-- В состоянии работать?
     -- Да,-- ответил Ратибор, выпрямляясь.
     -- С точностью до наоборот, -- хмыкнул Лабовиц.
     -- У нас  мало времени. Я не успел дать  "три  девятки" в  эфир, Баренц
идет  по  следу,  но будет здесь только минут через десять, К-мигранты могут
успеть заблокировать канал метро на базе. Надо успеть раньше.  Идешь с нами,
охотник?
     Ратибор пожал плечами, что означало: куда же я денусь?
     Подошел Лабовиц.
     -- Ну что, опер, предупреждал я тебя, чтобы ты не влезал  в это дело? А
если бы Габриэль не смог вытащить тебя из Конструктора?
     --  Если  бы, да кабы,  -- пробормотал Грехов.  -- Не обращай  на  него
внимания, в последнее  время он превратился в зануду. Оружие  есть? Нет? А у
тебя, Герман?
     --  А  как  же?--  Лабовиц  ловко извлек  из под мышки  глянцево-черный
пистолет  с  двумя  тонкими  стержнями  вместо  дула. --  Держи,  опер,  это
импульсный электроразрядник, бьет на полкилометра, запас -- от пятидесяти до
ста выстрелов, в зависимости от мощности разряда. Единственный недостаток...
     -- Вперед, -- прервал  Лабовица проконсул, глаза его загорелись мрачным
огнем. -- Пора останавливать этот кретинизм-терроризм, иначе мы не избавимся
от смертей.
     -- Вот это уж точно,  -- раздался низкий бас в коридоре,  и в помещение
вошел  Железовский собственной  персоной,  застыл  скалой  у  входа,  окинув
быстрым  цепким  взглядом  картину  боя.  -- Их  не  зря  беспокоит  высокая
инновационность идей, а остановить деятельность коллектива можно, лишь убрав
лидеров. Поэтому они так торопятся. Берете с собой?
     -- Берем, -- улыбнулся Лабовиц. -- Старый конь борозды не испортит, а?
     На  полусфере  контроля управления вдруг вспыхнула  сиреневая  световая
нить, мигнула, погасла,  снова  вспыхнула.  Все  пятеро,  как  завороженные,
уставились на нее. Грехов опомнился первым.
     -- Эх, не уследил  я  за  вами с Настей, охотник, уж  больно вы прытки.
Рано разбудили это осиное гнездо.
     -- Ни плана, ни экипировки, -- бросил Лабовиц.
     --  Да, "бумеранги" не  помешали  бы.  Быстро в метро!  У них  очевидно
разработана система проверок связи,  нельзя медлить  ни  минуты!  --  Грехов
исчез в коридоре.
     -- Я их  отвлеку. -- Егор заковылял к креслу, в котором  сидел до этого
Свиридов, надвинул на голову эм-кан. Он был серьезно ранен, но держался.
     Ратибор встретил  его  светлый  от сдерживаемой  боли взгляд, передал в
ответном взгляде все свое  сочувствие и  поддержку, оглянулся на Анастасию и
бросился догонять остальных.
     Перед   камерой  метро   Железовский   загородил  собой  дверь,   круто
развернулся.
     -- Кстати, действительно, а каков план?
     -- Предельно прост, -- ответил  Грехов мысленно, вопросительно глядя на
комиссара  снизу вверх; он едва доставал ему  до груди. -- Это не  разведка,
это бой.
     -- Без предупреждения? Глаза проконсула сузились.
     -- Без. Мы потеряем фактор внезапности.
     -- Я предпочитаю действовать по правилам.
     -- Какие правила? -- вмешался Лабовиц.--Они действуют без всяких правил
и скидок на моральную оценку своих действий, мы вправе ответить тем же.
     -- Правила нужны прежде всего  нам, если мы хотим остаться людьми, а не
походить на К-Диверсантов.
     Грехов вздохнул, он хорошо знал характер Железовского.
     -- Голосуем. Кто за прямой бой?
     -- Да, -- сказал Лабовиц.
     --  Нет,   --   качнул   головой   Железовский.  Грехов   посмотрел  на
колеблющегося Ратибора.
     -- Ты?
     -- Н-нет, -- через силу выдавил тот.
     -- Ясно. Что ж, либо теряем все, либо ничего, кроме жизни. Идем обычной
обоймой,  а я  в  дрейф, Аристарх и  Герман на крыльях, Берестов замыкающим.
Возражения?
     Ратибор  хотел возразить, но посмотрел на  Железовского и передумал. Он
был самым младшим и  наименее опытным в этой компании, и спорить ни с кем на
равных не имел права.
