, Айртон, ответил:
   -  Спасибо,  сэр,  за  доверие,  которое  вы  мне  оказываете,  надеюсь
Оправдать его. Я немного знаю эту страну, нравы  туземцев,  и  если  смогу
быть вам полезен...
   - Несомненно, - ответил Гленарван.
   - Я полагаю, как и вы, - продолжал Айртон, - что капитан  Грант  и  его
два матроса спаслись  при  крушении,  а  поскольку  они  не  добрались  до
английских колоний и о них вообще нет никаких сведений, то я  уверен,  что
они, как и я, попали в плен к туземцам.
   - Вы, Айртон, повторяете мои  слова,  -  сказал  Паганель.  -  Конечно,
потерпевшие крушение попали в плен к  туземцам,  как  они  предвидели.  Но
значит ли это, что они, подобно вам, уведены к северу от тридцать  седьмой
параллели?
   - Да, сэр, это вполне возможно, - ответил Айртон, - враждебные туземные
племена избегают жить вблизи районов, подвластных англичанам.
   - Это очень осложнит наши поиски, - проговорил озабоченно Гленарван.  -
Как найти следы пленников среди такого огромного материка?
   Все молчали. Тщетно Элен вопросительно вглядывалась в спутников  -  она
не находила ответа. Даже  Паганель,  вопреки  обыкновению,  был  нем.  Его
всегдашняя изобретательность изменила ему.
   Джон Манглс расхаживал по  зале  большими  шагами,  точно  находился  в
затруднительном положении - и не в зале, а на палубе своего судна.
   - Что бы вы предприняли, мистер Айртон? - обратилась к моряку Элен.
   - Я, мадам, вернулся бы на "Дункан", отправился бы на место крушения, -
с  живостью  ответил   Айртон.   -   И   там   действовал   бы   сообразно
обстоятельствам, а быть может, указаниям, которые послал бы мне счастливый
случай.
   - Правильно, - промолвил Гленарван, - только  придется  обождать,  пока
починят "Дункан".
   - Значит, у вас на судне имеются повреждения? - спросил Айртон.
   - Да, - отозвался Джон Манглс.
   - Серьезные?
   - Нет, но для исправления нужно такое оборудование, которого у  нас  на
судне нет. У винта  погнулась  лопасть,  и  починить  ее  можно  только  в
Мельбурне.
   - А разве нельзя идти под парусами? - спросил боцман.
   - Можно. Но только, если ветер  будет  встречный,  то  наш  переход  до
залива Туфолда займет слишком  много  времени,  а,  кроме  того,  зайти  в
Мельбурн все равно необходимо.
   - Так пусть "Дункан" плывет в Мельбурн, - воскликнул Паганель, -  а  мы
без него доберемся до залива Туфолда!
   - Каким образом? - поинтересовался Джон Манглс.
   - Мы пересечем Австралию так же, как пересекли  Южную  Америку:  следуя
вдоль тридцать седьмой параллели.
   - А что же будет с  "Дунканом"?  -  с  какой-то  особой  настойчивостью
спросил Айртон.
   - Либо "Дункан" найдет нас,  либо  мы  найдем  "Дункан".  Если  разыщем
капитала Гранта, то вместе с ним вернемся в Мельбурн. Если продлим  поиски
до побережья, то "Дункан" отправится туда за нами.  Кто  возражает  против
этого плана? Вы, майор?
   - Нет, - ответил Мак-Наббс,  -  если  только  переход  через  Австралию
возможен.
   - Настолько возможен, что я предлагаю миссис  Гленарван  и  мисс  Грант
присоединиться к нам, - ответил ученый.
   - Вы серьезно говорите, Паганель? - спросил Гленарван.
   - Вполне серьезно, мой дорогой лорд. Это  переход  в  триста  пятьдесят
миль, не больше. Делая по двенадцати миль ежедневно, мы закончим его менее
чем в месяц, как раз за то время, какое потребуется для ремонта "Дункана".
Вот если б необходимо было пересечь Австралийский материк под более низкой
широтой,  там,  где  простираются  его  необозримые  безводные  пустыни  с
нестерпимым зноем, словом, если б  надо  было  преодолеть  то,  перед  чем
отступали самые смелые путешественники, ну, тогда иное  дело.  А  тридцать
седьмая параллель проходит  через  провинцию  Виктория,  через  английский
край, почти всюду  заселенный,  с  проезжими  дорогами  и  железнодорожным
движением. Это путешествие можно сделать даже в коляске, если угодно, и  в
повозке, что предпочтительней. Это вроде поездки из Лондона в Эдинбург, не
опаснее.
