х трусах вышел в  коридор,  приказал  дежурному
охраннику разбудить Гоблина, а когда тот явился на зов, повелел: - Найди мне
бабу. Только быстро. Одна нога здесь, другая сам знаешь где.
   - Позвонить в эскорт? - уточнил Гоблин.
   - Какой, на хрен, эскорт?! В доме баб, что ли, нет?
   - Есть прислуга и учительница.
   - Какая учительница?
   - Лену и Толика музыке учит. Лена и Толик были дети Бармалея - те  самые,
которых папочка прочил в звезды эстрады и кино.
   - Молодая?
   - Двадцать восемь.
   - Рожа и остальное в порядке?
   - Нормально. Только она не согласится.
   - А кто ее спросит? Жить захочет - все сделает. Тащи ее сюда.
   - Наталья Борисовна  будет  недовольна.  Может,  лучше  девочку  с  кухни
привести. Очень милая девочка, с ней сам Бармалей трахался.
   Наталья  Борисовна  была  женой,  то  есть  теперь  вдовой  Бармалея.  Ее
недовольство в нынешних условиях было очень нежелательно, однако Серый  Волк
в плохом настроении становился упрям, как  сто  ослов,  и  уперся  рогом:  -
Сказал, хочу училку - значит, веди!  И  забудь  про  Наталью  Борисовну.  Ты
теперь на меня работаешь, а ее наши дела вообще не касаются. Дом и бабки  ей
отписали - пусть радуется, а серьезным  людям  мозги  парить  нечего.  Давай
действуй!
   Гоблин молча пожал плечами и отправился выполнять приказ.

   15

   Матросы продали винт
   Эскимосам за бочку вина,
   И судья со священником
   Спорят всю ночь,
   Выясняя, чья это вина.
   "Наутилус Помпилиус"