     --Учтите, что как только  мы объявим им официальный вызов, К-мигранты в
отличие от нас  колебаться в  выборе ответа не будут, -- добавил Грехов, уже
входя в метро вслед за комиссаром.-- Они начнут пси-атаку, не раздумывая.
     Ответом ему был общий импульс готовности.
        "Предупреждение чужан"
     Вечерний полумрак  скрывал  углы кабинета, превращенного видеопластом в
каминный  зал  древнего  замка,  тянуло смолистым  дымком,  по полу  прыгали
отсветы  горящих  в камине поленьев,  и  лик  хозяина  кабинета  в  неверном
дергающемся освещении, твердый, с  выпуклыми  надбровными дугами,  скулами и
губами, казался металлическим. Все было тихо и спокойно, и даже полу часовые
сводки "спрута" воспринимались отстранение как шепот тени, будто не касались
никого, кроме тревожной службы.
     Баренц  раздумывал,  куда  пойти  поужинать,--  одному  сидеть  в  баре
Управления   не   хотелось,  а   друзья  разбежались,   кто   куда,--  когда
почувствовал, что в кабинете он  не один. Подивившись своей заторможенности,
Ярополк привычно сосредоточился, в доли секунды проанализировал  поступившую
эйдетическую  информацию  и  снова  расслабился:  этот   гость  хотя  и  был
нежданным, опасности не представлял.
     Мрак   слева   от  сидевшего   Баренца  зашевелился,  меняя  очертания,
превратился в  неведомое  существо с  туловищем  человека  и  головой  не то
носорога,  не то слона, однако поскольку хозяин никак не реагировал на .это,
гость снова расплылся бесформенным скоплением пятен и дымных лент. В глубине
этого текучего мрака засветилась странная лиловая елочка с искрами-иголками,
напоминающая  какую-то знакомую  конструкцию. Баренц с некоторым запозданием
сообразил,  что  это изображение Конструктора, правда скорей  символическое,
словно стилизованное под  эмблему. Изображение  колебалось,  плясало,  будто
состояло из  отдельных элементов, связанных  между  собой тонкими резинками.
Казалось, оно вот-вот развалится, превратится в горсть искр и погаснет.
     Усилилось  ощущение  тяжелого  взгляда,  исходившего  от  пульсирующего
сгустка  тьмы  со светящейся  фигурой  внутри, в нем  появились  иные  ноты,
смешались в нестройный хор непонятных  стенаний,  вздохов, шепотов,  жалоб и
просьб, будто в глубине фигуры прятался больной зверь, пытавшийся рассказать
человеку о своих горестях и бедах.
     -- Что, плохо?-- тихо спросил Баренц, встречавший К-гостя уже четвертый
раз.
     Елочка внутри  сгустка мрака  сломалась,  расплылась  в пятно света, из
которого  вылепилось  человеческое  лицо с огромными,  заполненными  влагой,
глазами. Чувство непередаваемой тоски охватило Баренца с такой силой, что он
едва  не  застонал  в ответ, с трудом  справляясь с  прихлынувшими к  глазам
слезами: пси-резонанс  был необычайно сильным, и Ярополк  понял, что К-гость
обладает  способностью  к  быстрому  эмоциональному   отражению,  провоцируя
реакцию человека и усиливая ее во сто крат.
     --  Мне  жаль вас. Постойте.--  Баренц взмахнул  рукой, словно  пытаясь
удержать  глазастый  призрак,  но  тот  уже  таял,  исчезал,  превращаясь  в
бесформенное  облачко, которое стянулось в нить, в точку,  и пропало совсем,
оставив жалобный стон, повторившийся эхом несколько раз,
     Где-то  тихо, но  отчетливо  прозвонили  колокольчики--  ожил  приемник
рации:
     --  Всем  абонентам "трека" -- отмечено очередное  появление  К-гостей.
Реакция  негативная,  внушаемые  эмоции:  страх,  ужас,  тоска,   ненависть.
Наблюдаются случаи психических  расстройств. Членам  штаба ГО  сообщить свои
выводы в течение получаса.
     Баренц  посидел  несколько  минут,  размышляя  над  причиной  появления
К-гостя и находя в нем все больше отличий  от прежних появлений: Конструктор
менял  тактику  изучения  человеческой  психики, теперь он  пытался  внушить
страх,  добиваясь  каких-то своих  целей. Что  он  выяснил  этим,  что хотел
сказать?..
     Снова тихие колокольчики вызова прозвенели в ушах:
     -- Ярополк, ты один?
     -- Один. -- Баренц  узнал  голос Бояновой.-- Думаю  над посещением. Что
делал твой гость?
