отъсз жающие, был задержан в Англии по  при-
казу короля Карла I, приехал и привез последний,  предсмертный  подарок,
посланный Бекингэмом королеве.
   Радость короля была очень велика, он и не старался скрыть ее  и  даже
умышленно дал ей волю в присутствии королевы: Людовик XIII, как все сла-
бохарактерные люди, не отличался великодушием.
   Но вскоре король вновь стал скучен и угрюм: чело его было не из  тех,
что надолго проясняются; он чувствовал, что, вернувшись в лагерь,  опять
попадет в рабство. И всетаки он возвращался туда.
   Кардинал был для него зачаровывающей змеей, а сам он - птицей,  кото-
рая порхает с ветки на ветку, но не может ускользнуть от змеи.
   Поэтому возвращение в Ла-Рошель было очень унылым. Особенно наши  че-
тыре друга вызывали удивление своих товарищей: они ехали все рядом,  по-
нурив голову и мрачно глядя перед собой. Только Атос  время  от  времени
поднимал величавое чело, глаза его вспыхивали огнем, на  губах  мелькала
горькая усмешка, а затем он снова, подобно своим товарищам, впадал в за-
думчивость.
   После приезда в какой-нибудь город, проводив  короля  до  отведенного
ему для ночлега помещения, друзья тотчас удалялись к себе или шли в рас-
положенный на отшибе кабачок, где они, однако, не играли в  кости  и  не
пили, а только шепотом разговаривали между собой, зорко оглядываясь,  не
подслушивает ли их кто-нибудь.
   Однажды, когда король сделал в пути привал, желая поохотиться, а  че-
тыре друга, вместо того чтобы примкнуть к охотникам, удалились, по свое-
му обыкновению, в трактир на проезжей дороге, какой-то человек,  приска-
кавший во весь опор из Ла-Рошели, остановил коня у дверей этого  тракти-
ра, желая выпить стакан вина, заглянул в комнату, где сидели  за  столом
четыре мушкетера, и закричал:
   - Эй, господин д'Артаньян! Не вас ли я там вижу?
   Д'Артаньян поднял голову и издал радостное восклицание. Это  был  тот
самый человек, которого он называл своим призраком, это  был  незнакомец
из Менга, с улицы Могильщиков и из Арраса.
   Д'Артаньян выхватил шпагу и кинулся к двери.
   Но на этот раз незнакомец не обратился в бегство, а соскочил с коня и
пошел навстречу д'Артаньяну.
   - А, наконец-то я вас нашел, милостивый государь! - сказал  юноша.  -
На этот раз вы от меня не скроетесь.
   - Это вовсе не входит в мои намерения - на этот раз я сам искал  вас.
Именем короля я вас арестую! Я требую, чтобы вы отдали мне  вашу  шпагу,
милостивый государь. Не вздумайте сопротивляться: предупреждаю вас, дело
идет о вашей жизни.
   - Кто же вы такой? - спросил д'Артаньян, опуская шпагу, но еще не от-
давая ее.
   - Я шевалье де Рошфор, - ответил  незнакомец,  -  конюшний  господина
кардинала де Ришелье. Я получил приказание доставить вас к его  высокоп-
реосвященству.
   - Мы возвращаемся к его  высокопреосвященству,  господин  шевалье,  -
вмешался Атос и подошел поближе, - и, разумеется, вы поверите слову гос-
подина д'Артаньяна, что он отправится прямо в Ла-Рошель.
   - Я должен передать его в руки стражи, которая доставит его в лагерь.
   - Мы будем служить ему стражей, милостивый государь,  даю  вам  слово
дворянина. Но даю вам также мое слово, - прибавил Атос, нахмурив  брови,
- что господин д'Артаньян не уедет без нас.
   Шевалье де Рошфор оглянулся и увидел, что Портос и Арамис стали между
ним и дверью; он понял, что он всецело во власти этих четырех человек.
   - Господа, - обратился он к ним, - если господин д'Артаньян  согласен
отдать мне шпагу и даст, как и вы, слово, я удовлетворюсь вашим обещани-
ем отвезти господина д'Артаньяна в ставку господина кардинала.
   - Даю вам слово, милостивый государь, - сказал д'Артаньян,  -  и  вот
вам моя шпага.
   - Для меня это тем более кстати, - прибавил Рошфор, - что  мне  нужно
ехать дальше.
   - Если для того, чтобы встретиться с миледи, - холодно заметил  Атос,
- то это бесполезно: вы ее больше не увидите.
   - А что с ней сталось? - с живостью спросил Рошфор.
