c Редакция:  Р.Ахметшин,  К.Баландин,  Д.Ватолин, Ю.Никитин
(гл.ред.).
     Адрес редакции : 630078 г.Новосибирск. ул.Ватутина 17-46.
     Большая просьба ко всем,  кто может хоть немного  помочь  с
тиражированием ТС написать нам.
     c Верстка Д.Ватолин 1994.
     c Рисунок Е.Стерлиговой 1985.
     Сетевой адрес: FidoNet: 2:5020/290.45, e-mail: Dmitry_Vato-
lin@p45.f290.n5020.z2.gate.phantom.msk.su
     Сдано в набор 20.03.94.  Предварительный вариант:  23.7.94.
Оригинал макет отпечатан 23.7.94. Страниц: 8.
     Гарнитура "Таймс" и "Гельветика".  Формат А4.  Тираж  _____
Бесплатно.









                                 ТА


                               СТОРОНА



Литературно-художественный, критико-библиографический,историко-философский,
                  информационно-публицистический...




                              Выпуск 7


                            Клуб "ЛОЦМАН"
                 Новосибирск - Москва - Екатеринбург
                             Ноябрь 1994



         c Р.Ахметшин, Д.Ватолин, А.Куклин, Ю.Никитин, 1994.
                c В„рстка А.Куклин, Ю.Никитин, 1994.
                        c Корректор В.Захарин
                   c Рисунок Е.Стерлиговой, 1985.
    Адрес редакции: 630078, г. Новосибирск. ул. Ватутина, 17-46.
           Сетевые адреса: FidoNet: 2:5020/153.11,e-mail:
  Dmitry_Vatolin@p11.f153.n5020.z2.gate.phantom.msk.su (Д.Ватолин)
    FidoNet: 2:5080/2, e-mail: lorien@spark.e-burg.su (А.Куклин)
           Дата последней редакции 14.11.94. Страниц: 48.
            Гарнитура "Таймс" и "Гельветика". Тираж 300.



                             От редакции
 В  этом  выпуске  "Той стоpоны" мы помещаем заметку Саши  Долинова,
взятую  из  каpавелловской стенгазеты "Анкеpок" (октябpь  1994  г.),
pассказ  Александpа  Соколова из гоpода Сатка  Челябинской  области,
втоpое   интеpвью   с  В.П.Кpапивиным,  в  котоpом,   в   частности,
затpагиваются вопpосы, поднятые в статье Валентина Веснина  в  ТС-5,
стихи  членов  клуба  "Лоцман",  отзыв  Евгения  Савина  о  рукописи
Я.И.Цукерника и три песни на стихи В.П.К.
 Заметка "Где вы, pыцаpи" тpебует некотоpых пояснений. Для начала - об
автоpе.  Саня - капитан "Каpавеллы", командиp экипажа,  в  отpяде  с
пpошлой  осени. Ему 16 лет (1 янваpя будет 17). Учится в медицинском
колледже. Могу засвидетельствовать, что это очень хоpоший человек...
В  заметке упоминаются вахта, пост и т. п. Отpяд делится на экипажи.
Каждую  неделю  один из экипажей является вахтенным.  Его  командиp,
соответственно - ком. вахты. Вахтенный экипаж поддеpживает поpядок в
помещении  отpяда,  занимается убоpкой,  один  матpос  (по  очеpеди)
всегда  стоит на посту у флага, котоpый поднимают во вpемя  занятий.
Людей  часто  не хватает - вот и ставит ком. вахты на  пост  "чужих"
матpосов. Кpоме того, вахтенный экипаж должен сделать к концу недели
очеpедной номеp газеты, для чего ком. вахты - он же главный pедактоp
-  pазда„т  наpоду (кому угодно, не обязательно из  своего  экипажа)
задания  написать  заметки, pассказы, взять  у  кого-то  интеpвью...
Hевыполнение   такого  задания,  по  отpядным  тpадициям,   довольно
сеpь„зная  пpовинность.  Упоминаемые  в  заметке  Егоp  и  Лаpиса  -
pуководители отpяда Егоp Подолинский и Лаpиса Кpапивина. На  вкладке
,k поместили несколько фотографий из жизни "Каравеллы".
                                                        Юрий Никитин


                                 Александр Долинов (г. Екатеринбург)

                           Где вы, рыцари?

