ин из  блоков
в двигатели. Блок не большой, но очень важный, починке не подлежит  -  можно
только на новый заменить. Пусть твой корабль разбился, но, кто знает -  быть
может, именно этот блок и пощадила  судьба.  Залезай  в  капсулу,  показывай
дорогу.
   Вилтор забрался в капсулу вместе с Кэролайн и их тела оказались прижатыми
друг к другу. При этом Вилтор не испытывал  какого-то  стеснения,  чувствия,
что он поступает как-то кощунственно по отношению  к  божеству,  не  было  и
какой-то новой стадии блаженства. С того мгновенья, как он  увидел  Ее  пред
собою, именно на него смотрящую, именно ему говорящую -  он  витал  в  таких
высоких сферах, что все это казалось мелочным. Несколько раз  он  забывался,
переставал указывать дорогу, и тогда Кэролайн вновь и вновь приходилось  его
встряхивать. И Вилтор увидел свой корабль,  только  когда  подлетел  к  нему
вплотную - уже не вырывались из него языки  пламени,  он  высился  уродливой
грудой искореженных железок. Вот выбрались они из капсулы,  и  тогда  только
увидел Вилтор,  что  совсем  поблизости  медленно,  с  тяжелым,  устрашающим
грохотом  вращается  темная,  вздымающаяся   вверх   колонна.   Были   видны
составляющие ее вуали; такие же вуали, но более  рассеянные  двигались  и  в
воздухе, касались кожи, оставляли жжение, и не понять  было  -  холода,  или
жара.
   - Скорее, выбирайся - разберись, что здесь к чему. - молвила Кэролайн.
   Повинуясь, от  днища  капсулы  отделился  маленький  ремонтный  робот,  и
полетел к груде железа - скрылся в ней, и тут же из проемов между  погнутыми
листами стали вырывать ярко-белесые отсветы сварки - некоторые вуали, как бы
интересуясь, стали вытягиваться туда. Ну а Кэролайн пока  оглядывалась.  Вот
заметила она одну капсулу, другую... И тут только  Вилтор,  впервые  с  того
времени, как увидел ее, вспомнил, что есть у  него  и  жена,  и  ребенок,  и
стыдно ему за это стало. Он понимал, что - это  очень  плохое  чувство,  что
надо ему с любовью о них думать, но  ничего  не  мог  поделать  -  даже  все
усиливалось это чувство, заполоняло его, боль причиняло: "Лучше бы их совсем
не было - вихрь бы этот их поглотил, тогда бы я остался наедине с  Кэролайн,
и ничто бы не могло нашему счастью помешать... Да что же это! Да  как  могу,
рядом с ней, со Святою, со Звездой моей подобные вот мысли иметь!..  Да  как
после  этого  достоин  общаться,  рядом  находится..."  -  однако,  тут   же
поднимался новый, страстный порыв, болью его охватывал, глаза  слепил  -  он
жаждал остаться  наедине  с  Кэролайн  навсегда,  и  всяко,  что  могло  ему
помешать, он почитал чем-то враждебным. В одно и то же время он хотел, чтобы
жена его и сын уже были поглощены  черным  вихрем,  и  испытывал  ни  с  чем
несравнимое презрение к самому себе. И вот Кэролайн задала вопрос,  которого
он так опасался:
   - Чьи это капсула?
   - Да это, да  понимаешь  ли...  -  Вилтору  хотел  что-нибудь  придумать,
как-нибудь оправдаться, и, вдруг, он упал перед нею  на  колени,  поймал  ее
руку, и, истово ее целуя, зашептал. -  Ты  понимаешь,  я...  я  предал...  я
любовь свою предал! Простишь ли ты меня?! Я же поженился! Понимаешь - и  сын
у меня!.. Но ты знай-знай, я их никогда по настоящему не любил -  в  глубине
то я всегда тебе верен оставался...
   И, как раз в это время появилась и Вера и Санти. Они  вышли  из  какой-то
неприметной  лощинке,  которая  была  настолько  близка,  что,  несмотря  на
беспрерывный грохот, они непременно должны были слышать  каждое  слово.  Они
оба смертно бледные, перепачканные в  крови  -  шли  медленно,  накрепко,  с
отчаяньем ухватившись друг за друга -  каждый  находил  в  другом  последнее
спасение от надвигающегося безумия. Они остановились в шаге  от  онемевшего,
глядящего  на  них  как  на  адских  призраков  Вилтора,  смотрели  на  него
потемневшими от слез, отчаянными глазами - Кэролайн же и вовсе не замечали.