 - Наша задача сейчас - любой ценой пресечь утечку информации!
   Люди, хорошо знающие генерала  Дугласа,  давно  не  видели  его  в  таком
возбуждении. Генерал обычно был спокоен, как кирпич в стене древнего  замка.
Но сейчас состояние его нервной системы явно оставляло желать лучшего.
   - Если журналисты начнут копать  вокруг  "Янг  Игла",  последствия  будут
ужасающими. Я говорю даже не о позорной отставке всех, кто участвовал в этом
проекте или просто знал о нем. Это само собой разумеется. Многие еще  и  под
суд пойдут, и сядут в тюрьму  на  много  лет.  Не  исключен  даже  импичмент
президента, но и это мелочь по сравнению с тем, что будет  означать  огласка
для престижа страны. Уотергейт после  этого  покажется  детской  забавой.  Я
только что прочел документы о том, на какие средства строился "Янг Игл".  По
всем бумагам этот аппарат проходит как спутник связи нового поколения.  Если
выяснится его настоящее  назначение,  Конгресс  взвоет,  как  стая  голодных
волков. В этой стране никому не рекомендуется обманывать Конгресс, а уж если
вы это делаете, то надо стараться получше прятать следы.
   Все присутствующие слушали генерала молча и были крайне подавлены. Именно
им предстояло в случае огласки отправиться в позорную отставку, а кое-кому и
в тюрьму. Из всех посвященных в тайну генерал Дуглас был  как  раз  наименее
уязвим. Он узнал подробности о  проекте  "Орлиное  гнездо"  несколько  часов
назад и не участвовал  ни  в  обмане  Конгресса,  ни  в  прочих  махинациях,
связанных с этим делом. Зато многие присутствующие в комнате для совещаний и
некоторые отсутствующие в ней - от полковника Ричардсона и до президента США
Клиффорда включительно - завязли в указанном деле по самые уши.
   -  Министр  обороны  сейчас  информирует   президента,   госсекретаря   и
директоров  ЦРУ  и  ФБР,  -  сообщил  притихшей  аудитории   шеф   Агентства
национальной безопасности, прилетевший из Вашингтона прямо  к  началу  этого
совещания. - Без помощи спецслужб нам уже не обойтись. И молитесь, чтобы нам
не пришлось оповещать о свойствах  "Янг  Игла"  руководителей  дружественных
государств. Я гарантирую, что после этого они сразу станут  несколько  менее
дружественными. А этого нам очень не хотелось бы, не правда ли?
   - При каких условиях это будет неизбежно? - поинтересовался  генерал.  Он
уже знал ответ, поскольку успел перекинуться  с  шефом  АНБ  парой  слов  до
начала совещания, однако хотел, чтобы его услышали все.
   - Если возникнет угроза  применения  спутника,  -  сказал  специалист  по
национальной безопасности. Генерал повернулся к полковнику Ричардсону: - Это
в принципе возможно? Я имею в виду применение "Янг Игла".
   - Я воздержусь от оценок, сэр. То,  что  уже  произошло,  тоже  считалось
невозможным.
   - И каков может быть ущерб?
   - Мы специально не подсчитывали, поскольку никто не планировал  применять
аппарат в мирное время. Его задача - наводить хаос  в  спутниковых  системах
связи и разведки противника в условиях войны. Но я уже дал  поручение  своим
экспертам - они подсчитают вероятный ущерб для мирного времени.
   - Ну хотя бы примерный порядок цифр вы можете назвать?
   - Десятки миллиардов долларов. Может быть, сотни, но это маловероятно.