 Мы  все  читаем в книгах о достоинстве, доблести и чести. Кончается
книга, и в восхищении думаешь о героях, хочется хоть немного на  них
походить. Ид„шь в школу, а там в раздевалке взрослые парни  опять  у
кого-то карманы выворачивают... "Фу, пронесло... Хорошо, что не меня
поймали", - забегали глазки, и почему-то ноги сами убыстрили ход.
 Едешь в трамвае, видишь, как в карман лезет вор. Снова затюкало сердце
и глаза бегают: "Не мо„ это дело. Не ко мне ведь лезут..."
 А  вечером начинаешь новую книжку читать, где рассказывается об  от
важных  героях.  Как-то  гадко становится и жутко  обидно  за  себя:
"Почему же я вот так не могу, ведь я же один. Как я пойду против той
же школьной мафии, да они меня побьют, проходу не будут давать, если
совсем  не  убьют.  Меня  же никто не поддержит  и  не  пойм„т,  все
смеяться будут. Зачем мне это нужно?!"
 Вроде оправдался перед своей совестью, а вс„ равно противно. Зачем же
нужна такая жизнь? Восстать страшно - вот и приходится жить, потупив
глаза.
 А  в среду опять в отряд. Здесь хорошо, никто никого не обижает, не
надо  отстаивать свои права, тебя здесь уважают и любят.  Если  что,
сразу заступятся. Просто здорово! Но обыденная жизнь уже осела в нас
свинцовой пылью.
   -   Почему я должен стоять на посту, я же не вахта, - кричит один
из матросов.
 Тут прибегает его командир и начинает дудетьв ту же дуду:
  -  Почему мой матрос должен стоять на посту, он же не вахта?!
   -  Да потому, что у меня людей на смену не хватает, - кричит ком.
вахты, у которого ещ„ двести дел горят.
  -  Вот и ставь кого-нибудь другого, а моего матроса не трогай!!!
 "Хорошо,  -  срабатывает мысль, - за меня  заступились.  Раз  я  не
вахта, значит, не обязан".
 В дальнейшем можно услышать тексты типа:
  -  Не буду прибираться, я не вахта.
 А  через  несколько недель этот же матрос стоит на посту и умоляюще
смотрит  на  ком. вахты, который пытается уговорить встать  на  пост
невахтенного  матроса. Заколдованный круг получается. А  заколдовали
его  мы  сами.  Почему же нельзя его разорвать  и  сделать  то,  что
официально не обязан, но как человек должен? Ведь наш отряд  -  это,
как  остров, совсем иной маленький мир в большом злобном мире. Зачем
нужно  уничтожать его, пронося в него трусость и равнодушие?  Почему
мы  не  можем  восстать  против зла, как барабанщики  В.П.Крапивина?
Потому что это сказка? Или страшно?..
 Мы наплевательски относимся к друзьям и отряду, требуя, чтобы к нам
относились хорошо, а сами не платим в ответ тем же.
 Например,  мы  все  любим читать что-нибудь в газете,  а  писать  в
не„...
 "Ну  дали мне задание написать заметку, ну забыл я благополучно про
не„.  С  кем не бывает. Да и не обязательно, получается,  вс„  нужно
выполнять,  если мой командир тоже не всегда вс„ выполняет".  Вот  и
входит,  что  даже  в отряде, в нашем маленьком  мире,  мы  оста„мся
равнодушными друг к другу.
 А затем мы не можем постоять за других, когда из тех вьют вер„вки и
втаптывают их в грязь. Молчим.
 Может,  мы ещ„ маленькие? Неправда. В 12 - 13 лет это уже  взрослые
люди, отвечающие, как правило, за то, что делают. Страшно? Но когда-
то  вс„ равно устанешь бояться; как тогда сможешь оправдаться  перед
a ,(, собой и другими? Сколько можно согласно кивать на слова Ларисы
и  Егора  о собственном достоинстве и чести? Сколько можно  усыплять
свою совесть фразой "Это меня не касается"? А что если решиться один
раз в жизни? И отряд поможет!

