думал долгими ночами
     И понял бед своих секрет:
     Искал я счастье под ногами,
     Но под ногами счастья нет.
     И даже голос Бога слыша
     Среди забот своих и дел,
     Глядел я максимум на крышу,
     А выше крыши не глядел.
     Теперь же я причислен всеми
     К разряду пожилых мужчин.
     Изрядно полысело темя,
     И поприбавилось морщин.
     Уж мне глядеть порой под ноги
     Мешает собственный живот.
     Иду по жизненной дороге.
     Ну где он, к счастью поворот?
     Я поднял голову, но в шею
     Вступило болью, аж до слез.
     И ощутил в своей душе я,
     Что это остеохондроз.
     Туманится слезами око,
     Звезд без очков не сосчитать.
     Теперь уж не взглянуть высоко
     Чтоб счастье в небе отыскать.
     Но глаз любимых свет прекрасный,
     И чудный блеск и глубину
     Увижу явственно и ясно
     И в них я в счастье утону.
     ***
     Расскажи о любви мне своей,
     Ты так редко о ней говорила.
     Верю я, для меня скрыта в ней
     Непонятная, странная сила.
     Ты поделишься ею со мной,
     И я стану сильней с нею рядом,
     Этой силой могучей, хмельной,
     Что подобна цветению сада.
     Расцвету, как весной, с нею я
     И нальюсь ее жизненным соком.
     Так нужна мне та сила твоя
     На распутье моем одиноком.
     Я так многое с нею смогу
     Одолеть, побороть в одночасье.
     Ни тебе, ни судьбе не солгу
     И в душе назову это счастьем.
     ***
     Ах годы, годы, вы моя обуза.
     Тогда лишь стал я это понимать,
     Когда неодолимо тяжким грузом
     Вы начали мне голову сгибать,
     Когда неукротимые напасти
     Мне преградили к будущему путь,
     Когда случайно выпавшему счастью
     Уже я не посмел в лицо взглянуть.
     Но в кроне облетающего сада
     Пронзительнее неба бирюза,
     И в осени моей мне как награда
     Твои вечнозеленые глаза.
     ***
     Ах эта поздняя любовь,
     Подарок жизни уходящей,
     На склоне лет нам греет кровь
     Последней радостью пьянящей.
     Но в ней не жди покоя ты.
     Откуда взяться там покою,
     Где воплощение мечты
     И то окрашено тоскою.
     Осенний сад не расцветет,
     Лишь воскресит воспоминанья.
     Всему свой срок и свой черед,
     Цветенью час и увяданью.
     Ах эта поздняя любовь,
     Подруга страсти и напасти.
     Ей ни за что не прекословь,
     Но от нее не жди ты счастья.
     ***
     Семейного счастья руины
     В ремонте который уж год,
     Мы сами с тобой в том повинны,
     Что он так неспешно идет.
     Да, сами во всем виноваты,
     Но разве поспоришь с судьбой.
     На дыры былого заплаты
     Пытаемся ставить с тобой.
     За нас их никто не починит,
     Ремонт этот в личных руках.
     А счастье простуженно стынет,
     На зябких дрожа сквозняках.
     ***
     Полным ртом,
     Словно пьяница мутным, тяжелым вином,
     Я хмельною любовью упьюсь, но потом,
     Сожалея, раскаюсь униженно в том,
     В трезвость рухну.
     Сам не свой,
     С  истомившимся  сердцем,  с усталой  душой Преклонюсь пред тобою своей
головой
     И под снег уходящей осенней травой
     Весь пожухну.
     Но опять
     Током крови сорвет вдруг запрета печать.
     Снова стану соблазны вокруг замечать,
     И на взгляды призывные вновь отвечать
     Захочу я.
     Одного
     Мне в себе не понять, не простив оттого,
     Что зачем-то ищу непонятно чего,
     То ли мучая этим себя самого,
     То ль врачуя.
     ***
     Среди зарослей обыкновения,
     На поляне банальных потреб
     Вырастает трава откровения,
     Для поэзии - горький хлеб.
     Вырастает язвительно-жгучая,
     Хоть по виду мила и тиха,
     И дождавшись удачного случая,
     Вдруг становится плотью стиха.
     В ней и краски не очень-то чистые,
     Да и вкус оскорбляюще-груб,
     Но смолкают витии речистые,
     И слова их стихают у губ.
