ла,  теща  кричала,  Санти  стонал,
схватившись за голову - в общем, гвалт стоял совершенно невыносимый. Однако,
гвалт этот продолжался совсем недолго -  затем  Вилтор,  который  все  время
пристально  вглядывался  увидел  некое  стремительное  движение   тьмы,   на
мгновенье все померкло, затем стала видна каюта в которой все они  на  самом
деле находились, что-то затрещало, завыла тревога, а потом - нахлынула тьма,
и Вилтор уже ничего не помнил.

                                            *                       *                       *

   Когда-то, еще в самую раннюю пору юности Вилтор был буквально  влюблен  в
старинную романтическую литературу - писатели  прошлых  веков  предполагали,
что астронавты будущего будут попадать в катастрофы так же как  матросы  при
морских штормах. Герой выживал, а вот разбитый корабль уже  не  мог  отвезти
его домой, вообще не мог каким-либо образом соединить с цивилизацией. И этот
несчастный (или наоборот - счастливый) оставался один на один с неизведанным
миром,  попадал  во  всякие   необычайные   приключения,   иногда   встречал
какую-нибудь прекрасную туземку,  влюблялся  в  нее.  Обычно  такие  истории
заканчивались счастливо, а Вилтор зачитывался,  представлял  себя  на  месте
того или иного героя... Теперь, придя в себя, он  прежде  всего  понял,  что
попал именно в такую ситуацию.
   Прежде всего он увидел смятый, искореженный, еще горящий корабль - он был
метра в ста от него, и  Вилтор  непременно  бы  погиб,  если  бы  не  успела
сработать капсула - именно в ней  он  и  стоял.  От  удара  капсула  пробила
каменистый грунт, и он по колени погрузился в него.  За  покрывшимся  мелкой
паутинкой  трещин  открывался  чуждый  вид:   неподалеку   плато   рассекала
исполинская пропасть, из глубин ее подымалось бордовое свечение, с другой же
стороны высился  не  менее  исполинский  склон,  вершину  которого  скрывала
темно-серая муть. Поверхность беспрерывно сотрясалась, иногда с иной стороны
ущелья проносились некие расплывчатые тени в глубинах которых перекатывались
бордовые блики, однако, из-за дальности и их стремительности Вилтор  так  не
смог разглядеть, что это такое. Кое-где на небе сияли звезды, но большая его
часть была погружена в непроницаемую  черноту.  Вилтор  тут  же  вспомнил  о
мраке, который и послужил причиной падения, и, поморщившись, спросил:
   - Что - это невидимое вещество приближается к планете...
   Что-то щелкнуло, и механический голос через шипения поведал:  "Выброс  из
черной дыры. Состав неизвестен. Большая интенсивность излучений - многие  не
поддаются классификации. Полная поглощаемость света - плотность неизвестна -
скорость неравномерна. Возможность столкновения с планетой через  пять-шесть
часов... Неточные сведения: температура  на  поверхности  -  до  пяти  тысяч
градусов, предположительно, наружный непроницаемый слой служит оболочкой для
внутренних, нагретых до сотен миллионов..."
   Однако, Вилтор уже не слышал, что говорила ему капсула - он увидел другую
капсулу, которая шагах в тридцати от него ушла в грунт более чем на половину
- стекло все было разодрано, все залито кровью.
   - Чья это капсула?!! Чья?!! - вскричал Вилтор.
   - Вашей тещи. - спокойно констатировала капсула.
   - Она, ведь, еще жива?!
   - Жизненные процессы прекратились мгновенно...
