у в немедленное чудесное действие гипнотических внушений и
неспособность  понять,  что  изменение  поведения  человека под воздействием
гипноза, зависит  от фактора времени. Очень часто от гипнотика  ждут, что он
за несколько секунд психологически и физиологически перестроится  и выполнит
те  сложные  задачи,  с  которыми  обычно не  может справиться  в нормальном
состоянии.
     Люди  меняются  в  зависимости  от требований времени.  Меняются и сами
требования,  обусловливая тот или иной тип  поведения. Тип поведения зависит
от шкалы ценностей, которой в данное время придерживается человек. Некоторым
испытуемым, умеющим мгновенно вызывать у себя зрительные галлюцинации, часто
требуется много времени,  что вызвать у  себя галлюцинации слуховые. То  или
иное минутное настроение может способствовать или, наоборот,  препятствовать
гипнотическим   реакциям.  Какая-нибудь  случайность  также  может  помешать
погрузить  в  гипнотическое   состояние  человека,   который  обычно   легко
"засыпает". То  обстоятельство,  что  автор этой книги --  психиатр,  не раз
мешало  испытуемому   вызывать  у   себя  слуховые  галлюцинации.  Некоторые
испытуемые  могут  за  очень  короткое  время  войти   в  глубокий  транс  и
продемонстрировать   сверхсложное   гипнотическое   поведение.   Однако  при
критическом изучении испытуемого часто обнаруживается,  что его поведение во
многом  строится по  принципу "как будто бы".  Если  у  гипнотика попытаться
вызвать    негативные   галлюцинации    по    отношению   к   присутствующим
экспериментаторам, то он  начнет вести себя так, будто  бы этих  людей  нет.
Проявится  это в том, что он будет обходить  их и зажимать рот, чтобы его не
услышали. В том случае, когда такое его поведение принимается как валидное и
другого  от  него не ждут, испытуемый постарается придерживаться  этого типа
поведения.  Если  дать  ему  достаточно  времени  на  перестройку  нейро-  и
психофизиологических  процессов, то у  испытуемого можно  вызвать негативные
галлюцинации по отношению к экспериментаторам.
     Легкость,   с   какой  можно  индуцировать   глубокий   гипноз,   часто
воспринимается  экспериментаторами  некритически  и  расценивается  ими  как
валидный критерий ожидаемого гипнотического поведения. Когда  в эксперименте
испытуемым  в состоянии  глубокого  транса  дается  сложное  задание, у  них
проявляется тенденция к переходу в более легкое  состояние транса. Вероятно,
для решения  поставленной перед ними  сложной задачи испытуемые  (по  разным
причинам)  стремятся подключить  себе на  помощь  сознательные  мыслительные
процессы, поэтому в  экспериментах  мы очень  часто получаем недостоверные и
противоречивые результаты.
     Легкость,  с  какой  индуцируется  состояние  транса,  также  не  может
свидетельствовать  о  том, что испытуемого удастся долго  удерживать  в этом
состоянии. Она  может указывать лишь  на  то,  что  испытуемому в  состоянии
транса на перестройку  всего своего поведения требуется определенное  время,
что позволит  ему давать  точные и устойчивые  ответы. Наивно полагать,  что
испытуемый, который  легко погружается в глубокий  гипноз, останется в  этом
состоянии неопределенно долгое время.
     Встречаются  испытуемые,  которые  легко  погружаются  в  гипнотическое
состояние, демонстрируют разнообразное  и сложное гипнотическое поведение и,
тем  не менее,  не способны  осуществить  некоторые простейшие гипнотические
действия.  Для  иллюстрации  приведем такой  случай.  Один  очень  способный
испытуемый,  демонстрировавший  сложное гипнотическое  поведение,  с  трудом
ориентировался в пространстве. Все эксперименты  с ним приходилось проводить
в  лабораторных условиях, в противном  случае он действовал по принципу "как
будто бы". Однако в воображаемой лаборатории он действовал  так  же успешно,
как и в реальной.
