кнулся о камень,
   Это к завтрему все заживет!"

   Отрицательно сказалось в  таких  произведениях Есенина,  как  "Исповедь
хулигана",  "Кобыльи корабли",  в некоторых стихах цикла "Москва кабацкая"
("Сыпь,  гармоника.  Скука, скука..." и др.) известное увлечение вычурными
образами и нарочито вульгарной лексикой, за которые ратовали имажинисты.
   Художественный авторитет Есенина уже в  те годы был высок.  Имажинисты,
литературная  известность  которых  часто  равнялась  нулю,  всеми  силами
старались держаться за  Есенина,  в  то  время  как  он  все  яснее ощущал
различие между своим творчеством и  их отношением к искусству.  "Собратьям
моим кажется,  -  говорил Есенин весной 1921 года об  имажинистах,  -  что
искусство существует только как искусство.  Вне всяких влияний жизни и  ее
уклада...  Но  да  простят мне мои собратья,  если я  им скажу,  что такой
подход к  искусству слишком несерьезный...  У  собратьев моих нет  чувства
родины  во  всем  широком  смысле  этого  слова,   поэтому  у  них  так  и
несогласованно все. Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали
в себя с удушливыми парами шутовского кривляния ради самого кривляния".
   Позднее,  в автобиографии,  поэт отмечал, что "имажинизм был формальной
школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы
и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом".
   Все то,  что составляло глубокий идейно-художественный водораздел между
Есениным и  имажинистами в пору их "союза",  наиболее полно и выразительно
проявилось в  его драматической поэме "Пугачев",  написанной им в  марте -
августе  1921  года.  Обращение Есенина  к  эпохе  крестьянской войны  под
руководством Емельяна Пугачева было  связано прежде всего  с  настойчивыми
поисками  поэтом  ответа  на   главный  вопрос,   поставленный  перед  ним
революционной эпохой:  куда несет революционный "вихрь" крестьянскую Русь.
Интерес к историко-революционной теме,  к героическому прошлому России,  к
переломным  периодам  в  народной  жизни,   к  коренным  узловым  событиям
отечественной истории,  когда наиболее полно и  ярко  раскрывается красота
народной души, был характерен для молодой советской литературы. В эти годы
А. Толстой обращается к эпохе Петра Первого, А. Чапыгин пишет исторические
романы, Василий Каменский - поэму "Степан Разин".
   Над  "Пугачевым" Есенин  работал  много  и  напряженно.  Написанию  его
предшествовал довольно длительный период  собирания и  изучения материалов
из истории пугачевского восстания. Побывал Есенин и в оренбургских степях,
в местах пугачевского движения.
   Задумав свою пьесу как лирическую драму, Есенин не дает в ней эпических
картин народного восстания.  Народность драмы проявляется в художественном
раскрытии автором причин восстания,  в показе того, что выступление против
самодержавия всех слоев трудовой России -  и крепостных крестьян, и яицких
казаков,  которые  "задаром проливают пот",  и  населения царских  окраин,
стонущих "от российской чиновничьей неволи",  и  уральских рабочих -  было
исторически неизбежным:

   Уже мятеж вздымает паруса.
   Нам нужен тот, кто б первый бросил камень.