   - Ну, что?! Что?!.. - несколько раз воскликнул наконец Вилтор, и  тут  же
извиняющимся, молящим тоном обратился к Кэролайн. - Вот... это  и  есть  моя
жена и сын.
   - Вилтор... - прошептала, едва не  падая  в  обморок  Вера.  -  Моя  мама
умерла. Ей помощь была нужна. Ты не помог. Ты убежал.
   - Ну что же. Что же... Что же я мог поделать?! Нет - ей уже  нельзя  было
помочь, зато я нашел Кэролайн.
   - Моя мама умерла. - все тем же мертвенным голосом прошептала Кэролайн.
   - Все мы рано или поздно умрем. - без всякого выражения, лишь  бы  только
побыстрее отделаться, пробурчал Вилтор.
   Он вновь повернулся к Кэролайн, ожидая, что вот сейчас она его подхватит,
унесет куда-то далеко-далеко, от этих нудных бесполезных  разговоров.  Вновь
адское раскаленное шило пронзило голову, кровь хлынула по уже запекшейся  из
носа, и одновременно - он почувствовал, что  поступает,  думает  сейчас  как
последний подлец, и Кэролайн одним плавным движением обошла  их,  склонилась
над Санти, и, глядя в его измученные глаза, запела  голосом,  который  давно
уже не звучал - тем самым, божественным голосом, который  заставил  когда-то
работников на Сириусе позабыть обо всем, и бросится по железным коридорам  к
ней, маленькой. Она пела:

   - Бежит весенняя вода,
   И солнце ласково блестит;
   И шепчет небо: "Любовь всегда,
   Здесь в облаках летит!"

   И пела эти простые строки с таким чувством, с такой душевной мощью,  что,
казалось,  действительно  вмещала  в  себя  и  небо  бесконечное,  и  любовь
вселенскую, и дарила  все  эти  чувства.  Это  было  прекрасное  волшебство,
никогда еще эта мрачная планета не видела, не слышала подобного. И маленький
Санти, еще за мгновенье до этого погруженный в бездну страха,  вдруг,  не  в
силах своей радости громко, сильно рассмеялся.  Темный  вихрь,  который  все
передвигался и передвигался неподалеку от них, замер, а вуали его  осторожно
придвинулись к Кэролайн, заскользили по ее коже -  она  же,  казалось  и  не
замечала этих прекосновений. Немного пришла в себя, успокоилась и Вера -  по
крайней  мере  теперь  она  могла  ясно  осознавать,   что   происходит.   С
благодарностью, с нежностью взглянула на  Звезду,  затем  на  Вилтора  -  но
словно и не видела его, словно воздуху говорила:
   - Мы должны взять ее тело с собою. Помоги хоть в этом...
   - А разве... разве же нашли тот, необходимый для полетов блок?..
   Так воскликнул Вилтор - он то, как увидел груду железа, которая  осталась
от их корабля, почти уверился, что от необходимого блока ничего не осталось.
И тут вновь резь в голове! Такая резь, что и восторг от присутствия Кэролайн
не помог ему удержатся на ногах, с пронзительным стоном он рухнул,  а  через
несколько мгновений уже удивлялся, почему это он еще жив, почему это мозг не
разорвался от такой чудовищной перегрузки. Ему помогла  подняться  Кэролайн,
шепнула, почти пропела нежные слова, и сделала то, что никакие лекарства  не
смогли бы сделать - Вилтору стало значительно легче. Вот он увидел, как одна
из покореженных конструкций его корабля отодвигается и из нее, словно  ангел
спаситель вылетает ремонтный робот, осторожно неся целым  и  невредимым  тот
самый блок, который был необходим.
   - Надо же, как нам повезло. - молвила Кэролайн. - Наверное,  единственный
блок, который остался целым в твоем корабле. Теперь скорее - летим.
   - Но мы должны взять маму. - прошептала Вера.
   - Да, конечно. - участливо заметила Кэролайн. - У вас ведь осталась  хоть
одна целая капсула - на ней и перевезем. С ней будет Вилтор.
