Случаем, не капитан Палмер?
   - Нет, это Мануэла. Она тебя стесняется. А вообще-то у нас есть два парня
из ВВС. Мы подобрали их по пути. Только, по-моему, их по-другому зовут.
   - Значит, Палмера нет? У него еще чемодан должен быть к руке прикован.
   - Нет, вот про чемодан ничего не знаю.
   - И мимо такой тоже не проплывал?
   - Разве что если он превратился в дельфина. Или хотя бы в акулу.
   - Нет, тогда ему не к чему было бы приковать чемодан.
   - Тогда, значит, не проплывал.
   - Ладно, с этим ясно. А теперь скажи мне, только честно и без  хохмы:  вы
нуждаетесь в помощи?
   - Еще как нуждаемся. "Хейердал", конечно, может доплыть до островов, но у
нас без еды и воды будут большие проблемы.
   - Тогда давай я отвезу тебя на корабль, а остальных  он  снимет  с  плота
чуть позже.
   - Ну да, конечно! Я все брошу и полечу с тобой  на  корабль.  Больше  мне
делать нечего, - возмутилась Аора. - Я, если хочешь знать, старший  помощник
капитана и должна покинуть плот максимум  предпоследней.  И  уж  ни  в  коем
случае не первой.
   - Ну, как знаешь.
   Аора полезла обратно на лыжу и приготовилась прыгать.
   - Эй, погоди, ты куда?! - крикнул ей  вслед  пилот  и  попытался  поймать
девушку за локоть. - Тут метров пятнадцать.
   За разговором  пилот  машинально  поднял  вертолет  подальше  от  воды  и
вспомнил об этом только сейчас.
   - Какая разница! - воскликнула Аора и ласточкой полетела вниз.
   Она вонзилась в воду как  стрела,  практически  без  брызг,  и  долго  не
выныривала, так что пилот даже стал волноваться. Но в  конце  концов  черная
голова девушки показалась на поверхности возле самого плота.
   Пилот дождался, пока Аора вскарабкается на баль-совые  бревна,  и  только
потом взял курс в сторону "Ориона". Девушка помахала рукой вслед вертолету и
что-то прокричала, но голос ее потонул в шуме винтов.

   51

   - Сэр, вас хотел видеть инженер Джексон.
   Этими словами полковника  Ричардсона  остановила  в  коридоре  миловидная
девушка из группы профессора Лемье.
   Ричардсон мгновенно вспомнил, кто такой  Джексон.  Бородатый  мулат  или,
скорее, квартерон, исповедующий религию растафари.
   - Что ему нужно? - хмуро спросил полковник.  Девушка  улыбалась  ему,  но
Ричардсону было не до веселья.
   - Не знаю, сэр. Кажется, он что-то нашел.
   - Хорошо, я поговорю с ним.
   До технического центра базы полковник добрался  лишь  через  полчаса.  Он
решил, что если бы Джексон действительно нашел что-то важное, то через  пять
минут вся база встала бы на уши, а суть открытия передавалась бы  из  уст  в
уста со скоростью, превышающей скорость света. А  раз  этого  не  произошло,
значит, ничего интересного Джексон не нашел.
   Растаман встретил полковника словами:
   - Вы все идиоты.
   Полковнику совсем расхотелось разговаривать. И ведь что самое  обидное  -
ничего  этому  стервецу  не  сделаешь.  Если  Пентагон  откажется  от  услуг
Джексона, то любая программистская фирма тотчас же его с руками  оторвет,  а
военное ведомство лишится ценнейшего специалиста.
   - Мы тут сидим уже который день, а никто до сих пор не заглянул в стертые
файлы, - продолжил свою мысль насчет всеобщего идиотизма Джексон. - Ладно я.
Я контрольными записями не занимаюсь, но у вас же тут диспетчеры. У вас  тут
специалисты, твою мать! Эти космические воры даже  не  удосужились  протокол
экстренного доступа стереть как следует. Мне простого Нортона хватило, чтобы
его восстановить. Только почему это должен делать я?!!
   - Ладно, успокойся. Что там, в этом протоколе?
   - Читайте. - Растаман протянул полковнику распечатку.
   Ричардсон пробежал ее глазами и удивленно пробормотал:
   - Очень интересно... Значит, все-таки Лемье.
   - Вот и я про то  же.  Хотел  вас  спросить:  мы  будем  закладывать  его
генералу?