   В   самобытной  дерзновенной  фигуре  вождя   крестьянской  вольницы  -
Пугачева,  в  товарищах его  -  "местью  вскормленном бунтовщике" Хлопуше,
смельчаке Зарубине, мечтающем, что "не беда, а нежданная радость упадет на
мужицкую Русь",  раскрыты замечательные черты русского характера: живой ум
и  молодецкая удаль,  честность и  справедливость,  ненависть к  рабству и
угнетению,  верность общему  делу  и  любовь к  Родине.  Центральный образ
произведения -  Пугачев.  Это  и  обусловило своеобразие композиции пьесы.
"Кроме Пугачева,  -  замечает сам  автор,  -  никто  почти  в  трагедии не
повторяется:  в  каждой сцене  новые лица.  Это  придает больше движения и
выдвигает основную роль Пугачева".
   Мы видим Пугачева и в момент, когда только зреет гневный мятеж; и после
первых неудачных выступлений яицких казаков,  когда некоторые из  них  уже
готовы бежать в Турцию;  и в дни, когда Пугачев решает объявить себя царем
("Больно,  больно мне  быть Петром,  когда кровь и  душа Емельянова");  и,
наконец,  в  тяжелые минуты крушения замыслов Пугачева.  В  заключительных
сценах,   где  пьеса  достигает  наивысшего  драматического  напряжения  и
лирического   пафоса,   наиболее   отчетливо   проявилась   ограниченность
исторической концепции "Пугачева". Почему рать повстанцев легла неожиданно
под Сарептой,  почему "все сорок тысяч за Волгой легли,  как один"? Почему
больше Пугачеву не "вскипеть...  ни в  какой азиатчине"?  Все это остается
без ответа.
   В  "Пугачеве" нашло  свое  отражение  и  тревожное раздумье  Есенина  о
будущем  крестьянской Руси,  волновавшее поэта  в  ту  пору.  Особенно это
чувствуется в  заключительном монологе Пугачева:  "Где ж  ты?.  Где ж  ты,
былая мощь?.."
   В  "Пугачеве" сказался Есенин,  верно подметил еще в 20-е годы писатель
Д.  Фурманов.  Заключительный монолог Пугачева,  а  также  монолог Хлопуши
Есенин  читал  Максиму  Горькому при  встрече в  1922  году  за  границей.
"Взволновал он меня до спазмы в горле,  -  писал А.  М. Горький позднее, -
рыдать хотелось.  Помнится, я не мог сказать ему никаких похвал, да он - я
думаю - и не нуждался в них".
   В   художественных  приемах   "Пугачева"  ощущается  некоторое  влияние
имажинизма  (обрамление сложными  метафорическими узорами  речи  некоторых
персонажей, вычурность отдельных образов). Вместе с тем "Пугачев" поражает
своей свежестью, новизной образов, вдумчивой работой поэта над словом.
   Нельзя  не  согласиться со  справедливым и  проницательным суждением  о
"Пугачеве" писателя Сергея Городецкого,  который в 1926 году отмечал,  что
"в  этой  лирической драме  есть  блестящие  монологи,  чисто  театральный
лаконизм слова и  быстрота действия.  При небольшой работе над композицией
драмы Есенин имел все  данные разрешить со  времени "Бориса" заброшенную и
впоследствии искаженную задачу героической драмы в стихах".
   После   "Инонии",   "Иорданской  голубицы",   "Небесного   барабанщика"
"Пугачев" ознаменовал поворот  Есенина  к  реалистическому воплощению темы
народной борьбы.

   * * *

   В  мае  1922  года  Есенин  отправляется  за  границу.  Посетив  многие
европейские страны,  он  едет в  Америку.  За  рубежом он  писал мало.  И,
казалось,  можно было предположить,  что  эта поездка только задержала его
творческий рост.  Однако сам Есенин неоднократно подчеркивал важность этой
поездки.  "После заграницы,  -  отмечал он в автобиографии, - я смотрел на
страну свою и  события по-другому".  Эту же мысль он еще более определенно
выразил  в  интервью  корреспонденту  одной  из  белоэмигрантских газет  в
Берлине. "Только за границей, - говорил Есенин, - я понял совершенно ясно,
как  велика  заслуга  русской  революции,   спасшей  мир  от  безнадежного
мещанства".
   В  Европе поэт увидел,  каково положение писателя в буржуазном мире.  В
своих  заграничных  письмах  он  говорит  о  пагубном  влиянии  "Господина
доллара" на  европейскую жизнь и  искусство.  "Что сказать мне вам об этом
ужаснейшем царстве  мещанства,  которое  граничит с  идиотизмом?  -  пишет
Есенин А.  Сахарову. - Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут
и пьют,  и опять фокстрот.  Человека я пока еще не встречал и не знаю, где
им  пахнет.  В  страшной моде Господин доллар,  а  на искусство начихать -
самое высшее мюзик-холл.  Я даже книг не захотел издавать здесь,  несмотря
на  дешевизну бумаги и  переводов.  Никому здесь это не нужно...  Пусть мы
нищие,  пусть у нас голод,  холод...  зато у нас есть душа,  которую здесь
сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину'".  "Там,  из Москвы,  -
замечает он в одном из своих писем, - нам казалось, что Европа - это самый
обширный район  распространения наших идей  в  поэзии,  а  теперь отсюда я
вижу:  боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется,
нет еще такой страны и быть не может".
   Видя в  европейских странах высокое развитие техники,  поэт еще  острее
почувствовал неизбежность конца  полевой,  нищей  Руси.  Перед отъездом из
Европы в  Америку я "вспомнил про "дым отечества",  про нашу деревню,  где
чуть ли  не  у  каждого мужика в  избе спит телок на  соломе или  свинья с
поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные
дороги и стал ругать всех цепляющихся за "Русь",  как за грязь и вшивость.
С  этого момента я  разлюбил нищую Россию...  С  того  дня  я  еще  больше
влюбился в коммунистическое строительство.  Пусть я не близок коммунистам,
как романтик в моих поэмах,  -  я близок им умом и надеюсь, что буду, быть
может, близок и в своем творчестве".
   Эти новые взгляды ярко проявились позднее (в 1924 -  1925 годах) в  его
произведениях:

