стительная точка зрения, если не  искать в ней, что она содержит
реального.
     А мир так и остался неблагополучным.
     И  флаг острова  Эльба  с тремя  золотыми пчелами развевался на нок-рее
фрегата "Неустрашимый".


Глава восьмая КТО УБИЛ ЖОЗЕФИНУ?

     Где ушибаемся, там и болит.
     "Появились  у нас  тараканы...  Каждый  начинает  вопить,  что  это  не
тараканы, а  гибель Советской власти.Бухарин  пишет по этому поводу тезисы и
посылает их в  ЦК, утверждая, что Советская власть погибнет, если не сейчас,
то по крайней мере  через  месяц. Рыков  присоединяется к тезисам  Бухарина,
оговариваясь,  однако,   что  у  него  имеется  серьезнейшее  разногласие  с
Бухариным,  состоящее  в том,  что  Советская  власть погибнет,  но,  по его
мнению, не через месяц, а через 1 месяц и  два дня. Томский присоединяется к
Бухарину и Рыкову,  но протестует против того,  что  не  сумели обойтись без
тезисов, то есть без документа, за который придется потом отвечать: "Сколько
раз  я  вам  говорил -  делайте, что хотите, но не оставляйте  документов.Не
оставляйте следов!..".
     Нет, болит не там, где ушибаемся.
     Сталин с  усмешкой отложил текст  своей  давней  речи  на  шестнадцатом
съезде  партии.  История повторяется.Но  история  никогда  не повторяется  в
пределах отпущенной человеку жизни, иначе - какая новизна поколениям?
     Появились у нас тараканы. Они хотят  внушить Сталину, что  исторические
параллели  станут губительны для  него,  если он  не прислушается  к  голосу
"вольных каменщиков" Октября. Тарле вот пугает картинами финансового краха и
экономического кризиса  во Франции 1811 года. Не так все страшно было как он
рисует, но в принципе верно. Сказано слишком много пустых фраз  и напечатано
слишком много  бумажных денег. В Англии говорили  поменьше,  но пустых денег
напечатали еще больше. Тарле этого не заметил. Он старается показать другое:
пока Наполеон завоевывал Европу, спекулянт  Уврар завоевал  изнутри Францию.
Биржевики  сумели  не  только вызвать мощную инфляцию,  но  и спровоцировали
голод.  Ну насчет "голода"  - это  он чересчур проворно шагнул к смешному. И
поправился: пировали, конечно, но пировали во  время чумы.  С  академической
точки зрения принципиальной  разницы нет. И  голодать, и  пировать  во время
чумы - одинаково скверно. Вопрос в том, что понимается под "чумой".
     Мыслишка  тут  прячется прежняя. Гвардия может многое, очень многое, но
только  "Объединенные негоцианты" Уврара могут - все. Наполеон не остерегся,
и "солнце  Аустерлица" закатилось  при  Ватерлоо.  Советская власть погибнет
через месяц и два дня...
     Наполеон и  не думал  остерегаться. Он  прекрасно  понимал,  что  время
всесилия  денег еще  не пришло. И  ударил первым.  Подсчитал,  сколько украл
Уврар  из  казны, арестовал его и  потребовал  вернуть  87 миллионов франков
золотом.  Может,  это больше,  чем  'негоциантам"  удалось  украсть,  может,
меньше. В  любом  случае  аргументацию  Наполеона  они  сочли исчерпывающей:
"Богатство  в наше время - это результат  воровства  и  грабежа". Широко был
известен и его способ борьбы с этим злом. Словом,  золото отдали. Что  же до
голода,  то,  вероятно,  похлебка  в  парижской  тюрьме  Тампль  может  быть
справедливо к нему приравнена. Даже во времена Наполеона. Отсюда и звон.
     В  Россию  время  всесилия  денег  не  придет  никогда.Но  политические
негоцианты  верят  в свои  иллюзии.Надо захватить власть  и поторопить смену
эпох. А  для начала  само понятие "Россия" сделать исторически и политически
неоправданным. Чтобы вот так:  была Россия - и не стало  ее. И принялись, не
отпустив  грехи,  распинать.  Усердный  Каганович  и храм  Христа  Спасителя
взорвал,  чтобы очистить место для иного храма.  Никого  не остановило,  что
величественный собор был сооружен  в память героев Отечественной  войны 1812
года. И монумент Багратиону на Бородинском поле  разрушили. Склеп  взорван и
разграблен.Исчезли все реликвии  - награды,  боевая  шпага.Останки  великого
сына грузинского народа выброшены из гроба и растоптаны.
