тью сообщил парнишка.
     - Не продается, - отрезал толстяк. Судя по  тону  сказанного  попытку
уговорить можно было сразу считать провалившейся.
     - Вообще-то мне нужна "Барракуда". Не обязательно даже новая...
     Шамил говорил сдержанно, как и подобает солидному человеку.
     - Нету, - тон толстяка не изменился ни на йоту.
     В этот же миг Баграт, показавшийся из соседнего гаража,  выразительно
ткнул большим пальцем куда-то внутрь. Значит, там есть на что взглянуть  -
в этом Шамил не сомневался, потому что своим людям доверял.
     И он, отодвинув парнишку с дороги, пошел к Баграту. Толстяк  даже  не
пошевелился, но лицо его приобрело угрюмо-решительное выражение.
     Тяжесть кобуры под курткой успокаивала. Шамил был опытным парнем,  но
с таким мордоворотом, как Грай, даже ему справиться было бы трудно. Хотя и
не невозможно.
     Одного взгляда на то, что обнаружил Баграт,  хватило,  чтобы  понять:
они попали в яблочко. Полуприкрытая на удивление чистым чехлом, у пирамиды
старых покрышек стояла ухоженная "Барракуда". Номер целиком был не  виден,
только последние четыре цифры - 3476.
     После этого  сомнения  могли  остаться  только  у  очень  мнительного
человека. Шамил таковым, к счастью, не был. Он  обернулся  и  одобрительно
кивнул Баграту.
     В тот же  миг  стало  темно:  створки  гаражных  ворот  быстро  и  на
удивление тихо сомкнулись, заперев Шамила  и  Баграта.  Снаружи  донеслись
сдавленные ругательства Рима,  но  они  быстро  смолкли.  Одиноко  заурчал
двигатель грузовика, наверное трейлера на стоянке.
     - Черт! - сквозь зубы уронил Шамил, доставая пистолет. Баграт чиркнул
пьезиком  зажигалки;  колеблющийся  огонек  осветил  гараж-ловушку.  Шамил
почувствовал себя пауком, которого  накрыли  стеклянным  стаканом.  Только
паук думает что свободен,  на  самом  деле  находясь  в  плену,  Шамил  же
чувствовал себя свободным, несмотря на  то,  что  створки  ворот  казались
незыблемыми, сросшимися.
     Баграт осмотрел дальнюю стену - хода внутрь барака из этого бокса  не
было.
     - У меня есть пластикат, - сказал Баграт. - Полуторка.
     - Много, - покачал головой Шамил и в сердцах швырнул на пол ни в  чем
не повинные очки. - Ворота-то снесет, да нас волной в клочья изрежет.
     Он сделал два быстрых  шага  и  рывком  сдернул  чехол  с  мотоцикла.
Наверное, клиент, насоливший хозяину, был заботливым по отношению к  своей
"Барракуде" - двигатель запустился с первого же рывка.  Выкрутив  рукоятку
газа до упора, Шамил  включил  скорость  и  отпустил  сцепление.  Мотоцикл
вздернулся на дыбы и прыгнул на правую створку ворот. Удар толчком отдался
в позвоночнике, голова запрокинулась назад, да так  резко,  что  хрустнули
шейные позвонки. Створка  как  стояла,  так  и  продолжала  стоять  -  она
открывалась не наружу, а вбок, скользила  вдоль  стены,  и  поэтому  могла
выдержать еще и не такой удар. Шамила швырнуло сначала на  створку,  потом
на упавший мотоцикл.
     - Ни хрена себе, - присвистнул Баграт. - Эй, ты жив, босс?
     Шамил, тряся головой, встал. Лицо пересекла  свежая  царапина,  болел
ушибленный бок, локоть и еще чувствительно пек ожог на лодыжке.
     - А, шакра! Давай пластикат!
     Баграт  неуверенно  полез  в  карман  и  извлек  похожий  на   сигару
коричневый цилиндрик. С хрустом оторвав упаковочную фольгу, Шамил  нащупал
податливую горошину активатора.
