чтобы  пристыковываться  к  станциям
Томми. Эми хотела сражения. И она его получила. Но Ари  не  хотела,  чтобы
Эми слишком рано вышла из игры и все испортила, так что она сообщила  Эми,
что ей следует сделать.
     Тогда Эми всерьез рассердилась. И снова захныкала.
     Но и совет не приняла.
     И Ари разорила ее и забрала все корабли, кроме одного. А затем и  тот
тоже. К этому времени ей уже стало ясно,  что  она  выиграет.  Но  у  всех
остальных был невеселый вид, и  никто  никого  не  поддразнивал.  Дразнили
только Эми, которая в слезах ушла из-за стола.
     Никто ничего не сказал. Все смотрели на Эми. Все смотрели  на  нее  с
таким видом, как будто хотели спрятаться.
     Ари хотела выиграть. Только Сэм не знал этого. Так что она сказала:
     - Сэм, ты можешь взять мои фишки.
     А сама пошла к Нелли на кухню и сказала, что хочет пойти домой. Тогда
Нелли забеспокоилась, перестала веселиться с Корри, и они пошли домой.
     Она в одиночестве прохандрила остаток  дня.  И  сердилась.  Это  было
прекрасно, ведь тогда она думала о маман. И скучала по  Олли.  И  даже  по
Федре.
     И подумала, что вот Валери не был бы таким тупым.
     - В чем дело? - спросил дядя Дэнис вечером. Он ни капельки не  злился
по поводу происшедшего. - Ари, дорогая, что произошло  на  вечеринке?  Что
они сделали?
     Она могла устроить исчезновение их всех, если бы сказала, что  у  них
было сражение. Может быть, это и так произойдет. Она не была  уверена.  По
крайней мере Эми и Кейт  по-прежнему  оставались  здесь,  несмотря  на  их
тупость.
     - Дядя Дэнис, а куда уехал Валери?
     - Валери Шварц? Его маман перевели. И они уехали, вот и все. А ты все
еще помнишь Валери?
     - Он может вернуться?
     - Я не знаю, дорогая. Я думаю, что нет.  У  его  маман  есть  работа,
которую надо выполнять. Что случилось на вечеринке?
     - Мне просто стало скучно. С ними  не  слишком  весело.  Куда  уехала
маман и Олли? На какую станцию?
     - На Фаргон.
     - Я собираюсь послать маман и Олли письмо.
     Она видела почту в кабинете у маман. Ей никогда не приходило в голову
сделать это. Но она подумала, что письмо попадет в кабинет маман и в  том,
другом месте. На Фаргоне.
     - Очень хорошо. Я уверен, что им будет приятно.
     Времени ей казалось, что маман и Олли  на  самом  деле  не  находятся
нигде. Но дядя Дэнис говорил о них так,  как  будто  они  где-то  все-таки
находились, и что с ними все в порядке. От этого ей становилось легче,  но
это заставляло ее поинтересоваться, почему маман никогда не звонит  ей  по
телефону.
     - Ты можешь позвонить на Фаргон?
     - Нет, - ответил дядя Дэнис. - Быстрее долететь  на  корабле.  Письмо
дойдет туда гораздо быстрее, чем телефонный звонок. За  месяцы,  а  не  за
годы.
     - Почему?
     - Ты скажешь привет, и потребуется двадцать  лет,  чтобы  он  долетел
туда, и они скажут привет, и ответ будет двадцать лет  лететь  обратно.  А
затем ты произнесешь первую фразу, а они годами еще  будут  ждать.  И  для
разговора потребуются сотни лет. Поэтому письма быстрее и гораздо дешевле,
и никто не пользуется телефонами и радио для  межзвездной  связи.  Корабли
могут перенести все, что угодно, потому  что  они  летают  быстрее  света.
Вопрос, конечно, заметно сложнее, но тебе и не нужно больше ничего  знать,
чтобы отправить письмо маман.  Это  очень  далеко.  А  письмо  -  как  раз
подходящая вещь.