   - А куда мы денемся! - зло отрезал  полковник  и  вышел  из  технического
центра вместе с распечаткой,  в  которой  сразу  бросались  в  глаза  жирные
большие буквы:
   ЛЕМЬЕ, РИЧАРД М.

   52

   Гриша Монахов - известный  любитель  хорового  и  индивидуального  пения,
оставил  наконец  тему  Л.Н.Толстого  (известного  советского  писателя)   и
приступил  к  вольной  обработке   творчества   другого   литератора   эпохи
критического реализма - впрочем, не менее известного. Пока Софья,  Виктор  и
Максим в подвале сочиняли ультиматум  насчет  корабля  и  десяти  миллиардов
баксов, Гриша неприкаянно шатался по дому Лехи Питерского  и  во  все  горло
распевал одну-единственную строчку: "За что Герасим утопил  Муму"  на  мотив
всемирно известной песни из фильма "Генералы песчаных карьеров".
   Непосредственной причиной перехода от Толстого к Тургеневу стала  встреча
с одной местной достопримечательностью,  случившаяся  по  пути  со  станции.
Вообще говоря, с достопримечательностями в Дедове было туго, и за  неимением
лучшего в таковые был записан местный немой. Мама нарекла его  Васей,  но  с
тех пор как Вася завел себе собаку, все звали его исключительно Герасимом, а
пса, разумеется, Муму, хотя это был кобель устрашающих размеров  с  громовым
голосом и клыками размером  с  финку.  Впрочем,  в  те  времена,  когда  его
прозвали Муму, пес был еще маленьким ласковым щенком, и вот уже лет семь вся
деревня и половина дачников ждали, когда  же  наконец  Герасим  его  утопит.
Герасим, однако, не торопился, и недоучившийся филолог  Гриша  Монахов,  как
только увидел его впервые, сразу же догадался о причине:
   - Барыни не хватает.
   - Вот чего не хватает, того не хватает, - согласились друзья и соседи.  -
С барынями у нас дефицит.
   На самом деле пса  звали  Хлоп-Хлоп  или  как-то  вроде  того,  поскольку
Герасим (то бишь Вася) всегда подзывал его хлопком ладони по бедру, и прочие
команды тоже подавал жестами рук.
   Несмотря на длительное общение с глухонемым хозяином, Муму хорошо понимал
нормальную человеческую речь. Например, пришельцы с Альфы Центавра-  вернее,
инопланетянка по имени Софья,  проходя  мимо  зверя,  сказала  ему  вежливо:
"Пожалуйста, не надо нас есть", и  пес  послушно  не  стал  никого  есть,  а
ограничился лишь неразборчивым бурчанием себе под нос.
   В итоге "центаврийцы" добрались до дома Леши Питерского  практически  без
приключений, после чего Софья, Макс и Виктор почти сразу же убыли в  подвал,
а Гришу и Лешу с собой не взяли. Игорек, как всегда, отсутствовал.
   Леша ушел во двор хлопотать по хозяйству, а Гриша ходить по  этому  двору
боялся, поскольку искренне верил (а может, притворялся, будто верит), что он
заминирован всякими потусторонними боеприпасами.
   Гриша остался в доме.  Ему  было  скучно,  и  он  бесцельно  слонялся  по
комнатам  и  распевал  "За  что  Герасим  утопил  свою  Муму",  одновременно
размышляя, правильно ли он сделал, наняв  на  работу  случайную  девушку  из
конторы по оптовой продаже газет и приему рекламы и объявлений.  А  также  о
том, можно ли заниматься любовью в гриме, и что будет, если об  этом  узнает
Софья. Параллельно Гриша без устали твердил себе:  "Меня  зовут  Дима.  Меня
зовут Дима. Меня зовут Дима, а не Гриша, не Герасим и не Муму".
   Имя Дима пришло ему в голову по аналогии с прозвищем Лжедмитрий,  которое
Гриша носил еще с армии, где  некий  не  в  меру  умный  сослуживец  однажды
догадался совместить имя Григорий с кличкой Монах,  которую  Гриша  приобрел
еще в детстве. Младшие школьники обычно неоригинальны в  выборе  прозвищ,  и
если у мальчика фамилия Монахов, то быть ему Монахом - однозначно.  В  армии
люди оказались пооригинальнее и немудрено, поскольку в  элитной  части,  где
служил Гриша, были  собраны  в  основном  недоучившиеся  студенты.  Так  что
прозвище Лжедмитрий привилось и стало основным, тем более  что  Гриша  в  те
времена (как и теперь) вел жизнь отнюдь не монашескую.