                                      "Анкерок" ј30, октябрь 1994 г.


                  Ольга Абрамова (г. Новоуральск, Свердловская обл.)

                                * * *
                        ...года два назад, когда я в очередной
                        разперечитала "Голубятню...", у меня
                        родились такие строки...

   Среди дней угорелых           Лень расставила сети  -
   Обеднел белый свет.           Ты поспи, не спеши.
   Качеств рыцарей смелых        А жестокость на свете
   В н„м теперь уже нет.         Расцветает в тиши.

     Верность, честь и отвага         Где вы, рыцари, где вы?
     Затерялись в веках,              Тишина мне в ответ...
     И теряет блеск шпага,            Среди дней угорелых
     Не бывая в руках.                Обеднел белый свет.


                Беседа с В.Крапивиным 5 июля 1994 г.1

Юра  Никитин.  Ваши любимые книги, фильмы, музыка? Были ли среди них
 такие,  которые  в  определ„нный период резко  меняли  вашу  жизнь,
 мироощущение,  взгляды, позицию, а также способствовали  тому,  что
 вы начали писать?
Владислав Крапивин.   Сразу трудно ответить, потому что может случиться, что
 назов„шь  что-нибудь не то. Из музыки - Пятая симфония  Чайковского
 и  Восьмая соната Бетховена. Из фильмов - старый, довоенный вариант
 "Детей  капитана Гранта" и экранизация рассказа Олдриджа "Последний
 дюйм".  Из  книг...  Среди множества любимых книг  -  вс„-таки  это
 книги  Паустовского,  ибо  они  сделали  в  душе  поворот,  который
 способствовал  тому,  что я начал писать. Это был  могучий  стимул,
 катализатор - можно назвать как угодно. Решающий фактор.
Ю.Н.   Второй  вопрос:  любите ли вы поэзию,  каким  поэтам  отда„те
 предпочтение?
В.К. Поэзию я люблю, но думаю, что люблю дилетантски, то есть люблю,
 но  знаю  плохо.  Может быть, потому, что я просто плохо  запоминаю
 стихи.  Прежде всего, я в младенческом возрасте прочитал и  полюбил
 Пушкина   -   не  хрестоматийно,  по-школьному,   а   от   души   и
 самостоятельно.  Среди любимых поэтов у меня Багрицкий  и  Гумил„в,
 прич„м  с  Гумил„вым  я  познакомился  несколько  раньше,  чем  это
 случилось у многих в нынешние годы, когда Гумил„ва разрешили...
Ю.Н. С какими писателями вы лично знакомы, может быть, дружите?
В.К.   Я  не  могу  сказать,  что  я  очень  дружен  со  знаменитыми
 писателями.  Знаком  я  со  многими, но сказать,  что  я  с  кем-то
 дружен...  У меня были очень хорошие отношения с Радием  Петровичем
 Погодиным,  но,  к сожалению, его уже нет. Я был достаточно  близко
 знаком  с  Анатолием Алексиным, но он, говорят,  отправился  сейчас
 жить  за  кордон.  То есть, я с ним был знаком  не  по-дружески,  а
 скорее как-то по-деловому. Встречался я со многими писателями: и  с
 Михалковым,  и  с  Барто, и с Кассилем - с  детскими,  пожалуй,  со
 всеми.  А  мой дружеский круг крайне узок. В Свердловске  нас  было
 трое:  Пинаев, Бугров и я.И вот Бугрова нет... уже десять  дней.  И
 вот  остались мы с Евгением Ивановичем Пинаевым вдво„м. Он  хороший
 писатель,  пока, по-моему, ещ„ мало читаемый и мало  признанный,  в
a(+c  того,  что наша издательская политика к писателям  нынешним  и