     У другой испытуемой,  легко погружавшейся в гипноз,  удавалось  вызвать
состояние  диссоциации и деперсонализации лишь в том случае, если ей сначала
внушали, будто она находится в другом месте, предпочтительно дома,  и читает
там книгу. Как только это удавалось сделать,  все  затруднения  при индукции
этих  состояний  исчезали. В  обоих случаях,  если испытуемым  не  внушалась
домашняя   или  лабораторная   обстановка,   то,  несмотря   на  их  высокую
гипнабильность, гипнотическое поведение было недостоверным.
     Таким  образом, общая обстановка, равно  как  и  фактор времени,  очень
важна  для  наведения  транса  и  удержания  в  нем  испытуемого  в  течение
длительного времени.
     Недооценка  временного фактора и индивидуальных особенностей испытуемых
приводят к противоречивым результатам при изучении гипноза. Опубликованные в
печати  данные  о  не  поддающихся  гипнозу  людях  колеблются  от  пяти  до
семидесяти  процентов и даже больше. Низшую оценку  можно объяснить тем, что
временному фактору при наведении транса не придавали должного значения.
     Тридцать  пять лет практики,  в течение  которых автор  лечил  гипнозом
более  трех   с   половиной  тысяч  пациентов,   убедили  его   в   важности
индивидуальных особенностей пациентов и фактора времени. Одному из  наиболее
ярких пациентов потребовалось менее тридцати секунд,  чтобы  с первого  раза
погрузиться  в  глубокий  гипноз  и   тут  же  продемонстрировать   надежное
гипнотическое  поведение. Другой  пациент  был  замечателен тем, что на него
пришлось потратить триста  часов систематического труда,  прежде чем удалось
индуцировать  у него  состояние транса;  еще двадцать-тридцать минут уходило
затем на то, чтобы добиться необходимой глубины гипнотического состояния.
     Как правило, для первоначальной  тренировки с наведением  транса вполне
достаточно четырех--восьми  часов. Индукция транса и оперирование им --  это
два разных процесса, поэтому пациенту,  полностью учитывая его способность к
обучению и  управлению,  нужно дать время на  то, чтобы он  перестроил  свои
поведенческие   процессы   соответственно   намеченной  гипнотерапевтической
работе. Каталепсия, например, обычно достигается за  несколько минут, но  на
то,  чтобы  добиться эффекта обезболивания,  могут уйти часы систематических
тренировок.
     В научных исследованиях, связанных с гипнозом, большое  значение  имеет
опыт и  стаж участия  испытуемого в  экспериментах.  Очень  часто  испытанию
подвергаются  случайные  люди,  принимающие   участие  в   одном   или  двух
экспериментах. Собственный опыт автора и опыт его коллег убеждают в том, что
более  опытные  испытуемые легче справляются  с самыми сложными  ситуациями.
Автор предпочитает проводить исследования с людьми, которые неоднократно и в
течение долгого времени  подвергались  гипнозу  и  способны  демонстрировать
разнообразие гипнотического поведения. Если испытуемые не обладают  подобным
опытом, они проходят систематическую предварительную подготовку, с тем чтобы
у них  выработались различные  навыки  поведения  в  состояние  транса.  При
подготовке  женщины к безболезненным родам у  нее  можно  выработать навык к
автоматическому  письму или  умение  вызывать у  себя негативные  зрительные
галлюцинации. На  основании  первого  внушения  впоследствии  можно  вызвать
диссоциацию   отдельной   части  тела,  а   на   основании  второго  развить
нечувствительность  к  раздражителям.  Как  показал  опыт,  благодаря  такой
подготовке становится возможным активизировать скрытые способности пациента.
Цель,  к  которой мы  стремимся, куца важней,  чем точное  соблюдение логики
метода.  Нельзя  рассчитывать,  что  применение  определенной  гипнотической
техники приведет к выявлению ожидаемого гипнотического явления.
     Все  сказанное  выше  носит  общий характер. Теперь  перейдем  к  более
конкретному  обсуждению природы  глубокого гипноза и  методов индукции.  При
этом мы не станем вдаваться в объяснения специфических технических  приемов.