     --  Я  уничтожила  его! --  сухо  ответила Забава.  -- Может быть, была
неправа, но терпеть кривляние этих монстров больше не намерена.
     -- Наверное, ты была неправа.
     --  Это  в тебе говорит ностальгия по милосердию, Ярополк. Ты такой же,
как и Аристарх, мужское начало вылеплено у вас чисто внешне.
     Баренц  усмехнулся,   передав  пси-эхо  улыбки.  Забава  в  ответ  тоже
засмеялась, коротко и с ноткой грусти.
     -- С Конструктором надо драться,  Ярополк, вы прекрасно понимаете,  что
закончится все дракой, и  чем  раньше  мы  начнем, тем больше у  нас  шансов
сохранить среду обитания и себя, как вид хомо футур. Опасность не  совершить
попытку и опасность испытать неудачу не равны. Ибо в первом случае мы теряем
огромные блага, а во втором -- лишь небольшую человеческую работу.
     -- Чеканная формулировка. Твоя?
     --  Нет,  древнего писателя  и философа  Фрэнсиса Бэкона.  Ярополк,  ты
ошибаешься  в  оценке  ситуации,   вы  все  ошибаетесь.  Не  знаю,  чем  вас
загипнотизировал  Грехов, почему  вы  ему  верите,  но и он ошибается  тоже,
выбрав удобный постулат; все -- трын-трава! Недаром он якшается с чужанами.
     -- Ты чем-то расстроена, Забава. Или тебя так разбередил К-гость? О чем
ты в тот момент думала?
     -- Не знаю... о себе... об Аристархе... я была сама не своя.
     --  Но  эти  химеры  --  всего  лишь  отражение  человеческих эмоций  и
фантазий. Неужели  ты  еще не поняла? Каждый К-гость  -- это  по  сути  наше
собственное детище.
     -- Даже если и так,  что  это меняет?  Я не могу относиться спокойно  к
стихии, несущей гибель цивилизации, а  тем более к разумной стихии. Ярополк,
я... -- Боянова  замолчала, словно собираясь  с духом.--  Аристарх пропал  в
неизвестном направлении, в штабе его нет.
     -- Ну и что? Почему он  должен докладывать о каждом своем шаге? Небось,
где-то на Земле.
     -- Его нет на Земле,  Ярополк,  Как и Грехова, и Берестова.  Они что-то
затеяли, я чувствую, и никого не  предупредили. Помоги  их отыскать, я звоню
из дому, возможностей у меня меньше, а сердце не на месте.
     Баренц  был не из  тех  людей,  кто  отмахивается от  вопросов, имеющих
очевидные ответы, тревога Забавы передалась  и ему,  хотя он и считал, что в
случае опасности координаторы ГО уже давно подняли бы погранзону по тревоге.
Поэтому председатель Совета безопасности  без  лишних слов принялся наводить
справки по своим каналам.
     Дежурный  отдела  безопасности  знал  только, что  Берестов,  занимаясь
"свободной охотой", побывал в "Мертротрансе" и больше не давал о себе знать.
В оперативном центре ГО на "Перуне" дежурил Эрберг, который не имел понятия,
куда направился Железовский. О  местоположении  Грехова не знал никто. Тогда
Баренц  позвонил в  "Метротранс"  и  через  две  минуты выяснил,  зачем  там
крутился Ратибор Берестов. После этого счет пошел на секунды, тем более, что
интелматы  центра  ГО  установили  точные  координаты  направленного  поиска
Берестова, и Баренц в темпе погони покинул свой уютный кабинет, не пообедав:
он  представлял,  с  какой скоростью  мчится  сейчас к  метро  Забава и  как
разворачиваются  по императиву  "засада" оперативные  обоймы  безопасности и
погранслужбы.
     Однако  они  опоздали.  В  зале  погранпоста  "Лямбда" на  Меркурии  их
встретил  ослабевший  от  потери  крови  и  борьбы  с  болью  Егор  Малыгин,
безуспешно пытавшийся включить старт-кабину метро: канал, связывающий пост с
базой К-мигрантов, был заблокировал, К-мигранты приняли свои ответные меры.
     * * *
     Все четверо шагнули из метро в темноту и остановились, каждый по-своему
оценивая  обстановку,  определяя  степень  и  векторы  опасности,  мгновенно
впитывая и перерабатывая поступающую от всех органов чувств информацию и тут
же сообщая в пси-диапазоне всем свои выводы.