     Кто   это   сделал?  Наркомпрос.  Кто  распорядился   конкретно?  Некий
Зенькович,  заведующий  музейным  отделом   Наркомпроса.  Дальше  спрашивать
бесполезно. Лозунг у них один: "Довольно хранить наследие прошлого!" Русская
история и  русский язык  тоже стали наследием прошлого, и нарком просвещения
Луначарский  говорил  об  этом,   не  испытывая   ни   малейшей  неловкости:
"Пристрастие  к русскому  языку,  к  русской речи,  к  русской природе - это
иррациональное пристрастие,  с  которым,  быть  может,  не надо бороться, но
которое отнюдь не нужно воспитывать".
     Политические  негоцианты  не  знают  вечного  эпиграфа  революции:  она
пожирает  своих детей.  И  тут не  бывает счастливых исключений, потому  что
жаждут этого не боги, а  народ. Он ничего не  забывает и  ничего  никому  не
прощает.  Пока  торжествуют  идеи  сегодняшнего,   зловеще  меняется  оценка
вчерашнего.Когда  вчерашнего   кумира  революционных  толп  выволакивали  из
квартиры, чтобы отправить в ссылку, трое или четверо его соратников  истошно
вопили: "Троцкого  несут! Несут Троцкого!..". Дом промолчал. Улица сплюнула.
Кажется, кто-то  бросил камень в машину, куда его усадили. Разбилось стекло.
Не было ненависти. Было презрение. Троцкий позже  во всем  обвинял  Сталина.
Понимал ли он сам,  что  презирает его Россия?  Кое-кто из них все понимает.
Нельзя отказать в обреченном остроумии Карлу Радеку: "Моисей вывел евреев из
Египта, а  Сталин - из Политбюро". Эмиграция, правда,  поняла  все точнее  и
выразилась с предельной ясностью: "Революции  затевают Троцкие,  а платят по
счетам Бронштейны".
     Вот уже  и Луначарский оплатил свою иррациональную ненависть к русскому
языку  и  русской  истории -  вечная  память  наркому-клоуну!.. И Каменев  с
Зиновьевым бегают теперь с черного хода к богу Саваофу, а он их принимать не
хочет -  молились-то другому. Так, наверно, обстоят дела по ту сторону добра
и зла.
     А здесь Бухарчик еще хорохорится, хотя и похудел, оплешивел со страху и
стал сильно похож на  Ленина в Горках.  Пишет  Ворошилову: "Советую прочесть
драмы французской революции: Ромена Роллана...". Климу эти драмы  до  одного
места,  но намек он  уловил правильно: угрожает Бухарчик. Дескать, у них там
не един Баррас. У них все - Баррасы. И все  - Талейраны.А У Сталина - только
Фуше. Зря они думают, что один.Тем более зря полагают, что это Ежов.
     Товарищу Бухарину нравятся драмы Французской революции?  Что-то  раньше
он о них не вспоминал.Но это неважно. Пусть товарищ Бухарин  съездит в Париж
со своей  юной женой. Если, конечно, она уже достигла  совершеннолетия, а то
ведь  проблемы у французов возникнут с визой. В Париже  Бухарчик подробнее и
красноречивее разъяснит,  на  что  он  скупо  намекал Ворошилову, а  мы  тут
сопоставим и дадим партийную оценку в свете торжества идей сегодняшнего.
     Лаврентий отговаривал: не вернется Бухарчик.Сбежит.  Куда? В Мексику?..
Ему  свои  же  не  позволят  сбежать  в  самый   канун  кремлевского  финала
французской драмы. И  предлог для  поездки подыскали  удобный, не вызывающий
никаких  подозрений - приобрести у меньшевика-эмигранта Бориса Николаевского
архивы социал-демократической  партии Германии,  разгромленной Гитлером. Тот
знал, что  не продаст, этот не догадывался, что не купит.А результат поездки
- именно такой, какой и ожидался.
     "Руководитель делегации Бухарин  Н. И.  имел в Париже  тайную встречу с
лидером меньшевиков Ф.Даном, в ходе которой были зафиксированы следующие его
высказывания  о  ситуации  в  партии и роли  Сталина: "Это маленький злобный
человек, не человек, а дьявол",  "Сталину,  к сожалению, доверяет партия, он
вроде как символ  партии  -  вот почему  мы  все  вынуждены лезть к  нему  в
хайло...", "Изменений ждать нечего, пока будет Сталин...".