   Позже Гриша заинтересовался  личностью  Самозванца  и  вообще  российской
историей, и даже фирму свою назвал именем  царя-расстриги  -  "Димитрий  I".
Большой удачи в бизнесе это, однако,  не  принесло.  Если  вспомнить  судьбу
самого Лжедмитрия, то ничего странного в этом нет - как  вы  яхту  назовете,
так она и поплывет. Но Гриша не  особенно  огорчался.  Новое  дело,  хоть  и
связанное с куда большим риском, было ему больше по душе.
   Пока Гриша распевал и размышлял, троица в подвале трудилась в поте  лица.
Не то чтобы работа была такой трудной, просто в подвале было жарко.  Тут  не
помешал бы кондиционер, но его в погоне  за  продуктами  высоких  технологий
купить забыли, и теперь ребята изнывали от духоты. А работать  наверху  было
нельзя - верхний компьютер был занят подбором доступа к каким-то  банковским
счетам в автоматическом режиме.  Корпорации  срочно  требовались  деньги,  и
задержки с их получением были крайне нежелательны.
   Именно поэтому, завидев издали участкового, Леха Питерский, возившийся  в
саду, пробормотал себе под нос: "Ах, как не вовремя" -  и  нажал  незаметную
кнопочку на одной из яблонь.
   Программа-взломщик, замаскированная под обычную сетевую "искалку", тотчас
же спряталась и принялась сбрасывать на диск промежуточные результаты, чтобы
через несколько минут отключиться совсем. На другом компьютере, в подвале, в
эту же секунду поверх всех окон всплыла предостерегающая красная табличка  с
надписью:
   МЕНТ ИДЕТ!!!
   - Чьерт побьери! - произнес Виктор с иностранным акцентом,  а  Макс  счел
нужным дать руководящее указание:
   - Сидеть тихо и не высовываться.
   Софья поморщилась. Как надо  сидеть,  когда  идет  мент,  все  знали  без
подсказок, а начальнические замашки Макса  с  некоторых  пор  раздражали  не
только бывалого моряка Славу.
   Участковый тем  временем  явно  вознамерился  посетить  Лешу  Питерского,
однако не очень торопился и по пути беседовал с глухонемым Герасимом.
   - Твою бы собаку да к нам в  милицию,  -  говорил  участковый,  показывая
пальцем на Муму, который с гулким топотом носился вокруг.
   Герасим в ответ важно кивал, причем было совершенно неясно,  понимает  ли
он, о чем ему говорят, или просто делает вид, что поддерживает беседу.
   - Слушай, а продал бы ты его мне, - продолжал участковый. - Ну зачем тебе
собака? Она же с тобой даже говорить по-человечески не научится.
   На этот  раз  реакция  глухонемого  свидетельствовала,  что  он  все-таки
понимает  суть  беседы.  Во  всяком  случае,  он  яростно  замотал  головой,
отказываясь от предложения и заодно намекая на то, что собаке вовсе  незачем
учиться разговаривать по-человечески.
   - Ну, как знаешь, - отступился участковый, и Герасим снова важно кивнул.
   Так, за разговором, милиционер добрался до Лешиных  ворот,  где  его  уже
встречал хозяин.
   - О, Михаил Петрович! Как жизнь? Как семья? Как здоровье?
   - Хреново, спасибо, - традиционно ответил участковый. - А у тебя как?
   - Да все ничего. Гость вот приехал,  игрушки  новые  привез.  -  С  этими
словами Леша показал рукой на Гришу, некстати возникшего на веранде.
   - Гость - это хорошо. Документики-то у гостя есть?
   - Служба прежде всего? Понимаю и ценю, Михаил Петрович. Есть документики,
куда же без них.
   - Ну коли есть, тогда ладно. Показывать не прошу, верю на слово.
   - Заходите, Михаил Петрович, в дом. Чайку  попьем,  в  игрушки  поиграем,
спутник посмотрим. Боевичок про ихних полицейских.
   - Отчего же не зайти, - ответствовал Михаил Петрович,  снимая  фуражку  и
зачем-то отряхивая ее об колено.
   - "Мать-мать-мать-мать", привычно откликнулось эхо", -  выругался  Виктор
фразой из анекдота. Разговор милиционера с Лешей он слышал от  начала  и  до
конца дом и двор были не только оборудованы сигнализацией,  но  и  напичканы
подслушивающими устройствами, оконечное оборудование  которых  находилось  в
подвале.