     Помещение, в котором располагалась станция метро, не имело определенной
формы,  напоминая пещеру, запрятанную в  недрах скал.  Пол ее был гладким  и
черным, потолок  выгибался  неровным  куполом,  стены посвер-кивали тысячами
искр -- источников радиации. Судя по объемному эху пси-зондирования это и  в
самом деле была  пещера.  В  центре  пещеры разгоралась и гасла вертикальная
световая нить,  и в ее неверном голубом  свете в такт пульсации проступала в
углу из темноты и пропадала странная фигура -- не то рыцарь в  латах,  не то
скульптура из металла, оплывшая к полу, как восковая свеча.
     Их четверка наверное  тоже выглядела со  стороны экзотично и жутковато:
лица  и руки у  всех  светились в темноте,  хотя и  по-разному,  сказывалось
колоссальное  нервное  напряжение,  а спектр свечения указывал  на  диапазон
энергетических возможностей; самым большим он  был  у Грехова, лицо которого
отливало  прозрачной  зеленью,  как подсвеченная изнутри  хрустальная маска.
Двигался проконсул так  быстро, что его  фигура  казалась жидкой,  плывущей,
смазанной от скорости.
     В  тот  момент,  когда  они  определили,  что  за стеной находятся  еще
пустоты,  похожие  на пещеру  с  оборудованием метро,  и  приготовились идти
дальше,  выяснив,  что  фигура  в углу --  мертвый  чужанин  в  "скафандре",
К-мигранты начали гипноатаку.
     Ратибора охватил  непрерывный  поток  сменяющих  друг друга сложнейших,
многогранных   и   противоречивых  .состояний  --  ощущений,  сопровождаемых
вспыхивающими  в  мозгу,  но  видимыми  словно  в  действительности,  наяву,
картинами с невиданной четкой детализацией и внутренней логикой.
     Состояние  первое: он  стоит  на голой  каменистой  площадке,  заросший
серебристой шерстью,  как и трое  соплеменников  рядом.  Сзади  -- дымящиеся
черно-красные скалы,  хаос теней, впереди -- груды камней, поросшие красным,
с фиолетовым отливом, лишайником. Вокруг  -- высокие,  изрезанные трещинами,
горные  склоны,  похоже,  действие происходит в кратере вулкана.  А напротив
замерших  с  дубинами в руках-лапах людей (предлюдей, их праотцов?)  -- цепь
странных  существ,  полумедведей-полуящеров:  могучие  головы,  напоминающие
крокодильи и медвежьи одновременно,  с высоким  лбом, в  ромбовидной  броне,
неуклюжие на  вид  тела с выпуклыми  чешуйками грязнозеленого  цвета  вместо
волосяного покрова, мощные задние  лапы и у каждого по четыре передних лапы,
держащие  камни,  дубины  и  острые  шипы  какого-то  растения.  Одиннадцать
монстров против четырех полуобезьян.
     Цепь  бросилась  вперед,  и  четверо  встретили  ее,  как  надо:  треск
столкнувшихся  дубин,  жалобный  вскрик,   удары,  мелькание  лап,   камней,
бронированных  тел.  Ратибор отбил  несколько  выпадов четырехрукого  урода,
защищая  тылы  основного  отряда,  увернулся  от брошенного обломка,  ударил
сам...
     Волна нападавших  накатилась и откатилась,  у многих из них были выбиты
камни  и  дубины, у  троих  разбиты  лбы  и  вывихнуты лапы. У соплеменников
Ратибора -- только царапины.
     Свет погас и вспыхнул вновь...
     Состояние второе: тот же пейзаж, но скалы ниже, под ногами  не скальная
твердь,  а  крупный  оранжевый песок. Цепь напротив  та же, но  тела существ
закутаны  в  пушистые  "безрукавки", а в лапах --  копья и  странные  гибкие
хлысты,   расширяющиеся  на   концах.  Напарники  Ратибора  тоже  претерпели
изменения: они стали выше, стройнее, гибче:  торсы плотно  обтянуты  шкурами
каких-то  животных; в руках длинные, заостренные с двух концов, шесты  -- не
копья, но и не палки, а также  овальные щиты из черепашьих панцырей.  Кто из
них кто -- узнать было невозможно, все трое были  бойцами,  и от всех  троих
исходила спокойная мрачная уверенность, сила и угроза. Ратибор надеялся, что
он выглядит так же.
     Новая  атака,  молчаливая,  яростная,  ожесточенная.  Уворачиваться  от
ударов, сыплющихся со всех сторон, стало трудней, приходилось  полагаться на
инстинкты и реакцию, и бить, отражать выпады, снова бить в полную силу...