   - Возвращайтесь в лагерь, там вы это узнаете.
   Рошфор на мгновение задумался, а затем, так как они находились  всего
на расстоянии одного дня пути от Сюржера, куда кардинал должен был  вые-
хать навстречу королю, он решил последовать  совету  Атоса  и  вернуться
вместе с мушкетерами. К тому же его возвращение давало  ему  то  преиму-
щество, что он мог сам надзирать за арестованным.
   Все снова тронулись в путь.
   На следующий день, в три часа пополудни, они приехали в Сюржер.  Кар-
динал поджидал там Людовика XIII. Министр и король обменялись  многочис-
ленными любезностями и поздравили друг друга со счастливым случаем,  из-
бавившим Францию от упорного врага, который поднимал На лее всю  Европу.
После этого кардинал, предупрежденный Рошфором  о  том,  что  д'Артаньян
арестован, и желавший поскорее увидеть его, простился с королем и  приг-
ласил его на следующий день осмотреть вновь сооруженную плотину.
   Вернувшись вечером в свою ставку у Каменного моста, кардинал увидел у
дверей того дома, где он жил, д'Артаньяна без шпаги и с ним трех  воору-
женных мушкетеров.
   На этот раз, так как сила была на его стороне, он сурово посмотрел на
них и движением руки и взглядом приказал д'Артаньяну следовать за ним.
   Д'Артаньян повиновался.
   - Мы подождем тебя, д'Артаньян, - сказал Атос достаточно громко, что-
бы кардинал услышал его.
   Его высокопреосвященство нахмурил брови и приостановился,  но  затем,
не сказав ни слова, пошел в дом.
   Д'Артаньян вошел вслед за кардиналом, а за дверью остались на  страже
его друзья.
   Кардинал отправился прямо в комнату, служившую ему кабинетом, и подал
знак Рошфору ввести к нему молодого мушкетера.
   Рошфор исполнил его приказание и удалился.
   Д'Артаньян остался наедине с кардиналом; это было его второе свидание
с Ришелье, и, как д'Артаньян признавался  впоследствии,  он  был  твердо
убежден, что оно окажется последним.
   Ришелье остался стоять, прислонясь к камину; находившийся  в  комнате
стол отделял его от д'Артаньяна.
   - Милостивый государь, - начал кардинал, -  вы  арестованы  по  моему
приказанию.
   - Мне сказали это, ваша светлость.
   - А знаете ли вы, за что?
   - Нет, ваша светлость. Ведь единственная вещь, за которую  я  бы  мог
быть арестован, еще неизвестна вашему высокопреосвященству.
   Ришелье пристально посмотрел на юношу:
   - Вот как! Что это значит?
   - Если вашей светлости будет угодно сказать мне прежде,  какие  прес-
тупления вменяются мне в вину, я расскажу затем поступки, которые я  со-
вершил на деле.
   - Вам вменяются в вину преступления, за которые снимали голову  людям
познатнее вас, милостивый государь! - ответил Ришелье.
   - Какие же, ваша светлость? -  спросил  д'Артаньян  со  спокойствием,
удивившим самого кардинала.
   - Вас обвиняют в том, что вы переписывались с врагами государства,  в
том, что вы выведали государственные  тайны,  в  том,  что  вы  пытались
расстроить планы вашего военачальника.
   - А кто меня обвиняет в этом, ваша светлость?  -  сказал  д'Артаньян,
догадываясь, что это дело рук  миледи.  -  Женщина,  заклейменная  госу-
дарственным правосудием, женщина, вышедшая замуж за одного  человека  во
Франции и за другого в Англии, женщина, отравившая своего второго мужа и
покушавшаяся отравить меня!
   - Что вы рассказываете, милостивый государь! - с удивлением  восклик-
нул кардинал. - О какой женщине вы говорите?
   - О леди Винтер, - ответил д'Артаньян. - Да, о леди Винтер, все прес-
тупления которой были, очевидно, неизвестны вашему высокопреосвященству,
когда вы почтили ее своим доверием.
   - Если леди Винтер совершила те преступления, о которых  вы  сказали,
милостивый государь, она будет наказана.
   - Она уже наказана, ваша светлость.
   - А кто же наказал ее?
   - Мы.
   - Она в тюрьме?
   - Она умерла.
   - Умерла? - повторил кардинал, не веря своим ушам. - Умерла?  Так  вы
сказали?
   - Три раза пыталась она убить меня, и я простил ей, но она  умертвила
женщину, которую я любил. Тогда мои друзья и я  изловили  ее,  судили  и
приговорили к смерти.