 русским,  если  только  это не громкие и  не  скандально  известные
 имена,  относятся пренебрежительно. Так же и к нему.  Но  я  думаю,
 что со временем вс„ встанет на свои места.
Ю.Н.  Кого  из  бардов вы можете выделить, если вообще интересуетесь
 авторской песней?
В.К. Кого из бардов? А кого вы мне можете напомнить?
Игорь Глотов и Ю.Н.  Городницкий, Клячкин, Визбор, Ланцберг, Окуджава...
В.К.  Ну  прежде всего, Городницкий - его "Паруса Крузенштерна"  мне
 очень нравятся...
И.Г. Он плавал на "Крузенштерне"...
В.К.  Ну  да,  он плавал как научный сотрудник, по-моему.  Я  вообще
 люблю    песни    бардов,   они   мне   кажутся    гораздо    более
 интеллектуальными,    что   ли,   более    высокими    по    своему
 художественному уровню, чем нынешняя эта вся эстрада, где  какие-то
 молодцы  волосатые скачут по-обезьяньи с гитарами по сцене и  вопят
 что-то  неразборчивое.  Я  понимаю, что опять  же  эта  оценка  моя
 дилетантская,  меня  могут  заклеймить  великие  знатоки   нынешних
 групп.  Но, видимо, мне не дано... К Визбору очень хорошо отношусь,
 и  очень  жаль, конечно, что он рано умер. У Ланцберга я знаю,  по-
 моему,  только  одну песню, которая мне нравится: "Пора  в  дорогу,
 старина..."  Если он пишет и остальные песни так же, то,  по-моему,
 это хороший бард.
И.Г. и Ю.Н. (хором)  Да.
В.К.  Просто  в  памяти много песен, и я не знаю точно,  кто  у  них
 автор.  Все эти коммунарские, туристские песни шестидесятых  годов,
 их  же  очень много... А объясняться в любви к Окуджаве - это,  по-
 моему,  лишнее, здесь и так все ясно. Вот, кстати, он мне  книжечку
 прислал со своего юбилея.
Ю.Н. Как вы пришли к увлечению парусами, в каком возрасте?
В.К.   К   увлечению  парусами  я  приш„л  в  шестилетнем  возрасте,
 прочитавши  первые  книги,  где  есть  паруса:  "Остров  сокровищ",
 "Путешествие  Гулливера", "Робинзон Крузо"... К этому  увлечению  я
 приш„л  и  через  сосновые  кораблики,  которые  мы  с  мальчишками
 пускали  по  лужам в марте. Сейчас эта игра, к сожалению,  ушла,  а
 тогда  она  была повальной совершенно, это был ритуал, своего  рода
 традиция, обязательная, у нас в Тюмени.
Максим Степанчук. Владислав Петрович, у нас пускают в Омске.
В.К.  Да? Ну, слава Богу, тогда, я рад, что это сохранилось.  У  нас
 вот  я не вижу. Может быть, уже луж тех нет: от одного тротуара  до
 другого,  через  всю дорогу. Полуторка пройд„т - цунами,  кораблики
 по  берегам. Ну и прекрасный материал был. Сейчас ведь мало  печек,
 мало  поленниц. А тогда не было пенопласта, из сосновой коры делали
 - она же л„гкая, как пенопласт.
Ю.Н. Где и когда вы учились ходить на яхтах?
В.К.  На  яхтах я учился ходить вместе с ребятами. Это же получилось
 очень  просто,  сначала  мы стали увлекаться  морским  делом  чисто
 теоретически, на суше - вязать морские узлы, изучать  сигналы,  вс„
 прочее.  Потом  мы  поехали в Ригу, в 69-м году, там  была  морская
 операция  "Нептун  Балтийского  моря",  туда  съехались  ребята  из
 Москвы,  Севастополя, из Риги был отряд, ещ„  откуда-то  и  наш.  И
 после  этого  захотелось:  сколько можно быть  береговыми  морскими
 академиками?  Нашли сперва корпус моторки, сделали из сосны  мачту,