   Мне теперь по душе иное...
   И в чахоточном свете луны
   Через каменное и стальное
   Вижу мощь я родной стороны...

   Своему  очерку  об  Америке Есенин дал выразительное название "Железный
Миргород".  Поэта  поразил  резкий  контраст  между  индустриальной мощью,
зрелостью  технической  мысли, размахом строительства в стране и бедностью
внутренней  культуры  Америки,  инертностью мысли среднего американца, его
мещанским  представлением  о счастье в духе героев гоголевского Миргорода.
"Сила  железобетона,  громада  зданий,  - замечает Есенин, - стеснили мозг
американца  и  сузили его зрение. Нравы американцев напоминают незабвенной
гоголевской памяти нравы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича.
   Как у последних не было города лучше Полтавы,  так и у первых нет лучше
и культурней страны, чем Америка".
   Характеризуя круг жизненных и культурных интересов американцев,  Есенин
отмечает, что "владычество доллара съело в них все стремления к каким-либо
сложным  вопросам.   Американец  всецело  погружается  в  "Business"[*]  и
остального знать не желает".
   [* Бизнес.]

   * * *

   Все,  кому  доводилось встречаться с  Есениным после  его  возвращения,
отмечали,  как пристально всматривается он в преобразования, происшедшие в
стране за время его отсутствия.  Из Америки,  замечает Маяковский,  Есенин
вернулся "с ясной тягой к новому".  Утратили во многом для поэта интерес и
его прежние литературные связи.
   В 1924 году Есенин едет на Кавказ, куда, как он писал,

   Бежал, навек простясь с богемой,
   Зане созрел во мне поэт
   С большой эпическою темой.

   Поэт теперь "полон дум об индустрийной мощи". Неизмеримо расширяется ею
мировоззренческий горизонт:

   Я вижу все
   И ясно понимаю,
   Что эра новая -
   Не фунт изюму вам,
   Что имя Ленина
   Шумит, как ветр, по краю,
   Давая мыслям ход,
   Как мельничным крылам.

   Есенин  почувствовал  себя  "просветленным".   Он  весь  в   творческих
исканиях,  в  напряженном поэтическом труде.  С  радостью говорит об  этом
почти в каждом письме с Кавказа:
   "Работается  и  пишется  мне  дьявольски  хорошо.  До весны я могу и не
приехать...  На  столе  у меня лежит черновик новой хорошей поэмы "Цветы".
Это, пожалуй, лучше всего, что я написал".
   "Я скоро завалю Вас материалом. Так много и легко пишется в жизни очень
редко.  Это просто потому,  что я один и сосредоточен в себе.  Говорят,  я
очень похорошел.  Вероятно,  оттого,  что я что-то увидел и успокоился", -
читаем в одном из его писем.
   "Зрело знающий работу" поэт  написал в  1924  -  1925 годах большинство
широко  известных "маленьких поэм":  "Русь  советская",  "Русь  уходящая",
"Возвращение  на  родину",   цикл  стихов  "Персидские  мотивы"  и   более
шестидесяти лирических стихотворений: "Отговорила роща золотая...", "Сукин
сын",  "Письмо к  матери",  "Собаке Качалова",  "Я иду долиной...",  "Спит
ковыль.  Равнина дорогая...",  "Ты  запой мне  ту  песню,  что прежде...",
"Мелколесье. Степь и дали..."., "Цветы мне говорят - прощай...".
   Глубоко лиричны передающие эпический размах событий революционной эпохи
поэмы "Анна Снегина",  "Песнь о великом походе", "Ленин" (отрывок из поэмы
"Гуляй-Поле"), "Баллада о двадцати шести", "Поэма 36". Они выводили поэзию
Есенина на главную дорогу развития молодой советской литературы.
   Первая из историко-революционных поэм этого периода,  "Песнь о  великом
походе",  написана Есениным летом 1924 года. Эпоха Петра и эпоха Октября -
к ним приковано внимание поэта в двух "сказах", двух частях поэмы.
   "Мы  (то  есть  народ.  - Ю. П.) всему цари" - эта ведущая идея первого
"сказа"  получает  художественное  воплощение  в  образе  "рабочего люда",
построившего средь туманов и болот город. Те, кто строил его, погибли, "на
их  костях  лег  тугой гранит". Но всесильного царя Петра страшит народное
возмездие. По ночам ему слышится гневный голос погибших:

