ующий день.
   До вечера путешественники бродили по  острову,  очень  живописному,  но
настолько бедному флорой и фауной, что перечисление их не заполнило  бы  и
страницы  записной   книжки   самого   многословного   естествоиспытателя.
Четвероногие, пернатые,  рыбы  и  китообразные  были  представлены  только
дикими кабанами, белыми как снег буревестниками, альбатросами,  окунями  и
тюленями. Там и сям из-под темной застывшей  лавы  били  горячие  ключи  и
железистые источники, и густые пары их клубились над вулканической почвой.
Вода некоторых источников была высокой температуры. Джон Манглс погрузил в
один из источников термометр Фаренгейта, и тот показал сто семьдесят шесть
градусов [+80ьC]. Рыба, пойманная в  море  почти  в  нескольких  шагах  от
источника и брошенная в его почти кипящую воду, через пять минут была  уже
сварена. Это побудило Паганеля отказаться от мысли искупаться в источнике.
   После хорошей прогулки, уже в сумерки, путешественники  распрощались  с
почтенным господином Вио. Все горячо пожелали ему  всяческого  счастья  на
его пустынном острове, а старик в  свою  очередь  пожелал  полного  успеха
экспедиции. Затем шлюпка с "Дункана" доставила путешественников обратно на
корабль.



4. ПАРИ ЖАКА ПАГАНЕЛЯ И МАЙОРА МАК-НАББСА

   7 декабря в три часа утра "Дункан" стоял  уже  под  парами.  Заработала
лебедка. Якорь вырвали из песчаного дна маленького порта, и он лег обратно
в свое  гнездо  на  борту.  Лопасти  винта  стали  бурлить  воду,  и  яхта
направилась в открытое море. Когда пассажиры в восемь часов утра поднялись
на палубу, остров Амстердам  уже  таял  на  туманном  горизонте.  То  была
последняя стоянка вдоль тридцать седьмой параллели до самых  австралийских
берегов; теперь предстоял  переход  в  три  тысячи  миль  [4800  км].  При
попутном ветре и благоприятной погоде за двенадцать дней  "Дункан"  достиг
бы Австралии.
   Мери Грант и Роберт не могли без волнения смотреть на  волны,  которые,
вероятно, за несколько дней до Крушения бороздила "Британия". Быть  может,
здесь капитан Грант на потерпевшем аварию судне с остатками своей  команды
боролся со  страшными  ураганами  Индийского  океана,  сознавая,  что  его
корабль с непреодолимой силой  увлекает  к  берегу.  Джон  Манглс  показал
девушке на морской карте течения и объяснил ей их постоянное  направление.
Одно течение пересекает весь Индийский океан к Австралийскому материку,  и
оно ощущается не только  в  Тихом,  но  и  в  Атлантическом  океане.  Если
"Британия" во  время  урагана  потеряла  мачты  и  руль  и  таким  образом
оказалась безоружной против натиска волн и ветра, то она неминуемо  должна
была быть выброшена на берег и разбиться. Однако  тут  возникло  сомнение.
Последнее известие о капитане Гранте имелось из Кальяо 30 мая 1862 года  в
газете "Mercantile and Shipping". Каким же образом 7  июня,  через  восемь
дней после отплытия от  берега  Перу,  "Британия"  оказалась  в  Индийском
океане? Спрошенный по этому поводу Паганель дал на вопрос настолько  ясный
ответ, что удовлетворил даже самых придирчивых.
   Прошло шесть дней с тех пор, как "Дункан" покинул остров Амстердам. Был
вечер 12 декабря. Эдуард, Элен Гленарван, Мери  и  Роберт  Грант,  капитан
Джон, Мак-Наббс и Паганель беседовали на палубе. По обыкновению,  разговор
шел о "Британии", ибо все мысли путешественников всегда были сосредоточены
на ней. Случайно коснулись  вышеупомянутого  факта,  и  он  тотчас  посеял
тревогу  во  всех  умах.  Паганель,  услыхав  это  замечание   Гленарвана,
встрепенулся и, ни слова не говоря, отправился за документом.  Вернувшись,
он молча пожал плечами, как человек, которому стыдно, что он мог  хоть  на
мгновение взволноваться из-за такого пустяка.
   - Хорошо, друг мой,  -  проговорил  Гленарван,  -  но  дайте  нам  хоть
приблизительное объяснение.
   - Нет, - ответил Паганель, - я задам только один  вопрос  и  задам  его
капитану Джону.
   - Я вас слушаю, господин Паганель, - ответил Джон Манглс.