     - В яму! - скомандовал он.
     Баграт наконец понял, что задумано и послушно юркнул в гаражную  яму,
похожую на щель-бруствер. Шамил прыгнул следом, выглянул, подпрыгнув, и на
втором прыжке метнул смертоносную сигару к воротам. Потом  они  скорчились
на дне бетонной ямы, припав к ступеням.
     А вслед за этим резануло глаза, бухнул взрыв и запахло гарью.  В  яму
полетели щепки и обломки ворот. Шамил закашлялся.
     Едва дым начал рассеиваться, Шамил  с  Багратом  сунулись  к  выходу.
Шамил на бегу полез в кобуру, но пистолет достать не успел.
     Сквозь редеющую пелену проступил силуэт громадины-Грая, и в руках его
было помповое ружье.
     - Шакра! - у Шамила расширились глаза. Это  было  последнее,  что  он
сказал в своей жизни - Грай поднял ружье  и  выстрелил.  Шамила  отбросило
назад, в яму. Баграт вытащил пушку  заранее,  но  это  ему  мало  помогло:
одинокий выстрел не причинил  вреда  Граю.  А  Грай  передернул  затвор  и
спустил курок вторично. В яме стало еще на труп больше.
     Снаружи парнишка в промасленном комбинезоне волок  за  ноги  мертвого
Тони; Рим, обратив к небу невидящие глаза, валялся у соседнего  гаража.  В
руке его чернел двенадцатизарядный "Вербатим"  с  опустошенным  наполовину
магазином, но жизнь "Вербатим" Риму не  спас.  А  на  стоянке  по-прежнему
мирно, в рядок, стояли три "Креатива", и лишь круглое отверстие в  лобовом
стекле одного из них да безмолвный труп пятого боевика из сити с маленькой
дыркой в башке и руль в  мелких  кровавых  каплях  сказали  бы  стороннему
наблюдателю: тут что-то не так.
     Но на стоянке не было сторонних наблюдателей.
     Грай брезгливо заглянул в ремонтную яму. Теперь, когда в ней валялись
двое мертвецов, а бетон был выпачкан красным, она  еще  больше  напоминала
бруствер на поле боя.
     - Прибрать тут все, - велел Грай молчаливым  механикам  в  одинаковых
синих комбинезонах. - И позвоните кто-нибудь Бочарову... Хотя, нет, я  сам
ему позвоню. Машины, что на стоянке - в десятый бокс. Стекла подмести.  На
месте разлейте масла, что ли... Или тасола.
     Механики без лишних звуков  рассыпались;  каждый  знал,  что  делать.
Чувствовалось: подобные распоряжения им не впервой выполнять.
     Грай отдал ружье парнишке, уже втащившему в гараж  и  Тони,  и  Рима.
Потом с  неудовольствием  оглядел  вывороченные  из  направляющих  ворота.
Точнее, то, что от ворот осталось. Со стороны заправки уже полз  погрузчик
со  вздернутым  к  небу  коромыслом  крана;  на  протянутых  вперед  лапах
громыхала пара новых, еще пахнущих свежей краской, створок. А  запах  гари
быстро сносился южным ветром.


     ~# run console 3
     @comment: return to movie
     Аурел проснулся от грохота близкого взрыва.  Сначала  он  решил,  что
Тири  режется  в  какой-нибудь  военный  симулятор,   выкрутив   громкость
бластеров до отказа, потом сообразил, что Тири рядом: он чувствовал  боком
ее гибкое тело, а короткие мальчишеские  волосы  на  ее  затылке  щекотали
плечо.
     Он  открыл  глаза  -  в  комнату   из-под   опущенных   штор   узкими
ослепительными лучами врывалось дневное солнце.  Тири  тоже  проснулась  и
подняла голову, прислушиваясь.