   И все двести лет
   Шел подземный гуд:
   "Мы придем, придем!
   Мы возьмем свой труд..."

   Питерские рабочие,  чьи деды и прадеды гордо заявляли: "Мы всему цари",
поднявшиеся на защиту города революции,  -  главные герои второго вольного
"сказа".
   Поэт слагает песнь в честь бойцов "красного стана";

   Пусть вас золотом
   Свет зари кропит.
   В куртке кожаной
   Коммунар не спит.

   Сатирически  рисует   Есенин  "белый  стан",   передавая  обреченность,
моральное падение его защитников.  Вместе с  тем,  изображая врага,  он не
преуменьшает   смертельной   опасности   интервенции.    Отсюда   острота,
напряженность драматического конфликта, сила художественной правды поэмы.
   Если в "Песне о великом походе" большое внимание уделено рассказу о тех
исторических предпосылках,  которые привели к крушению самодержавия,  то в
"Анне  Снегиной"  главная  тема   -   Октябрь  в   деревне.   Поэма  полна
драматических коллизий,  связанных с  судьбой народа,  и  прежде  всего  -
крестьянских масс  в  революции.  Кульминационная сцена  "Анны Снегиной" -
тревожный, взволнованный разговор радовских мужиков с поэтом о земле:

   Кричат нам,
   Что землю не троньте,
   Еще не настал, мол, миг.
   За что же тогда на фронте
   Мы губим себя и других?

   Настойчиво их желание узнать от поэта правду о Ленине, который, как они
слышали, борется за то, чтобы отдать крестьянам "без выкупа пашни господ":

   "Скажи,
   Кто такое Ленин?"
   Я тихо ответил:
   "Он - вы".

   Эти  афористические  строки  о  Ленине  - народном вожде знаменательны.
Здесь  поэт  поднимается  до  подлинного  историзма в показе революционных
событий.  С  этими  событиями тесным образом связана судьба главных героев
поэмы:  помещицы  Анны  Снегиной,  весь  хутор  которой во время революции
крестьяне  "забрали в волость с хозяйкой и со скотом"; крестьянина-бедняка
Оглоблина  Прона,  борющегося  за  власть  Советов  и мечтающего побыстрее
"открыть  коммуну  в  своем  селе";  старика мельника и его жены - доброй,
ворчливой   хлопотуньи;  рассказчика-поэта,  земляка  Прона,  вовлеченного
революционной  бурей  в  "мужицкие дела". Отношение Есенина к своим героям
проникнуто лирической задушевностью, озабоченностью их судьбами:

   Я думаю:
   Как прекрасна
   Земля
   И на ней человек.
   И сколько с войной несчастных
   Уродов теперь и калек!
   И сколько зарыто в ямах!
   И сколько зароют еще!
   И чувствую в скулах упрямых
   Жестокую судоргу щек.

   В   отличие   от   первых   произведений,   воспевающих   преображенную
крестьянскую Русь как единое целое,  в "Анне Снегиной" поэт показал разных
"мужиков":   крестьяне-труженики,  особенно  деревенская  беднота,  горячо
приветствуют Советскую власть и  идут  за  Лениным;  есть среди крестьян и
такие,  которых,  по  глубокому убеждению Прона,  "надо еще варить";  есть
закоренелые собственники,  вроде "отвратительного малого" -  возницы; есть
крикуны и бездельники, как Лабутя, ищущие в революции "легкой жизни".
   По-разному воспринимают ломку старых устоев и другие герои поэмы.  Анна
Снегина,   когда-то  мечтавшая  вместе  с  юным  поэтом  о  славе,  выбита
революцией из привычного уклада помещичьей жизни.  На что-то надеясь,  она
отправилась искать счастья на  чужбину,  но надежды растаяли,  и  осталась
только мечта об утраченной Родине:

   Я часто хожу на пристань
   И, то ли на радость, то ль в страх,
   Гляжу средь судов все пристальней
   На красный советский флаг.
   Теперь там достигли силы.
   Дорога моя ясна...
   Но вы мне по-прежнему милы,
   Как родина и как весна...