   - Может ли быстроходное судно за  один  месяц  проплыть  расстояние  от
Америки до Австралии?
   - Да, если будет проходить по двести миль в сутки.
   - Разве это рекордная скорость?
   - Нисколько. Парусные клиперы часто идут значительно быстрее.
   - В таком случае допустите, что морская вода смыла одну цифру, и вместо
"7 июня" читайте "17 июня" или "27 июня", тогда все станет ясным.
   - В самом деле, - сказала Элен, - от тридцать первого мая  до  двадцать
седьмого июня...
   - ...Капитан Грант легко мог пересечь весь Тихий океан  и  очутиться  в
Индийском, - докончил за нее Паганель.
   Слова ученого были радостно встречены всеми.
   - Итак, еще одно место документа выяснено,  -  сказал  Гленарван,  -  и
снова мы обязаны этим нашему ученому другу. Теперь нам остается достигнуть
лишь берегов Австралии и начать поиски следов "Британии"  на  ее  западном
побережье.
   - Или на ее восточном побережье, - добавил Джон Манглс.
   - Да, вы правы, Джон: в документе  нет  никаких  указаний  на  то,  что
катастрофа произошла у западных, а не у  восточных  берегов,  -  из  этого
следует, что наши поиски должны  быть  направлены  и  на  восточный  и  на
западный  берег  обоих  побережий,  там,  где  проходит  тридцать  седьмая
параллель.
   - Значит, вам еще  не  ясно,  на  каком  побережье  следует  искать?  -
спросила Мери.
   - О нет, мисс! - поспешил прервать девушку Джон Манглс, желая  рассеять
ее беспокойство. - Мистер Гленарван, конечно, согласится с тем,  что  если
бы капитан Грант высадился на восточном побережье Австралии, то получил бы
там всяческую помощь и поддержку. Все это побережье населено англичанами -
оно, так сказать,  кишит  колонистами.  Команда  "Британии"  встретила  бы
соотечественников, не пройдя и десяти миль.
   - Правильно, капитан Джон, - подтвердил Паганель, - я  присоединяюсь  к
вашему мнению. На восточном побережье, в заливе Туфолда или в городе Идеи,
Гарри Грант нашел бы не только убежище в какой-нибудь английской  колонии,
но и корабль, на котором мог бы вернуться в Европу.
   -  Но,  очевидно,  в  той  части  Австралии,  куда   плывет   "Дункан",
потерпевшие крушение не могли бы найти такую помощь? - спросила Элен.
   - Нет, миссис, эти берега пустынны, - ответил Паганель.  -  Оттуда  нет
никаких дорог ни в Мельбурн, ни в Аделаиду. Если  "Британия"  разбилась  о
тамошние береговые рифы, то ей неоткуда было ждать помощи,  точно  так  же
как если бы это случилось у негостеприимных берегов Африки.
   - Но тогда какая же судьба постигла моего  отца  за  эти  два  года?  -
промолвила девушка.
   - Дорогая Мери, - отозвался Паганель, - ведь  вы  уверены  в  том,  что
капитану Гранту после кораблекрушения удалось добраться до  австралийского
берега? Не так ли?
   - Да, господин Паганель, - ответила девушка.
   - Давайте же разберемся в том, что могло случиться с капитаном Грантом?
Тут могут быть только три предположения: либо Гарри Грант и  его  спутники
добрались до английских колоний, либо они попали в плен к туземцам,  либо,
наконец, заблудились в необъятных пустынях Австралии.
   Паганель умолк, ожидая прочесть в глазах своих слушателей одобрение.
   - Продолжайте, Паганель, - сказал Гленарван.
   - Продолжаю,  -  ответил  географ,  -  и  прежде  всего  отвожу  первую
гипотезу, ибо если бы Гарри Грант добрался до английских  колоний,  то  он
давным-давно бы, здоровый и невредимый, вернулся к  своим  детям,  в  свой
родной город Дунде.
   - Бедный отец! - прошептала Мери Грант. - Вот уже два года,  как  он  в
разлуке с нами!
   - Не перебивай, сестрица, господина Паганеля! - остановил ее Роберт.  -
Он сейчас скажет нам...
   - Увы, нет, мой мальчик! Единственное,  что  я  полагаю,  это  то,  что
капитан Грант находится в плену у австралийцев или...
   - А эти туземцы, - поспешно перебила его Элен, - опасные люди?