   - М-да, - пробормотал генерал, нервно сжимая кулаки, а потом произнес, ни
к кому персонально не обращаясь: - А мы не можем свалить это на кого-то еще?
   - В каком смысле? - удивился директор АНБ.
   - Пустить утку, будто этот спутник, к примеру, китайский. Китайцы недавно
запустили ракету нового образца, и что на ней  полетело  -  широкой  публике
неизвестно. По-моему, ЦРУ должно с этим справиться.
   - Слишком большой риск, - пожал плечами шеф АНБ.
   - Риск в любом случае большой, - заметил генерал. - Об этом  раньше  надо
было думать. До того, как мы все вляпались в это дерьмо.
   - В любом случае такой вариант придется обсуждать не здесь и  не  в  этом
составе. Санкцию на подобную операцию может дать только президент. А он вряд
ли захочет вляпаться еще и в  конфликт  с  Китаем,  который  неизвестно  чем
закончится.
   - А если свалить на Россию? Она-то  в  нынешнем  положении  уж  точно  не
рискнет объявить нам войну.
   Россию генерал Дуглас недолюбливал точно так же, как  и  Китай.  Обе  эти
страны претендовали на роль сверхдержав, а  Джордж  Дуглас,  генерал  и  сын
генерала, с детства придерживался  той  точки  зрения,  что  в  мире  должна
существовать только одна сверхдержава - Соединенные Штаты Америки.
   - Генерал, все, что вы предлагаете - нереально,  -  с  сомнением  покачал
головой директор АНБ. - Это вопрос политический, а политики никогда на такое
не пойдут. Они охотнее уволят в отставку  всю  армию  вплоть  до  последнего
рядового, лишь бы самим остаться чистенькими.
   - Черт бы побрал всех политиков!
   - Черт бы побрал ваших вояк, которые умудрились упустить такой спутник.
   - Ладно. Не будем валить вину друг на друга. Все хороши.  Главное,  чтобы
не было утечки информации. А намеки на  нее  уже  есть.  Какой-то  журналист
звонил в пресс-службу Пентагона и интересовался "Янг Иглом".
   Это тоже не было новостью. Слух о звонке репортера из CNN распространился
среди посвященных в тайну "Янг Игла" непосредственно перед совещанием, и его
участники, рассаживаясь за круглым столом, оживленно обсуждали этот слух.
   - С минуты на минуту мне должны сообщить, откуда этот Джек Гроссман узнал
название спутника...
   Как раз на этих словах речь генерала прервал телефонный звонок. Он поднял
трубку и стал молча слушать, а остальные завороженно глядели  на  его  руку,
которая все сильнее сжимала трубку, словно  генерал  хотел  раздавить  ее  в
кулаке. Потом он коротко сказал "Понял", повесил  трубку  и  обрадовал  всех
сообщением:  -  Кто-то  разослал  во  все  газеты  и  телекомпании   письмо,
составленное от имени передового отряда инопланетян. - Очевидно, у многих на
лицах сразу отразилась мысль: "Все. У генерала съехала крыша. Пора  вызывать
"скорую". Поэтому Дуглас  поспешил  пояснить:  -  Именно  так,  джентльмены:
авторы письма представляются инопланетянами  из  системы  Альфа  Центавра  и
сообщают, что это они украли "Янг Игл". И  между  прочим,  угрожают  вывести
Пентагон на чистую воду.
   - Господи боже мой! - воскликнул кто-то в наступившей тишине. - "Янг Игл"
в руках у психов...
   Истерический возглас остался незавершенным, поскольку у другого участника
совещания - начальника штаба ВВС США генерала Гордона  -  начался  сердечный
приступ.