     Цепь  нападающих откатилась. Двое  из них  остались  лежать  недвижимо,
остальные  выглядели  так,  будто их  драли  дикие  коты.  Вспышка, темнота,
тяжесть в голове, свет...
     Состояние третье.
     Пейзаж  почти  неузнаваем: в  стенах  кратера,  ставших совсем низкими,
появились  бреши, открывшие вид на холмы и  равнины. ,Сзади  людей невысокие
постройки из белого камня, впереди -- заросли черно-синего леса, а  напротив
-- одиннадцать знакомых многоруких ящероподобных химер в блистающих металлом
"комбинезонах", держащих в лапах узкие металлические  полоски  --  "шпаги" и
странные  устройства,  похожие  на  самострелы (они  оказались  метательными
орудиями, стреляющими острыми пластинками в форме полумесяца).
     Люди одеты в  кольчуги  и шлемы с шишаками, в  руках -- мечи и длинные,
закрывающие чуть ли не всю фигуру, металлические щиты.
     Схватка,  лязг мечей,  звонкие "дзжж" -- метателей пластинок и  удары в
щиты, хрипы и стоны, грохот столкновения, свистящий клекот. В  щите Ратибора
с дробным грохотом застряло  с дюжину  полумесяцев, один из них срезал шишак
на шлеме,  другой  впился в  наплечник,  причинив  мгновенную  жгучую  боль.
Поднялись и опустились мечи землян --  радужные просверки над головами --  и
многорукие   ящеры-медведи   отступили,   вытягивая    за   собой   упавшего
соплеменника.
     Состояние четвертое.
     Кратер   вулкана   окончательно  исчез,  на  месте   его  стен   торчат
клыкообразные   останцы,   оплетенные   не  то   паутиной,   не   то  плющом
ядовито-желтого  цвета.  Вокруг  --  немыслимый  растительный  ад,  ни одной
узнаваемой формы! Языки алые, оранжевые, багровые; ленты  прямые,  свернутые
спиралью,  узкие,   широкие;  шипастые   бочки,  кривые   столбы,  громадные
перепончатые листья, похожие на  слоновьи  уши  или на крылья летучих мышей;
мохнатые  диски  на тонких  усах... Не  понять,  деревья это, кустарник  или
цветы. Лес! За ним -- сверкающие льдом геометрические утесы: формы переходят
одна  в  другую, ни  одного  здания,  подчиняющегося законам  одной какой-то
геометрической фигуры -- куба, пирамиды, шара или призмы.
     Перед  цепью  людей, одетых в пятнистые  комбинезоны,  экипированных по
законам  военной  технологии  конца  двадцатого  века  (бронежилеты,  шлемы,
автоматы,  рации),  стояла  цепь  из десяти металлических уродов:  членистые
тела, на лапах  -- наползающие друг на друга кольца,  из яйцеобразных шлемов
торчат  узкие  рыла  ящеров,  на шлемах --  устройства, похожие на громадные
объективы фотоаппаратов или телекамер. Мгновение тишины--и новая атака!
     Из "объективов" ударили тонкие световые  шпаги, впились в те места, где
только  что  стояли  земляне,--  все четверо применили  прием под  названием
"танец мангуста", не ожидая, пока противник сожжет их лазерами.
     Ратибору  снова пришлось  подчищать тылы впереди идущей тройки, поэтому
ему удалось  выстрелить всего трижды, но выстрелы не пропали даром: двое  из
химер,  пытавшихся зайти сзади,  сунулись рылами в  песок,  судорожно дергая
конечностями.   Боль,   багровая  вспышка,  мрак,   серая  пелена;  медленно
проступили сквозь туман очертания пещеры, исчезли...
     Состояние пятое.
     Они стоят с "универсалами" в руках на гладком дне буро-красной каменной
ложбины, одетые в обычные кокосы. Пейзаж вокруг  мрачен и неприятен: природа
выжжена  дотла, песок, редкие  невысокие скалы и  камни  оплавлены,  равнина
изборождена трещинами и глубокими воронками,  из которых поднимаются  столбы
синеватого дыма.
     Монстров осталось шестеро, они почти не претерпели изменений, разве что
головы их  прячутся в  сложных устройствах  из спиралей, пластин, прозрачных
линз и решеток. В каждой лапе --  по такому же "универсалу", что и у  людей:
десять пистолетов и два лазера против четырех...
     Схватка  длилась  доли  секунды.  Вспыхнули прозрачно-искристые  факелы
разрядов, взметнулись черные султаны взрывов,  свистнули искорки оплавленной
почвы, а когда  поднятая  пыль и  дым опали, перед  людьми не  было  никого.
Досталось и им, все