     Она никогда не представляла насколько дальним  может  быть  "далеко".
Даже когда они перескакивали кораблями с одного места таблицы на другое. И
тогда она ощутила холод и одиночество. И пошла в свою комнату  и  написала
письмо.
     Она хранила его  разорванным,  потому  что  не  хотела,  чтобы  маман
переживала из-за того, как она несчастна. Она не хотела  говорить:  маман,
дети не любят меня, и я постоянно одна.
     Она сказала: Я очень скучаю по тебе. Я скучаю по Олли.  Я  больше  не
сержусь на Федру. Я хочу, чтобы вы с Олли вернулись. И Федра тоже. Я  буду
послушной. Дядя Дэнис дает мне слишком много  печенья,  но  я  помню  твои
слова и не ем слишком много. Я не хочу стать толстой. А еще я не хочу быть
выдающейся. Нелли очень хорошо ко мне относится. Дядя Дэнис дает мне  свою
кредитную карточку и я покупая Нелли много  вещей.  Я  купила  космический
корабль, и машину, и головоломки, и ленты со сказками. И красную  с  белым
блузку и красные туфли. Я хотела черные, но Нелли  говорит,  что  они  для
эйзи, пока я не стану старше. Маленькие девочки, говорит Нелли,  не  носят
черное. Я тоже могла бы носить, но иногда я делаю так, как говорит  Нелли.
Я обращаю внимание на всех. Сегодня видела Эми Карнат и не ударила ее. Она
по-прежнему хнычет. Я изучаю множество  лент.  Я  могу  решать  задачи  по
математике и химии. Я занимаюсь географией  и  астрографией,  и  собираюсь
много узнать о Фаргоне, потому что там ты. Я хочу поехать на Фаргон,  если
ты не можешь приехать сюда. Я буду очень послушной. Я люблю тебя. Я  люблю
Олли. Я собираюсь передать это письмо дяде Дэнису, чтобы он переслал тебе.
Он говорит, что добираться туда, очень долго  и  твое  письмо  тоже  будет
долго добираться к нам. Так что, пожалуйста, напиши мне как можно быстрее.
Я полагаю, что это займет почти год. К тому времени мне будет восемь. Если
ты действительно сразу скажешь дяде Дэнису, что я могу поехать, я полагаю,
что мне будет почти девять. Скажи ему, что я могу взять с  собой  и  Нелли
тоже. Она перепугается, но я скажу ей, что  все  в  порядке.  Я  не  боюсь
прыжков. Я не боюсь поехать сама. Я много чего  теперь  делаю  сама.  Дяде
Дэнису все равно. Я знаю, что он разрешит мне приехать,  если  ты  скажешь
"да". Я люблю тебя.


     Флориан снова опаздывал. Между 240-м  и  241-м  имелась  тропинка  на
которую он и свернул, проскочил между двумя группами Старших, подпрыгнул с
поворотом, чтобы вежливо поклониться и пробормотать:
     -  Извините,  меня,  пожалуйста,  -  перед  тем,  как  повернуться  и
рвануться через дорогу.
     - Я очень сожалею, -  произнес  он,  появляясь  перед  столом  внутри
Первой Площадки. Он старался сдержать дыхание,  когда  протягивал  записку
эйзи, сидящему за столом. Тот взглянул на записку и заложил ее в машину.
     - Синее, в белое, в коричневое, - сказал человек. - Сменишь одежду  в
коричневом. Инструкции там же.
     - Да, - сказал он и поглядел в указанном направлении. Синий начинался
у двери и он пошел, не бегом, но очень торопливо.
     Когда  он  добрался  до  коричневого,  он   знал,   что   по-прежнему
опаздывает. Заведующий эйзи ожидал его.
     - Прошу прощения, - сказал он. - Я - Флориан - АФ-9979.
     Мужчина оглядел его и произнес:
     - Размер 6М, шкафчики у стены, или переоденься. Поторопись.