   Д'Артаньян рассказал про отравление г-жи Бонасье в Бетюнском монасты-
ре кармелиток, про суд в уединенном домике, про казнь  на  берегу  Лиса.
Дрожь пробежала по телу кардинала - а ему редко случалось содрогаться.
   Но вдруг, словно под влиянием какой-то невысказанной мысли, лицо кар-
динала, до тех пор мрачное, мало-помалу прояснилось  и  приняло  наконец
совершенно безмятежное выражение.
   - Итак, - заговорил он кротким голосом, противоречившим  его  суровым
словам, - вы присвоили себе права судей, не подумав о том, что  те,  кто
не уполномочен наказывать и тем не менее наказывает, являются убийцами.
   - Ваша светлость, клянусь вам, что у меня ни на минуту не было  наме-
рения оправдываться перед вами! Я готов понести то наказание, какое  ва-
шему высокопреосвященству угодно будет наложить на меня. Я слишком  мало
дорожу жизнью, чтобы бояться смерти.
   - Да, я знаю, вы храбрый человек, - сказал  кардинал  почти  ласковым
голосом. - Могу вам поэтому заранее сказать, что вас будут судить и даже
приговорят к наказанию.
   - Другой человек мог бы ответить вашему высокопреосвященству, что его
помилование у него в кармане, а я только скажу вам:  приказывайте,  ваша
светлость, я готов ко всему.
   - Ваше помилование? - удивился Ришелье.
   - Да, ваша светлость, - ответил д'Артаньян.
   - А кем оно подписано? Королем?
   Кардинал произнес эти слова с особым оттенком презрения.
   - Нет, вашим высокопреосвященством.
   - Мною? Вы что, с ума сошли?
   - Вы, конечно, узнаете свою руку, ваша светлость.
   Д'Артаньян подал его высокопреосвященству драгоценную бумагу, которую
Атос отнял у миледи и отдал д'Артаньяну, чтобы она служила ему  охранным
листом.
   Кардинал взял бумагу и медленно, делая ударение на каждом слове, про-
читал:
   "Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для
блага государства.
   5 августа 1628 года. Ришелье".
   Прочитав эти две строчки, кардинал  погрузился  в  глубокую  задумчи-
вость, но не вернул бумагу д'Артаньяну.
   "Он обдумывает, какой смертью казнить меня, -  мысленно  решил  д'Ар-
таньян. - Но, клянусь, он увидит, как умирает дворянин! "
   Молодой мушкетер был в отличном расположении духа ж готовился геройс-
ки перейти в иной мир.
   Ришелье в раздумье свертывал и снова разворачивал в руках бумагу. На-
конец он поднял голову, устремил свой орлиный взгляд на умное,  открытое
и благородное лицо д'Артаньяна, прочел на этом лице, еще хранившем следы
слез, все страдания, перенесенные им за последний месяц, и в третий  или
четвертый раз мысленно представил себе,  какие  большие  надежды  подает
этот юноша, которому всего двадцать один год, и как успешно мог бы  вос-
пользоваться его энергией, его умом и мужеством мудрый повелитель.
   С другой стороны, преступления, могущество и адский гений  миледи  не
раз ужасали его. Он испытывал какую-то затаенную радость при мысли,  что
навсегда избавился от этой опасной сообщницы.
   Кардинал медленно разорвал бумагу, так великодушно возвращенную д'Ар-
таньяном.
   "Я погиб!" - подумал Д'Артаньян.
   Он низко склонился перед кардиналом, как бы говоря:
   "Господи, да будет воля твоя! "
   Кардинал подошел к столу и, не присаживаясь, написал несколько  строк
на пергаменте, две трети которого были уже заполнены: затем он  приложил
свою печать.
   "Это мой приговор, - решил про себя Д'Артаньян. - Кардинал  избавляет
меня от скучного заточения в Бастилии и  от  всех  проволочек  судебного
разбирательства. Это еще очень любезно с его стороны".
   - Возьмите! - сказал кардинал юноше. - Я взял  у  вас  один  открытый
лист и взамен даю другой. На этой грамоте не  проставлено  имя,  впишите
его сами.
   Д'Артаньян нерешительно взял бумагу и взглянул на нее. Это был указ о
производстве в чин лейтенанта мушкетеров. Д'Артаньян упал к ногам карди-
нала.
   - Ваша светлость, - сказал он, - моя жизнь принадлежит вам,  распола-
гайте ею отныне! Но я не заслуживаю той милости, какую вы мне  оказывае-
те: у меня есть три друга, имеющие больше заслуг и более достойные...
