ей иной не мог бы он спутать эту руку, то тепло блаженное, которое
от нее по телу разливалось. И сразу  отошел  ужас  -  он  выронил  кристалл,
подхватил полотна, вскочил на ноги, обернулся без всякого страха. Да  -  это
была Кэролайн, лик встревоженный,  но  очи  такие  сияющие,  что,  казалось,
сейчас хлынут из нее песни. Она молвила:
   - Что же ты - я звала тебя. Пришлось корабль оставить. Бежим.
   И она подхватила его за руку, повлекла к белеющему, лебединому кораблю. И
вновь вспыхнул мозг,  вновь  голос  тещи:  "Ну,  сейчас,  совсем  скоро,  ты
убедишься в правоте моих слов". И тогда  Вилтору  вновь  стало  жутко  -  он
представил, что сейчас вот взлетят они на корабле,  удалятся  от  кристалла,
который ткет все эти иллюзии - и все это рассыплется в прах, и окажется, что
нет никакой Кэролайн. Он попытался противится: "Но,  значит,  ты  признаешь,
что ничего этого нет - тогда действительно лучше не  обманывать  себя".  Все
ближе-ближе корабельный трап, вот уже первая ступень - Вилтор знал, что  как
только ступит на нее, то назад дороги уже не будет, и никак не спасет он то,
что хоть сколько то связывало его со светом. И вот он вырвался от  Кэролайн,
вот метнулся к матовой поверхности: "Брошусь туда - и не будет не  боли,  ни
сомнений... Но там не будет Кэролайн" А она звала его по  имени  -  звала  с
болью, и так захотелось этого счастье, что перед самым прыжком он сдержался,
подобрал брошенный кристалл, положил его в карман возле сердце, и  чувствуя,
как причудливо перестраиваются все атомы его тела, рванулся к ней. А она  по
прежнему стояла у трапа - смерть  то  была  уже  совсем  близко,  но  одного
взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она будет стоять до конца.
Еще одна колонна тьмы впилась в землю неподалеку, и тут вся местность  стала
кренится, заваливаться в пропасть -  когда  они,  взявшись  за  руки,  стали
взбегать по ступеням, то через островок  уже  перекатывались  матовые  волны
кислоты.
   - Немедленно - взлет. Полная возможная при данном сопротивлении атмосферы
скорость. - скомандовала Кэролайн.
   Корабль помчался над кипящей пламенем бездной. Вот она осталась позади  -
стремительно стали отлетать каменные иглы, хребты,  новые  трещины,  повсюду
била лава, из неба же выплескивались все новые и новые  колонны  -  кораблик
резко между ними маневрировал, и все набирал и набирал скорость. Тут  Вилтор
понял, что он сначала наблюдал это на обзорном экране, теперь  же,  каким-то
образом стал наружной поверхностью корабля,  и  видел  всю  эту  грандиозную
картину планетарного разрушенья разом во все  стороны.  "Значит  -  все-таки
иллюзии!" - только полыхнуло  это  в  сознании,  как  позади  все  небо  как
непроницаемым,  резко  павшим  занавесом  отсеклось.   Все   чаще   и   чаще
вытягивались колонны - уже  почти  не  оставалось  пространства  -  кораблик
стремительно  маневрировал,  несся   даже   с   некоторой   перегрузкой   от
атмосферного сопротивления.  Но  вот  атмосфера  исчезла  -  была  поглощена
чем-то, и он тут же развил космическую скорость. Открылись  звезды.  Вилтор,
не в силах сдержать своего восторга, громко вскричал:
   - Красота то какая! Свет то какой!..  Но  в  тебе,  Кэролайн,  еще  более
прекрасный свет!.. Люби меня, Кэролайн!.. Миллиарды раз тебе доводилось  это
слышать, но то, что истина - это сейчас!.. Веришь ли мне?!..  Чувствуешь  ли
это - ведь это я был тогда в толпе. Меня, меня ты тогда почувствовала!..
   Он обернулся,  и  увидел  ее,  недвижимо  стоящую  на  фоне  стремительно
отлетающих назад каменных глыб.  Корабль  уносил  их  от  темного  облака  -
выброса черной дыры, и чтобы совершить маневр - выйти  в  гиперпространство,
ему требовался свободный от этих глыб космос - он должен был пролететь возле
бордовой, умирающей звезды, и вылететь из этой  системы  с  другой  стороны.
Бордовое свечение все нарастало, в  этом  свете  Кэролайн  казалась  залитой
кровью, но очи-то все равно были прежними.
   - Ведь все это иллюзия, ничего этого нет? - улыбнулся он. - Ведь это  все
порождает кристалл у моего сердца, а, если бы его не было, так и рухнул я на
планету, потому что ничего-ничего этого нет...
   - Что ты говоришь такое? - удивилась Кэролайн, легко улыбнулась  бледными
еще, слегка подрагивающими губами.
   - Нет, нет - ничего. Ну и пусть, пусть только иллюзия, но она, ведь,  как
на самом деле. Лучше, чем сама жизнь! Вот и жены, и сына моего нет -  потому
что хотел, чтобы их не было...
   - Да что ты такое говоришь.  -  теперь  Кэролайн  нахмурилась  и  махнула
ладонью.
   И тут же появилась белая каюта - бордовеющий космос двигался за  обзорным
экраном.