   - Успокойтесь, миссис, - ответил ученый, понявший тревогу леди Элен,  -
эти туземцы, правда, люди дикие и стоят на самой низшей ступени  развития,
но кроткие и не кровожадные, как их  соседи  новозеландцы.  Поверьте  мне:
если потерпевшие крушение на "Британии" попали к ним в плен, то  их  жизни
никогда не  грозила  никакая  опасность.  Все  путешественники  единодушно
утверждают, что австралийцы не любят кровопролития  и  часто  новозеландцы
помогали им отражать нападения действительно жестоких беглых каторжников.
   - Вы слышите, что говорит господин Паганель? - обратилась Элен  к  Мери
Грант. - Если ваш отец находится в плену у туземцев, - а в документе  есть
на это указания, - то мы найдем его.
   - А если он заблудился в  этой  огромной  стране?  -  спросила  молодая
девушка, вопрошающе глядя на Паганеля.
   - Ну и что же! - уверенно воскликнул географ. - Все равно  и  тогда  мы
разыщем его! Не правда ли, друзья мои?
   - Конечно! - подтвердил Гленарван, желая  дать  беседе  менее  грустное
направление. - Но я не допускаю, чтобы он заблудился.
   - Я также, - заявил Паганель.
   - А велика ли Австралия? - спросил Роберт.
   - Австралия,  мой  мальчик,  занимает  около  семисот  семидесяти  пяти
миллионов гектаров, иными словами -  это  примерно  четыре  пятых  площади
Европы.
   - Она так велика? - удивленно проговорил майор.
   - Да, Мак-Наббс, это совершенно точно. Полагаете ли  вы,  что  подобная
страна вправе именоваться континентом, как ее именуют в документе?
   - Конечно, Паганель.
   - И добавлю еще, - продолжал ученый,  -  что  история  почти  не  знает
случаев, когда путешественники совершенно исчезали в этой огромной стране.
Кажется, что Лейхардт - единственный,  чья  судьба  неизвестна,  да  и  то
незадолго до моего отъезда мне сообщили в Географическом  обществе,  будто
Мак-Интри напал на его следы.
   -  Разве  не  все  области  Австралии  исследованы?  -  спросила   Элен
Гленарван.
   - Нет, - ответил Паганель. - Этот континент исследован  не  более,  чем
центральная часть Африки, несмотря на то, что недостатка в  предприимчивых
путешественниках не было. С тысяча шестьсот шестого  по  тысяча  восемьсот
шестьдесят второй год более пятидесяти  человек  занимались  исследованием
прибрежных и внутренних областей Австралии.
   - Неужели пятьдесят? - недоверчиво переспросил майор.
   - Да, Мак-Наббс, именно столько. Я говорю о мореплавателях, пускавшихся
в  опасные  плавания  вдоль   неведомых   австралийских   берегов,   и   о
путешественниках, осмелившихся углубляться в эту огромную страну.
   - И все же я не верю, что их было пятьдесят, - заявил майор.
   -  В  таком  случае  я  докажу  вам!  -  воскликнул   географ,   всегда
волновавшийся, когда ему противоречили.
   - Докажите, Паганель!
   - Если вы мне не доверяете, то  я  сейчас  же  перечислю  вам  все  эти
пятьдесят имен.
   - Ох, эти ученые! - спокойно промолвил майор. - Как  смело  решают  они
все вопросы!
   - Майор, согласны вы  держать  со  мной  пари?  Ставка  -  ваш  карабин
"Пурдей, Моор и Диксон" против моей подзорной трубы фирмы Секретана.
   - Отлично, если это доставит  вам  удовольствие,  Паганель!  -  ответил
Мак-Наббс.
   - Хорошо, майор, - воскликнул ученый, - вам больше не придется  убивать
серн или лисиц из этого карабина! Разве только если я одолжу его вам, что,
впрочем, я сделаю охотно.
   - Паганель, - ответил серьезно майор, - когда  вы  будете  нуждаться  в
моей подзорной трубе, она всегда будет к вашим услугам.
   -  Так  начнем!  -  воскликнул  Паганель.  -  Милостивые   государи   и
государыни, будьте нашими судьями, а ты, Роберт, веди счет очкам.
   Лорд Эдуард и Элен Гленарван, Мери  и  Роберт,  майор  и  Джон  Манглс,
которых этот спор забавлял, приготовились слушать географа. Ведь речь  шла
об Австралии, куда направлялся "Дункан", и рассказ Паганеля  был  особенно
кстати. Итак, его попросили немедленно начать рассказ.