   - Вы славный малый, д'Артаньян, - перебил  его  кардинал  и  дружески
похлопал по плечу, довольный тем, что ему удалось покорить эту  стропти-
вую натуру. - Располагайте этой  грамотой,  как  вам  заблагорассудится.
Только помните, что, хотя имя и не вписано, я даю ее вам.
   - Я этого никогда не забуду! - ответил Д'Артаньян - Ваше высокопреос-
вященство может быть в этом уверены.
   Кардинал обернулся и громко произнес:
   - Рошфор!
   Кавалер, который, вероятно, стоял за дверью, тотчас вошел.
   - Рошфор, - сказал кардинал, - перед вами господин Д'Артаньян. Я при-
нимаю его в число моих друзей, а потому поцелуйтесь оба  и  ведите  себя
благоразумно, если хотите сберечь ваши головы.
   Рошфор и Д'Артаньян, едва прикасаясь губами,  поцеловались;  кардинал
стоял тут же и не спускал с них бдительных глаз.
   Они вместе вышли из комнаты.
   - Мы еще увидимся, не так ли, милостивый государь?
   - Когда вам будет угодно, - подтвердил Д'Артаньян.
   - Случай не замедлит представиться, - ответил Рошфор.
   - Что такое? - спросил Ришелье, открывая дверь.
   Молодые люди тотчас улыбнулись друг другу, обменялись рукопожатиями и
поклонились его высокопреосвященству.
   - Мы уже стали терять терпение, - сказал Атос.
   - Вот и я, друзья мои! - ответил д'Артаньян. - Я не только  свободен,
но и попал в милость.
   - Вы нам расскажете все?
   - Сегодня же вечером.
   Действительно, в тот же вечер Д'Артаньян отправился к Атосу и  застал
его за бутылкой испанского вина - занятие, которому Атос  неукоснительно
предавался каждый день.
   Д'Артаньян рассказал ему все, что произошло между ним  и  кардиналом,
и, вынув из кармана грамоту, сказал:
   - Возьмите, любезный Атос, она принадлежит вам по праву.
   Атос улыбнулся своей ласковой и очаровательной улыбкой.
   - Друг мой, для Атоса это слишком много, для графа де Ла Фер, - слиш-
ком мало, - ответил он. - Оставьте себе эту грамоту, она ваша. Вы купили
ее, увы, дорогой ценой!
   Д'Артаньян вышел от Атоса и вошел в комнату Портоса.
   Он застал его перед зеркалом; облачившись в великолепный, богато рас-
шитый камзол, Портос любовался собой.
   - А, это вы, любезный друг! - приветствовал он д'Артаньяна. - Как  вы
находите, к лицу мне это платье?
   - Как нельзя лучше, - ответил Д'Артаньян. - По  я  пришел  предложить
вам другое платье" которое будет вам еще больше к лицу.
   - Какое же это?
   - Мундир лейтенанта мушкетеров.
   Д'Артаньян рассказал Портосу о своем свидании с кардиналом  и,  вынув
из кармана грамоту, сказал!
   - Возьмите, любезный друг, впишите ваше имя и будьте мне хорошим  на-
чальником.
   Портос взглянул на грамоту и, к великому удивлению д'Артаньяна, отдал
ее обратно.
   - Да, это было бы для меня очень лестно, - сказал он, - но мне недол-
го пришлось бы пользоваться этой милостью. Во время нашей поездки в  Бе-
тюн скончался супруг моей герцогини, а потому сундук покойного  просится
ко мне в руки, и я, любезный друг, женюсь на вдове. Вот видите, я приме-
рял мой свадебный наряд. Оставьте чин лейтенанта  себе,  друг  мой,  ос-
тавьте?
   И он возвратил грамоту д'Артаньяну.
   Юноша пошел к Арамису.
   Он застал его перед аналоем; Арамис стоял на коленях,  низко  склонив
голову над раскрытым молитвенником.
   Д'Артаньян рассказал ему о своем свидании с кардиналом  и,  в  третий
раз вынув из кармана грамоту, проговорил:
   - Вы наш друг, наш светоч, наш незримый покровитель! Примите эту гра-
моту. Вы, как никто другой, заслужили ее вашей мудростью и вашими  сове-
тами, неизменно приводившими нас к удаче.
   - Увы, любезный друг! - вздохнул Арамис. - Наши последние  похождения
окончательно отвратили меня от мирской жизни и от  военного  звания.  На
этот раз я принял бесповоротное решение: по окончании осады я вступаю  в
братство лазаристов. Оставьте  себе  эту  грамоту,  д'Артаньян:  военная
служба как нельзя более подходит вам. Вы будете храбрым и предприимчивым
военачальником.