   Вилтор попытался вызвать в себе горечь,  однако,  тут  почувствовал,  что
никакой горечи нет, в какое-то мгновенье  в  глубине  своего  сознания  даже
отметил, что - это даже хорошо, что тещи теперь нет, что никогда  больше  не
будет она надоедать ему своим ворчанием. Конечно, в то же мгновенье он очень
устыдился этаких своих мыслей - отбросил их с отвращением, и даже проговорил
несколько каких-то горестных, неискренних фраз,  потребовал,  чтобы  капсула
определила состав атмосферы. Удивительно,  почти  невозможно,  но  атмосфера
оказалась пригодной для дыхания, разве что воздух был через чур  жарким,  но
не   превышающим   все   ж   допустимых   пределов.   Прозвучали    какие-то
предупреждения, и вот капсула распахнулась - Вилтор выбрался на поверхность,
почувствовал сильную слабость в ногах, едва не повалился, и  вот,  проклиная
эту слабость, выкладывая все силы, почти  бегом  устремился  к  разбившемуся
кораблю. Несмотря на то, что видно  было,  что  эта  груда  уже  никогда  не
полетит, он, все-таки,  смутно  еще  на  что-то  надеялся,  и  только  когда
подбежал к борту, когда увидел, насколько же там  все  искорежено,  и  когда
спросил у мозга относительно жены и сына и  получил  в  ответ  только  треск
пламени - то смирился, понял,  что  всякая  надежда  на  починку  тщетна.  В
какое-то мгновенье он осознал, что хочет, чтобы и Веры  и  Санти  больше  не
было, но тут же он ужаснулся собственным  мыслям,  назвал  даже  подлецом  -
обернулся и увидел их капсулы. Просто удивительно, как это он не заметил  их
прежде! Он подбежал к одной из капсул, взглянул за стеклянную поверхность  -
там стояла Вера, бледная как смерть, смотрела на него  испуганными  глазами.
Он помог ей выбраться, и уже вместе они открыли капсулу с Санти. Мальчик был
еще более бледен чем его мама, и, как выбрался, так подбежал к ней, обхватил
и  крепко-накрепко  прижался,  вздрагивая  всем  телом,  беспрерывно  рыдая,
спрашивая, когда же придет помощь, когда вызволят их из этого места.
   Вилтор  знал,  что  перед  гиперпрыжком  данные   о   нем   поступили   в
галактическую  навигационную  службу,  что  никаких  больше  сигналов  из-за
сильных радиационных полей они принять  не  могли,  и  встревожатся,  начнут
поиски не ранее чем через три дня - он вспомнил, что через  несколько  часов
заполоняющая небо чернота должна была обрушится на эту планету.
   - А где мать моя? Мать мою не видел?.. - нервным  голосом  несколько  раз
спрашивала Вера.
   Вилтор пробормотал что-то про  то,  что  он  ничего  не  знает,  так  как
попросту страшно ему было говорить правду - он то знал, как тяжело переносит
Вера всякие лишение, и от одного представления, что будет, когда она  узнает
правду, озноб охватывал его. Но Вера сама  заметила  ту  капсулу,  осторожно
отстранила Санти, пошла к ней сначала медленно, потом  побежала,  и,  вдруг,
резко остановилась - увидела, что там. Жуткий  ее,  воистину  звериный  стон
потряс воздух, и бесформенные  тени,  которые  метались  на  другой  стороне
пропасти изменили свое движенье - стали  складываться  между  собою,  расти.
Вилтор сделал было к своей супруге  несколько  шагов,  но  тут  новая  волна
заунывных, адских стонов потрясла воздух, и он понял, что не выдержит еще  и
этой боли, стал отступать. Вот Санти  -  с  покрасневшими  от  слез  глазами
медленно идет, дрожит - Вилтор ступил было к  нему,  хотел  утешить,  унести
подальше, однако сын шарахнулся в сторону как от  какого-то  чудища  -  даже
вскрикнул, и вот с распростертыми объятиями бросился к матери, которая так и
стояла, стеная у окровавленной капсулы.
   Вилтор даже оглядываться на них не спел -  знал,  что  это  принесет  ему
большие страдания; покачиваясь, прошел он к капсуле сына, шепотом, почему-то
боясь, что его кто-то услышит и помешает, спросил:
   - Что же Кэролайн?!..
   Тут новая, резкая  вспышка  боли  пробуравила  его  голову,  он  едва  не
повалился, но,  все-таки,  удержался  на  ногах,  ухватился  руками  за  эту
капсулу, и дрожащим  голосом,  уткнувшись  в  жаркую  железную  поверхность,
спрашивал:
   - Ну, что  -  это,  наверно,  какое-нибудь  космическое  излучение,  да?!
Повлияло на мой мозг?.. Что - верно,  верно?!..  Ничего  не  было  -  да?!..
Просто очень хотел, чтобы было и вот - галлюцинация!  Как  все  просто,  да,
да?!..