Разнообразие испытуемых, различие их  общих и сиюминутных целей, различие их
требований,  обусловленное  временем  и  обстоятельствами,  уникальность  их
личности  и  дарования,  а  также  условия   предстоящей  работы   исключают
возможность использования раз и навсегда заданных приемов. При использовании
такого шаблонного  приема в лучшем случае можно проверить его эффективность,
то  есть  то, постоянно  ли  он  приводит  к  одним и  тем  же  результатам.
Следовательно,  он  может служить мерой  собственной надежности, но по  нему
нельзя оценивать  смысл  полученных  результатов.  Это  становится  особенно
понятным,  если вспомнить,  что  в  экспериментах  наведение  транса  всегда
предшествует манипулированию трансом, которое  относится уже к  другому типу
поведения. Это манипулирование зависит не от приема,
     которым  пользовались  для   индукции,  а   от   характера   поведения,
проявившегося сразу за погружением в транс, и от самой глубины транса. Можно
научиться  "надежным" приемам  погружения  в транс,  но нет  надежных  и раз
навсегда заданных приемов, с помощью которых  можно  было  бы  справиться со
всеми гипнотическими явлениями и психологическими реакциями на эти  явления.
Здесь уместна, наверное, такая  аналогия: как бы ни важна была анестезия при
хирургической  операции,  сама операция и ее результаты  относятся к  другой
категории событий, свершению которых анестезия только способствует.
Описание глубокого гипноза
     Прежде  чем  говорить о  методах  индукции, поговорим о самом  глубоком
гипнозе. Следует признать, что никакое словесное описание, каким бы полным и
точным  оно  ни  было,  не  может  заменить  подлинный  опыт  и  дать  общую
характеристику  явлению.  Картина  глубокого  гипноза  у одного  испытуемого
какими-то  деталями  неизбежно  отличается  от подобной  картины  у  другого
испытуемого. Нельзя составить полный перечень гипнотических явлений, которые
были бы характерны для одной какой-либо стадии гипноза. У одних испытуемых в
состоянии  легкого  транса  проявятся явления,  которые обычно  типичны  для
глубокого гипноза,  другие  испытуемые в глубоком гипнозе начнут вести  себя
так,  как  обычно ведут  себя в состоянии легкого транса. Порой  испытуемые,
обнаруживающие в состоянии  легкого транса поведение, характерное для  более
глубокой стадии, перестают себя так вести, когда глубокий гипноз наступает в
действительности.  К  примеру, у  некоторых  испытуемых в состоянии  легкого
транса без труда развивается амнезия, а в  состоянии глубокого гипноза у них
этого  не  происходит.  Причина этих явных аномалий  заключена  в  том,  что
психологическая ориентация личности в состоянии глубокого транса  совершенно
не  похожа  на  подобную  ориентацию в состоянии  легкого транса. На  разных
стадиях  легкого  транса участие  испытуемого  в эксперименте еще в какой-то
мере  сознательно, он  проявляет некоторое  понимание  и дает  себе отчет  в
происходящем. В  состоянии глубокого гипноза его  действия не контролируются
сознанием.
     В  поведении испытуемых, погруженных  в  глубокий  гипноз,  проявляются
бессознательные   реакции,   которые   часто   существенно   отличаются   от
сознательных действий. Это особенно заметно у новичков -- отсутствие опыта и
непонимание гипнотических явлений вносит путаницу в их поведение в состоянии
глубокого  гипноза. С опытом некоторые  представления распространяются у них
из области сознательного в область бессознательного.
     Очень часто  в гипнотерапии  сталкиваются с  тем, что  новичков  трудно
научить разговаривать  в состоянии  глубокого гипноза. Погруженные в  легкий
транс, они говорят более или менее бегло, но  в состоянии глубокого гипноза,
когда в действие  вовлечены непосредственно механизмы бессознательного,  они
разговаривать неспособны. Привыкшие к тому, что речь у них осуществлялась на
уровне сознания, они не имеют представления о том, что можно разговаривать и
на уровне  бессознательного. Испытуемых часто приходится учить тому, что  их
способности могут проявляться одинаково хорошо как на  уровне сознательного,
так и на уровне  бессознательного. Вот почему автор так  часто  подчеркивает
необходимость предварительной подготовки  продолжительностью  от четырех  до
восьми часов  и  даже  более, в  процессе  которой  испытуемого  погружают в
различные  состояния  транса и приучают  к соответствующему  поведению. Лишь
после этого можно начинать эксперименты с гипнозом или гипнотерапию.