   - А дикие звери? - спросил Гленарван, желая предусмотреть все возможные
возражения.
   - В Австралии нет хищников.
   - А дикари?
   - Под этой широтой нет дикарей, кроме того,  они  не  так  опасны,  как
новозеландцы.
   - А беглые каторжники?
   - В южных  провинциях  Австралии  их  нет.  Они  встречаются  только  в
восточных колониях. Провинция Виктория  не  дает  "права  убежища"  беглым
каторжникам и даже издала в этом году закон,  воспрещающий  допуск  на  ее
территорию людей, отбывших наказание в  других  провинциях.  В  этом  году
управление провинции Виктория пригрозило одной пароходной компании  лишить
ее субсидии, если суда этой компании будут  продолжать,  погрузку  угля  в
портах западного побережья, где разрешается  проживать  ссыльным.  Неужели
вы, англичанин, и этого не знаете!
   - Я не англичанин, - ответил Гленарван.
   - То, что рассказал вам мистер Паганель,  совершенно  верно,  -  заявил
Падди О'Мур. - Не  только  в  провинции  Виктория,  но  и  во  всей  Южной
Австралии, в Квинсленде и даже в Тасмании  -  нигде  не  допускают  бывших
каторжников. С тех пор как я живу на этой ферме, я не слыхал ни  об  одном
каторжнике.
   - Я тоже никогда ни одного не встречал, - заметил Айртон.
   - Вот видите, друзья мои, - закончил Жак Паганель, - в этих краях очень
мало дикарей, никаких  диких  зверей,  никаких  каторжников,  а  много  ли
найдется мест в Европе, о которых можно было бы сказать то же самое? Итак,
решено?
   - Как ваше мнение, Элен? - обратился к жене Гленарван.
   - Наше общее мнение, дорогой Эдуард, - ответила  она,  поворачиваясь  к
остальным путешественникам: - В дорогу! В дорогу!



8. ОТЪЕЗД

   Гленарван обычно не откладывал исполнение принятого решения. Как только
предложение Паганеля было одобрено, он  тотчас  же  распорядился  в  самый
короткий срок готовиться к отъезду и назначил его на 22 декабря.
   Чего можно было ждать от этого перехода через Австралию? Поскольку факт
пребывания  капитана  Гранта  на  материке   был   бесспорно   установлен,
предпринимаемая экспедиция могла дать важные результаты.  Она  увеличивала
количество благоприятных шансов.
   Никто не обольщал себя  надеждой  найти  капитана  именно  на  тридцать
седьмой параллели, вдоль которой был намечен маршрут экспедиции, но  можно
было рассчитывать, что обнаружатся  какие-нибудь  следы  пребывания  Гарри
Гранта,  и,  уж  во  всяком  случае,   она   приводила   прямо   к   месту
кораблекрушения. А это было главное.
   Кроме того, если Айртон согласится присоединиться  к  путешественникам,
указывать им дорогу в лесах провинции Виктория  и  довести  до  восточного
побережья, то это был  еще  лишний  шанс  на  успех.  Гленарван  прекрасно
понимал это и, стремясь заполучить себе столь полезного помощника  в  лице
бывшего спутника Гарри Гранта,  спросил  хозяина  дома,  не  будет  ли  он
возражать, если Гленарван предложит Айртону  сопровождать  их  экспедицию.
Падди О'Мур согласился, хотя и не  очень  охотно,  ему  жаль  было  терять
такого превосходного работника.
   - Ну как, Айртон, примете вы участие в нашей  экспедиции  для  розысков
потерпевших крушение на "Британии"?
   Айртон ответил на этот вопрос не сразу. Казалось,  он  несколько  минут
даже колебался, но затем, обдумав что-то, ответил:
   - Хорошо, сэр, я отправлюсь с вами. Если мне не удастся навести вас  на
следы пребывания капитана Гранта, то во всяком случае я доведу вас до того
места, близ которого разбилось судно.
   - Спасибо, Айртон, - промолвил Гленарван.
   - Разрешите, сэр, задать вам один вопрос.
   - Говорите, мой друг!
   - Где вы встретитесь с "Дунканом"?
   - В Мельбурне, если нам не понадобится  пересечь  Австралию  от  одного
побережья до другого, в противном случае, если придется, то  на  восточном
побережье.
   - В таком случае, капитан "Дункана"...
   - Капитан будет ждать моих распоряжений в Мельбурне.
   - Хорошо, сэр, - сказал Айртон, - можете положиться на меня.