   Ему очень страшно было услышать ответ - он знал, что,  если  ответ  будет
положительным, то он не выдержит, быть может, сойдет  с  ума.  Тогда,  ведь,
перед ним открывалась пучина ада - одиночество, отчаянье, безысходность. Вот
он представил, как останется с этой нелюбимой, воющей от боли  жены,  и  сам
завыл, заскрежетал зубами  -  капсула  начала  что-то  отвечать,  но  он  не
выдержал, зажал уши, повалился,  и  пролежал  так  на  поверхности  неведомо
сколько времени. Потом поднялся и повторил свой вопрос. Ответ был таков:
   - Местное пространство заполнено различными излучениями, однако -  так  и
не выяснено, каким образом они влияют на мозг. Действительно, при  полете  в
космосе никакого  искусственного  объекта  зафиксировано  не  было,  но  при
приближении к поверхности  удалось  что-то  засечь.  Это  продолжалось  лишь
несколько мгновений, природа его не была выяснена, но, возможно, что  -  это
корабль...
   - Где он упал?! - тут же встрепенулся, и схватился за капсулу,  встряхнул
ее словно живого собеседника за плечи Вилтор. - Где этот корабль?! Что ж  ты
раньше ничего не говорил?!..
   - Перед столкновением все ресурсы были  направлены  на  сохранение  вашей
жизни. Извините, но я не могу указать место. Скорее всего, это поблизости, в
радиусе десяти, пятнадцати миль, но, повторяю, только предположительно,  что
- это был корабль, возможно  же,  что  и  сложное  органическое  соединение,
местная форма жизни. Впрочем -  и  это  только  предположение  -  в  воздухе
пролетают соединения всевозможных частиц, невозможно  определить,  какие  из
них движутся от природных факторов, какие по собственной воле.
   Нет  -  Вилтор  сразу  отбросил  всякие  сомнения.  Он  пристально   стал
оглядываться, и вот обнаружил, что на другой стороне пропасти тени собрались
в медленно извивающуюся толстенную  колонну,  которая  сливалась  в  верхней
своей части с  укрывающей  утес  черно-серой  дымкой  -  колонна  вытягивала
призрачные щупальца и постепенно приближалась. Увидел он и Веру -  она,  вся
мертвенно бледная,  покачиваясь,  шла  к  нему,  кричала  что-то,  но  из-за
постоянного рокота подрагивающей поверхности слов было не разобрать -  да  и
не хотел он ничего слышать. Вот подбежал Санти, и крикнул:
   - Бабушка жива - только ранена очень. Помоги маме  ее  вытащить!  Скорее!
Скорее!..
   На Вилтора эти слова повлияли  раздражающе,  он  ничего  не  ответил,  но
подрагивая  от  напряжения,  продолжал  оглядываться,   пытаясь   определить
направление в котором надо бежать к  Ней,  к  Звезде.  Когда  же  перед  ним
остановилась наконец Вера и, с трудом подбирая слова, стала молить, чтобы он
не мешкал, чтобы скорее бежал помогать ее матери, Вилтор выпалил:
   - Неужели ты не понимаешь, что через  несколько  часов  нас  не  станет?!
Здесь будет несколько тысяч или миллионов  градусов  -  это  не  важно!  Так
скажи, к чему же пытаться мать вытащить,  когда  единственный  выход  -  это
найти Кэролайн! Она здесь! Это уже точно! Это вы, неверующие, усомнились - а
она здесь, здесь! Я ни на мгновенье не усомнился!.. Только бы  успеть  найти
Ее, и она уж спасет! В этом то не сомневаетесь?!..
   Выкрикивал он все эти слова машинально, продолжая при этом  оглядываться.
Наконец, приметил, что с одной стороны поднимается едва приметное  оранжевое
сияние - он даже и позабыл, что, когда он впервые увидел  эту  планету,  она
вся  была  окружена  подобным  светом.  Теперь  это  сияние  показалось  ему
искусственным, и он, конечно же, уверился, что - это корабль Кэролайн  сиял.
Он даже  не  стал  ничего  объяснять  Вере  -  все  казалось  ему  настолько
естественным - он из всех сил бросился бежать в ту  сторону.  Она  вцепилась
ему в рукав, пыталась удержать, быстро говорила:
   - Эта планета нас с ума сводит! Нам не избежать смерти, так  хоть  смерть
вместе примем. Мы, все-таки, семья - вот  и  будем  стоять,  обнявшись.  Так
лучше, чем с воплями разбегаться.
