УАСС Кий-Коронат.
     Немая сцена длилась недолго, первым опомнился Демин:
     -- Чур меня!
     Осторожно дотронулся до плеча Ратибора.
     --  Кажется,  не  привидение...  Берестов,  это  ты,  или  новый   тест
Конструктора?!
     -- Навь!--сказал Кий-Коронат, отмахиваясь пальцем.
     --  Ну, уж нет, на  мертвеца  он не похож,-- возразил  Демин, и они оба
посмотрели на застывшего комиссара.
     Человек-скала наконец  шевельнулся и молча обнял Ратибора так, что тому
пришлось  растопыриться  изо  всех  сил,  чтобы  не  быть  раздавленным.  Их
мысленный диалог длился немногим больше трех секунд, но они прекрасно поняли
друг   друга,   после  чего  Железовский  снова  превратился   в   каменного
"роденовского мыслителя", скупого на жесты, мимику и слова.
     -- Что говорят медики?
     -- Ничего страшного, я у них только что был.
     --  Мог  бы  сообщить  о  своем  появлении  сразу,--  ворчливо  заметил
Кий-Коронат, залезая внутрь кокон-кресла.-- Это непорядок.
     --  Черт меня  дери,  я  счастлив, что  ты  жив!--  Демин  сжал  локоть
Берестова  и  тоже  уселся  в  кресло.--  Извини, пора включаться  в бдение,
вечером -- ко мне, бег возражений!
     Ратибор  с улыбкой  пожал  плечами, благодарно  по  кивал  в  ответ  на
возгласы и пожелания здоровья уходящей смены.
     -- Созвонимся.
     --  Иди,--  сказал Железовский.--  К работе  ты  еще  не  готов.  Потом
разберемся, куда тебя можно пристроить. Твой спаситель -- Грехов?
     -- Он сказал --"серый призрак", Сеятель. Но очнулся я у него.
     -- Он на Земле?!
     Удивленный реакцией комиссара, Ратибор кивнул.
     -- А где ему надлежит быть?
     Железовский, Кий-Коронат и Демин переглянулись.
     -- Сюрприз, --  усмехнулся директор УАСС.-- Его ищут  чуть  ли  не  все
розыскники отдела, а он на Земле.
     -- Что в этом удивительного?
     --  Ничего, если учесть, что исчез он вместе со своим  драккаром здесь,
возле Конструктора.-- Комиссар-два отвернулся, повозился в кресле  и застыл,
полузакрыв глаза, сразу включившись в переговоры с десятком вызывающих центр
абонентов.
     -- Хочешь  посмотреть на Конструктора снаружи?--  спросил Демин,  меняя
тему разговора.
     Изображение звездного поля в  главном обзорном виоме вздрогнуло, и весь
его объем заняла странная, чарующая взгляд  картина: колоссальный оранжевый,
но  не ослепляющий,  язык огня  с  волнующимися,  трепещущими краями, внутри
которого  угадывалось  какое-то   струение,  движение  туманных   волокон  и
спиралей,   непрерывный   плавный   переход  друг  в   друга   разнообразных
геометрических фигур, диффузных форм, и просто "клубы дыма" со вспыхивающими
яркими золотыми искрами.
     -- Красиво?-- спросил Демин, понизив голос.
     -- Не отвлекайтесь,-- проворчал Кий-Коронат,-- с  погранзаставой будете
работать вы.
     --  Внимание,   оптическое  предупреждение!   --   раздался   пси-голос
координатора спейсера. -- Охранению граничных зон императив "смотри в оба"!
     --  Очередная трансформация форм,-- пояснил Демин, не меняя рассеянного
тона, он тоже присоединился к  оперативному  полю управления и начал "пасти"
свой  сектор ответственности.  -- "Факел"  --  одна из наиболее простых  его
конфигураций,   проще  только   эллипсоидный  диск,   похожий  на   огромный
человеческий глаз.
     В следующее мгновение "язык огня" Конструктора  буквально  за несколько
секунд  превратился  в сгусток  невиданных  по  сложности светящихся  фигур,
описать  которые можно  было  только  формулами, но  никак  не  человеческим
языком.  Каждый  завиток этого сверхсложного  конгломерата форм  "дышал", то
усиливая свечение,  то  превращаясь  в  тлеющую головешку, и подчинялась эта
пульсация свечения определенному ритму, напоминающему ритм там-тама. Холодок
страха протек у Ратибора между лопаток, когда он представил, какого масштаба
объект подчиняется синхронному  переливу свечения с  точностью  до  тысячных
долей секунды, в то  время  как даже  свет мог обежать тело  Конструктора не
раньше, чем за две с половиной минуты!
