нес
                                                          он
             Некогда к жителям хижины здешней меня
                                               беззаботным,
             Ясным, веселым младенцем; и он же ныне отсюда
             В дом отца моего меня отнесет измененным, живую
             Душу принявшим созданьем, любящей, скорбящей
                                                      женою".
             Дале она говорить не могла; пораженный,
                                                плененный,
         150 Рыцарь ее обхватил, и на руки поднял, и вынес
             На берег; там перед небом самим повторил он обет
                                                           свой:
             С ней неразлучно жить на земле и делить все
                                                       земное.
             В сладком согласии, за руки взявшись,
                                          медлительным шагом
             В хижину оба пошли. И Ундина, глубоко постигнув
             Благо святое души, перестала жалеть о прозрачном
             Море и влажных жилищах отцовского чудного
                                                    царства.


                                  Глава IX

О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ И ЕГО МОЛОДАЯ ЖЕНА ОСТАВИЛИ ХИЖИНУ

           1 Рыцарь, проснувшись с зарей на другой день,
                                              весьма удивился,
             Видя, что подле него Ундины нет, и снова он начал
             Думать, что все, происшедшее с ним в последнее
                                                        время,
             Было мечта. Но в эту минуту Ундина явилась;
             Севши к нему на постель, сказала она: "Я ходила
             В лес проведать, исполнил ли дядя свое обещанье?
             Все исполнено: воды свои он собрал и снова
             Лесом бежит одинок, невидим и задумчиво шепчет;
             Всех водяных и воздушных друзей распустил он,
                                                      и стало
         10 Тихо в лесу, и все в порядке по-прежнему; можем,
             Милый, отправиться в путь как скоро захочешь".
                                                   С каким-то
             Странным чувством, похожим на робость, слушал
                                                      Ундину
             Рыцарь: ее родные были ему не по сердцу.
             Но Ундина своею тихою прелестью снова
             Сладкий покой возвратила ему, и, любуясь с ней
                                                         вместе
             Зеленью берега, так благовонно, свежо и
                                                  прозрачно
             Светлою влагой объятого, рыцарь сказал: "Для чего
                                                             же
             Так нам спешить отсюда, Ундина? Уж, верно, не
                                                        встретим
             Мы нигде толь мирного счастья, каким насладились
          20 В этом краю; побудем же здесь; никто нас не
                                                      гонит". -
             "Что ты, мой друг, прикажешь, то и будет, -
                                              сказала с покорным
             Видом Ундина, - но слушай: моим старикам
                                            разлучаться со мною
             Тяжко и так, а они еще не знают Ундины,
             Новой, нежной, любящей, смиренной Ундины; и все
                                                            им
             Мнится еще, что смиренье мое не надежней покоя
             Вод; и меня легко позабудут они, как весенний
             Цвет, как быструю птичку, как светлое облако; дай
                                                             же
             Милый, в тот миг, как навек на земле нам должно
                                                      расстаться,
             Скрыть мне от них тобой сотворенную, верную душу.
          30 Если же долее здесь мы пробудем, то буду ль уметь
                                                              я
             Так притвориться, чтоб им моя не открылася
                                                      тайна?"
             Рыцарь был убежден, и вмиг собралися в дорогу;
             Снова коня оседлали; священник вызвался с ними
             В город идти через лес и с рыцарем вместе Ундине
             Сесть помог на седло. Обнялися; расстались; Ундина
             Плакала тихо, но горько; добрый рыбак и старушка
             Выли голосом, глядя за нею вслед и как будто
             Вдруг догадавшись, какое сокровище в эту минуту
             В ней потеряли. В грустном молчаньи вперед
                                                   подвигались
          40 Путники. Гущи лесной уж достигли они, и
                                                   прекрасно
             Было видеть в зеленой тени на разубранном пышно
             Гордом коне молодую робкую всадницу, справа
             Старого патера в белой одежде, а слева, в богатом
             Пестром уборе, прекрасного рыцаря. Бережно чащей
             Леса они пробирались. Рыцарь одну лишь Ундину
             Видел; Ундина же влажные очи свои в упоеньи
             Новой души на него одного устремляла, и скоро
             Тихий, немой разговор начался между ними из
                                                      нежных
             Взглядов и вздохов. Но вдруг он был прерван
                                                       каким-то
          50 Шепотом странным: шел рядом с священником