   Вилтор  попросту  оттолкнул  ее,  и  продолжил  свой  бег.  Он  бежал  не
останавливаясь, чувствовал, что весь взмок от  пота,  в  боку  была  сильная
резь, еще более сильная резь вклинивалась в голову, и  весь  подбородок  его
уже был залит кровью из носа. Он, верно, не выдержал бы  всего  этого  -  но
ведь уверен был, что впереди ждет его Кэролайн. Сияние все  усиливалось,  и,
наконец, он вбежал в  оранжевый  туман  -  мчался  в  нем  неведомо  сколько
времени, мчался из всех сил, даже и не задумываясь, что может во  что-нибудь
врезаться, и вообще - сколь ничтожен шанс найти этот корабль, если он вообще
есть. Закончилось это тем, чем и должно было  закончится  -  он  врезался  в
какой-то выступ, от удара потерял сознание, а когда очнулся,  то  обнаружил,
что оранжевый туман ушел в сторону, а этот выступ был последним перед ровной
площадкой за которой начиналось матовое озеро.
   И Вилтор как-то сразу понял, что - это разъедающая все кислота. Чтобы еще
уверится в этом, он вытащил из кармана им же изобретенный пакет с комплексом
питания на несколько недель и зашвырнул его подальше от берега.  Видно  было
как в мгновенье пакет сжался в черную точку да и вовсе исчез...

                                          *                       *                       *

   И вот теперь Вилтор стоял в одном шаге от матовой поверхности, и  страшно
терзался в душе. С одной стороны ему еще хотелось жить, бороться, надеяться,
что он увидит Кэролайн, с другой стороны, когда он только увидел эту гладкую
матовую поверхность, пришла осознанность, что все это самообман,  и  никакой
Кэролайн здесь нет. Он даже приговаривал: "Надо же мне было врезаться в этот
выступ в тумане. Вот пробежал бы еще немного,  и  упал  бы  в  эту  кислоту.
Ничего бы и не понял, и испугаться бы не успел - сразу бы все оборвалось,  и
никаких терзаний!.. Раз так думаешь, значит - действительно  хочешь  смерти!
Ну, что же ты - собери ноги для прыжка, только оттолкнись посильнее  -  все,
что от тебя требуется - это оттолкнуться посильнее. Дело одного мгновенья".
   И, пытаясь найти силы для этого решительного  действия,  он  взглянул  на
небо, на котором не осталось ни одной  звездочки  -  все  оно,  непроницаемо
черное, в любое мгновенье грозилось обрушится, поглотить его в эту  черноту.
И вновь представилось исполинское  чудище,  в  утробе  которого  ад,  и  там
безвыходно обречена метаться  его  душа.  Ведь  он  даже  не  знал,  сколько
осталось времени до столкновения - но он  точно  знал,  что  вся  эта  масса
движется очень стремительно, что, когда начнется ее падение,  он  не  успеет
прыгнуть в спасительную  кислоту.  И  вот  отчетливо  -  до  рези  отчетливо
промелькнула картина, как он совершает этот прыжок, как тело его  обращается
в ничто - вновь ужас - ужас  перед  смертью,  перед  забвением.  Вспомнилась
Кэролайн, вспомнился ее райский голос, и так захотелось жить, надеяться, что
все-таки будет встреча. И он отступил на шаг, намеривался уж  бежать  прочь,
продолжать поиски и тут...
   Тут с одной стороны небосклон заполнился жуткой, мерцающей вспышкой цвета
запекшей крови - это сияние разлилось по куполу  атмосферы  на  многие  мили
вверх, и вот в этом куполе прорезалась, неожиданно встала до  земли  колонна
непроницаемого мрака, поверхность всколыхнулась, колонна оборвалась,  а  там
далеко-далеко, в  месте  столкновения,  медленно  стало  подниматься  облако
раскаленных газов. И вся эта картина представлялась такой жуткой, что Вилтор
почувствовал себя жалкой песчинкой, и уже уверился, что сейчас вот  бросится
в кислотное озеро. У него даже страх был, что и метнувшись прямо сейчас,  он
уже не успеет, что через мгновенье произойдет планетарная катастрофа. Вот он
сделал  несколько  судорожных,  стремительных  шагов  -  он  уже  готов  был
прыгнуть, и в это время, все  это  расходившиеся  над  матовой  поверхностью
дымчатые стены, разошлись окончательно.  Произошло  это  словно  в  чудесной
сказке - разом, по волшебству, открылась  прекраснейшая  картина,  открылось
спасение его. Теперь прекрасно было видно, что метрах в двухстах  от  берега