     Эксперименты,  в  которых  от  испытуемого,  находящегося  в  состоянии
глубокого  транса,  сразу  требуют,  чтобы  он  говорил,  часто  приводят  к
противоречивым  и неудовлетворительным результатам. Это объясняется тем, что
он,  для  того  чтобы  заговорить,  вынужден,  без ведома  экспериментатора,
перейти в более поверхностную стадию транса.  Однако не составляет  большого
труда  научить испытуемого  и  в  состоянии  глубокого  гипноза  говорить  и
действовать так же хорошо, как и в обычном  состоянии сознания. Испытуемого,
который  неспособен говорить  в состоянии глубокого гипноза,  можно  научить
автоматически писать, а потом  беззвучно читать  написанное, шевеля при этом
губами;  затем сравнительно нетрудно перейти от моторных движений  письма  и
беззвучного шевеления губами к  громкой  речи. Со временем он убедится, что,
вопреки   своим  жизненным  навыкам,  способен  разговаривать  и  на  уровне
бессознательного. Это верно и в случае других гипнотических явлений. Боль --
это  осознанное  ощущение,  потому  анестезию следует  внушать  подобным  же
образом. То же самое  возможно и в случае галлюцинаций, регрессии, амнезии и
других гипнотических состояний.
     Некоторые испытуемые нуждаются  в  подробных и постоянных  объяснениях,
другие сами легко применяют то, что они узнали в одной области к  разрешению
проблем из другой области.
     Все  вышесказанное  подводит  нас  к  следующему  определению глубокого
гипноза. Глубокий гипноз -- это  гипноз  такого  уровня,  который  позволяет
испытуемому   непосредственно   и    адекватно   действовать    на    уровне
бессознательного.
     Испытуемый  в  глубоком  гипнозе  действует  в  соответствии со  своими
бессознательными  представлениями.  Его  поведение  не  связано  с  обычными
представлениями  сознания,  оно  соотносится  с  той  реальностью,   которая
существует  для  него  на  уровне бессознательного  в  данной  гипнотической
ситуации. Пока он  находится в  состоянии глубокого гипноза, реальностью для
него являются  его принципы, воспоминания и идеи. Все то, что окружает его в
реальной действительности,  имеет для него значение лишь в той мере, в какой
оно вовлечено в  гипнотическую ситуацию.  Следовательно,  его реальность  не
обязательно  должна   состоять  из  объективно   существующих  предметов  со
свойственными им качествами. Испытуемый может машинально  писать на бумаге и
читать написанное.  Но  в  такой  же мере он может вообразить себе  бумагу и
карандаш  и  совершать движения,  характерные  для  письма,  а затем  читать
написанное.  Истинное  значение  конкретного  карандаша и  бумаги зависит от
жизненного  опыта  испытуемого;  будучи  пущены  в   дело,   они   перестают
принадлежать  к его  гипнотической  ситуации  в целом.  В состояниях легкого
транса  и   нормального  бодрствования  карандаш   или  бумага   имеют   для
испытуемого,  в   дополнение  к  его  частным   и   личным   представлениям,
определенную объективную ценность.
     В   глубоком   гипнозе   реальность   испытуемого   непременно   должна
гармонировать  с  особенностями  и  структурой  всей его  личности.  Поэтому
невротическую личность в глубоком гипнозе следует отключить от угнетающих ее
невротических   переживаний   и  тем  самым  освободить   простор   для   ее
терапевтического  перевоспитания  в  гармонии  с  основными  ее  качествами.