     - Да, - ответил он  и  отправился  в  раздевалку,  быстро  нашел  6М,
вытащил пластиковый пакет и бросил его на скамейку,  выпрыгивая  из  своей
одежды. Он надел черную униформу, присел, чтобы натянуть  носки  и  надеть
тапочки, затем повесил свою СХ форму на  крючок  рядом  с  другой  одеждой
всевозможных размеров и цветов. Он так нервничал, что чуть не  забыл  свою
новую карточку-ключ, снял ее и пристегнул  к  черному  комбинезону,  затем
провел рукой по волосам и снова заторопился наружу.
     - По этому коридору, - сказал  дежурный  эйзи.  -  От  коричневого  в
зеленый. Бегом!
     Он побежал. Он бежал по коридорам, пока не нашел двери, маркированную
зеленым в коричневом. Затем в нее и  в  гимнастический  зал.  Он  ворвался
туда, где находился мужчина с таблицей и другой Молодой,  одетый  так  же,
как и он, в черный комбинезон. Это была девочка! В глубине души он испытал
потрясение, повернулся к Инспектору и коротко поклонился.
     - Прошу прощение за опоздание, сир.
     Интор глядел на него достаточно долго, чтобы  он  встревожился  и  не
осмелился оглянуться на девочку, которая,  он  не  сомневался,  находилась
здесь с той же целью, что и он, - найти партнера для этого Назначения.
     Затем сделал пометку в своей таблице и сказал:
     - Флориан, это - Кэтлин. Кэтлин - твой партнер.
     Флориан снова взглянул на девочку с сильно бьющимся сердцем. Это была
ошибка. Должно быть. Он опоздал. И  теперь  у  него  партнер-девочка.  Ему
полагалось сменить койку, и он считал, что будет жить вместе с  партнером.
Тогда ошибка! Он не знал, где ему полагалось спать.
     Он хотел вернуться в классы. Его опечалило новое Назначение, несмотря
на то, что его прежний Интор сказал ему, что он может продолжать ходить  в
СХ в часы восстановления. Он хотел...
     Но девочка беспокоила его. Она была...
     Она была блондинка с голубыми глазами и со шрамом на подбородке.  Она
выше него, но в этом не было ничего необычного. У нее  было  узкое,  очень
серьезное лицо. Уму показалось, что он видел  ее  раньше.  Она  пристально
смотрела на него так, как не полагалось смотреть. Затем он осознал, что  и
сам делает то же самое.
     - Кэтлин, - сказал Интор, - ты знаешь дорогу отсюда. Отведи  Флориана
на Постановку, поговорите с Интором там.
     - Да, сир, - сказала она, а Флориан чуть не попросил Интора взглянуть
и проверить, не  произошла  ли  ошибка,  но  он  опоздал,  неудачно  начал
разговор с этим человеком, и не понимал, почему так  огорчен.  Кэтлин  уже
пошла. Он догнал ее на пути к  одной  из  дверей,  расположенной  рядом  с
буферными матами  в  конце  зала.  Она  воспользовалась  своей  карточкой,
придержала дверь для него и повела по другому длинному бетонному переходу.
     Затем вниз по лестнице. И - новый бетонный коридор.
     - Мне предназначена койка? - спросил он наконец, идя следом за ней.
     Она оглянулась на ступеньках, и он  поравнялся  с  ней  при  входе  в
длинный бетонный коридор, тянущийся от верха лестницы.
     - Двадцать вторая. Как у меня, - ответила она. - Мы будем  вместе  со
Старшими. Комнаты партнеров вместе, двое и двое.
     Он был потрясен. Но она, похоже, знала, как надо,  и  не  огорчалась.
Так что он просто шел за ней, недоумевая, как это  компьютеры  дали  сбой.
Ему полагалось получить ленту, которая объяснила бы ему все и помогала  не
совершать ошибок. Ему надо, подумал он, поговорить  с  Интором,  куда  они
идут.