   Вилтор уже предвидел, что прозвучат такие слова - но думал, что скажет их
Вера, приготовился отчаянно возражать,  но  раз  сказала  Кэролайн,  ему  не
оставалось ничего, как подчинится. Времени тоже не  оставалось  -  по  сути,
вообще все слова и приготовления могли  оказаться  тщетными,  ведь  в  любое
мгновенье небо могло обрушится черной,  изжигающей  стеною.  Этот  зловещий,
цвета запекшейся крови купол трепетал, поднимались отсветы дальних  пожарищ,
каменистое плато постоянно и все сильнее вздрагивало. Вилтор раз взглянул на
этот кровавый купол  небес  и  уж  смотрел  как  зачарованный,  все  не  мог
оторваться, все ожидал, что сейчас вот он рухнет. Страшно было  отвернуться,
казалось - только опустит он глаза, и тут же обрушится, погребет эта тьма. И
вот действительна прорезалась очередная колонна мрака. Правда -  очень-очень
далекой она была, но вот стала расширятся, встала  там  многомильным  жутким
колосом, и уже не исчезала - что-то произошло  с  поверхностью:  теперь  она
тряслась мелкой, но очень частой дрожью, стремительно  разбегались  трещины.
Вихрь, который замер было при пении Кэролайн,  теперь  вращался  много-много
быстрее прежнего, невозможно уже было уследить за движением вуалей, от  него
бил сильный, жаркий ветер, и движение это стремительно ускорялось.
   - Ну, что же ты стоишь? - встрепенула его Кэролайн.
   Конечно,  для  Вилтора,  такого  чувственного  человека  дальнейшее  было
кошмаром - ему пришлось запихнуть окровавленное тело тещи в свою капсулу,  а
затем забраться туда самому, чтобы довезти до кислотного  озера.  Да  -  это
было кошмарно, чувствовать ее уже холодное, окровавленное тело,  чувствовать
ее подбородок на своем лице... Но самый ужас он пережил уже когда  открылась
эта матовая поверхность - тогда он услышал ее стон,  думая,  что  она  жива,
резко повернул, и... он сразу понял, что Вера не могла ошибиться,  что  теща
его уже несколько часов как мертва - но глаза были открыты, в  них  чернота,
едва заметная судорога сводила посиневшие губы,  ну  а  голос  ее  звучал  у
Вилтора в голове:
   - Мы уже все по человеческим понятиям мертвы... Мы очень несчастны...  Мы
навсегда здесь... Навсегда... Здесь мрак...  Все  переработано  -  все  наши
частицы... Остались только прежние порывы... Обрывки воспоминаний... Нет  ни
Кэролайн ни корабля - ты видишь то, что хочешь видеть или чего боишься... Но
это скоро пройдет... Будет темно - тебя будет нести... тебя  будет  нести  в
бездну из которой нет выхода... Оно уже близко... Над нами... Не уйти...  Мы
мертвые среди своих иллюзией...
   - Не надо! Не надо!!! - истеричным  воплем  прервал  этот  завораживающий
поток слов Вилтор. От ужаса он совсем позабыл про управление,  от  резко  же
рывка капсула рванулась вниз и  врезалась  в  матовую  поверхность  всего-то
метрах в десяти от островка  на  котором  высился  белый  корабль  Кэролайн.
Обшивка и так поврежденная при первом падении затрещала  от  столкновения  с
каменистым дном. Вилтор ожидал,  что  в  любое  мгновенье  раскаленные  иглы
кислоты пронзят его тела, однако, вместо этого пламень разорвался в  голове,
превратил ее на несколько мгновений в ад. Тут же ударила резкая вонь горящей
проводки, что-то затрещало, зашипело  -  откуда-то  от  уровня  груди  стали
подыматься густые клубы ядовито-желтого дыма.
   - Не может так все оборваться! Не сейчас! Нет! КЭРОЛАЙН!!!
   А Кэролайн уже выбралась на  берег,  и  отдала  соответствующие  указание
корабельному  мозгу.  Вот  в  белом  борту  открылся  люк,  и   две   плавно
изгибающихся железных руки стремительно вытянулись к капсуле Вилтора,  легко
выдернули из кислоты, и уложили под самым  бортом,  тут  же  ударили  потоки
очищающий жидкости, и вовремя - кислота уже почти добралась до Вилтора.  Люк
заклинило, и пришлось воспользоваться электронной резкой - хотя  это  заняло
лишь несколько мгновений, и  этих  мгновений  было  жалко.  Хотелось  только
одного - поскорее ворваться в этот корабль и лететь, лететь прочь  из  этого
жуткого места!
   Как только Вилтор получил  возможность  двигаться,  так  он  и  вырвался,
бросился к распахнутому люку, взбежал по белоснежной  лестнице  в  такую  же
белоснежную капитанскую каюту - уверенный, что Кэролайн рядом с  ним,  чтобы
внести ясность в терзающий его вопрос, прежде всего задал вопрос:
   - Как долго?! Когда обрушится?!