                                               кто-то четвертый,
             К ним недавно приставший. Он-то шептал. Как
                                                     священник,
             Был он в белом платье, лицо закрывалось каким-то
             Странным, широким покровом, которого складки,
                                                   как волны,
             Падали с плеч и стан обвивали, и он беспрестанно
             Их поправлял, закидывал на руку полы, вертелся,
             Прыгал; но это ему ни идти, ни болтать не мешало.
             Вот что шептал он в ту минуту, когда молодые
             Вслушались в речи его: "Уж давно, давно,
                                                 преподобный,
             В этом лесу я живу, как у вас говорится, монахом;
          60 Правда, я не пощусь, не спасаюсь, а просто мне
                                                         любо
             Жить на воле в глуши и в этом белом, волнистом
             Платье под тенью густою разгуливать. Часто и
                                                      солнце
             Чудно сверкает по складкам моим; а когда я
                                                   кустами
             Крадусь, бывает такой веселый шорох, что сердце
             Прыгает..." - "Вы человек замечательный, - молвил
                                                      священник, -
             Я бы желал покороче узнать вас", - "А ты кто,
                                                     когда уж
             Дело у нас пошло на расспросы? - сказал
                                               незнакомец.
             "Патер Лаврентий, священник Мариинской
                                            пустыни". - "Дельно;
             Я же, просто сказать, свободный лесной обыватель {9};
          70 Имя мне Струй; ремесла не имею; волен как птица;
             Нет у меня господина; гуляю, и все тут. Однако
             Нужно мне кое-что молвить вот этой красавице".
                                                        С этим
             Словом он прянул к Ундине, вдруг вырос, и подле
             Уха ее очутилась его голова. Но Ундина
             В страхе его оттолкнула, воскликнув: "Поди
                                                   поскорее
             Прочь; я более с вами не знаюсь". - "О! о! да
                                                     какая ж
             Замужем стала она спесивая! с нами, роднею,
             Знаться не хочет! Да кто же, скажи мне, пожалуй,
                                                        не я ли,
             Дядя твой Струй, малютку тебя на спине из
                                                  подводной
          80 Области на берег здешний принес? Позабыла?" -
                                                  "Оставь нас,
             Именем бога тебя умоляю, - сказала Ундина. -
             Ты мне страшен; ты сделаешь то, что и муж мой
                                                      дичиться
             Станет меня, как скоро увидит с такою роднею". -
             "Здесь я недаром; хочу проводить вас, иначе едва ли
             Вам через лес удастся пройти безопасно. А этот
             Патер уж знает меня; говорит он, что будто
             Был я в лодке, когда он в воду упал; и конечно,
             Был я в лодке; я в эту лодку прянул волною,
             Вырвал его из нее и на берет вынес, чтоб свадьбу
          90 Можно было сыграть вам". Ундина и рыцарь при
                                                       этом
             Слове взглянули на патера: шел он, как будто в
                                                       глубокий
             Сон погруженный, не слыша того, что вблизи
                                                 говорилось.
             "Вот и лесу конец, - сказала дяде Ундина, -
             Помощь твоя теперь не нужна, оставь нас;
                                                простимся
             С миром; исчезни". Струй рассердился; он сделал
                                                           такую
             Страшную харю и так глазами сверкнул, что
             Громко вскрикнула; рыцарь выхватил меч и хотел им
             В голову Струя ударить, но меч по волнам водопада
             С свистом хлестнул, и в воде как будто шипящий
         100 Хохот раздался; рыцаря обдало пеной холодной.
             Патер, вдруг очнувшись, сказал: "Я предвидел, что
                                                            это
             С нами случится, лесной водопад был так близко;
                                                      и все мне
             Мнилось до сих пор, что он живой человек и как
                                                         будто
             С нами шепчет". И подлинно рыцарю на ухо внятно
             Вот что шептал водопад: "Ты смелый рыцарь, ты
                                                       бодрый
             Рыцарь; я силен, могуч; я быстр и гремуч; не
                                                        сердиты
             Волны мои; но люби ты, как очи свои, молодую,
             Рыцарь, жену, как живую люблю я волну {10}..." - и
                                                        волшебный
             Шепот, как ропот волны, разлетевшейся в брызги,
                                                        умолкнул.
         110 Кончился лес, и вышли в поле они: там имперский
             Город лежал перед ними в лучах заходящего
                                                    солнца.