 сделали  из  шторы  прямой  парус. А потом  по  чертежам  построили
 первую  яхточку  "Кадет". На заработанные деньги - тогда  это  было
 можно - за 300 рублей купили разборную польскую яхту "Мева",  и  на
 ней  я  стал учиться ходить, вместе с мальчишками. Вот и вс„. Потом
 уж сдавал на всякие права.
Ю.Н. Есть тут вопрос: какова ваша квалификация как яхтсмена?
В.К.  Да я никогда этим особо специально не занимался. Что мне  было
 нужно  -  это  водить  яхту, чтобы ко мне  не  придирались,  и  мне
 выписали  права  яхтенного рулевого 2-го класса,  так  с  ними  всю
 жизнь  и  проходил.  Я  мог  бы,  конечно,  сдавать  и  дальше,  но
 поскольку  я  не  занимался  соревнованиями,то  о  квалификации  не
 думал.  Мне главное было заниматься с ребятами. Потом я ещ„ получил
 права  командира  шлюпки,  не старшины,  а  командира,  а  это  уже
 достаточно широкие права, и для дальних походов под парусами, и  по
 ,.`o,,и везде. Мне этого хватало.
Ю.Н. И то же самое насч„т фехтования.
В.К.  Ну,  насч„т  фехтования - это детское мушкет„рское  увлечение.
 Когда  поступил в университет, оказалось, что там есть фехтовальная
 секция.  На  первых  двух  курсах это  было  обязательно  -  вместо
 физкультуры  - поэтому я занимался регулярно, как-то  занял  второе
 место   на   первенстве  города  по  шпаге.  Ну  а  дальше,   когда
 физкультура   стала   необязательной,   стали   затягивать   всякие
 журналистские, писательские дела, так и отош„л, но какие-то  навыки
 сохранились,  и,  когда  стал  заниматься  с  мальчишками,   многое
 помнил.  Ну и стал преподавать. У меня был второй разряд по  шпаге.
 В  ту пору в Свердловске это было очень даже немало. Сейчас дыхания
 уже  нет, и прочее... Ну а когда с ребятами занимался ещ„, помоложе
 был, я, конечно, себя поддерживал, чтобы с ними бои вести.
Ю.Н.  Теперь о книжках вопросы пойдут. Кого из фантастов вы  цените,
 какие  их  произведения? Отношение к жанру фэнтези,  к  Толкину,  к
 толкинистам, к Ефремову?
В.К. Начну с конца. К Толкину и к толкинистам я отношусь с почтением
 и  пониманием,  но  Толкин, вс„-таки, далеко не самый  любимый  мой
 писатель.  Мне  в ч„м-то он кажется, может быть, слишком  растянут,
 может  быть,  старомоден, может быть, в плане сюжета  он  не  очень
 выстроен.  Пусть не побьют меня камнями те, кто влюбл„н в  Толкина,
 я  вполне разделяю их любовь и понимаю их. Вс„-таки это целый  мир,
 это  своя  страна,  куда можно уйти и где можно  жить  по-своему...
 Естественно,  я  не  оригинален в своей любви. Я люблю  Стругацких,
 прич„м,  я  помню,  купил  в  Москве их  первую  книжку  -  "Страна
 багровых  туч", прочитал и потом так этой любви ни разу не изменял.
 Это  был сразу новый уровень нашей фантастики, человечной, по  сути
 дела.  Там прежде всего человек. Самый любимый из зарубежных,  это,
 конечно,  Брэдбери. К фэнтези я отношусь с величайшим  почтением  и
 любовью.  А  в  общем-то, у меня достаточно много любимых  авторов,
 которых  я  читаю  с  удовольствием. Но я никогда  не  ставил  себе
 задачу  отгородиться  за  сч„т  фантастики  от  другой  литературы,
 понимая, что тв„рдой грани между ними нет и быть не может.  Чем  не
 фэнтези  "Ночь  перед  Рождеством"  у  Гоголя?  Или  "Гробовщик"  у