     Пусть не каждому вкус ее нравится,
     И сокрыты к поляне пути,
     Средь людей она издавна славится,
     Да попробуй ту травку найти.
     Не открыта пока что учеными
     И в гербарии не внесена,
     Но мы ищем ночами бессонными
     Место, где зеленеет она.
     ***
     Поэт на все имеет право,
     Когда он истинный поэт,
     Когда лучи грядущей славы
     Его судьбе даруют свет.
     Его грехи, его ошибки,
     Той славою озарены,
     Пред нами призрачны и зыбки
     И в свете славы не видны.
     Зато все явственней и строже
     Явится нам издалека
     Тот час, что был им в счастье прожит,
     Сберегла его строка.
     95г.
     ***
     Не боюсь я ни лживой хвалы,
     Ни глумливого бранного слова,
     Ни злой лести, ни черной хулы,
     А боюсь любопытства чужого.
     Я нехитрые песни пою,
     Хочешь - слушай, не хочешь - не слушай.
     Если что для себя утаю,
     Ты не лезь за утаенным в душу.
     Я и сам не хозяин над ней,
     До конца ее тайны не знаю,
     И души этой лично своей,
     Как ни силюсь, а не понимаю.
     То она весела и резва,
     То тоской по завязку налита,
     То пьяна от любви, то трезва,
     То доступна, то глухо закрыта.
     Из нее то веселье, то стон,
     То согласье, а то возмущенье,
     То я светом ее озарен,
     То во тьме меня гложут сомненья.
     Ну а что я еще в ней таю,
     Кто ж ее, непонятную, знает.
     Просто, если я песни пою,
     Это мне их душа напевает.
     ***
     Я поэт, что пишет по заказу
     Глупые и гладкие стихи
     Сходу, не задумываясь, сразу
     Из словесной пошлой шелухи.
     Но спешить судить меня не надо,
     Ведь не в них души поэта суть.
     У меня в том личная услада,
     Свой, отнюдь не всем заметный путь.
     Строчкой богатеть я не стараюсь
     (Гонорары так невелики),
     Я стихами этими спасаюсь
     От сердечной гложущей тоски.
     Я ее не всякому открою,
     Не залью потоком горьких слез,
     Хоть она так тягостна порою,
     Что хоть в петлю, хоть под паровоз.
     Но когда чернила на бумаге
     Оставляют свой словесный след,
     В безрассудной творческой отваге
     Радость появляется на свет.
     Пусть недолго, пусть лишь миг единый,
     Все-таки она живет во мне.
     Заказные строчки в том повинны,
     Что писались в гулкой тишине.
     Да, они легки и неразумны,
     Пишутся на день, а не на век,
     Но в их глупой круговерти шумной
     Я опять счастливый человек.
     И такую ощущаю сладость
     От того, что смог тоску унять,
     Что за эту заказную радость
     Все готов забыть я и отдать.
     ***
     Осень уж на дворе,
     А по этой поре
     Улетают на юг птичьи стаи.
     Я на тихой заре,
     Да на вечном пере
     Вслед за птицами в небо взлетаю.
     И за мыслью спеша,
     И бумагой шурша,
     Заполняю блокнота страницы.
     В нетерпенье душа
     Слова ждет, не дыша,
     Чтобы словом тем людям открыться.
     Я у слов тех в плену
     И как будто вину
     Перед каждым из них ощущаю.
     В них однажды нырну
     И средь них утону,
     Но заранье им это прощаю.
     В мыслях, как наяву,
     Я по небу плыву,
     Ввысь душа устремляется круто.
     И все то, чем живу,
     Жизнью я и зову
     Ради этой тревожной минуты.
     ***
     Поэзия - летопись нашей души,
     Суровая, строгая,


     Крутая дорога в тревожной глуши,
     Не тропка пологая.
     Не жди, что слова принесет соловей
     Порою рассветною,
     Средь гула людского услышать сумей
     То слово заветное.
     Почувствуй дыханье живого тепла
     Сквозь лед расстояния.
     Поэзия - это не вид ремесла -
     Души состояние.
     ***
     Море разбавляется дождями,
     Реками большими, ручейками,
     Но оно вовек не опреснеет,
     Солью никогда не оскудеет.
     Так и ты, поэзия, веками
     Разбавляясь пресными ручьями,
     Остаешься все ж сама собою -
     Солью сердца, горькой, но живою.