                                  Глава X
                   О ТОМ, КАК ОНИ ЖИЛИ В ИМПЕРСКОМ ГОРОДЕ

           1 В этом имперском городе все почитали погибшим
             Нашего рыцаря {11}, все сожалели о нем, а Бертальда
             Боле других; она себя признавала причиной
             Смерти его, и совесть терзала ей сердце, и милый
             Рыцарев образ глубоко в него впечатлен был
                                                   печалью.
             Вдруг он явился, живой и женатый, а с ним и
                                                   свидетель
             Брака его, отец Лаврентий; весь город нежданным
             Чудом таким приведен был в волненье; прелесть
                                                       Ундины
             Всех поразила, и слух прошел, что в лесу из-под
                                                        власти
          10 Злого волшебника рыцарь избавил ее, что породы
             Знатной она. Но на все вопросы людей любопытных
             Рыцарь ответствовал глухо; патер же был на
                                                      рассказы
             Скуп, да и скоро в свой монастырь возвратился он;
                                                          словом,
             Мало-помалу толки утихли; одной лишь Бертальде
             Было грустно: скорбя о погибшем, она поневоле
             Сердцем привыкла к нему и его своим называла.
             Скоро, однако, она одолела себя; от природы
             Было в ней доброе сердце, но чувство глубокое
                                                        долго
             В нем не могло сохраняться, и здесь легкомыслие
                                                           было
          20 Верным лекарством. Ундину ласкала она, а Ундине,
             Простосердечной, доброй Ундине боле и боле
             Нравилась милая, полная прелести сверстница.
                                                      Часто
             Ей говорила она: "Мы, верно, с тобою, Бертальда,
             Как-нибудь были прежде знакомы, иль чудное
                                                    что-то
             Есть между нами; нельзя же, чтоб кто без причины,
                                                      без сильной,
             Тайной причины, мог так кому полюбиться, как ты
                                                            мне
             Вдруг полюбилася с первого взгляда". И в сердце
                                                      Бертальды
             Что-то подобное было, хотя его и смущала
             Зависть порою. Как бы то ни было, скоро друг с
                                                         другом
          50 Стали они неразлучны, как сестры родные. Но
                                                        рыцарь
             Был готов уж в замок Рингштеттен, к истокам
                                                      Дуная
             Ехать, и день разлуки, может быть вечной разлуки,
             Был недалеко; Ундина грустила; и вот ей на мысли
             Вдруг пришло, что Бертальду с собою в замок
                                                 Рингштеттен
             Могут они увезти, что на то герцогиня и герцог,
             Верно, по просьбе ее согласятся. Однажды об этом
             Рыцарь, Ундина, Бертальда втроем рассуждали. Был
                                                         теплый
             Летний вечер, и темною площадью города вместе
             Шли они; синее небо глубоко сияло звездами;
          40 В окнах домов сверкали огни; перед ними ходили
             Черные тени гуляющих; шум разговоров, слиянье
             Музыки, пенья, хохота, крика детей наполняли
             Чудным каким-то говором воздух, и он напоен
                                                       был
             Весь благовонием лип, вокруг городского фонтана
             Густо насаженных. Здесь, от шумной толпы в
                                                    отдаленьи,
             Близ водоема стояли они, упиваясь прохладой
             Брызжущих вод, их слушая шум и любуясь на
                                                   влажный
             Сноп фонтана, белевший сквозь сумрак, как
                                                 веющий, легкий
             Призрак; и их веселило, что так они в многолюдстве
          50 Были одни, и все, что при свете казалось столь
                                                         трудным,
             Сладилось само собой без труда в тишине
                                                 миротворной
             Ночи; и было для них решено, что Бертальда
                                                     поедет
             В замок Рингштеттен. Но в ту минуту, когда
                                                   назначали
             День отъезда они, подошел к ним, как будто из
                                                         мрака
             Вдруг родившийся, длинный седой человек,
                                                  поклонился
             Чинно, потом кивнул головою Ундине и что-то
             На ухо ей прошептал. Ундина, нахмуривши бровки,
             В сторону с ним отошла, и тогда начался между
                                                        ними
             Шепот на странном каком-то чужом языке; а
                                                   Гульбранду
          60 В мысли пришло, что он с незнакомцем где-то
                                                   встречался;
             Тщетно Бертальда его осыпала вопросами; рыцарь
             Был как в чаду и все с беспокойством смотрел на
                                                           Ундину.
             Вдруг Ундина, захлопавши с радостным криком в
                                                       ладоши,
             Кинулась прочь, и блаженством глазки сверкали;
                                                          с досадой
             Сморщивши лоб и седой покачав головой,
                                                незнакомец
             Влез в водоем, где вмиг и пропал. Тут решилось
                                                       сомненье
             Рыцаря. "Что, Ундина, с тобою смотритель
                                                    фонтанов
             Здесь говорил?" - спросила Бертальда.
                                            С таинственным видом
             Ей головкой кивнула Ундина. "В твои именины,
          70 Послезавтра, ты это узнаешь, Бертальда, мой
                                                       милый,
             Милый друг; я тебя и твоих приглашаю на этот
             Праздник к себе". Другого ответа не было. Скоро
             После того они проводили Бертальду и с нею
                                                    простились.
             "Струй?" - спросил с содроганьем невольным
                                                 рыцарь Ундину,
             С ней оставшись один в темноте перед герцогским
                                                          домом.
             "Он, - отвечала Ундина, - премножество всякого
                                                        вздора
             Мне насказал; но, между прочил!, открыл и такую
             Нехотя тайну, что я себя не помню от счастья.
             Если велишь мне все рассказать сию же минуту,
          80 Я исполню приказ твой; но, милый, Ундине большая
             Радость была бы, когда б ей теперь промолчать ты
                                                         позволил".
             Рыцарь охотно на все согласился, - и можно ли было
             В чем отказать Ундине, столь мило просящей?
                                                      И сладко
             Было ей в ту ночь засыпать; она, забываясь
             Сном, потихоньку сама про себя с улыбкой шептала:
             "Ах, Бертальда как будет рада! какое нам счастье!"

                                  Глава XI
                 О ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА ИМЕНИНАХ БЕРТАЛЬДЫ

           1 Гости уж были давно за столом, и Бертальда,
                                                      царица
             Праздника, в золоте, перлах, цветах, подаренных
                                                       друзьями
             Ей в именины, сидела на первом месте, Ундина
             С правой руки, а рыцарь с левой. Обед уж кончался;
             Подали сласти; дверь была отперта; в ней теснилось
             Множество зр