выступал из кислоты каменный островок, а на нем...  на  нем,  словно  лебедь
белогрудый возвышался, прекраснейшим храмом стоял корабль Кэролайн.  Видение
было настолько необычным, настолько прекрасным, что Вилтор тут же,  в  одном
стремительном порыве, пал на колени, и, вытягивая к этому  кораблю  дрожащие
руки, стал молить, чтобы снизошла она, чтобы  спасла.  Вот  вновь  в  голове
прорезалось раскаленное шило - в иное время  Вилтор  застонал  бы  от  боли,
теперь же он попросту не заметил этого. Вот он заметил, что упал на  колени,
почти соприкасаясь с кислотою, и одним сильным рывком отпрянул назад  -  при
этом  все  продолжал  вытягивать  к  кораблю  руки.  Он  вглядывался  в  эту
белоснежную поверхность, с тревогой искал  -  нет  ли  каких  повреждений  -
корабль выглядел так, будто только  что  был  создан.  И  тогда  новая  боль
полыхнула в его сердце: ведь в любое  мгновенье  мог  взмыть  этот  корабль,
исчезнуть в этих черных небесах. Да и что, право,  ему  было  делать  здесь,
среди этого мрака?.. И так ему ясно представилось, как  останется  он  один,
уже без всякой надежды, перед  тем  надвигающимся  космическим  ужасом,  что
сначала завыл он зверем раненным, а потом, все разрастаясь, вырвался из него
вопль: "КЭРОЛАЙН!!!" - на этом вопле он сорвал себе голос, захрипел, но  тут
же, стремительно набрав  себе  в  легкие  жаркого  воздуха,  вновь  завопил,
надрываясь это имя. Эхо загудело над озером, заметалось среди окружающих его
каменных выступов, в отдалении  отозвалось  грохотом,  а  Вилтор  уже  вновь
набрал в легкие воздуха, вновь завопил. Ему нечего было терять  -  либо  Она
услышит, придет - либо... ад.
   И вот Вилтор увидел, как от борта корабля словно белое  перо  отделилось,
стремительно полетело к берегу, к нему. Он всю жизнь ждал  этой  встречи,  а
произошло все настолько стремительно, неожиданно,  что  он  и  опомнится  не
успел. Перо оказалась капсулой для перелета  на  небольшие  расстояния,  оно
опустилось в двух шагах от него и тут же вышла из него, встала пред ним,  по
прежнему на коленях молящих Кэролайн, Звезда.
   Вилтор слова не мог вымолвить,  не  мог  пошевелится.  Теперь  какие-либо
житейские волнения, воспоминания, любые чувство - ничто ничего  не  значило.
Была только Кэролайн, был  только  свет,  который  могут  видеть  разве  что
блаженные после смерти - свет льющийся  из  очей  ее.  И  что  там  какой-то
космический поток из черной дыры? Пусть изжигает, пусть не станет тела -  он
уже чувствовал себя умершим, и бесконечно счастливым, он  свято  верил,  что
никакая сила не сможет разлучить его со Звездою.
   А Кэролайн быстро шагнула к нему, подхватила  за  руки,  и  поставила  на
ноги, заговорила быстро, встревоженным голосом - и все равно это был  святой
голос, голос, от которого душа блаженством наполнялась:
   -  Вот  действительно  невероятно...  Никак  не  могу  поверить  -  здесь
Человек!.. Как вы кричали - я сначала подумала, что  -  это  голос  какой-то
стихии. Я ведь в корабле от этого тумана кислотного укрылась. Теперь то  он,
кажется рассеялся, но, все равно - частицы его рассеяны в воздухе. В  голове
жжет,  но  и  это  не  самое  страшное  -  вы,  ведь,  знаете,  что  с  неба
надвигается... Расскажите, у вас есть корабль?.. Тогда скорее - к нему, надо
улетать отсюда. Скорее - бежим...
   Смысл этих слов не  сразу  дошел  до  Вилтора,  а  когда  дошел,  он  еще
некоторое время не хотел верить. Как - неужели же может  быть,  что  корабль
Звезды поврежден, что она не унесет его отсюда. Она повторила свой вопрос, и
тогда он понял, тут же смирился - сам, не осознавая  того,  крепче  сжал  ее
легкие ладони: "Что ж - пусть поглотит меня та чернота. Вместе с нею, вместе
с нею - это раем станет".
   Однако, Кэролайн не могла смирится так, как она - она  еще  раз  и  более
настоятельно потребовала ответа, наконец, даже смогла освободить  свои  руки
от его, и посильнее встряхнуть Вилтора за плечи.
   - Ты спрашиваешь про корабль... - пробормотал, неотрывно глядя в  ее  очи
Вилтор. - Корабль разбился вдребезги. Все переломано.  Ну,  ничего-ничего  -
теперь счастье, навсегда...
   - Мое падение было более успешным - вышел из строя только од