     Злобен,   однако,   "любимчик  партии"!  А  в  глаза  льстив,  угодлив,
подобострастен. Кобу он обожает, клянется ему в любви - "лезет в хайло".  Он
и Надежде  Аллилуевой в  любви  клялся, и та поверила: "Николай  Иванович  -
чистый  и  честный  человек!" Обвинила  Сталина в жестокости и  нравственной
тупости по  отношению  к непорочному  Николаю  Ивановичу.До истерики  дошло.
Сталин вынужден был показать Надежде кое-какие  документы.  Не  политические
обличения  его  двурушничества  -  нет,  к  сожалению.Он-то думал, что  Надя
защищает  Бухарина  как давнего друга  семьи, глубоко порядочного  человека,
способного  ценить  чувства и  не  знающего  иных  увлечений,  кроме  Гейне,
коллекции чешуекрылых и  ручного лисенка, и показал,  сколько девочек прошло
через постель этого "радикалиста освобожденной плоти". Едва ли многие из них
были  старше  их  Светланы. "Какая мерзость!..  -  закричала она.  -  Все вы
грязные шакалы! Злобные, похотливые карлики, связанные круговой порукой!..".
     Может, не следовало  ворошить у нее  на глазах грязное белье "истинного
марксиста"?  Могло  ли  не  произойти  трагедии,  если бы  она прочитала  не
показания  тринадцатилетних  школьниц, а хотя бы вот  эти строки: "Бухарин в
условиях  строгой  конспирации  встретился  с  послом США масоном  Буллитом,
которому  подробно  изложил  "прогитлеровские  настроения  Сталина", на  что
Буллит привел ему  слова  президента Рузвельта,  адресованные гроссмейстерам
ножи  "Великий  Восток  Франции":  "Считаю себя  обязанным  проводить  общую
политику,  направленную  как  против  Гитлера, так и  против  Сталина"?.. Не
храните яйца в одной корзине...
     Нет,  ничего бы это не изменило  с Надей.Видимо, отношение к Бухарину у
нее   было   серьезным,   романтически-возвышенным.  Все   "марксистки"   из
Промакадемии обожали Бухарчика. А  у того, с какой стороны ни  смотри,  одна
грязь.  Вот и  открылось  ей,  что  Бухарин  -  такой  же  "шакал".  И  даже
хуже.Улестил, увлек, играя роль нежного воздыхателя, а  на  деле  подбирался
через нее  к Сталину. Так надо понимать.Иначе - чего добивался?  Вернулся  в
члены ЦК. Сталин не препятствовал. Поручили редактировать "Известия."Закрыли
глаза    на   конспиративные    игры    с    рютинским   "Союзом    истинных
марксистов-ленинцев". Скрепя сердце Сталин простил ему "разрушителя партии",
"могильщика революции", сговор с Каменевым и Зиновьевым... многое он простил
Бухарчику. Пусть  "могильщик", но  что тому нужно было от жены "могильщика"?
Что  им  всем,  ее  окружавшим,  нужно  было?  Накануне  той  страшной  ночи
Жемчужина-Молотова,  выскочившая из- за стола успокаивать Надю, намекнула ей
на связь Сталина с женой маршала Егорова - успокоила! И жену Павла Аллилуева
сюда  же  приплела.  Ее-то зачем?  А  зачем  Надежде  "вальтер"  от  того же
Павлуши?.. Та ночь обрушилась на нее полной жизненной  катастрофой: ''Все вы
грязные  шакалы!..". Но  ведь  не смерти ее они добивались.Догадки ничего не
проясняют до конца. Вопрос остается; кто убил Надежду Аллилуеву?..
     Она,  кстати,  тоже  считала,  что  идеалы  революции преданы.  Бухарин
внушил, не кто иной. Странная психология у этих "любовников революции". Чуть
что  -  кричат  о  предательстве,  измене  в  рядах  партии.  Изменить может
порядочный человек, да  и то  - своей жене. А у  демагога, сделавшего измену
своей   профессией,   что   может   считаться   предательством?Недаром   все
революционеры,  начиная с якобинцев, поклоняются Бруту. Во  времена Конвента
бюст убийцы Цезаря был непременным атрибутом политических салонов,  и только
Наполеон, придя к власти, велел заменить в своей приемной Брута на Цезаря.
     И во  все  времена,  во  все эпохи  они  действуют через  женщин.  Прав
Наполеон:  "Государства гибнут,  как  только женщины  забирают  в  свои руки
официальные дела".
     А потом, между прочим, гибнут и эти женщины.
     Неужели  Наполеон не догадался, что  Жозефину  отравили?  Вернувшись  с
Эльбы  в Париж, он засыпал своими вопросами доктора  Оро: чем болела? отчего
умерла? каков диагноз?.. "Горе, тревога - тревога за вас", - отвечал доктор.