   Об "Анне Снегиной" было принято говорить только как о лирической поэме,
хотя очевидно,  что источник ее  художественной силы не только в  глубокой
лиричности, но и в масштабности изображаемых событий.
   Лирический герой поэмы объединяет ее  эпическое и  лирическое течение в
единое   художественное  целое.   Взволнованный   рассказ-воспоминание   о
юношеских встречах "с девушкой в белой накидке",  о неожиданном свидании с
Анной в "радовских предместьях" в дни революции, о ее письме "с лондонской
печатью",  полном тоски по Родине,  во многом определяет лиричность поэмы,
усиливает ее драматизм.
   От  романтически-условных картин  восставшей России  в  "Инонии" Есенин
пришел  в  "Анне  Снегиной"  к  реалистическому изображению сложного  пути
русского крестьянства в революции, создал яркие драматические характеры.
   В  последние годы  жизни  Есенин задумывает большую поэму о  революции.
Судя  по  сохранившимся  в  его  архиве  черновым  вариантам  и  отдельным
наброскам,   замысел   этой   поэмы   претерпел   важные   изменения.   От
первоначального намерения сосредоточить внимание  на  эпизодах гражданской
войны,  связанных с  махновщиной,  Есенин в дальнейшем отходит.  Свой взор
поэт обращает к тому,  кто "мощным словом повел нас всех к истокам новым".
Смерть Есенина прервала его работу над поэмой "Гуляй-Поле".  Но еще в 1924
году  он  печатает  большой  отрывок,   посвященный  Ленину.   "Есенин,  -
рассказывает жена поэта С.  А.  Толстая-Есенина,  -  относился к Владимиру
Ильичу с  глубоким интересом и волнением.  Часто и подробно расспрашивал о
нем всех лиц, его знавших, и в отзывах его было не только восхищение, но и
большая нежность.  Смерть Ленина произвела на  поэта огромное впечатление.
Он  несколько часов  провел в  Колонном зале  у  гроба  вождя".  Поэт  был
свидетелем безмерного человеческого горя,  народной скорби и  единения.  О
пережитом в эти дни он написал позднее в поэме.
   Созданный Есениным образ  Ленина  глубоко  лиричен.  Поэт  с  трепетным
волнением говорит о ленинской человечности и простоте.  Ленин "скромней из
самых  скромных",  и  в  то  же  время  он  человек богатырской внутренней
энергии,  "мятежник",  встревоживший весь мир.  Веками стонал народ, ждал,
надеялся, что придет когда-нибудь человек, который поднимет знамя свободы.
И он пришел:

   Он мощным словом
   Повел нас всех к истокам новым.
   Он нам сказал: "Чтоб кончить муки,
   Берите все в рабочьи руки.
   Для вас спасенья больше нет -
   Как ваша власть и ваш Совет".

   Какой  же  силой повернул Ленин шар  земной?  Показ событии революции в
поэме  подводит читателя к  мысли,  что  сила  эта  в  глубокой народности
ленинской политики.
   Чувствуя  всем  сердцем  правду  Ленина,  идя  порой  стихийно за  этой
правдой,   поэт  не   может  еще  художественно  раскрыть  до   конца  всю
преобразующую силу бессмертных ленинских идей.  Но  он видит,  что начатое
Лениным  великое  дело   обновления  России  после  его   смерти  уверенно
продолжает созданная им партия:

   Его уж нет, а те, кто вживе,
   А те, кого оставил он,
   Страну в бушующем разливе
   Должны заковывать в бетон.
   Для них не скажешь:
   "Ленин умер!"
   Их смерть к тоске не привела.
   . . . . . . . . . . . . . . .
   Еще суровей и угрюмей
   Они творят его дела...

   Так возникает в поэме тема ленинского бессмертия.
   Есенин  мечтал написать большую поэму о Ленине. Он говорил своему другу
-  редактору  газеты  "Бакинский  рабочий"  П. И. Чагину: "Я в долгу