   Приход милиционера путал все планы, связанные  с  отправкой  ультиматума.
Пока этот будет сидеть за компьютером, связываться с "Янг Иглом" опасно.  По
идее, на верхний компьютер ничего просочиться не должно, но  это  только  по
идее. А в реальности может случиться все, что угодно. Компьютер  -  существо
странное и непредсказуемое. А компьютерная сеть  -  это  вообще  дракон  без
головы и, как следствие, без  мозгов.  Если  уж  у  самого  Пентагона  через
посредство Сети угнали сверхсекретный спутник,  то  что  говорить  о  мелких
накладках в локальной сети из двух персоналок  кустарной  сборки.  Лучше  не
рисковать.

   53

   - Как я рад, что скоро вас всех разгонят и никуда больше  не  возьмут,  -
объявил генерал Дуглас, внимательно прочитав распечатку протокола экстренных
сообщений. - Я даже не спрашиваю, почему этому вашему Лемье  удалось  угнать
спутник. Я все  вижу  сам.  Но  объясните  мне,  черт  побери,  почему  этот
проклятый файл оказался стерт. Кто его стер? Назовите мне этого человека,  и
я немедленно отдам его под трибунал.
   - Скорее всего, его стерли похитители.
   - Очень интересно! Как им это удалось? Если у них тут  свой  человек,  то
почему он до сих пор не пойман? Или  здесь  все,  кроме  меня,  работают  на
чертова профессора?
   - - Сэр, тот, кто контролирует "Янг Игл", легко может получить доступ  ко
всем компьютерам базы "Флеминг". Я удивлен,  что  они  не  подчистили  следы
более тщательно.
   - Значит, вы удивлены? А я вот нисколько  не  удивляюсь.  За  эти  дни  я
разучился  удивляться.  Если  завтра  кто-нибудь  продаст  ядерный   арсенал
Соединенных Штатов арабским террористам, я нисколько не удивлюсь.
   - Я имел в виду только то, что это очень непохоже на профессора Лемье. Он
вполне мог  вообще  отформатировать  все  диски  на  наших  компьютерах  или
запустить вирус и угробить всю информацию. Поэтому я и удивлен.
   - Ну конечно. Вы должны быть не только удивлены, но и огорчены. Разве  не
так? Если бы он стер всю информацию, то никто никогда не узнал  бы,  что  вы
проворонили изменника. А теперь вам всем не отвертеться от  трибунала.  Меня
так и подмывает  вызвать  сюда  полк  солдат  и  арестовать  всех,  кто  тут
находится. Но я подожду. Я заполучу вашего профессора,  даже  если  придется
пустить на дно эту банановую лоханку. И он мне все расскажет.
   Генерал поднялся и вышел, оставив Ричардсона в кабинете одного. Полковник
сел на генеральское место, положил перед собой лист  бумаги  и  стал  писать
рапорт об отставке.
   Генерал догнал Бакстера уже на летном поле, где  тот  собирался  сесть  в
самолет.
   - Слушай парень, - сказал он. - Слушай  и  запоминай.  Теперь  ты  обязан
добыть мне этого профессора во  что  бы  то  ни  стало.  Если  ты  этого  не
сделаешь, то можешь прощаться с карьерой. У меня хватит влияния,  чтобы  это
устроить. Поэтому ты должен очень постараться.
   - А что случилось, генерал? - спокойно, но крайне холодно поинтересовался
Бакстер.
   - У нас появились доказательства,  что  этот  Лемье  сам  угнал  спутник.
Только перуанцам об этом говорить не надо. Оставим  на  крайний  случай.  Вы
должны запомнить главное, - генерал опять вернулся к вежливому обращению,  -
професор мне нужен. Теперь он нужен лично мне, и я его достану, чего бы  мне
это ни стоило.
   - Я ничего не могу обещать, генерал. А ваши  угрозы  для  меня  -  пустой
звук. У меня тоже достаточно влияния, чтобы не бояться вояк, слишком много о
себе возомнивших.
   Генерала  охватило  желание  стащить  дипломата  с  трапа,  врезать   ему
хорошенько в морду и отправить вон с базы "Флеминг", а в Перу послать группу
военных. Но время было слишком дорого.
   Дуглас молча развернулся и пошел обратно,  а  Бакстер  полез  в  самолет.
Генерал был зол, а на губах дипломата играла ехидная улыбка.