   - Буду рассчитывать на вас, Айртон, - ответил Гленарван.
   Пассажиры  "Дункана"  горячо  поблагодарили  боцмана  "Британии".  Дети
капитана Гранта не знали, как выказать ему свою нежность.  Все  радовались
решению Айртона, за исключением ирландца, терявшего в его  лице  умного  и
надежного помощника. Но  Падди  О'Мур  понимал,  какое  значение  придавал
Гленарван участию  боцмана  в  экспедиции,  и  потому  примирился  с  этой
утратой.  Гленарван  "поручил  ирландцу  снабдить  экспедицию   средствами
передвижения для путешествия через Австралию, и,  заключив  эту  сделку  и
предварительно условившись с Айртоном  о  месте  встречи,  путешественники
отправились обратно на яхту.
   Возвращались весело.  Все  изменилось.  Все  сомнения  исчезли.  Теперь
отважной экспедиции  не  придется  вести  вслепую  поиски  вдоль  тридцать
седьмой параллели. Гарри Грант нашел приют на этом материке,  в  этом  уже
нельзя было сомневаться, и сердца всех  были  полны  той  радостью,  какая
обычно царит в душе, когда уверенность сменяет наконец сомнения. Через два
месяца - при благоприятных обстоятельствах - "Дункан" высадит Гарри Гранта
на берег Шотландии.
   Когда Джон Манглс поддерживал предложение  Паганеля  совершить  переход
через Австралию в обществе пассажирок "Дункана", то он предполагал, что на
этот раз и он примет участие в экспедиции. Начав на эту  тему  разговор  с
Гленарваном,  он  привел  тысячу  доводов  в  пользу  своего   участия   в
экспедиции: говорил о своей преданности миссис Элен и лорду Гленарвану,  о
своей пригодности как организатора, о  ненужности  своего  присутствия  на
"Дункане". Словом, Джон Манглс привел множество всяких соображений,  кроме
главного, которое Гленарван знал и без него.
   - Один только вопрос, Джон,  -  ответил  Гленарван,  выслушав  молодого
капитана, - вполне ли вы доверяете своему помощнику?
   - Вполне, - ответил Джон Манглс. - Том Остин опытный моряк. Он  доведет
"Дункан" до Мельбурна, хорошо отремонтирует его, а затем приведет судно на
место встречи точно в назначенный день. Том - человек долга и  дисциплины.
Он никогда не решится не выполнить приказа или отсрочить  его.  Вы  можете
вполне положиться на него так же, как и на меня, сэр.
   - Решено,  Джон:  вы  отправляетесь  с  нами,  -  сказал  Гленарван  и,
улыбаясь, добавил: - Ведь желательно ваше присутствие,  когда  мы  разыщем
отца Мери Грант.
   - О сэр! - пробормотал Джон Манглс.
   Это все,  что  мог  произнести  молодой  капитан.  Побледнев,  он  сжал
протянутую ему Гленарваном руку.
   На следующий день Джон Манглс  в  сопровождении  плотника  и  матросов,
несших съестные припасы, снова  отправился  в  усадьбу  Падди  О'Мура.  Он
должен  был  вместе  с  ирландцем  заняться  организацией  транспорта  для
экспедиции.
   Вся семья колониста была в сборе, готовая по его указанию приступить  к
работе. Айртон  находился  тут  же  и  не  скупился  на  полезные  советы,
основанные на знании местных условий.
   Падди с Айртоном сошлись на том, что женщинам следует ехать в  фургоне,
запряженном быками, а  мужчинам  -  верхом  на  лошадях.  Ирландец  взялся
снабдить экспедицию как животными, так и  фургоном,  представлявшим  собой
повозку длиной в двадцать футов, с брезентовым верхом.  Ее  четыре  колеса
сделаны были из сплошного дерева,  без  спиц,  без  ободов,  без  железных
обручей - словом, это были просто деревянные диски. Передний  ход  телеги,
отстоявший на большом расстоянии от заднего хода, был прикреплен к  кузову
фургона довольно первобытным способом, так  что  телега  не  могла  делать
крутых поворотов; к этому переднему  ходу  приделано  было  длиннейшее,  в
тридцать пять футов, дышло, в него впрягались три пары быков. Эти животные
тянули фургон при помощи ярма  и  прикрепленного  к  нему  железной  чекой
шейного кольца. Нужно было большое искусство, чтобы управлять этим  узким,
длинным и валким  фургоном  и  править  быками  при  помощи  одной  только
остроконечной палки. Но Айртон постиг это искусство на здешней  ирландской
ферме, и Падди ручался за его ловкость. Поэтому Айртону  и  были  поручены
обязанности возницы.