     --  Внимание,  наблюдается  "еж-эффект"!--  предупредил  координатор.--
Полное капсулирование!
     --  Изредка   он  вдруг   начинает  излучать  энергию  узкими  пучками,
"струнами",  --   пояснил  Демин,--  во  все  стороны,  словно  еж  иголками
ощетинивается. Похоже -- держит с кем-то связь.
     --Ратибор  уловил косой  взгляд  Железовского,  понял,  что  мешает,  и
заторопился.
     --   Последний   вопрос:  кто   из  ученых   занимается   исследованием
возможностей К-мигрантов? Савич или кто-то из его команды?
     -- Зачем это тебе?-- буркнул комиссар.
     -- Пора несколько ограничить их террористическую деятельность.
     -- Тебе это не по зубам,-- недовольно проговорил директор УАСС.
     Ратибор посмотрел на него,  не желая возражать. Железовский  смотрел на
безопасника, взвешивая решение.
     -- Обойму я тебе дать не могу, даже малую, свободных попросту нет.
     -- Поработаю  в одиночку. Дайте проводку по треку в качестве свободного
охотника.
     -- Сил хватит? Ты хорошо обо всем подумал?
     -- Да, -- твердо ответил Ратибор.
     -- Освобожусь -- поговорим. Настя знает, что ты... здесь?
     -- Нет.
     Железовский  повернул к нему голову, и Ратибор  почувствовал мгновенный
стыд,  будто сделал такое,  чему нет  прощения.  Голова закружилась, приступ
слабости  накатил неожиданно  и остро,  словно прорвало плотину. Стараясь не
упасть,  он   слепо  добрел  до  двери,  закованный  в  броню  эмоциональной
блокировки, провожаемый внимательным  взглядом комиссара: Аристарх понял его
состояние,  но не показал вида.  В  коридоре  Ратибор  отдохнул, справился с
приступом,  выслушав "доклады"  всех  органов тела, и вдруг с  пронзительной
четкостью увидел лицо Насти и услышал ее замирающий шепот: Ра-ти-бор...
        "Свободная охота"
     Он проспал без малого двадцать часов,  настроив сторожевые центры  тела
на малейшее изменение полей во всем доме и разобравшись в причинах приступов
слабости: еще на  спейсере  тактического центра ГО, Ратибор понял, что  надо
сначала  вылечиться,  а. потом действовать. Вернувшись  домой,  он определил
неадекватно  работавшие  нервные  узлы  и  мышцы,  усилил  обмен  веществ  в
организме, заставив работать железы и мышечные волокна, чтобы вывести наружу
всю  чужеродную  органику,   потренировал  вазомоторику  сердечно-сосудистой
системы и лег спать с уверенностью в собственных силах.
     Встал  свежим  и  готовым  к  переходу  на  оперативное  бодрствование.
Позавтракал, вернее, поужинал -- шел десятый час вечера по времени Рославля.
Мысли шли двумя параллельными потоками: первый поток -- о Насте, второй -- о
госте Грехова, который  не  мог быть никем  иным,  кроме чужанина.  Но каким
образом проконсулу  удалось вступить с ним  в  переговоры, что их связывало,
какие  цели  преследовались,   догадаться  было  невозможно,  зато  фантазия
Ратибора подсказывала ему такие  варианты альянса Грехов  --  чужане, будила
такие ассоциации, что становилось нехорошо на душе. С одной стороны Габриэль
спасал Берестова не однажды и последовательно отстаивал интересы людей,  а с
другой   он   так  же   последовательно   продолжал  какую-то   таинственную
деятельность,  подчиненную  только  его  логике  и  отвечающую  только   его
интересам. В полном одиночестве,  не опираясь ни на  кого из  друзей.  Кроме
Анастасии Демидовой...