   54

   Генерал перуанской армии Доминго Мартинес не  был  родственником  Мануэлы
Мартинес, путешествовавшей на бальсовом плоту "Хейердал". Просто  Мартинесов
в испаноязычной Америке примерно столько же, сколько в Бразилии донов  Педро
и диких обезьян, вместе взятых.
   Различие между генералом Доминго и Мануэлей заключалось хотя  бы  в  том,
что отважная путешественница была почти чистокровной  индеанкой,  тогда  как
генерал  гордился  толпой  своих  испанских  предков,  среди  которых  были,
кажется, даже идальго из королевского рода.
   Тем не менее генерал Мартинес относился к Испании примерно  так  же,  как
какой-нибудь американец по фамилии О'Брайен  относится  к  Ирландии.  Родина
предков и только.
   Сердце генерала Мартинеса было навсегда отдано Перу, где родился он сам и
как минимум двадцать поколений  его  предков.  Основатель  перуанского  рода
Мартинесов прибыл в Страну Инков еще во времена конкистадоров.
   Генерал Мартинес любил Перу и ненавидел Соединенные Штаты.  А  тот  факт,
что  он   являлся   начальником   генерального   штаба   перуанской   армии,
свидетельствовал  о  том,  что  это  его   отношение   к   главной   державе
Американского континента в действующем правительстве Перу не считают  чем-то
предосудительным.
   Конечно, президенту страны  не  хотелось  бы  ссориться  с  американцами.
Все-таки США - крупнейший торговый партнер Перу.  Однако  в  последние  годы
между странами наметилось некоторое охлаждение. Американцы слишком уж  любят
совать свой нос в чужие дела, а перуанцы - народ свободолюбивый. А  особенно
свободолюбивы правители перуанского народа, которые считают, что плясать под
дудку Дяди Сэма - это значит уронить собственное достоинство.
   Особенно руководители Перу стали ценить свое достоинство после того,  как
их страна обрела нового больного друга в  лице  Японии.  Страна  восходящего
солнца, как известно, тоже наплясалась под американскую дудку в послевоенные
годы и больше  не  желает.  Так  что  союзника  страна  Инков  выбрала  себе
правильно.  Вернее,  правильно  поступили   жители   этой   страны,   избрав
президентом человека с японскими корнями и японской фамилией.
   С  тех   пор   президент   сменился,   и   новый   лидер   носил   вполне
латиноамериканское имя Хавьер Бланке. Однако  при  новом  главе  государства
линия на сближение с Японией и охлаждение отношений с США не только не пошла
на спад, но, напротив, стала гораздо более явной.
   Поэтому, когда госсекретарь  Соединенных  Штатов  связался  с  перуанским
президентом и изложил ему просьбу американского правительства о  возвращении
профессора Лемье на родину, действующий глава перуанского государства не дал
сразу  никакого  ответа.  А  после  совещания  с  членами  правительства   и
начальником  генерального  штаба  армии  сообщил  госсекретарю   США,   что,
поскольку  профессор  Лемье  попросил  у  правительства  Перу  политического
убежища, не может быть и речи о его выдаче Соединенным Штатам без веских  на
то причин.  Причины,  которыми  американское  правительство  объясняет  свою
просьбу, не кажутся перуанскому руководству достаточно  вескими,  вследствие
чего вопрос о возвращении Лемье в США остается открытым.
   Однако вскоре появились новые  сведения.  Посол  США  в  конфиденциальной
беседе сообщил министру обороны Перу, что профессор Лемье обвиняется в краже
секретных документов  и  разглашении  государственной  тайны.  Правительство
Соединенных Штатов не хочет раздувать международный скандал и надеется,  что
перуанское руководство пойдет ему навстречу  в  деле  возвращения  Лемье  на
родину.
   После этого сообщения начальник генерального  штаба  армии  Перу  генерал
Мартинес  спешно  связался  с  сухогрузом  "Эльдорадо"  и  выразил   желание
поговорить с профессором лично.
   Этот разговор произвел на генерала  столь  сильное  впечатление,  что  он
немедленно помчался к президенту и имел с ним полуторачасовую беседу с глазу
на глаз.
   Сразу же после того как Мартинес вышел от президента, последний вызвал  к
себе посла Соединенных Штатов и  крайне  сухо  и  холодно  заявил  ему,  что
правительство Перу не считает  профессора  Лемье  преступником  и  не  видит
оснований для выдачи его американским властям. Если же американский  военный
флот попытается захватить профессора силой,  то  это  будет  воспринято  как
пиратский акт со всеми вытекающими отсюда последс