 Пушкина?  Или  "Пиковая дама"? К Ефремову я отношусь очень  хорошо,
 но  меньше  всего я у него люблю "Туманность Андромеды".  А  больше
 всего мне нравится то, что он писал до "Туманности Андромеды",  его
 рассказы,   "Путешествие  Баурджеда",  "На  краю   Ойкумены".   Мне
 кажется, что в "Туманности Андромеды" он оказался слишком в  рамках
 социальной  заданности, и его общество будущего уже тогда  когда  я
 ещ„      молодым     человеком     прочитал,     показалось     мне
 малопривлекательным.  Что-то  в  н„м  было  от...  я  не  знаю,  от
 "казармы"  -  грубое слово, я не хочу обижать Ивана Антоновича,  но
 что-то  от  такого  вот  социализма, с  его  обязательным  уставным
 режимом...  Это  мне  показалось немножко  неприятным.  Космические
 сцены  и эпизоды там очень хороши, а где он описывает быт на  нашей
 коммунистической планете - что-то мне туда не захотелось.
Ю.Н. Если бы вы задумали написать книгу, герои которой оказались  бы
 в  прошлом,  какой  период истории вы бы  выбрали?  Какая  эпоха  в
 истории России вам наиболее интересна?
В.К.  Знаете, видимо, Петровская эпоха - становление русского флота.
 Я  далеко не славянофил, и поэтому Русь - и Киевская, и Русь врем„н
 Ивана Грозного, и вообще вс„ это время длиннополых бояр - оно  как-
 то  не очень привлекает меня, хотя я, конечно, понимаю величие Руси
 и  богатство  е„  истории. А П„тр - хотя  его  за  подлый  характер
 многие  клянут,  и, видимо, справедливо - его эпоха  мне  интересна
 своей противоречивостью и тем, что наконец-то мы шагнули к морю,  и
 я  для  себя, как бы оказавшись на берегу вздохнул свободно, почуял
 запах парусов: вот наконец-то и мы прорвались.
Ю.Н. Как вы относитесь к Штильмарку, Солженицыну, Булгакову?
В.К.  К Солженицыну я отношусь индифферентно, сразу скажу. Я понимаю
 значение  Солженицына в истории русской литературы, в  разоблачении
 всех  жутких репрессий, понимаю его могучую, колоссальную работу  и
 его  заслуги  перед Россией и перед литературой, и  ни  в  малейшей
 степени не хочу сказать ни одного худого слова в его адрес, но  как
 писатель,  как  литератор, он не вызывает у  меня  восторга,  прямо
 a*  &%,.  Хотя  и  резкого неприятия тоже не  вызывает.  Поэтому  я
 индифферентен.  Штильмарк?  Ну,  я  знаю  у  Штильмарка  две  вещи:
 "Наследник  из Калькутты" и "Повесть о Страннике Российском",  так,
 по-моему,  называется? Штильмарк мне нравится и его  "Наследник  из
 Калькутты"... Я помню, я был студентом, и мне надо было  готовиться
 к  экзаменам, по-моему, за четв„ртый курс, а я вместо  этого  целую
 ночь  читал  запоем эту книгу, выменянную в магазине "Букинист"  на
 какую-то  другую...  И  сейчас иногда перечитываю,  хотя,  конечно,
 понимаю,  что это, может быть, и не высокая классика в общепринятом
 понимании,  но,  с другой стороны, и "Мушкет„ры"  тоже  не  высокая
 классика,  но  это  вс„  равно классика. И Штильмарк  сделал  очень
 много  в русской приключенческой литературе. Что касается Булгакова
 -  то  это  есть Булгаков, тут и говорить нечего, я когда прочитал,
 для  начала,  "Мастера  и  Маргариту",  я  был  ошарашен,  влюбл„н,
 пораж„н.
Ю.Н.  Кто  из  художников,  иллюстрировавших  ваши  кн