     -  Не ощущая  вкуса, Ратибор допил  кофе,  одеваясь, выслушал  по треку
последние  новости: Конструктор пересек орбиту  Урана и  через неделю должен
был  пройти  мимо  Сатурна  с его уникальными  кольцами и обширной  системой
спутников. Напряжение, с каким ожидало человечество его дальнейших действий,
сгущалось,  грозя  перерасти  в  панику  глобального  масштаба,  уже  сейчас
тревожные  службы  цивилизации с  трудом справлялись  с возрастающим потоком
негативных    явлений:    случаев    антисоциального    поведения,   вспышек
нервно-психических заболеваний и  хулиганских действий наименее устойчивых в
психологическом   отношении   групп    подростков.   Но   что   было   самое
плохое--действия   эти   направлялись   многими   фанатически   настроенными
религиозными и неформальными  центрами помимо возникших "обществ по спасению
Конструктора",  а  в  некоторых  случаях с  наиболее жесткими  последствиями
чувствовалось  влияние  К-мигрантов;  зная  способы  "катапультирования"  по
системе метро в точку с только им известными  координатами, К-мигранты легко
уходили от наблюдения и преследования, продолжая свою разрушительную работу.
     И  все  же   человечество  представляло  собой  достаточно   стабильную
социальную систему, которую  трудно было  вывести из равновесия за  короткий
период времени,  большинство людей не теряло надежды  на благополучный исход
"Второго пришествия Христа", как назвали вторжение Конструктора  в Солнечную
систему деятели церкви. Суть  была, конечно, не в  термине -- в масштабности
события, и  сохранить  душевное спокойствие  в  подобных обстоятельствах без
веры, --  в  высший  разум (если не  хватает  собственного),  в  исторически
оправданный оптимизм, в добро, в милосердие, в Бога, в себя, наконец,-- было
невозможно.  Правда,  несмотря  на запасы  веры, человек  продолжал  строить
защитные  системы  в  "ничейной полосе" пояса  астероидов,  на  подступах  к
родному дому,  предпочитая  действовать, а  не  ждать благоприятного исхода,
сложа  руки...,   "Дредноуты",  вспомнил   Ратибор  термин  Грехова.  Вызвал
дежурного отдела:
     -- Кто занимается проблемой передвижения К-мигрантов по метро?
     -- Сектор ФИАНа, лидер -- Джеффи Губерт,-- ответил интелмат.
     -- А новыми приемами остановки Конструктора?
     ---- Имант Валдманис.
     --  Благодарю.--  Поколебавшись,  Ратибор  набрал телекс  Насти.  Через
минуту откликнулся "домовой":
     -- Прошу прощения, хозяйки нет дома.
     -- Координаты?
     -- Не располагаю, извините.
     Ратибор  выключил виом, некоторое время размышлял,  представляя Настю в
костюме  теннисистки,  потом позвонил  в  Институт  внеземных Культур.  Виом
вспыхнул тут же, но вместо девушки в уютной ячейке вычислительного комплекса
Берестов увидел черноволосого красавца с энергичным волевым лицом, одетого в
ослепительно белый летний костюм.
     -- Вам кого?--улыбаясь, спросил красавец.
     -- Я, очевидно, ошибся номером. Это институт?
     -- Внеземных Культур, если не возражаете, сектор ВЦ.
     -- Анастасия Демидова...
     -- Ее нет, -- быстро ответил черноволосый, улыбка его потускнела, глаза
сузились. -- Я вас узнал. Вы Ратибор Берестов? Говорили, что вы...
     --  Не  верьте  слухам,--  сказал Ратибор,  узнавший шефа  Насти  Косту
Сахангирея.-- Где она? Сахангирей пожал плечами.
     -- Убейте, не знаю,  и  мне теперь  самому  приходится разбираться с ее
заданиями. Если хотите, могу поделиться слухами...
     -- Не  надо,--  сухо отрезал Ратибор, выключая связь.  Сахангирей знал,
где находится Анастасия,  но  не хотел говорить. Он не  любил безопасника, и
тот отвечал ему взаимностью.
     Пришлось  снова обращаться к  интелмату отдела, хотя Ратибор и  боялся,
что дежурный потребует предъявить полномочия. Однако этого не произошло.
     -- Примите задание.
     --  Слушаю.-- Интелмат не требовал  даже идентификации вызова, из  чего
Ратибор сделал вывод,  что его позывной оператора  тревоги не был выведен из
памяти компьютера.
     --  Найдите  координаты   местонахождения  эфаналитика  ИВКа  Анастасии
Демидовой.
     --  Вместе  с аналитиками отдела Демидова  включена в группу операторов
эм-синхро.
     Ратибор невольно вытянул губы трубочкой, словно хотел присвистнуть.
     -- Режим работы -- телекомьют?
     -- Нет, группа работает в Управлении на больших "умниках" погранслужбы.
     -- Цель работы?
     --  Экологический  прогноз  и последствия  энергетического  ограничения
свободы Конструктора.