   -  Мнемозина!  -  воскликнул  ученый.  -   Богиня   памяти,   праматерь
целомудренных муз, вдохнови твоего верного и горячего  почитателя!  Друзья
мои, двести пятьдесят восемь лет назад  Австралия  не  была  еще  открыта.
Правда, предполагали  наличие  какого-то  обширного  материка.  Две  карты
тысяча пятьсот пятидесятого года, хранящиеся  в  вашем  Британском  музее,
дорогой Гленарван, указывают, что к югу от Азии  есть  большая  земля  под
названием "Великая Ява португальцев". Но эти карты не  вполне  достоверны.
Вот почему я перехожу  к  семнадцатому  веку,  именно  к  тысяча  шестьсот
шестому году, когда  испанский  мореплаватель  Квирос  открыл  неизвестную
землю, которую назвал "Australia de Espiritu  Santo",  что  значит  "Южная
земля святого духа". Некоторые авторы утверждали,  что  Квирос  открыл  не
Австралию, а Ново-Гебридские острова.  Я  не  буду  обсуждать  здесь  этот
спорный вопрос. Засчитай мне, Роберт, Квироса, и перейдем к следующим.
   - Один! - объявил Роберт.
   - В том же году Луис Вас-де-Торрес, младший командир  эскадры  Квироса,
продолжил к  югу  исследование  новооткрытых  земель.  Но  честь  открытия
Австралии принадлежит голландцу Теодориху Гартогу,  который  высадился  на
западном берегу Австралии под двадцать пятым градусом широты и  дал  новой
земле имя "Эндрахт" в честь своего корабля. После Гартога идет  целый  ряд
мореплавателей. В тысяча шестьсот восемнадцатом году  Цихен  открывает  на
северном побережье земли  Арнхемленда  и  Ван-Димена.  В  тысяча  шестьсот
девятнадцатом году Жан Эделье дает свое имя части западного  побережья.  В
тысяча шестьсот двадцать втором году Левэн спускается  до  мыса,  носящего
теперь его имя. В тысяча шестьсот двадцать седьмом году де Нуитц и де Витт
-  первый  на  западе,  второй  на  юге   -   дополняют   открытия   своих
предшественников. За ними следует командующий эскадрой Карпентар,  который
входит со своими судами в огромный залив, и поныне носящий название залива
Карпентария. Наконец, в  тысяча  шестьсот  сорок  втором  году  знаменитый
мореплаватель  Тасман  огибает  остров  Ван-Димен  и,  принимая  за  часть
материка, называет его именем  генерал-губернатора  Батавии.  Впоследствии
история  справедливо  переименовала  остров  в  Тасманию.  Таким  образом,
австралийский материк мореплаватели обогнули со всех  сторон  и  выяснили,
что его омывают воды  Тихого  и  Индийского  океанов.  В  тысяча  шестьсот
пятьдесят  пятом  году  этот  громадный  южный  остров  был  назван  Новой
Голландией. Но названию этому не суждено было сохраниться за ним, ибо  как
раз в это время роль голландских мореплавателей начала снижаться.  Сколько
я назвал имен?
   - Десять, - отозвался мальчик.
   - Хорошо, ставлю крестик и перехожу к  англичанам.  В  тысяча  шестьсот
восемьдесят  шестом  году  корсар  Вильямс  Дампьер,  один  из  знаменитых
флибустьеров южных морей,  член  "Берегового  братства",  после  множества
приключений, то веселых, то печальных, причалил на своем судне "Лебедь"  к
северо-западному  берегу  Новой  Голландии,  под   шестнадцатым   градусом
пятидесятой минутой широты. Он вступил в сношения  с  туземцами  и  весьма
подробно описал их нравы, их нищету и жизнь. В тысяча  шестьсот  девяносто
девятом году он вернулся в тот залив, где некогда высадился Гартог, но уже
не как пират,  а  как  командир  "Ребука",  корабля,  входящего  в  состав
королевского флота. До  сих  пор  открытие  Новой  Голландии  представляло
интерес лишь чисто географический.  Никто  не  намеревался  колонизировать
страну, и в течение семидесяти одного года, с  тысяча  шестьсот  девяносто
девятого по тысяча семьсот  семидесятый  год,  ни  один  мореплаватель  не
пристал к ее берегам. Но вот появился самый знаменитый в мире капитан Кук,
и новый материк начинает быстро заселяться  европейскими  колонистами.  Во
время  своих  трех  путешествий  Джеме  Кук  трижды  высаживался  в  Новой
Голландии. В первый раз тридцать первого марта тысяча семьсот семидесятого
года. После удачного наблюдения на Таити прохождения  Венеры  [прохождение
через солнечный диск планеты Венеры должно было произойти в 1769 году; это
довольно редкое явление представляло большой  интерес  для  астрономов;  и
действительно,  оно  должно  было   способствовать   точному   определению
расстояния между Солнцем и Землей (прим.авт.)] через  солнечный  диск  Кук
направил свое небольшое судно "Попытка" в западную  часть  Тихого  океана.