     ***
     На меня вдруг опять навалилось
     В оглушающей тишине.
     Словно что-то со мною случилось -
     Снова пишется, пишется мне.
     И как будто очистилась рана,
     Из-под снега пробилась трава.
     Я хожу и твержу постоянно
     Те рифмованные слова.
     В них погибель моя и отрада,
     В них утеха и горе мое,
     Наказание и награда,
     И сознание, и бытие.
     Как в тумане, событья и лица,
     И как будто в невиданном сне,
     Снова счастье и горе мне снится -
     Снова пишется, пишется мне!
     ***
     Под снежною опрятной белизной
     Убогая скрывается дорога,
     Сменяя ямы скользкой крутизной,
     На рытвинах потряхивая строго.
     А поле, словно выбелено впрок,
     Лежит безмолвно-сиро и прекрасно,
     Как чистый лист для стихотворных строк,
     Возвышенных и разуменью ясных.
     И невзначай рождаются они,
     Случайные как будто бы вначале,
     Но понимаешь - сквозь года и дни
     Они в тебе давно уже звучали.
     И лишь теперь на этой белизне
     Вдруг проступили явственно и чисто
     В неслышанной доселе новизне
     И в искренности яркой и лучистой.
     ***
     Назови мне тот черед,
     Ту тревожную годину,
     Когда я, свой страх отринув,
     Душу выпущу в полет.
     Чтоб не маялась она
     В суете разумно трезвой,
     Бечеву свою отрезав,
     Упорхнула б из окна.
     И сокрытые грехи,
     И высокие мечтанья
     На нелегкое закланье
     Унесла в мои стихи.
     ***
     Чтоб рифмами марать клочок бумаги,
     Набраться нужно горестной отваги,
     Отчаянья последнего броска
     На белизну тетрадного листка.
     Набраться нерастраченного чувства
     И вящей необузданности слов,
     Но это все совсем не для искусства
     И не для потрясения основ.
     Скорее это выход для эмоций,
     Что душу в неизвестное ведут
     И нам на картах тайных наших лоций
     Прокладывают истинный маршрут.
     Стихи - советчик наш в минуту эту
     И утешитель наш, и наш судья,
     Чтоб не пошла ко дну, плывя по свету,
     Души уставшей утлая ладья.
     Тот строчками исписанный листок
     Укажет нам и запад, и восток,
     Укажет нашей жизни направленье,
     Предвосхитив грядущее движенье.
     ***
     Сам с собой веду я жаркий спор,
     Полный гнева, страсти и отваги.
     Чувства подстегнув во весь опор,
     Вдаль спешу я ручкой по бумаге.
     К сожаленью, мне не изменить
     Жизнь в ее банальнейшем теченье.
     И не так живу, как нужно б жить,
     Я согласно собственному мненью.
     Чаще без руля и без ветрил
     Я плыву, едва справляясь с новью.
     Не хватает смелости и сил,
     А порою попросту здоровья.
     Именно, быть может, потому
     Дорого мне так стихосложенье,
     Что ему лишь только одному
     Доверяю я души движенье.
     Заменяет мне оно собой
     Знаки многих жизненных реалий,
     Становясь придуманной судьбой,
     В ней даря надежды и печали.
     Заменяет жизнь собой оно,
     Не пересекаясь часто с нею,
     Это интересное кино,
     Что душе реальности важнее.
     ***
     В стихах живет пророческая сила
     И в грешном воплощенье, и в святом,
     И то, что вдруг строка провозгласила,
     Все сбудется, не сомневайтесь в том.
     В ней вы о грустном - и тоска нагрянет,
     В ней проклянете - сгинет человек,
     А если жизнь вам в ней ненужной станет,
     То завершится жизненный ваш век.
     Вы с нею не шутите, шутки плохи,
     Ведь в ней сокрыта сила волшебства.
     Она предвидит судьбы и эпохи,
     Во всех своих предвиденьях права.
     И дело тут не в слов ее убранстве
     (До мастерства той силе дела нет)
     Вся суть в ее мистическом шаманстве,
     Строкою порождаемом на свет.
     Я силе этой тайной верю свято
     И, строя на бумаге слов ряды,
     Жду счастья, что строкой моей зачато,
     И ею напророченной беды.
     ***
     Бархатистая гладкость пера
     Вновь зовет меня к писчей бумаге.