     За окном раздались сдавленные проклятия и вслед за  тем  бухнули  три
выстрела, ружейный, пистолетный и снова ружейный. Тири вскочила,  отбросив
плед, и схватила свои брючки.
     Аурел сунулся к окну.
     - Не выглядывай! - знакомым голосом велела Тири. Она была уже одета и
явно намеревалась ринуться прочь из комнаты.
     "Ну уж нет! - разозлился Аурел. - Сейчас я тебя одну не отпущу!"
     Он тоже умел быстро одеваться.
     - Куда? - зло одернула Тири.
     - Туда, - спокойно указал пальцем за окно Аурел. - Кстати, ты  забыла
надеть очки.
     Тири вдруг сграбастала ворот его рубашки и рывком притянула к себе.
     - Не лезь в это дело, понял? Не лезь! - свистящим  шепотом  приказала
она, заглянув ему в глаза.
     -  Щаз-з...  -  протянул  Аурел  нарочито  миролюбиво  и,   осторожно
перехватив ее руку, мягко высвободился. - Может,  мне  пока  под  кроватью
посидеть?
     Тири скрипнула зубами. И  промолчала.  Впрочем,  Аурел  меньше  всего
сейчас был расположен ее слушать.
     Они бегом проскочили коридор, холл и бар.  За  дверью  бара  в  глаза
рванулось летнее солнце. Первым, что заметил Аурел, были три "Креатива" на
стоянке рядом с давешним трейлером. Или с другим, но таким же с виду. Тири
глядела вправо, на ряд гаражей. Аурел тоже глянул  туда  -  у  третьего  с
дальнего краю бокса не хватало ворот, зато вокруг валялись рваные  обломки
пластика и перекрученные дюралевые крепления. Там же стоял Грай с ружьем в
руках и суетились несколько механиков. Тири бегом направилась к боксу.
     Аурел бросился следом. Грай косо взглянул  на  сестру  и  отвернулся.
Внутри  бокса  лежали  два  трупа;  еще  два  безжизненных  тела  механики
вытаскивали из ремонтной ямы.  Бетон  был  перепачкан  кровью.  С  первого
взгляда Аурел узнал  двух  мордоворотов,  что  стреляли  по  нему  в  баре
"Потерянный кластер". Только теперь им не светило  больше  стрелять  -  их
дорожка оборвалась в пропасть на северной границе крохотного,  затерянного
на равнине городка Троя. И еще Аурел увидел свою верную "Барракуду" -  она
застыла, опрокинутая набок,  у  виг-стенда,  сиротливо  задрав  к  потолку
рукоятку с погнутой тягой сцепления. Руль был безжалостно вывернут, словно
она столкнулась на ходу с грузовиком и  ее  выстелило  по  твердому  полу,
царапая и корежа.
     - Это команда Лощинина, - вполголоса сказала  Тири.  Она  уже  успела
надеть неизменные звездочки, за которыми всегда прятала изумрудную  зелень
глаз. - Нам нужно уходить, Грай...
     - Все готово, - утробно буркнул брат. - Садитесь и езжайте.
     Тири обернулась к Аурелу.
     - Слышал? Ступай за сумкой!
     Аурел кивнул и молча побежал через стоянку  к  бару.  Молча  купил  у
Тамары пару "Пенной прохлады", ткнув в нужные бутылки пальцем.  В  комнате
он подхватил сумку, застегнул  ее,  потом  ненадолго  заглянул  в  ванную,
ополоснул лицо, сунул под язык капсулу нейростимулятора и выскочил наружу.
Тири прилаживала обтекаемый шлем,  сидя  на  новеньком  "Квантуме".  Аурел
присмотрелся - это был даже не  "Файрболл",  а  "Бигфут",  писк  моды  дня
завтрашнего. Рядом стоял столь же новенький "Файрболл".
     К ним подошел Грай. Он был уже без ружья, в руках тускло  поблескивал
полироидом шлем Аурела.