     Они пришли. Кэтлин своим  ключом  открыла  дверь,  и  там  за  столом
оказался Интор.
     - Сир, - сказала Кэтлин, - Кэтлин и Флориан, сир.
     - Поздновато, - сказал Интор.
     - Да, сир, - сказала Кэтлин.
     - Моя вина, - сказал Флориан. - Сир...
     - Оправдания не играют роли.  Вы  назначены  в  службу  безопасности.
Идите на Постановку  и  возьмите  все,  что,  как  вы  решите,  вам  может
понадобиться. И вы оба будете правы. Совершенно правы. Пятнадцать минут на
подбор вашего снаряжения. Пообедаете со всеми, и у  вас  будет  вечер  для
планирования,  а  завтра  с  утра  вас  ждет  Комната.  Это  одно  часовое
преследование, вы  можете  подготовиться.  Вам  полагается  все  обсудить.
Идите.
     - Я... - начал он. - Сир, мне надо покормить свинок. Я...  Полагается
ли мне получить ленту об этом? У меня не было ленты.
     Интор пристально посмотрел на него.
     - Флориан, вы будешь заниматься СХ в свободное  от  работы  в  службе
безопасности время. Ты можешь ходить  в  СХ  в  восстановительный  период.
Четыре часа восстановления за каждое успешное  преодолевание  Комнаты.  На
это не существует ленты. Подъем в 5:00, в 5:30  -  тренировка,  завтрак  в
6:30, затем ленты, Комната или восстановление,  в  зависимости  от  плана,
дневная трапеза, если сможете поймать ее, снова занятия по плану, вечерняя
трапеза в 20:00, занятия по плану, отбой, как правило,  в  23:00.  Если  у
тебя будут проблемы, обращайтесь к Инструктору. Кэтлин знает.  Спросишь  у
нее.
     - Да, сир, - выдохнул Флориан, а в голове у него вертелось: А как  же
Энди? А как же свиньи? Они сказали, что я могу пойти в СХ. И  потому,  что
Интор ответил, и из-за того, что он ужасно опасался,  что  это  Назначение
является в самом деле правильным, он нагнал Кэтлин.
     Это была комната постановки, как в Игре, которую он знал. Его прежний
Интор, сказал ему о Назначении, о том, что будут Комнаты, все это он знал:
Комнаты будут похожи на те, которые он проходил  раньше,  и  что  с  этого
момента он будет скорее относиться к Безопасности, чем к СХ.
     Но это было неправильно. Ему  полагалось  ночевать  с  девочкой.  Его
поместили в дом, который она знала, а он - нет. Вероятно, он совершит  еще
ошибки. Они всегда говорили, что Интор никогда не откажется побеседовать с
тобой, но тот, который только что был, заставлял его опасаться, что он уже
совершает ошибки.
     Взять хотя бы его опоздание.
     Он вошел в постановочную комнату позади  Кэтлин;  он  знал,  что  это
должна быть Комната, предназначенная для службы безопасности, так  что  он
был не слишком удивлен, обнаружил, на столе  ножи  и  пистолеты  вместе  с
инструментами, однако он не  хотел  даже  прикасаться  к  ним,  и  у  него
возникло неприятное ощущение в животе, когда Кэтлин  взяла  револьвер.  Он
схватил бокорезы и тестер для  электрических  цепей;  Кэтлин  взяла  моток
хорошего троса, а он принялся  копаться  в  запасных  частях,  лежащих  на
подносе,  подбирая  некоторые  из  них  и  рассовывая   по   карманам   по
функциональному признаку.
     - Электроника? - спросила она.
     - Да. Военная?
     - Служба безопасности. Ты знаком с оружием?
     - Нет.
     - Тогда лучше не бери. Какого типа твои Комнаты?
     - Ловушки. Опасности.
     Светлые брови Кэтлин приподнялись. Она кивнула  с  более  дружелюбным
видом.