   Д'Артаньян, со слезами признательности на глазах и с радостью во взо-
ре, вернулся к Атосу и по-прежнему застал его за столом; Атос рассматри-
вал на свет лампы последний стакан малаги.
   - Ну вот, и они тоже отказались! - сказал д'Артаньян.
   - Да потому, милый друг, что никто не заслуживает этого больше вас.
   Он взял перо, вписал имя д'Артаньяна и подал ему грамоту.
   - Итак, у меня не будет больше друзей, - сказал юноша, - и,  увы,  не
останется ничего, кроме горестных воспоминаний!
   Он поник головой, и две крупные слезы скатились по его щекам.
   - Вы молоды, - ответил Атос, - и ваши горестные воспоминания еще  ус-
пеют смениться отрадными.


   ЭПИЛОГ

   Ла-Рошель, не получая помощи английского флота и войск, обещанных Бе-
кингэмом, сдалась после годичной осады. 28 октября 1628 года была подпи-
сана капитуляция.
   Король совершил свой въезд в Париж 23 декабря того же года. Ему  уст-
роили торжественную встречу, точно он возвращался после победы над  вра-
гом, а не над французами. Он въехал через увитую цветами и зеленью арка-
ду, сооруженную в предместье Сен-Жак.
   Д'Артаньян принял пожалованный ему  чин  лейтенанта.  Портос  оставил
службу и женился в следующем году на г-же Кокнар: в вожделенном  сундуке
оказалось восемьсот тысяч ливров.
   Мушкетон стал щеголять в великолепной  ливрее  и  достиг  величайшего
удовлетворения, о каком он мечтал всю жизнь: начал  ездить  на  запятках
раззолоченной карет.
   Арамис, совершив поездку в Лотарингию, внезапно исчез и перестал  пи-
сать своим друзьям. Впоследствии стало известно через  г-жу  де  Шеврез,
рассказавшую об этом двум-трем своим любовникам, что он принял монашест-
во в одном из монастырей Нанси.
   Базен стал послушником.
   Атос служил мушкетером под начальством д'Артаньяна до 1631 года, ког-
да, после поездки в Турепь, он тоже оставил службу  под  тем  предлогом,
что получил небольшое наследство в Русильоне.
   Гримо последовал за Атосом.
   Д'Артаньян три раза дрался на дуэли с Рошфором и все три раза его ра-
нил.
   - В четвертый раз я, вероятно, убью вас, - сказал он, протягивая Рош-
фору руку, чтобы помочь ему встать.
   - В таком случае будет лучше для вас и для меня, если мы на этом  по-
кончим, - ответил раненый. - Черт побери, я к вам больше расположен, чем
вы думаете! Ведь еще после нашей первой встречи я бы мог добиться  того,
чтобы вам отрубили голову: мне стоило только сказать слово кардиналу.
   Они поцеловались, но на этот раз уже от чистого сердца и  без  всяких
задних мыслей.
   Планше получил при содействии Рошфора чин сержанта гвардии.
   Господин Бонасье жил очень спокойно, ничего не ведая о том, что  ста-
лось с его женой, и нимало о ней не тревожась. Однажды он  имел  неосто-
рожность напомнить о себе кардиналу; кардинал велел ему ответить, что он
позаботится о том, чтобы отныне г-н Бонасье никогда ни в чем не  нуждал-
ся.
   Действительно, г-н Бонасье, выйдя на следующий день в семь часов  ве-
чера из дому с намерением отправиться в Лувр, больше уже не вернулся  на
улицу Могильщиков; по мнению людей, по-видимому хорошо осведомленных, он
получил стол и квартиру в одном из королевских замков от щедрот его  вы-
сокопреосвященства.


   ПРИМЕЧАНИЯ

   1. Верный и сильный (лат.).
   2. Многим не равное (лат.).
   3. Боюсь данайцев, даже приносящих дары (лат.).
   4. Просто замечательная (лат.).
   5. Легче плавающему (лат. )
   6. Подобно тому, как в необъятности небес (лат.).
   7. Низшие чины (лат.).
   8. Доказательство, лишенное всякого украшения (лат.)
   9. Сожалеешь о дьяволе (лат.).
   10. Здесь и далее стихи переведены М.Л. Лозинским.
   11. Речь клириков да будет сурова (лат.).
   12. Самым громким голосом (лат.).
   13. Суета сует! (лат.).
   14. Было, есть, будет (лат.).
   15. Моя вина (лат.).
   16.