   16

   Спасательные суда ВМС США спешно вышли из бухты  Пирл-Харбор  в  открытый
океан через несколько минут после того, как командир  самолета,  на  котором
летел профессор Лемье, сообщил на землю о своем  решении  начать  эвакуацию.
Задание у спасателей  было  коротким  и  категоричным:  любой  ценой  спасти
профессора  Лемье  и  доставить  его  в  Сан-Франциско,  а  оттуда  наземным
транспортом под  особой  охраной  отправить  в  Неваду.  Спасение  остальных
пассажиров и пилотов борта-39, разумеется, тоже планировалось, однако  не  в
ущерб главной задаче.
   В окрестностях Гавайских островов было сравнительно тихо,  буря  бушевала
севернее. Но Густав Хендерсон, бывалый шкипер, которого  за  глаза  называли
Веселым  Роджером  (хотя  внешне  он  совершенно  не  походил  на  известную
пиратскую эмблему и в прежние времена имел другую кличку - Толстый  Викинг),
внимательно прочитав сводку погоды в районе поисков,  высказался  по  поводу
предстоящей экспедиции вполне определенно: - Дохлый номер. В такой шторм  мы
никого не найдем. Даже если они уцелеют и выйдут на связь, запеленговать  их
можно с точностью максимум в несколько миль, а видимость -  от  силы  десять
кабельтовых.
   - Хуже другое, - задумчиво разглядывая карту, сказал штурман его судна  с
гордым именем "Орион". - До них почти тысяча миль - это часов тридцать пути,
а в такую погоду и все сорок. А  за  это  время  в  бурю  можно  тысячу  раз
погибнуть и заодно навсегда сойти с ума.
   - Я про это и говорю, - ответствовал Хендерсон, после чего лично встал за
штурвал "Ориона" и повел его к выходу из порта.
   Спасатели держали курс к тому месту, где находился самолет, когда из него
выпрыгнул профессор Лемье. Хотя они прекрасно понимали,  что  ветер  и  море
должны были отнести парашютистов на много миль  в  сторону  от  этой  точки,
других ориентиров не  было,  и  большие  океанские  буксиры  со  специальным
оборудованием пробивались в заданный район практически без надежды на успех.
   - Хорошо еще, что лето и широты низкие, - заметил все тот же Хендерсон. -
Если не утонут, то могут и выжить. Не то что на севере - если упал  в  воду,
то считай себя покойником.
   - Если бы "Титаник" тонул в тропиках, жертв было бы в десять раз  меньше,
- кивнул  головой  штурман,  который  был  моложе  Хендерсона  и  плавал  на
спасательных судах сравнительно недолго.
   - Не забывай про акул. У них обычно хороший аппетит, и чем дальше к югу -
тем их больше. Скушают и, как звать, не спросят.
   - Бррр, - штурмана передернуло, и он, отвернувшись  в  сторону  бушующего
моря, сказал: - Нет, уж лучше умереть от холода, чем в желудке акулы.
   - Не переживай, - махнул рукой Хендерсон.  -  В  этом  случае  ты  умрешь
гораздо раньше, чем доберешься до акульего желудка.  Сначала  она  перекусит
тебя пополам, а уж потом...
   - Ну и черный у вас юмор, шкипер, - еще раз вздрогнув, заметил штурман.
   - Работа такая, - пожав плечами, ответил Веселый Роджер.
   - А почему все-таки начальство не хочет объявить SOS?  -  поинтересовался
штурман. - Ведь там рядом коммерческая трасса. Пока мы доберемся, их  вполне
могут подобрать гражданские суда. Во всяком случае, шансов больше.
   - Начальство трясется за свою задницу.  Этот  Лемье  набит  секретами  по
самую  макушку,  и  они  скорее  согласятся  его   утопить,   чем   позволят
каким-нибудь русским или китайцам выловить его из воды. Ты думаешь, они  зря
посадили к нам эту береговую шишку? - С этими словами шкипер ткнул пальцем в
пол. Там, внизу, в кубрике, страдал морской  болезнью  офицер  ВВС,  который
должен был взять под охрану профессора Лемье и его секреты, - конечно,  если
профессор  не  утонет  к  тому  времени,  когда  спасатели  достигнут  места
катастрофы.
   -  Капитан,  с  берега  передали  уточняющие  сведения,  -  раздался   по
внутренней связи голос радиста.
   - Излагай, - скомандовал Хендерсон.
   - Либерийский сухогруз передал "Всем! Всем!  Всем!",  что  прямо  ему  на
голову свалился большой самолет. В штабе  думают  -  это  наша  птичка.  Тут
координаты.
   Радист продиктовал цифры, и штурман молча уткнулся в карту.
   - Ерунда это все, - сказал шкипер. - Ну, свалился, и что с того?  Он  мог
еще не одну сотню миль пролететь на автопилоте после того, как  все  с  него
спрыгнули.
   Он склонился к переговорному устройству и  попросил  радиста:  -  Уточни,
когда упала птичка.
   - А только что, - без промедления ответил радист.
   - Так сразу докладывать надо, если знаешь, - рявкнул  шкипер  и  принялся
сопоставлять данные, бормоча что-то вслух.
   Получалось, что после, прыжка профессора лайнер летел  еще  минут  сорок.
Вполне достаточно, чтобы все успели спрыгнуть.  Только  разнести  их  должно
было при этом на десятки миль.
   Придя к такому выводу, Хендерсон снова обратился к радисту по  внутренней
связи: - Запроси берег, как там дела  у  "Линкольна"?  И  насчет  группы  из
Фриско тоже.
   Радист несколько минут молчал, потом сообщил:
   - "Линкольн" будет готов к выходу только через несколько часов. Группа из
Фриско уже вышла, но будет на месте позже нас.
   Крейсер "Авраам Линкольн" получил команду выйти из Пирл-Харбора на поиски
профессора  Лемье  и  остальных  по  мере  готовности  к  походу.  Но  выход
задерживался - на крейсере шел текущий ремонт механизмов,  а  часть  экипажа
находилась в увольнении, и это создавало проблемы.
   К месту гибели борта-39 спешили также корабли ВМС  США,  находившиеся  на
момент катастрофы в открытом море. Некоторые из них имели шанс добраться  до
места раньше штатных спасателей, однако все равно не раньше чем через  10  -
15 часов.
   А за десять часов ой как много чего может случиться!
   Утонуть, во всяком случае, можно и за десять минут. А кое-кто и за десять
секунд ухитряется.