     Безопасник хмыкнул, Формулировка  "энергетическое ограничение  свободы"
могла  означать,  что  угодно,  от  атаки  на  Конструктора до строительства
непроходимых препятствий.
     Итак,  Настя  в  Управлении и не  подозревает о его возвращении. Что ж,
пусть работает  спокойно, она в своей стихии, а потом можно будет неожиданно
навестить ее дома... если только она не  живет у Грехова. Настроение сделало
попытку  испортиться,  пришлось   приложить-  некоторые  волевые  усилия  на
подавление "бунта" эмоций,  из чего Ратибор  сделал вывод,  что  возможности
экзосенса в этом отношении не намного выше, чем у нормального человека.
     Слежку он  заметил  сразу  же,  как  только  вышел из  дома, вернее, не
заметил, а почувствовал. Однако так  и не смог определить источник возникшей
тревоги: следили за ним профессионально, с использованием почти бесшумной --
в энергетическом отношении -- высокочувствительной техники. С одной  стороны
это  могли  быть оперативники  бригады "ланспасад",  если Железовский  вдруг
решил  подстраховать  его  на первых порах, но с  другой -- наблюдение могли
вести и К-мигранты, поэтому игнорировать этот вариант Ратибор не имел права.
Активные  действия  начинать было рано,  и  он  решил выждать,  надеясь, что
наблюдатели рано или поздно себя выдадут.
     Метро  без  происшествий  доставило  его  на Чукотку, в Анадырь, откуда
пассажирский неф  местных транспортных  линий перенес Ратибора в  Кымылькут,
один из детских учебных городков края, которым заведовал Егор Малыгин.
     Ощущение  взгляда в спину  не  проходило, и Ратибор подумал,  что  либо
ведут  его цепко, либо  наблюдатели перекрыли и  городок, хотя за кем  здесь
можно  было следить,  кроме детей, учителей с  семьями и  Егора, представить
было трудно.
     Он  мог бы взять такси,  от  пассажирского  терминала  до  коттеджа,  в
котором жил Егор, было около трех километров, но  Ратибор решил  пройти  это
расстояние пешком. По местному времени шел седьмой час утра, и  хотя  климат
на Чукотском полуострове давно перестал  быть резкоконтинентальным,  майские
температуры на Анадырском плоскогорье не превышали плюс пятнадцати  градусов
по Цельсию.
     Через пятнадцать минут Ратибор достиг высшей точки здешних мест, откуда
начинался спуск в долину, и остановился. Он увидел живописный каньон, по дну
которого  бежала прозрачная  речка,  каменистые склоны, местами обрывающиеся
почти  отвесно,   полосы  лиственничной  тайги   под   склонами   каньона  с
поднимающимися  над  ними  гольцами,  гладь  небольшого  озерца,  на  берегу
которого раскинулись красивые строения детского городка. Вид был  прекрасен,
но чувство скрытого наблюдения  мешало воспринимать красоту в полной мере, и
Ратибор двинулся дальше, напрямик через лес, сквозь заросли японского ильма,
липы,  черемухи  и лимонника, сквозь марево тысячи запахов  и музыку  тысячи
звуков от шелеста травы  до возни букашек в слое почвы. Под наиболее густыми
кронами деревьев он задерживался и сквозь листву вглядывался в небо, пытаясь
определить расположение предполагаемого аппарата наблюдения, но даже с новым
зрением  и возросшими анализационными возможностями  сделать это не удалось.
Аппаратом  наблюдения  мог  быть  и низкоорбитальный  спутник, и практически
прозрачный в широком диапазоне  волн миниатюрный антиграв, и "писк", а  то и
десяток "писков"-шедевров молектроники и микроэнергетики размером с пылинки,
широко распространенных средств контроля за аномальными явлениями природы.
     Егор делал зарядку  на плоской крыше своего бунгало  по древнекитайской
системе у-шу.  Ратибора  он  заметил  еще  десять  минут  назад,  когда  тот
преодолевал скальный уступ, но спрыгнул с  крыши  лишь  в последний  момент,
закончив  комплекс  упражнений.  Они  сжали  друг  другу   руки,  и  Егор  с
недоумением посмотрел на свои слипшиеся пальцы.
     --  Привет, скиталец.  Если это  ты, конечно. Раньше ты  не  был  таким
здоровым.
     --  Привет, шаман. Раньше я был нормальным оперативником, а теперь стал
нормальным хомозавром.
     -- Вижу. Чувствую. Мыслеблок давно ставить научился?
     -- Вчера, -- ухмыльнулся Ратибор.
     -- Я же говорил Насте, что ты вернешься.