     - Держи, - проворчал Грай и Аурел с благодарным кивком принял шлем. -
Все барахло из твоего бардачка я переселил в "Файрболл". Надеюсь,  за  ним
ты будешь следить так же, как и за своей "Барракудой".
     - Не сомневайся, Грай, - сказал Аурел. - Спасибо. Извини,  что  из-за
меня тут шум...
     Грай отмахнулся.
     - Я не для тебя это делаю, парень. Для сестры.
     - Все равно спасибо, - повторил Аурел.
     И подумал: странно, что до сих пор не примчались полисы.  Прикормлены
они, что ли? Или здесь такие побоища в порядке вещей?
     Тири, не вылезая из седла, обняла брата  и  призывно  махнула  рукой.
Двигатель ее "Квантума" завелся с полпинка и тихо  заурчал  виг-передачей.
Аурел тоже запустил двигатель, чувствуя, что сердце перед дорогой начинает
биться чаще.
     Они прошли северный шлюз Трои спустя несколько минут и устремились по
утыканной редкими кустиками травы равнине на северо-восток.  Наискосок,  к
перегону.


     ~# run console 5
     @comment: ultimate outside
     Шамил не отвечал вторые  сутки.  Напрасно  Энди  и  Злыдень  пытались
достать терминалы "Креативов" -  те  или  были  отключены  от  диалов  или
попросту уничтожены. Зная Шамила, можно было предположить лишь худшее.
     Силовое крыло просто убрали. Устранили, сняли с доски, как докучливые
вражеские фигурки. Верных, не раз испытанных в деле  людей.  Лощинин  даже
растерялся: если убрали Шамила и ребят - что же делать дальше? Он вновь  и
вновь вытрясал душу из  наемных  хакеров,  но,  похоже,  эта  проблема  не
решалась прямо из кресла перед голокубом. Энди и Злыдень, да и Жмур  тоже,
были мастерами своего дела, но только в зыбком спейсе  сети.  Лощинину  же
требовалось взять за  шиворот  обычных  людей  в  обычном  мире,  если  не
получалось через сеть.
     Не посылать же Килограмма? Хотя, этот, наверное, справился бы.  Но  и
Шамил должен был справиться, если честь по чести говорить, мозгов у Шамила
поболее, чем у Килограмма... Было. Было поболее, - поправил себя  Лощинин.
Тешить себя бессмысленными надеждами он не привык.
     Но кто же знал, что Фриппи не просто сетевой шалопай?
     Лощинин зло опрокинул рюмку бренди.
     Что же получается? Если Шамила с ребятами убрали... значит, за Фриппи
кто-то стоит. Кто-то, кому нужен украденный файл... В принципе,  охотников
до этой информации хватает, но пока исходник лежал на сервере Лощинина ему
было плевать на охотников. А теперь, когда сервер выпотрошен, не  плевать.
Теперь тот, у кого файл, обогнал Лощинина,  а  это  может  не  понравиться
Фариду. Дьявол, это точно не понравится Фариду! Даже странно,  что  он  до
сих пор молчит.
     Бластер выдохнул мелодичный сигнал входящего. В голокубе сгустилось и
обрело резкость изображение - знакомое, всегда улыбающееся лицо.
     Как обычно, неприятный звонок раздается именно тогда, когда начинаешь
удивляться, почему он до сих пор не прозвучал.
     -  Здравствуй,  -  приветливо  поздоровался  Фарид.  Лощинин  облился
холодным потом, ибо знал что обычно кроется за приветливостью Фарида.
     - Здравствуй, Фарид.
     - Как дела, дружище? - Фарид был само благодушие.
     - Потихоньку, Фарид...
     Тот покачал головой:
     - Ай-яй-яй!  У  тебя  дела  всегда  шли  весьма  шустро,   у   тут  -
потихоньку... Ай-яй-яй...
     Лощинин виновато развел руками.
     - Не везет тебе, - вздохнул Фарид. - Шамил был хорошим работником.