Невроз, хотя и мешает проявлению основных качеств личности, не способен, как
бы он ни был силен, их извратить. Точно так же, как глубок ни был бы гипноз,
любая  попытка  внушить гипнотику  действия,  несовместимые  с  его  личными
установками, приводят  к тому,  что попытка эта  решительно отвергается  или
внушение трансформируется  и позволяет поступать  притворно (в экспериментах
по  гипнотическому  внушению  антисоциального  поведения   такие  притворные
действия часто принимают  за настоящие).  Следует с уважением  относиться  к
индивидуальным   особенностям   личности   пациента.  Такой   подход  нельзя
недооценивать. Только  при внимательном и  уважительном отношении к личности
можно  распознать характер  поведения  и отделить  сознательные  поступки от
бессознательных. Ясное понимание того, что составляет сферу бессознательного
поведения, помогает врачу индуцировать у пациента глубокий гипноз и удержать
его в этом состоянии.
Приспособление всех гипнотических приемов к испытуемому
     Адаптация  методических  приемов к  пациенту  обеспечивает  его  полное
сотрудничество с гипнотерапевтом.  Намеченные  гипнотические действия должны
составлять лишь  часть  всей  гипнотической ситуации.  Их надо готовить  для
испытуемого, а  не наоборот, испытуемого для них. Тут  все важно. То, что на
первый взгляд  кажется  мелочью,  в гипнотической ситуации  может приобрести
решающее значение.
     Вот несколько примеров. Один врач-гипнотерапевт проводил эксперимент, в
котором тонометр для измерения артериального давления надо  было  крепить на
руке  испытуемого,  и  каждый  раз получал  неясные  и  неудовлетворительные
результаты. Впоследствии  испытуемый  перешел  к  автору,  и  я  угадал  его
неосознанную  потребность  в том,  чтобы в экспериментах учитывали,  что  он
левша.  Между нами сразу наладилось  сотрудничество. Прикрепляя тонометр  на
левую  руку  испытуемого,  автор  стал  получать  хорошие  результаты. Через
некоторое время выявилось, что крепление тонометра на его правой руке уже не
сказывается  на  результатах. Другой испытуемый,  свободно  владеющий обеими
руками,  в  эксперименте  с автоматическим  письмом и  рисованием безотчетно
стремился к тому, чтобы пользоваться той или другой рукой по своему желанию.
Некоторые  испытуемые,  в особенности студенты медицинских и психологических
факультетов,  настаивали на  исполнении  явных  их причуд или на том,  чтобы
сначала попробовать  себя в других гипнотических опытах,  и лишь после этого
от них можно было добиться сотрудничества в намеченном эксперименте.
     Один   пациент-невротик  не   имел   возможности  платить   за   сеансы
гипнотерапии.  Поскольку  он  не  хотел  получать лечение,  не оплатив  его,
пациента  убедили  на добровольных  началах принять  участие  в  целой серии
экспериментов  в качестве испытуемого. Однако гипнотерапия по  его настоянию
не проводилась. После года экспериментальной работы у него подспудно созрело
мнение, что его добровольные услуги являются достаточной  платой за лечение.
Придя к такому выводу, он согласился на полный курс гипнотерапии.
     В  гипнозе,  где межличностные отношения  и  самооценка личности играют
такую  большую   роль,  непременно   надо   считаться   с   психологическими
стремлениями испытуемого, какими  бы тривиальными  и не имеющими отношения к
делу они  ни казались.  Недооценка  их  неизбежно  приведет  к расплывчатым,
неудовлетворительным  и даже  противоречивым результатам. Поэтому  в  случае
получения таких результатов нужно пересмотреть всю гипнотическую ситуацию  с
учетом вышесказанного.
Необходимость оберегать личность гипнотика
     Поскольку испытуемый, пребывая  в  состоянии гипноза, находится  в явно
невыгодном для  себя  и  уязвимом положении, его личные права,  привилегии и
тайны должны сохраняться.
     Независимо от того, насколько осведомлен и умен  испытуемый, он всегда,
независимо от того признает он это или нет, не уверен в том, что произойдет,
что  можно и  что  нельзя сказать  или сделать в состоянии  транса. Даже  те
испытуемые,  которые  с  легкостью  открывали  автору  тайники  своей  души,
обнаруживали  потребность в  з