     Они обнялись. Егор выкупался в бочажке протекавшего за коттеджем ручья,
одел хакама и пригласил гостя в дом.
     --  Давно вернулся?-- Учитель  задал  вопрос  не вслух,  а  мысленно, и
Ратибор, улыбнувшись в душе, ответил на эту проверку в пси-диапазоне;
     -- Не знаю.
     Егор  не  удивился,  только оглянулся заинтересованно, завел  гостя  на
кухню.
     -- Завтракать будешь?
     -- Уже. Так ты встречался с Настей?
     -- А разве она тебе не говорила? -- Егор на расстоянии включил кухонный
комбайн; у него стояла компактная "Самобранка-90".
     Ратибор помолчал..
     -- Я ее не видел. Она работает в эм-синхро...
     --  Ну и что?--  Егор  нахмурился, сел  на  оригинальный диван  в форме
деревянной  скамьи.--  Что помешало? Или  все  было  не  всерьез?  Любовь не
позвала, а лишь окликнула? Садись ошуюю. -- Он хлопнул ладонью по скамье.
     -- Что?-- не понял Ратибор. Егор улыбнулся.
     -- Ошуюю -- по левую сторону, так мой дед говорил. Сейчас это  слово не
употребляется.
     Гость сел рядом. От Егора, сидевшего в расслабленной позе, исходила тем
не  менее такая  надежная сила и  уверенность в  себе, что в  ответ хотелось
напрячь мускулы и подтянуться.
     -- Ты считаешь, я перегорел?
     -- Да нет, на тебя это не похоже, обычно ты горишь долго. В чем дело?
     Комбайн  тихо присвистнул и  выдал  завтрак:  овощной  салат,  гренки с
сыром,  чашечку  брусничного  варенья и  два стакана  горячего  молока. Егор
придвинул  Рати-бору  один стакан  и  принялся  завтракать. Безопасник  взял
стакан, повертел его в пальцах и глухо сказал:
     -- Есть еще один претендент...
     --  Грехов,-- кивнул спокойно  Егор.-- И  что же? Разве  она не сделала
выбор?
     --  Не  знаю. Иной раз начинают грызть сомнения... к тому же меня долго
не было...
     -- Значит, я все-таки прав: ты перегорел, брат. Иначе  не рассуждал бы,
как человек, желающий оправдаться.  Чтобы узнать,  ждали  тебя или нет, надо
просто посмотреть ей в глаза.
     В гостиной зазвонил  "домовой". Егор подхватился со скамьи, стоя, допил
молоко, ответил на вопросительный взгляд Ратибора:
     -- Дети. Вика звонит,  не терпится  узнать мое  мнение  о вчерашнем  ее
выступлении.
     Гостиная  учителя  представляла  собой  сад в  миниатюре. Егор когда-то
заинтересовался   бонсаи  --  японской   традицией  выращивания  миниатюрных
деревьев в цветочных горшочках, потом  создал  свою оригинальную методику, и
теперь  его дом превратился в  художественно-ботаническую  галерею  цветущих
растений, в которых трудно было узнать привычные всем  яблони, вишни, клены,
ели и даже секвойи -- высотой не выше метра!
     Голос хозяина  донесся из гостиной вперемешку с чистым звонким девичьим
голоском  и смехом. Ратибор покачал  головой, машинального поправил  сережку
пси-рации в ухе. Словно уловив этот жест,  дежурный отдела передал ежечасную
сводку событий.  Главными были концентрация роя кораблей чужан  в кильватере
Конструктора и появление новых групп "серых призраков".
     Ратибор  все еще размышлял об этом, когда Егор позвал его  в гостиную и
усадил, как всегда, в самом уютном уголке -- солныше, как он называл.
     -- Что похмурнел?  Тревожные  новости? Я  вижу,  ты уже подсоединился к
треку.-- Егор кивнул на черно-золотую каплю пси-рации.
     -- Новости,  как новости,--нехотя  проговорил Ратибор. Егор  улыбнулся,
разглядывая лицо друга.
     --  Ты  изменился,  брат.  Раньше  ты был  открыт, как берег  океана, а
сегодня я не могу прочитать в твоей душе, и это меня откровенно тревожит. Но
о  психологии --  ни  слова.  А  насчет  новостей  ты  прав, самой тревожной
новостью в последнее время является факт вторжения Конструктора в Систему.
     --  Боюсь, назревает  конфликт, и  мы в нем  занимаем  далеко не лучшую
позицию.
     -- Ну,