   17

   Утонуть в бушующем океане можно очень даже быстро. Выжить в этих условиях
в течение многих часов гораздо сложнее. Харви Линдсей, повредивший ногу  при
падении и лишенный даже элементарного спасательного жилета, давно уже должен
был стать мертвецом, да, видно, бог, судил иначе.
   Уже то, что он не убился сразу при  падении  с  километровой  высоты  без
парашюта, а умудрился в свободном падении попасть в  объятия  к  коллеге,  у
которого был парашют, могло однозначно считаться чудом. Но вдвойне  чудесным
было  то,  что  он  до  сих  пор  не  утонул.  Харви  давно  потерял  всякое
представление о времени, но по-прежнему цепко держался за спасательный жилет
товарища по несчастью, и океан, как ни старался, а все-таки не мог  оттащить
их друг от друга.
   Большой удачей было еще и то, что оба они не страдали от  переохлаждения.
Температура  воды  была  всего  на  несколько  градусов   ниже   температуры
человеческого тела, а в таких условиях в ней можно  находиться  очень  долго
безо всякого вреда для здоровья.
   Вот только волны все время захлестывали обоих офицеров с головой,  и  при
неаккуратном вдохе ничего  не  стоило  захлебнуться.  Джона  Рафферти,  того
офицера, у которого, на счастье Харви, оказался и  парашют,  и  спасательный
жилет, как пробку выкидывало обратно на поверхность  воды,  и  он  тянул  за
собой спутника, однако следующая волна накатывала тут же, и парни не  всегда
успевали сделать полный вдох.
   Борьба  со  стихией  выматывала  их,  отбирая  последние  силы.  Особенно
страдал, конечно, Харви, и казалось, что вот-вот  его  руки  не  выдержат  и
разожмутся - и тогда у него не останется никаких надежд на спасение. Правда,
Рафферти помогал ему словом и делом.  Харви  давно  оторвался  бы,  но  Джон
крепко держал его за рубашку и брючный ремень. Беда только, что у Джона тоже
постепенно иссякали силы.
   - Держись! - сначала  орал,  а  теперь  уже  хрипло  шептал  Джон.  -  Мы
прорвемся. Обязательно прорвемся.
   Но силы таяли, а надежд  на  спасение  оставалось  все  меньше.  Если  бы
командир самолета подал общий SOS и  призвал  на  помощь  гражданские  суда,
тогда еще можно было бы на что-то рассчитывать.  Однако  Рафферти  прекрасно
понимал,  что  при  перевозках  такой  степени  секретности,  которая   была
присвоена рейсу борта-39, надеяться на это глупо. Командование  скорее  даст
всем утонуть, чем позволит чужому судну поднять на  борт  профессора  Лемье.
Мало ли что может с  ним  случиться.  Сойдет  с  ума,  подхватит  воспаление
мозгов, а может, просто обозлится - и  начнет  выбалтывать  в  бреду  или  в
истерике государственные секреты особой важности.
   Нет - на такой риск командование ни в коем случае не  пойдет.  А  значит,
надеяться можно только на чудо, потому что, когда в  этот  район  подтянутся
военные суда, Харви давно уже будет лежать на дне, а  Джон  Рафферти  скорее
всего потеряет сознание от  истощения  сил  и  захлебнется,  когда  волна  в
очередной раз накроет его с головой.
   И вот, когда никаких надежд уже практически  не  осталось,  произошло  то
самое чудо, в результате которого юный Харви Линдсей еще больше укрепился  в
вере, а Джон Рафферти просто проорал в небо, перекрывая свист ветра и грохот
падающих волн:
   - О святой наш благодетель Иисус на белом вертолете!!!
   Из пелены дождя прямо на  них  свалился  с  греб  волны  бальсовый  плот,
морское судно до колумбовых индейцев, и Линдсей подумал, уж не сошел  ли  он
окончательно с ума и теперь бредит  перемещениями  во  времени.  Для  такого
предположения у него были все основания, потому что на плоту находились  три
девушки вполне первобытного вида, а именно - без каких-либо признаков одежды
на  загорелых  и  весьма,  между  прочим,  привлекательных  телах.  Впрочем,
загорелой была кожа только у одной из них - удивительно  красивой  блондинки
скандинавского типа. Две другие были смуглыми от рождения, причем одна имела
типично индейские черты лица, а другая, скорее всего, была полинезийкой или,
что еще вероятнее - метиской.
   Впрочем, мысль  о  первобытном  происхождении  девиц  опровергали  вполне
современные  спасательные  пояса,  которые,  однако,  не   скрывали   ничего
существенного.
   Надо сказать, правда, что в первые минуты у Джона  и  Харви  не  было  ни
времени, ни настроения заниматься созерцанием женских прелестей. Их  гораздо
больше интересовало собственное спасение. Девушки, кстати,  тоже  испытывали
серьезные неудобства на колеблющемся по всем направлениям плоту, с  которого
в предыдущие часы сорвало мачту и хижину со  всем  ее  содержимым,  включая,
кстати, и одежду путешественниц.
   Девушек не унесло в океан только потому, что они успели привязать себя  к
плоту, но теперь им казалось, что и сам плот вот-вот развалится  к  чертовой
матери, а его экипаж пойдет на корм акулам.
   Индеанка, как хорошая католичка, громко молилась Богу. Блондинка, которая
сильно сомневалась в существовании Бога, больше надеялась на Тура  Хейердала
и его правоту в вопросе о мореходности бальсовых плотов.
   Как известно, Тур Хейердал переплыл Тихий океан  на  плоту  "Кон-Тики"  и
утверждал, что это судно способно выдержать любую бурю.
   Полинезийка была спокойнее всех. Она считала, что даже без  спасательного
жилета сможет добраться до родных островов хотя бы и вплавь, несмотря на то,
что до них больше тысячи миль. Ни бури, ни акул она не боялась, и творящийся
вокруг кошмар ей чем-то даже нравился.
   Именно  полинезийка  первой  заметила,  что  кто-то  уцепился  за   плот,
подползла к его краю и без тени смущения продемонстрировала  Джону  и  Харви
свой роскошный молокозавод.
   - Если ты мне чудишься, то лучше перестань, - пробормотал Рафферти.  -  Я
еще не хочу в психушку.
   - А на тот свет ты тоже не хочешь? - весело спросила  девушка  на  чистом
английском языке и, не дожидаясь ответа, скомандовала. - Давай руку!

   18

   У  подножия  многоэтажного  дома  на  тротуаре  стоит  молодой   человек.
Несколькими этажами выше на балконе расположилась красивая девушка.
   - Мужчина, я вас боюсь! - восклицает девушка.
   - С чего