   Фургон без  рессор  был  мало  удобен.  Но  он  был  таков,  и  с  этим
приходилось мириться. Джон Манглс, не будучи в силах изменить  что-либо  в
топорном строении колымаги, постарался сделать ее удобней  внутри.  Прежде
всего он разделил фургон дощатой перегородкой  на  два  отделения.  Заднее
предназначалось для хранения съестных припасов, багажа  и  походной  кухни
мистера   Олбинета,   переднее   всецело    поступало    в    распоряжение
путешественниц. Плотник превратил его в уютную комнатку, с толстым  ковром
на полу, туалетным столиком и двумя койками для Элен и Мери  Грант.  Ночью
для защиты от холода можно  было  опускать  плотные  кожаные  занавеси.  В
случае необходимости и мужчины могли найти  там  приют  во  время  сильных
ливней, но в хорошую погоду они  должны  были  ночевать  в  палатке.  Джон
Манглс решил собрать в тесном помещении все вещи,  необходимые  для  обеих
женщин. И это ему удалось. Элен  и  Мери  Грант  не  должны  были  слишком
сожалеть о комфортабельных каютах на "Дункане".
   Снарядить  в  путь  мужчин  было  проще.  Приготовили  семь  выносливых
лошадей: для  Гленарвана,  Паганеля,  Роберта  Гранта,  Мак-Наббса,  Джона
Манглса и двух матросов  -  Вильсона  и  Мюльреди,  сопровождавших  своего
хозяина в этой новой экспедиции. Айртону  предстояло  занять  полагающееся
ему место на козлах фургона, а  мистер  Олбинет,  которого  верховая  езда
отнюдь не прельщала, мог прекрасно устроиться в багажном отделении. Лошади
и быки паслись на лугах фермы, и к моменту отъезда  их  легко  можно  было
собрать.
   Отдав нужные распоряжения плотнику, Джон Манглс отправился на  "Дункан"
вместе с ирландским семейством, пожелавшим отдать визит Гленарвану. Айртон
тоже присоединился к ним, и около  четырех  часов  пополудни  Джон  и  его
спутники были уже на борту "Дункана".
   Гостей встретили с распростертыми объятиями. Гленарван  пригласил  всех
отобедать на  яхте:  он  не  пожелал  остаться  в  долгу  у  гостеприимных
австралийцев, и те с удовольствием  приняли  его  приглашение.  Меблировка
кают, обои, стенные ковры и вся надводная часть яхты, отделанная кленом  и
палисандровым деревом, - все привело в восторг Падди  О'Мура.  Айртон  же,
наоборот, отнесся очень сдержанно ко всей этой дорогостоящей роскоши.
   Зато  боцман  "Британии"  произвел   осмотр   яхты   с   точки   зрения
мореплавателя. Он обследовал яхту до дна трюма, побывал в  помещении,  где
работает  винт,  в  машинном  отделении  осведомился  о  силе  машины,   о
количестве топлива, поглощаемого ею, обследовал угольные камеры, кладовые,
запасы пороха.  Особенно  заинтересовался  он  складом  оружия  и  пушкой,
стоящей на баке, и ее  дальнобойностью.  Гленарван  убедился,  что  Айртон
действительно опытный моряк. Он понял это  по  тем  специальным  вопросам,
которые тот задавал. Боцман закончил обход осмотром мачт и такелажа.
   - Отличное у вас судно, сэр! - сказал он.
   - А главное, плывет отлично, - ответил Гленарван.
   - А каков его тоннаж?
   - Двести десять тонн.
   - Думаю, я не ошибусь,  если  скажу,  что  "Дункан",  плывя  под  всеми
парусами, легко делает пятнадцать узлов.
   - Считайте - все семнадцать,  -  отозвался  Джон  Манглс,  -  и  вы  не
ошибетесь.
   - Семнадцать! - воскликнул боцман. -  Следовательно,  ни  одно  военное
судно - я имею в виду наилучшие - не в силах соперничать с ним.
   - Ни одно! - заявил капитан, - "Дункан" - настоящая гоночная яхта и  не
даст себя обогнать ни при какой скорости.
   - Даже под парусами?
   - Даже под парусами.
   - В таком случае, сэр, и  вы,  капитан,  примите  поздравления  моряка,
знающего цену хорошему судну.
   - Рад слышать это, Айртон, - ответил Гленарван. - Оставайтесь на  нашем
судне, и если вы захотите, этот корабль станет и вашим.
   - Я подумаю об этом, сэр, - просто ответил боцман.