     "Был, - содрогнулся Лощинин. - Значит, Шамил мертв, и Фарид  об  этом
знает. Конец надеждам на чудо."
     Он опустил голову чтоб не видеть, как с лица Фарида исчезнет  улыбка,
а глаза станут стальными.
     - Ну, вот что, дорогой! - Фарид наконец перешел  к  тому,  ради  чего
звонил. - Времени мало. Кончай валять дурака  и  найми  профессионала.  Ты
знаешь о ком я. Он сейчас свободен. И не жмись, оплати по полной. Иначе...
мне придется искать нового партнера - ты же знаешь, наш бизнес  не  терпит
неудачников. Ты понял меня, Володенька?
     - Понял, Фарид, - тихо ответил Лощинин, не поднимая головы.
     - Вот и славно, - улыбка вновь поселилась на лице Фарида. - Мы всегда
понимали друг друга! Я верил в тебя, дружище.
     Лощинин молчал, хотя по идее должен был  сейчас  благодарить  Фарида.
Может быть поэтому Фарид его и возвысил в свое время,  едва  заметил,  что
Лощинин не спешит благодарить на словах?
     - Удачи! Я верю, ты справишься...
     Изображение  Фарида  схлопнулось  в   светящуюся   точку   и   сессия
прервалась.
     Лощинин некоторое время сидел молча, тупо глядя в опустевший голокуб.
Потом вызвал секретаршу.
     - Уль, кофе, пожалуйста...
     Чашечка, над которой  вился  ароматный  шлейфик,  возникла  на  столе
словно по волшебству.
     Лощинин вызвал записнуху и нашел адрес, по которому еще не  обращался
ни разу. И всегда надеялся, что обращаться не придется.
     [call Кипрово_4999117]
     Он дождался коннекта и уставился  пока  еще  мутный  спейс  голокуба.
Долго никто не отвечал, потом сонный голос, так и не включив  изображение,
осведомился:
     - Ты кто?
     - Лощинин.
     - Кто?
     - Лощинин!
     - "Яуза", что ли?
     - Да.
     - Чего нужно?
     - Заказ есть. Я сейчас под®еду. Удобно?
     Бесплотный голос секунду поколебался.
     - Ладно, приезжай. Только жлоба  своего  в  машине  оставь,  да  пива
купить не забудь. И учти, "Пену дней" я не люблю...
     - Понял. Сейчас буду.
     Лощинин ничего не стал об®яснять  сейчас.  Потому  что  с  Платоновым
договариваются только с глазу на  глаз.  И  без  свидетелей.  Только.  Это
закон.
     - Килограмм! - сказал Лощинин, не оборачиваясь. -  Сейчас  в  Кипрово
поедем. Держись близко.
     Килограмм  с  усилием  кивнул.  С  некоторой  растерянностью  Лощинин
подумал - что бы он стал делать, если бы  узнал,  что  верного  Килограмма
тоже убрали? На кого тогда надеяться в этом мире?
     Потом он вознамерился сгонять секретаршу за пивом, велев ни под каким
видом не брать "Пену дней", но запасливая Уля гордо вытащила  из  скрытого
под настенной панелью холодильника упаковку "Хейнского". Лощинин  вздохнул
и чмокнул секретаршу в розовую щечку. Щечка тут же стала еще розовее,  чем
раньше.
     Потрепанный "Азтеч" затормозил перед стильным восьмиугольным домом  в
Кипрово спустя полчаса. "Панас"  Килограмма  припарковался  в  стороне,  у
пышных кустов холларии, что  росли  между  дорогой  и  тротуаром.  Ухватив
упаковку "Хейнского" за картонную  ручку,  Лощинин  ступил  на  тротуар  и
огляделся. Он знал, что Килограмм сейчас смотрит  на  него  сквозь  черные
очки, а взгляд у Килограмма тяжелее свинца. Зато успокаивал  этот  взгляд:
своему шефу Килограмм был предан.