     Это значит настала пора
     Для моей стихотворной отваги.
     Для того, чтобы рифмой звеня,
     Строчки складывать кубиком гладким,
     Чтобы мыслей своих не храня,
     Доверять их разверстой тетрадке.
     И так радостно мне оттого,
     Что я слову доверился снова
     И не скрыв от него ничего,
     Снял с души своей путы-оковы.
     ***
     Одним страданием поэзия жива,
     Есть у нее на муки все права.
     Ни у кого их нет на свете белом,
     Одна поэзия их заслужила смело.
     Они и дух ее и матерьял,
     Они ее начало из начал.
     Ведь мук душевных тяжкое томленье
     И существо ее, и воплощенье.
     Простые строки
     Пленительная неопределенность
     Плетет в стихах витые кружева,
     Она к себе снискала благосклонность,
     Повсюду утвердив свои права.
     В метафорах натужных, томных ахах,
     В мученьях умирает смысл слов,
     От мысли остается только запах,
     Как из порожней склянки от духов.
     В погоне за химерой многозначья
     Слова теряют жизненную суть,
     Не проясняя истину, а пряча,
     Густым туманом укрывая путь.
     Мне не понять? Не вижу в том греха я,
     Ведь будет жить сквозь годы и века
     На чей-то взгляд - простая, знать, плохая,
     Но каждому понятная строка.
     Поэзия - хранительница слова!
     Чудит франтиха-мода, ну и пусть.
     Простые строки прочитаю снова,
     Хоть я их с детства знаю наизусть.
     ***
     Самоиронии достаточно,
     Но как понять, в какой из дней
     Приду от суеты тетрадочной
     К строке единственной своей.
     Чтоб не была прямой да гладкою,
     Но чтобы в ней, негромкой, жил
     Вдруг воспаривший над тетрадкою
     Неутолимой страсти пыл.
     Чтоб ею, лишь одной единственной,
     Я пред собой гордиться мог,
     Предельно ясной и таинственной...
     А больше и не нужно строк.
     ***
     Поэты нам рассказывают сказки
     О доблести, о славе, о любви...
     Слова, как будто радужные краски,
     В них все цвета, какой ни назови.
     И ясно всем давно, что сказки это,
     Но только верит им весь белый свет.
     Не потому ль, что в строчках у поэта
     Все, словно в сказке, вымысла лишь нет.
     ***
     Поэзия хорошая
     Всегда слегка больна.
     Безумьем, как порошею,
     Завьюжена она.
     Ты ею век обманутый,
     Хоть в ней непогрешим,
     Живешь, как в сеть затянутый,
     Но в вере нерушим.
     Иллюзия цветистая
     И правды ни на грош,
     Но ложь такая чистая,
     Прекраснейшая ложь.
     Никак в ней не изверишься,
     И хоть она пустяк,
     Душою с нею меришься,
     Не вымерив никак.
     ***
     Писать рифмованные строки,
     Верша фантазии полет,
     И большей бы не знать мороки
     Все дни свои из года в год.
     И в мягкости пера округлой
     Ловить свой кайф сквозь мыслей звон,
     И посвящать дивчине смуглой
     Свой поэтический поклон.
     И жить, нуждаясь в самом малом,
     И малым удовлетворясь,
     Но знать во что бы то ни стало,
     Что не утратил с жизнью связь.
     И умереть, созвучья строя,
     Не завершив строки, уйти
     Той Богом избранной порою,
     Что им намечена в пути.
     ***
     Дни безотрадны и тихи
     В глухой душевной укоризне,
     И только новые стихи
     Рождаются как знаки жизни.
     Стихами только и живу,
     В мир сочиненья погруженный,
     И только ими на плаву
     Держусь, в заботах утопленный.
     И не пошел пока ко дну
     Лишь потому, что все доселе
     Мечтаю песню спеть одну,
     Что спеть другие не сумели.
     Чтоб сочинить ее суметь,
     Ищу в душе своей приметы.
     Везде растягивая сеть,
     Ловлю слова я и сюжеты.
     Еще ее не написав,
     Уже горжусь той песней новой,
     Оцениваю слов состав
     И мелодичности основы.
     Уже мурлычу и пою,
     Открыть всему пытаясь свету
     Ту песню новую свою,
     Которой все пока что нету.