   Появившийся в эту  минуту  мистер  Олбинет  доложил,  что  обед  подан.
Гленарван с гостями направился в кают-компанию.
   - Умный малый этот Айртон, - заметил Паганель, обращаясь к майору.
   - Слишком умный, - тихо  отозвался  Мак-Наббс,  которому,  впрочем  без
всяких оснований, не нравилось лицо боцмана и его манера держать себя.
   Во  время  обеда  Айртон,  прекрасно  знавший  Австралийский   материк,
рассказывал о нем много интересных подробностей. Он  осведомился  у  лорда
Гленарвана, сколько матросов тот берет с собой в  экспедицию.  Узнав,  что
только двоих - Мюльреди и Вильсона, - он, казалось, удивился и посоветовал
Гленарвану сформировать отряд из лучших матросов "Дункана". Он так  упорно
настаивал на этом, что  такая  горячность  должна  была  изгладить  всякое
подозрение у майора.
   - Но ведь наше путешествие по Южной Австралии не  представляет  никакой
опасности? - проговорил Гленарван.
   - Никакой, - поспешил подтвердить Айртон.
   - В таком случае, оставим на судне как можно больше народа. Чтобы вести
"Дункан" под парусами в Мельбурн и ремонтировать его,  нужны  люди.  Очень
важно, чтобы яхта прибыла точно  в  назначенный  срок  к  месту  свидания.
Поэтому не будем сокращать его команду.
   Айртон, по-видимому, понял соображения лорда  Гленарвана  и  больше  не
настаивал.
   С наступлением вечера ирландцы и шотландцы распрощались. Айртон и семья
Падди О'Мура вернулись на ферму. Лошади и фургон с быками должны были быть
готовы к следующему дню. Отъезд назначили на восемь часов утра.
   Элен Гленарван и Мери Грант занялись последними приготовлениями.  Сборы
были недолгие и менее кропотливые, чем сборы Жака Паганеля. Ученый  добрую
часть ночи провозился со своей подзорной трубой, вытирал ее,  развинчивал,
снова свинчивал, и поэтому утро  застало  его  еще  спящим.  Майор  зычным
голосом разбудил его.
   Джон Манглс отправил багаж на ферму. Шлюпка ждала  путешественников,  -
они  тотчас  заняли  в  ней  места.  Молодой  капитан  отдавал   последние
распоряжения Тому Остину. Он особенно настаивал на том, чтобы его помощник
ждал приказаний Гленарвана в Мельбурне и, каковы бы  они  ни  были,  точно
выполнил их.
   Старый моряк заверил Джона Манглса, что тот может положиться  на  него.
От имени всей команды он пожелал  Гленарвану  полного  успеха  экспедиции.
Шлюпка отчалила от трапа под громовое "ура" команды.
   За десять минут  она  достигла  берега,  а  спустя  еще  четверть  часа
путешественники были уже на ирландской ферме.
   Все было готово к  отъезду.  Леди  Элен  пришла  в  восторг  от  своего
помещения. Особенно понравился ей огромный фургон,  такой  массивный,  его
первобытные колеса, а шесть впряженных  попарно  быков  придавали  фургону
какой-то патриархальный вид. Айртон, держа в  руках  остроконечную  палку,
ждал приказаний нового хозяина.
   - Черт возьми! - воскликнул Паганель. - Какая чудесная повозка! Ни одна
почтовая карета в мире не сравнится с ней. Всего интереснее разъезжать  по
свету  по  способу  бродячих  трупп.  Дом,  который   движется,   катится,
останавливается тогда, когда вам угодно,  -  что  может  быть  лучше?  Это
некогда понимали сарматы и не путешествовали иначе.
   - Господин Паганель, - обратилась к нему  Элен,  -  надеюсь,  что  буду
иметь удовольствие принимать вас в моем салоне?
   - Конечно, сударыня! Почту за честь. Какой же день ваш приемный?
   - Для своих друзей я буду дома ежедневно, - смеясь, ответила Элен, -  а
вы...
   - ...самый преданный из них, мадам, - галантно ответил Паганель.
   Этот обмен  любезностями  был  прерван  появлением  семи  оседланных  и
взнузданных  лошадей.  Их  привел  один  из  сыновей  Падди  О'Мура.  Лорд
Гленарван уплатил ирландцу-фермеру за все приобретенное у  него  и  горячо
поблагодарил,  что  для  честного  колониста  было  не  менее  ценно,  чем
полученные золотые гинеи.
   Был дан сигнал к отъезду. Леди Элен и мисс Мери заняли  места  в  с