Давал понять, что дело тут не в диагнозе - не было болезни. Большего сказать
не мог, опасаясь, видимо, за жизнь собственную. А вскоре умерла и  28-летняя
Мария Валевская - тоже горе и тревога?..
     Допустим,  Наполеону было уже  не  до них. Но разве это  дает основания
историку  Тарле  безапелляционно заявить:  "Ни  Жозефина ни  вторая его жена
Мария-Луиза,  ни  г-жа  Ремюз, ни актриса м-ль Жорж,  ни графиня Валевская и
никто вообще из женщин, с которыми на своем веку интимно сближался Наполеон,
никогда сколько-нибудь заметного влияния на него не только не имели, но и не
домогались,  понимая  эту  неукротимую,  деспотическую,   раздражительную  и
подозрительную натуру"?
     Клер де Ремюз он мог и не упоминать, поскольку та ни с какой стороны не
интересовала   Наполеона.Мадемуазель  Жорж,  "милая  Жоржина",  отличавшаяся
редкой  классической  красотой,  действительно  побывала  в спальне  первого
консула в  Сен-Клу,  но и она -  лишь крохотный эпизод  в его  личной жизни,
получивший, правда, некоторое развитие в жизни политической. Тогда тем более
важно для  историка сказать, что с  помощью артистического таланта и красоты
Жоржины Наполеон надеялся вывести  Александра I из-под влияния его фаворитки
княгини Нарышкиной. Ведь в России снова замышлялось убийство царя.
     Александр  Дюма  -  и тот  не  прошел  мимо  скандальных  и  загадочных
обстоятельств, при каких  мадемуазель  Жорж в  1808 году  внезапно  нарушает
контракт с "Комеди Франсе", что грозит ей огромной неустойкой,  и отбывает с
графом Бенкендорфом в  Петербург покорять  сердце русского  императора. Чуть
позже  выяснилось, что  во время романа  с Бонапартом у  Жоржины  состоял  в
любовниках  некий  террорист  Жан-Батист Костер, участвовавший в организации
взрыва "адской машины" на улице Сан-Нике, когда погибли сорок человек. Здесь
интрига   истории  -  сплошные  узлы   и   петли,   и  одно   неотделимо  от
другого.Жоржину срочно отправили  на гастроли в Петербург, потому что маршал
Сульт перехватил  в Варшаве шифрованное письмо в Россию  с прямым  указанием
заговорщикам  об  устранении  Александра I.  Кто  стоял  во главе? "Тверская
полубогиня" Екатерина Павловна?Нет ответа у Тарле. Но у него нет и вопроса.
     Сравнение  с Дюма здесь  не  вполне уместно.  Тот романист.  У историка
другие  задачи.  Однако  историк не хуже романиста должен помнить о том, что
Троянская война  началась из-за жены Менелая  прекрасной  Елены,  похищенной
Парисом. Борьба политических  систем, столкновение идеологий территориальные
и прочие претензии - все это возникает потом в качестве  повода  к войне. И,
как  правило, к  этому  поводу  подталкивает  правителя  женщина.  Тарле  же
отвечает на все возникающие в связи с этим вопросы, как на партийную анкету:
не имели, не участвовали, не домогались.
     Нет,  уважаемый  академик! Все, кроме упомянутых вами "г-жи  Ремюзы"  и
"м-ль  Жорж", которую звали, между прочим, Маргарита-Жозефина Веймер, хотели
этого влияния, усиленно домогались его, а некоторые так и весьма преуспели в
своем стремлении.
     Без Жозефины де Богарне Наполеон остался бы генералом Бонапартом. А без
графини Валевской не случилось бы у него катастрофы 1812 года.
     Нашли бы  другую  Эсфирь?  Трудно  сказать. Еще  труднее найти.  Марией
Валевской Наполеон был просто одержим.  После Жозефины она вторая, последняя
и самая сильная его любовь.
     Мысленно вернуться к книге академика Тарле, после которой он прочитал о
Наполеоне и  его временах все, что сумели для  него найти, Сталина вы нудило
известие о женитьбе старшего сына на танцовщице Юлии Мельцер, бывшей намного
старше  и оставившей ради мешковатого, щуплого, меланхоличного  Якова вполне
благополучную и  хорошо обеспеченную  семью. Яков стал ее пятым  мужем. Что,
нашла наконец свое счастье?Это называется - не мытьем, так катаньем.