Здесь, открыв Новую Зеландию, он поплыл к восточному побережью Австралии и
бросил якорь в одном из тамошних заливов, который оказался  столь  богатым
неизвестными растениями, что Кук  назвал  его  Ботанический  залив.  Он  и
поныне называется Ботани-бэй. Сношения Кука с местным туземным  населением
малоинтересны. Из  Ботанического  залива  Кук  поднялся  к  северу  и  под
шестнадцатым градусом широты, против  мыса  Скорби,  его  судно  "Попытка"
наткнулось на коралловый  риф  в  восьми  лье  от  берега.  Судну  грозила
опасность затонуть. Но Кук приказал сбросить  в  море  орудия  и  съестные
припасы; в следующую ночь прилив поднял облегченное судно с рифа,  и  если
корабль не затонул, то только потому,  что  кусок  коралла,  застрявший  в
пробоине, очень уменьшал течь. Куку удалось ввести свое судно в  маленькую
бухту, в которую впадает река, названная - Попытка. Здесь в  течение  трех
месяцев, на протяжении которых длилась починка судна,  англичане  пытались
завязать сношения с туземцами, но безуспешно.  Заделав  пробоину,  корабль
поплыл дальше на север. Кук хотел узнать, существует ли пролив между Новой
Гвинеей и Новой Голландией. После ряда опасностей, сотни раз рискуя  своим
кораблем, мореплаватель увидел на юго-западе широкий простор океана. Итак,
пролив существовал! Кук проходит им и высаживается на  маленьком  острове,
вступив от имени Англии во владение открытой им землей. Он дает ей типично
британское название: Новый Южный Уэльс.
   Три года спустя отважный моряк командовал уже двумя судами:  "Открытие"
и "Решение". Капитан Фюрно поплыл  на  корабле  "Приключение"  обследовать
землю Ван-Димена и, вернувшись, высказал предположение, что  она  является
частью Новой Голландии. Лишь в тысяча семьсот семьдесят седьмом  году,  во
время своего третьего путешествия, Кук сам посетил землю  Ван-Димена.  Его
два судна, "Решение" и "Открытие", бросили якорь в бухте  Авантюр.  Оттуда
Кук отплыл на Сандвичевы острова, где был убит дикарями.
   - Это был великий человек, - сказал Гленарван.
   - Величайший из всех мореплавателей.  Бенкс,  один  из  его  спутников,
подал английскому правительству  мысль  основать  у  Ботанического  залива
колонию. После Кука  к  новому  материку  устремились  мореплаватели  всех
стран.  В  последнем  полученном  от  Лаперуза  письме,  отправленном   из
Ботанического залива седьмого февраля тысяча семьсот восемьдесят  седьмого
года, несчастный мореплаватель извещает о своем намерении  посетить  залив
Карпентария и все побережье Новой Голландии вплоть  до  земли  Ван-Димена.
Лаперуз отплыл в море и не вернулся. В тысяча семьсот восемьдесят  восьмом
году капитан Филипп основал в порту Джексон первую английскую  колонию.  В
тысяча семьсот девяносто первом году Ванкувер объезжает  довольно  большую
часть южного побережья материка. В тысяча семьсот  девяносто  втором  году
д'Антркасто,  посланный  на  поиски  Лаперуза,  объезжает   кругом   Новую
Голландию, плывя с запада на юг, открывая по пути ряд  новых  островов.  В
тысяча семьсот девяносто пятом и тысяча семьсот  девяносто  седьмом  годах
двое отважных молодых людей, Флиндерс и Басс,  плывут  в  лодке  длиною  в
восемь футов, продолжая обследование южного побережья, а в тысяча  семьсот
девяносто седьмом году тот же Басс проплывает между  землей  Ван-Димена  и
Новой Голландией проливом, носящим теперь его имя. В том же году  Фламинг,
открывший остров Амстердам, находит на восточном побережье Новой Голландии
реку Сван-Ривер, где водились прекраснейшие черные  лебеди.  Что  касается
Флиндерса, то в тысяча восемьсот первом году он возобновил свои интересные
исследования и под т