   - Какие иллюзии? Все реально. Некоторое время стены были  прозрачными  по
моему желанию, чтобы удобней было наблюдать. Твоя жена и сын - они никуда не
девались, они здесь на борту - они очень истомились, спят...
   - А имя... Имя ты мое откуда знаешь?!!
   - У тебя же на костюме написано. Да и узнала я тебя. Вилтор,  тебя  же  у
нас на планете показывали, да и книгу твою по биологии я читала.
   - Это просто мне хочется, чтобы ты так говорила.
   - Что говорила?
   - Ну... - Вилтор замялся. - Вообще-то мне совсем не хочется,  таких  слов
от тебя слышать. Страшно мне, страшно, понимаешь... Ты вот успокой меня.  Ты
скажи... скажи... - тут голос его  задрожал,  а  бордовый  свет  за  экраном
достигнув пика, стал меркнуть. - Пожалуйста...  что  ты  будешь  делать  как
вернемся?.. Мы вот могли бы... Мы бы... Я же тебя...
   В величайшем напряжении  он  замер,  капли  пота  стекали  по  его  лицу.
Кэролайн взглянула на него с пониманием, и попыталась говорить  голосом  как
можно более нежным, успокаивающим:
   - Когда вернемся, ты заживешь со своей семьей, ну а я - вернусь к  своему
Петеру, и уже больше никогда его не покину, прощения попрошу. Но мы бы могли
поддерживать дружбу - иногда в гости друг к другу ездить.
   - Нет!!! Что ты говоришь?! Ты не можешь так говорить! Ты Звезда  моя.  Ты
во мне. Как же ты можешь боль причинять, когда я не хочу этой боли -  ты  же
часть меня, ты в голове кипишь.
   - Нет, Вилтор.  -  вздохнула  Кэролайн.  -  Мне  такое  отношение  хорошо
знакомо. До боли знакомо. Многие-многие видели во мне Звезду, а я человек. Я
Женщина. И теперь я понимаю - любовь у меня одна -  это  Петер.  И  я  очень
надеюсь, что он простит меня за этот глупый бабий каприз...
   - Но же... - тут Вилтор выхватил кристалл, бешено стал им  размахивать  и
кричать. - Это же он ткет твой образ! Ты любить меня должна!  Ты  порождение
этого кристалла! Ты, Звезда моя...
   - Прошу провести анализ объекта. - стараясь говорить  спокойно,  повелела
Кэролайн.
   Вот с потолка соскочил поток радужных лучей, прошел через кристалл, и тут
же женский голос доложил:
   - Благодаря "объекту" удалось установить  более  точные  законы  системы.
Кратко: раз в десять лет  проходить  темный  поток  выбросов,  все  глыбы  и
планета не разрушаются, но преображаются,  наполняются  веществом  с  черной
дыры. Можно назвать это планетарным оплодотворением. Именно  благодаря  этим
частицам и вырастают  данные  кристаллы.  Воздействие  на  мозг  и  организм
положительное - возможны боли, но это -  последствия  уничтожения  всяческих
болезней и омоложения клеток...
   - Довольно! Довольно! Довольно! - взвыл Вилтор. - Но ты же понимаешь, что
наша встреча не могла быть случайностью...
   - Но я люблю Петера - не тебя. К чему же все это?
   - Но мы роком друг другу предназначены! На таких просторах встретились  -
это же невероятно! Ну - неужели же ты не чувствуешь?! Любимая, Звезда моя!..
   - Если мы предназначены друг другу роком, то я пойду против рока,  потому
что не испытываю к тебе каких-либо  чувств  кроме  дружеских...  -  Кэролайн
пыталась говорить спокойно, но голос все больше и больше  дрожал,  по  щекам
катились слезы.
   - Но тогда... тогда... зачем мне эта жизнь, когда уже  не  будет  никакой
надежды?!!
   - А раньше была?
   - У всех, у всех нас миллиардов была надежда  -  и  каждый,  несмотря  на
ничтожность этой надежды - стремился. Вот что - зачем мы летим?!  Зачем?!  Я
не хочу возвращаться! К черту этот дом - это пустое, ненужное существование!
Назад! На планету! Приказывай кораблю, чтобы он повернул во мрак!..
   - Но ведь и там ничего нет - и там я не была твоей, ты  только  очередной
иллюзией себя тешил.
   - Но ведь нигде во вселенной теперь  нет  надежды!  А  там  есть!  Там  я
встретил тебя! Молю-молю - прикажи, пускай повернет...
   Он пал перед ней на колени, и, целуя ее ладони, завывал:
   - Я все-все отдал ради тебя, Звезда моя. Жена меня теперь презирает, сыну
я чужой. Да - я трус, ничтожество, подлец, но я люблю-люблю!  Люблю!  Тысячу
раз люблю тебя! Это я был тогда в толпе! Меня ты почувствовала!
   - Это был самообман...
   - А что не самообман?! Вся жизнь моя  самообман!!!  Но  я  Люблю,  Люблю,
Люблю тебя! Одну тебя! Звезда моя! Разверни корабль! Ах - это  бессмысленно!
Да - еще одна моя глупость! Но что же делать?! Что же нам всем делать?!!!

                                                 КОНЕЦ

18.09 - 20.09.1999