     А  Тарле  хочет убедить, что  тут  не может  быть  никаких козней. Вот,
дескать,  и у  Наполеона к  этой  проблеме показательное отношение - женщины
отдельно, Крупская отдельно. "Да и не  хватало ему времени в его заполненной
жизни мною думать о чувствах и длительно предаваться сердечным порывам...".
     У Наполеона  времени  хватало  на все, в том числе  на создание  легенд
вокруг своего образа,  хотя легенды ему  скорее мешали укреплять власть, чем
способствовали этому. Никто не  усомнился,  что  Наполеон совершил  поистине
легендарный, героический и  вместе с  тем  кощунственный максимум  того, что
достижимо на земле человеком. Великая воля власти  дала ему и великие права,
и он всегда был устремлен к крайним пределам - престол или эшафот.Но при чем
здесь легенды, эти вечные спутницы истории? Их-то как раз и следует оставить
романистам,   а  историк  -   ученый,   посвятивший  себя  изучению  Великой
французской  революции и  феномена  Наполеона Бонапарта,  обязан знать,  что
Жозефина Богарне, которая  четырнадцать  лет была  женой властелина  Европы,
состояла  одновременно  и   тайным   агентом  у   министра   полиции   Фуше,
ненавидевшего Наполеона.
     Историк в  той  роли, какую избрал  для  себя или  какая  была навязана
Тарле, уже не историк.
     Сталин  не стал  препятствовать  выходу в свет  книги академика  Тарле.
Зачем?  Дать  понять,  что  он  не принял  условий троцкистов? Вся игра  еще
впереди. Он  даже не  сопроводил возвращаемую  автору рукопись указаниями на
фактические ошибки  и  явные глупости.Тем проще  будет  после  процесса  над
Пятаковым,  Сокольниковым,  Радеком,  Рыковым,  Бухариным и  прочими  задать
вопрос и академику Тарле: если история  повторяется, то почему революционеры
всегда поклоняются Бруту?
     Сталин ответ знает. Но что скажет Тарле - кто убил Жозефину?..


Глава девятая ТЕНИ ВЕНСЕНСКОГО РВА

     Лаврентий  Павлович  ехал по  Арбату  и  улыбался  При  этом  губы  его
оставались плотно сжаты, а лицо бесстрастно.
     Машина числилась за наркоматом  Ежова, и  милиционеры  на  перекрестках
отрывисто  козыряли.Сотрудников в штатском было больше. Он  привычно узнавал
их   по  лениво-напряженным  позам  и  деланному   безразличию.  Сотрудников
обхаживали сонные голуби.
     Стайки загорелых студенток спешили мимо.Смятенные физкультурные юбки не
успевали на  ходу прикрыть разгоряченные коленки. Милые, отзывчивые лица, не
стесненные  еще  обстоятельствами  жизни.Утренний  воздух источал нескромную
искренность.
     Как доверчива красота в юности, и как она мстительна в зрелости!..
     Наверно,  глупо   копаться  в  любовных  легендах,  даже  принадлежащих
истории. В большинстве своем они анекдотичны. И никому не принесли  счастья.
Любовь далеко не бескорыстна. Бескорыстен только страх.
     Где тут мера иронии?..
     Губы плотно сжаты. Однако глаза расположены к живости.
     Не  студентки  и милиционеры,  а восхитительно циничный Талейран привел
его  в  игривое расположение  духа.  Вспомнилось читанное накануне: "Министр
полиции - это человек, который сначала заботится о делах, его  касающихся, а
затем обо всех тех делах, что его совсем не касаются".
     Робеспьер,  Талейран,  Бурбоны и все визгливые  страсти этой лягушачьей
революции  не должны были  коснуться первою секретаря Закавказского крайкома
партии  Лаврентия  Павловича  Берию.  Однако  -  коснулись,  и,  видит  бог,
основательно.  Целую  неделю  ничего не  делал, никуда не выезжал  -  только
читал, делал выписки. Мария  Валевская ему уже снилась. Мысленно представляя
себе Жозефину  де  Богарне, Лаврентий  Павлович ощущал пышный  дворцовый уют
Мальмезона.
     Нахальная  Жермена де  Сталь раздражала: "Как вы думаете, император так
же умен, как я?..". "Сударыня, я думаю, он не так смел".
     Полина  Боргезе...  М-да,  слуховые окна  на  Арбате  надо  бы  закрыть
решетками.
     Любовь Жозефины стоила Наполеону гораздо дороже, чем  тот считал. Берия
искренне огорчался.  Ей было  мало короны  и мантии! Ей  всего в  жизни было
мало.  Дар