   На одном из экранов изобразилась поверхность, побежали от нее локационные
лучи, и тут же мелодичный женский голос сообщил:
   - Приближение массы крайне не однородно. Движение переменными скачками  -
никакой последовательности - частичное опадание  на  планету  уже  началось.
Время столкновения колеблется от  двух  до  пяти  минут  -  столкновение  со
случайным выбросов возможно в любое мгновенье...
   Тут корабль Кэролайн сильно встрепенулся - Вилтор метнул  быстрый  взгляд
на обзорный экран: очередной столб мрака обрушился совсем неподалеку  -  как
раз там, где был корабль Вилтора. Эта исполинская колонна занимала  половину
небосклона, пульсировала словно жила (а уж Вилтор то знал, что в  этой  жили
мчится кровь разогретая до нескольких миллионов  градусов)  -  чувствовалось
молниеносное, неуловимое для глаз движение, и удивительным было  только  то,
что планета эта еще до сих пор  раскололась.  Забыв,  что  командир  не  он,
Вилтор крикнул:
   - Немедленно закрыть все люки! Взлет на полной скорости! Огибаем  планету
- вылет в космос с другой стороны...
   Конечно, корабль не послушался его голоса. Рядом уже стояла  запыхавшаяся
Кэролайн - она в ужасе глядела на колонну мрака, и приговаривала:
   - Что же ты жену свою и сына бросил? Помоги... Я  не  могу...  В  капсуле
застряло тело... Мужская сила нужна...
   Вилтор хотел было возразить, что мертвому телу уже все равно, и не  стоит
ради него рисковать живыми, но так и не смог ничего возразить, так как перед
ним стояла Кэролайн. И он опрометью слетел вниз по лестнице - там оказалось,
что Вера уже высвободила тещи, тащила ее окровавленную к трапу. Когда Вилтор
подбежал, чтобы помочь она метнула  на  него  такой  гневный,  презрительный
взгляд, что Вилтор сразу понял  -  если  они  и  спасутся,  то  ни  о  какой
дальнейшей совместной жизни не может быть и речи.  И  он  очень  обрадовался
этому факту - билась в нем какая-то надежда, что именно он  истинная  вторая
половинка Кэролайн. Ведь вся та краткая история Звезды изложенная  в  начале
этой повести была  известна  и  ему,  и  он  знал  эту  историю,  когда  она
почувствовала вторую половинку промелькнувшей в толпе. Как и миллиарды  иных
поклонников тешил себя надеждой, что - это именно он. Он уже  хотел  вбежать
обратно в корабль, как по переговорному устройству раздался голос  Звезды  -
она обращалась к нему:
   - Посмотри еще возле берега - там где-то я потеряла  упаковку  со  своими
художественными полотнами.
   Вилтор рванулся к берегу, и  вскоре  увидел  полупрозрачную  упаковку  из
прочного, синеватого пластика. Видно  было  первое  полотно:  вид  спокойных
лесных далей, мягко плывущие над ними, обогретые солнцем облака.  Какое  это
было прелестное полотно - никогда еще прежде ему не доводилось видеть такого
- только Звезда могла создать такое.  Вокруг  этот  страшный,  разрушающийся
мир, а тут - каждая травинка, каждая  веточка,  цветочек,  птичка,  какой-то
жучок, и ручеек, и озерцо  -  все  как  живое,  успокаивающее.  Нет  никаких
судорожных рывков - гармония вековая, все тепло, благоуханно - так  ласково,
приветливо - Вилтору казалось, что он уже чувствует  ароматы,  вот  и  кроны
вздохнули, вот рыбка плеснулась златистыми брызгами в ручейке...
   Нарастал  грохот,  поверхность  судорожно  подпрыгивала  -  нет   -   уже
невозможно было оставаться погруженным в созерцание, вот Вилтор  и  очнулся,
поднял упаковку, уж собрался  бежать  обратно  к  кораблю,  как  взгляд  его
остановился на некоем темно-бирюзовом кристалле, который лежал под упаковкой
и лишь немного выпирал из грунта. Нет - не возможная научная ценность  этого
кристалла, в глубинах которого заметно было некое движенье, и тем  более  не
какая-то денежная ценность привлекли пристальное внимание Вилтора. Он просто
почувствовал, что этот кристалл очень-очень многое значит,  от  него  же  он
почувствовал ужас - сильная дрожь охватила тело, он не мог оторвать  взгляда
от кристалла, склонялся все ниже и ниже, и  вот,  наконец,  вцепился  в  его
поверхность - она оказалась обжигающе холодной,  и  первым  сильным  порывом
было отбросить его в сторону, кислоту - он смог остановится, и вскрикнул  от
ужаса, что едва не совершил. Откуда-то пришло понимание,  что,  если  бы  он
отбросил кристалл, то произошла бы непоправимая катастрофа. А сзади раздался
встревоженный голос Кэролайн:
   - Что же ты медлишь - скорее - в корабль!