     Платонов  долго  не  открывал,  наверное  рассматривал   в   голокубе
посетителя,  мнущегося  неловко  перед  дверью.  Это  он  любил,   завести
изображение с камер-датчиков перед дверью  на  терминал.  И  глядеть,  как
теряется тот, кто приходит в этот дом  впервые  и  впервые  прикасается  к
шершавому сенсору звонка-привратника.
     Лощинин впервые  стоял  здесь,  изредка  касаясь  сенсора  подушечкой
указательного пальца, но повадки хозяина знал  прекрасно,  поэтому  просто
ждал,  не  высказывая   нетерпения.   Килограмм,   наверное,   уже   начал
беспокоиться и озабоченно шевелить губами, таращась в окно, потому что шеф
непонятно почему торчал перед модерновой, затянутой  в  пластикожу  дверью
вместо того, чтобы давно войти внутрь.
     Наконец дверь  медленно  отворилась,  наверное  ее  двигал  небольшой
сервомотор, потому что никто не показался в светлом проеме.
     - Заходи, - донеслось откуда-то из глубины дома. - Пива принес?
     - Будто ты  не  видел,  -  проворчал  Лощинин,  помахав  перед  носом
увесистой упаковкой. - Куда заходить-то? Я у тебя не был ни разу...
     После секундной паузы донесся ответ:
     - Налево, потом направо...
     Лощинин взглянул налево -  полуоткрытая  дверь,  с  непонятной  целью
исписанная  красным  маркером.  Каракули  не  были   похожи   на   шалости
ребенка-несмышленыша, но и понять их никак не удавалось.
     В  комнате  царил  полумрак.  Просторное  ложе   неведомый   дизайнер
расположил прямо на полу;  рядом  стояло  глубокое  кресло-качалка,  прямо
перед большим телекубом последней модели. Хозяин расслабленно откинулся  в
кресле, еле заметно покачиваясь. У кресла виднелся заставленный  тарелками
низкий столик, под ним кое-как валялись пустые  пивные  бутылки.  Пища  на
тарелках засохла, верно, еще вчера.
     - Садись, - пригласил Платонов, указывая в сторону еще одного кресла.
Это  кресло,  в  противоположность  хозяйскому,  степенно   и   неподвижно
покоилось на мохнатом ковре у самого окна,  сейчас  занавешенного  тяжелой
бархатной шторой.
     Пиво еще хранило прохладу конторского холодильника. Подавая  упаковку
хозяину, Лощинин подумал, что нужно будет сводить секретаршу  в  ресторан.
Наверное, она этого давно ждет, раз так старается. Или  не  так?  Или  Уля
просто дорожит работой? Денег ей, что ли, больше платить? Так  ведь  вроде
немало и сейчас платится...
     Платонов  легко  свернул  пробку  с  горлышка  голой  рукой,  швырнул
металлический кругляш под столик и с ясно видимым удовольствием присосался
к первой бутылке "Хейнского". Пиво,  пенясь  и  тихо  клокоча,  исчезло  в
несколько глотков. Наверное, Платонов пьянствовал уже не первый день.
     - Выкладывай, - наконец оторвался он от бутылки, утираясь похожей  на
небольшую лопату ладонью.
     Платонов слыл лучшим и самым высокооплачиваемым в сити убийцей. Самым
странным было то, что убивал клиента он исключительно редко -  практически
всегда доставлял  живым  заказчику.  За  дела,  когда  требовалось  просто
кого-нибудь втихую хлопнуть, он просто не брался. За убийства видных людей
он не брался тем более. А вот разыскать самоуверенного ловчилу, сперевшего
у одной из контор нечто важное и тепленького приволочь его прямо в кабинет
шефа или догнать на перегоне лоха с  чемоданом  денег  -  вот  такие  дела
Платонов любил. Тем не менее его считали обычным киллером, правда - лучшим
из. Не гнушался он и с®ездить  на  разборку,