     К Богу
     Дай слово мне, ведь ты хозяин слов,
     Они всегда принадлежали Богу.
     За ними вслед собраться я готов
     В нелегкую и дальнюю дорогу.
     Они мне - избавление от бед,
     Болезней и душевного раздрая,
     Единственный мой в этом мире след,
     Который я оставлю, умирая.
     Ну а пока я жив, дай слово мне,
     Дай откровенность мне и откровенье
     В сознанье, наяву, в бреду, во сне,
     В уверенности, в тягостном сомненье.
     Тем словом одари и награди,
     Что душу разрывает, в ней бушуя.
     Пусть день, пусть год, пусть час лишь впереди,
     Дай слово мне, о большем не прошу я!
     ***
     Слова, как стылая руда,
     Огнем души их надо плавить,
     Когда остынут, чуть поправить
     И дать им волю навсегда.
     Не признавать, чужим им став,
     В них больше своего творенья -
     Вот правило стихосложенья
     И непреложнейший устав.
     Пускай там, как хотят, живут,
     Себе дорогу пробивая,
     Жизнь настоящая живая
     Сама означит их маршрут.
     Ничем им больше не помочь,
     У них свои пути-дороги;
     Преодолев страниц пороги,
     Они от нас уходят прочь.
     А нам опять копать руду
     И строчки пламенные править,
     В которых жизнь до веку славить
     Себе на радость и беду.
     ***
     Нет, не в событиях поэзии секрет,
     Лишь в чувствах жизненных она душе открыта,
     И если вдруг строка рождается на свет,
     То это значит - сердцем чувство пережито.
     И значит должен я в тот самый главный миг,
     Пока душа горит и кровь клокочет в жилах,
     Схватив листок бумаги, как давно привык,
     Оставить чувство жить в стекающих чернилах.
     Сюжет мне претит, хоть на это я мастак.
     Чего уж проще, чем придумать баек пару,
     Но ощущаю я особый, главный смак,
     Когда эмоциям поддам крутого жару.
     А потому поэм, увы, я не пишу,
     Мне смысл стиха в инаком видится пространстве.
     Ведь я не рифмами, а чувствами грешу
     В уже давным-давно привычном постоянстве.
     ***
     У поэта тысячи обличий,
     Миллионы выражений лиц,
     А ему - слепой канон приличий
     И шуршанье уставных страниц.
     Правила движения по жизни,
     Правила вращенья в колесе...
     И живет он в вечной укоризне:
     Почему живет не так, как все.
     Но поэт не может в мире этом
     Только перелистывать устав,
     Или перестанет быть поэтом
     Он, от правил писаных устав.
     Ведь его душа владеет миром,
     И его душой владеет мир.
     Не гляди, что в жизни нищ и сир он,
     Что в семье он вовсе не кумир.
     И канонов многих он не знает,
     Как о том весь век гудит молва,
     Но слова из чувства выплавляет,
     Мудрые и вечные слова.
     ***
     Был воздух жизни густ и вязок,
     И где-то зрел грядущий гром,
     А грустный сочинитель сказок
     Сидел за письменным столом.
     В покое неуютно тесном,
     Одолевая сердца муть,
     Пытался кружевом словесным
     Преобразить он жизни суть.
     Мир явный таял в отдаленье,
     От грез кружилась голова,
     И все ловил он в удивленье
     К нему летящие слова.
     Был в тех словах пьянящий запах,
     Слепящий свет, звенящий звук
     И тени снов на мягких лапах,
     И колдовство волшебных рук.
     В них было утоленье жажды,
     Начало всех его начал,
     И умирал он в слове каждом,
     И в каждом слове оживал.
     ***
     Конец весны, начало лета
     Мир пишет красною строкой,
     И все каким-то новым светом
     Озарено порой такой.
     Трава зеленая у дома
     И вечный свод в голубизне -
     Все так привычно и знакомо,
     И незнакомо в новизне.
     Манит своим очарованьем
     Былого с новизною связь,
     И греют нас воспоминанья,
     С ветрами летними сплетясь.
     И с ароматами сирени,
     Что над округою плывут,
     Минувших дней живые тени
     Вновь перед памятью встают.
     Краски
     Шито поле зелеными строчками,
     Крыто озимью, словно ковром,
     И форсят расписными сорочками
     Деревца на пригорке крутом.
     Луч осенний, нежаркий, но л