   Вилтор резко вздернул голову, и обнаружил, что  та  стена  тьмы,  которая
обрушилась с неба, все разрастается, что уже совсем близко, пульсирует,  вот
сейчас нахлынет, поглотит его. Казалось бы - что могло его  удержать,  чтобы
он не бросился сразу к Кэролайн?.. Однако,  он  вновь  стал  вглядываться  в
кристалл, в то призрачное движение, которое происходило в его глубинах.  Там
был мрак, сродни тому, который несся в колонне, и он знал, что, если разбить
бирюзовую оболочку, то мрак вырвется  -  разрастется  на  какие-то  огромные
просторы. И еще он чувствовал даже и видел нечто, что исходило из его глубин
- это были какие-то блеклые волны, они уходили в его плоть, и он чувствовал,
как от них  движется,  перестраивается  мозг,  как  перестраиваются  и  иные
внутренние органы. Он знал,  что  мгновенно  должен  был  умереть  от  таких
перестановок, но теперь только иногда и не так сильно, как прежде вспыхивала
боль в голове. И ему было жутко:  он  чувствовал  себя  игрушкой  во  власти
чего-то непостижимого, могучего. Он  застонал,  когда  вспомнил,  как  ожила
теща, как сказала, что все они мертвы, что все уже во мраке, и  нет  никакой
Кэролайн, но только иллюзии. Вспомнились все, что было на этой планете  -  и
все представлялось подстроенным, по желанию его мозга  выходящем.  Вдруг  он
развернул голову, и не своим, хрипящим, надорванным голосом заорал:
   - Кэролайн, откуда ты знала мое имя?!!! Я же ничего тебе не говорил!!!
   Но никакого ответа не было, он же даже глаз не открывал,  боялся  увидеть
что-то  жуткое.  Тут  мозг  его  обратился  в  озеро  кипящей  лавы,  и  над
клубящимися парами поплыл голос тещи: "Ты же знаешь,  что  ничего  этого  не
может быть - слишком много счастливых случайностей. Тебе, уже погруженному в
вечный мрак, просто очень хочется, чтобы так было,  но  тщетны...  тщетны...
тщетны все твои пожелания... Просто взгляни повнимательнее вокруг..."
   И Вилтор, так  и  не  решившись  повернуться  к  безмолвствующему  теперь
кораблю, взглянул вниз, себе под ноги, потом - дальше-дальше,  по  береговой
линии.  Наконец,  взгляд  остановился  на  некой  бесформенной,  похожей  на
оплавившейся пластик форме. Он рывком пододвинулся - увидел, что вовсе это и
не пластик, что - это была когда-то живая  плоть.  Сплавленный,  неузнаваемо
деформировавшийся кусок мяса - из этого проступали обугленные, раздробленные
кости, но большая часть была поглощена кислотой.
   - Кто это? - пробормотал, уже предчувствуя ответ, уже  дрожа  и  готовясь
метнуться в кислоту Вилтор.
   И ответ не замедлил последовать - тот самый, который он и ожидал:
   - Это все, что осталось от Кэролайн.  Она  действительно  пала  сюда,  но
разбилась - корабль, она живая все иллюзии - тебе очень хочется,  чтобы  так
было, но этого нет. Ну, а кристалл - ты уже должен  был  догадаться  -  ведь
именно ему, и еще многим иным и воплощаются иллюзии...
   - Не верю! Не верю!! Не верю!!! - отчаянно,  обхвативши  голову  застонал
Вилтор - он и не замечал, что кристалл прикасается теперь к  его  черепу,  и
что передвижения в мозгу еще ускорились.
   - Ну, ты хоть о том подумай, как может она с тобой общаться...
   - А вот и неправда! Вот и попалась! Это ты тьма!.. Это мой страх был, что
она общаться не станет, что она такая возвышенная, недостижимая.  Да  -  Она
Звезда, но Она нежная, Она для всех свой свет святой льет!..
   - Она же уединения искала. Она же бежала от всех. Да ей лучше  погибнуть,
чем общаться хоть с кем-то!.. Устала она от миллиардов лиц, и не  тешь  себя
по посту...
   - Не-е-ет!!! - взвыл Вилтор, и в то же мгновенье рука,  нежная,  небесная
рука легла ему на плечо.
   Ни с чь