     - Засады. И обычно Враг. Он убьет тебя.
     - Ловушки тоже.
     - Ты молодец.
     Он кивнул.
     - Я думаю, да.
     И снова пристально посмотрел на нее. Ее лицо продолжало  внушать  ему
беспокойство. Как будто он знал ее. Он знал ее так, как знаешь о чем-то по
лентам. Тогда она, возможно, тоже его припоминает, судя по  ее  взору.  Не
то, чтобы он был совершенно удивлен,  разве  что  тем,  что  такое  вообще
произошло: ленты никогда не удивляли его. Он понимал, что если знает ее по
лентам, значит, все правильно. В таком случае полагалось, чтобы  она  была
для него,  важна  настолько,  насколько  важны  его  занятия,  но  ему  не
приходило в голову, что это произойдет до того, как  он  к  кому-то  будет
привязан контрактом.
     Но она была эйзи. Как он сам.
     И она знала все о Назначении,  а  он  -  новичок,  который  постоянно
совершает ошибки.
     - Я думаю, что мне полагалось знать тебя, - сказал он, обеспокоенный.
     - И я, - откликнулась она.
     Никто никогда не уделял ему столько внимания. Даже Энди. И он  ощутил
трепет, поняв, что столкнулся с тем, кого ему предназначила лента.
     - Почему мы партнеры? - спросил он.
     - Я не знаю, - ответила она. -  Однако,  электроника  полезна.  И  ты
знаком с Комнатой. Расскажи мне, что ты знаешь.
     - Ты входишь, - начал он, стараясь выложить все, быстро  и  полностью
так, как сделал бы это перед Интором. - Там  дверь.  И  могут  быть  любые
ловушки. Если хоть одна сработает, ты проиграл. Иногда шум. Иногда  гаснет
свет. Временами кто-то преследует тебя, и надо не только победить его но и
устанавливать ловушки. Иногда встречается автоматический замок.  Временами
встречается  вода,  и  это  по-настоящему  опасно,  если  там   обнаженная
электропроводка. Но это имитация, и тебя на самом деле не убивает током.
     - Смерть - это смерть, - возразила она.  -  Они  стреляют  в  тебя  и
устраивают западни в дверях, и если ты не разнесешь их, они разнесут тебя;
и временами случаются все те шутки, о  которых  ты  говорил.  Иногда  газ.
Иногда Засады. Когда на улице, когда в  здании.  Некоторых  людей  убивали
по-настоящему. Я видела одного. Он свернул себе шею.
     Он был шокирован. А затем подумал, что мог бы оказаться на его месте.
И подумал о дверях-ловушках. Он  взял  батарейку,  и  моток  проволоки,  и
маленький фонарик, а Кэтлин дала  ему  черный  шарф  -  для  твоего  лица,
сказала она. Она взяла массу других вещей,  таких,  как  черная  маска,  и
трос, и какие-то незнакомые предметы, похожие на оружие.
     - Если бы у них были газовые маски, вероятно, имело  бы  смысл  взять
штуку, - сказала Кэтлин,  -  но  по-видимому,  газа  не  будет,  хотя  кто
знает... Они поступают нечестно.
     Зазвенел звонок.
     Время кончилось.
     - Пойдем, - сказала Кэтлин, и дверь отворилась, выпуская их  со  всем
хозяйством.
     По коридору и через другие двери. И снова вверх по лестнице, пока они
не оказались в другом бетонированном коридоре со множеством дверей.
     - Нам нужен N_22, - сказала Кэтлин.
     Это оказалось двумя дверями дальше. Кэтлин открыла дверь и пропустила
его в маленькую, скудно обставленную комнату с двух ярусной койкой.
     - Верх или низ? - спросила Кэтлин.
     - Мне безразлично, - ответил он. Он никогда и не мечтал о собственной
комнате. Даже о половине комнаты. В ней имелся стол и два стула. И дверь.
     - Куда она вед