венные  детали  этого
метода).  Но следует  постоянно  помнить,  что  хотя  июль -- настоящее,  он
принадлежит  также ко всем событиям прошлого, а  также ко всем  прошлым дням
рождения  испытуемого и ко  всем  прошлым дням  выпуска.  При  регрессии  во
времени любые небольшие серии установленных, многозначительных для  личности
событий могут быть использованы и хитроумно упомянуты в процедуре в какой-то
едва уловимой форме.
     Сперва, в начале 20-х годов, метод путаницы использовался  для индукции
гипнотической    возрастной    регрессии.    Многочисленные    манифестации,
обнаруженные сперва случайно, а позже в ходе тщательного наблюдения, привели
к  пониманию  того, что  этот  метод можно  использовать  как  для наведения
транса, так и для выявления тех или иных феноменов в эксперименте и клинике.
     Эти  исследования привели автора к экспериментам, в ходе которых в 1932
и  1933  годах он попытался расширить  принцип  пространственной  ориентации
особого типа, обнаруженный у больных шизофренией. У автора было много споров
на эту тему с  теперь уже покойным  доктором Говиндасвейми,  дипломированным
врачом-психотерапевтом, а позже директором психиатрической больницы в Мисоре
(Индия),  который  пятнадцать  месяцев  провел  в  США, изучая  американскую
психиатрию.   Пытаясь   объяснить   ему   свое   понимание   того,   как   у
шизофренического пациента зарождается мысль,  что  он может в одно и  то  же
время сидеть в кресле, глядя за окно, и представлять  себя лежащим в постели
с  закрытыми глазами, автор  понял неадекватность своего объяснения.  Доктор
Говиндасвейми не смог понять объяснение равного существования двух отдельных
пространственных  принципов  самого  себя  без произвольного  сравнения  или
противопоставления и  последующего оценочного  суждения. Тогда автор решился
продемонстрировать ему опыт с применением гипноза. Этот  опыт был записан на
магнитофон и является яркой иллюстрацией построения метода путаницы.
     В  большой пустой  комнате  автор  расположил  два  кресла на  площадке
приблизительно в двенадцать квадратных футов,  так что  кресла  оказались на
одной стороне, а мы двое -- на  другой (обозначим позиции кресел буквами А и
В, а наши позиции --  буквами С и D). Потом была приглашена мисс К., которую
часто использовали  в экспериментальной работе. Ее  выбрали  для этого опыта
из-за ее  высокого интеллекта, быстрой  сообразительности,  беглости речи  и
замечательной  способности  быстро  улавливать   изменения   в  интонации  и
направлении  голоса.  Все  мы,  часто  произвольно, реагируем на  мельчайшие
изменения в голосе, когда голова говорящего  поворачивается в другую сторону
и голос при этом идет в другом направлении, а у мисс К. в этом отношении был
поразительно тонкий слух.
     В  присутствии доктора Г.  ей  внушили,  что  у  нее должен  возникнуть
глубокий  сомнамбулический  транс, в котором она установит  полный раппорт с
доктором Г., а также с автором.  Вскоре мисс К. открыла глаза и, поглядев на
автора, стала пассивно ждать дальнейших инструкций.
     Пока  доктор Г.  наблюдал и слушал, автор  приклеил на  сиденья  кресел
бумажки с  буквами А  и В и  попросил доктора Г,  запомнить,  что  восточное
кресло обозначено буквой А,  а западное  --  буквой В. Его попросили  занять
позицию к северу  от кресла В и мелком  начертить вокруг своих ног небольшой
круг. Автор отступил на двенадцать футов от кресла А и мелом начертил вокруг
ног небольшой квадрат.
     Во  время  всей  этой  процедуры  мисс  К.  стояла спокойно,  не  мигая
уставившись  в  пространство. Потом ее попросили сесть в  кресло А,  которое
находилось ближе к автору,  лицом к  креслу В, что стояло ближе к доктору Г.
Мисс К. села и стала пассивно ждать дальнейших инструкций.
     Так  как вся  процедура  была первой экспериментальной  попыткой такого
рода, то и  доктору Г.  и автору пришлось делать полные заметки (кроме того,
не раскрывая своих намерений, автор извинился и под предлогом, что ему нужно
исправить  одну  оплошность, вышел из комнаты и  попросил вызвать  мисс  Ф.,
своего  ассистента.  Она  уже работала  с  автором и была обучена  полностью
записывать  экспериментальные процедуры  автора, включая как  слова,  так  и
действия.  Ее попросили спрятаться  за  штору, но так, чтобы  она смогла все
увидеть и стенографировать происходящее).
     Автор  медленно, отчетливо сказал мисс К.: "Я  хочу поучить доктора  Г.
географии,   --  термин  „пространственная  ориентация"  намеренно  не
упоминался,  --  и мне нужна ваша помощь. Вы  должны делать  точно то, что я
скажу,  и  ничего больше,  за одним  исключением, --  выделенные слова автор
произносил с  особой интонацией, слегка понижая голос. -- Это исключение, --
здесь уже слово „исключение" интонационно  не выделяется, -- состоит в
следующем. Вы  про себя  отметите и запомните, когда  я  сделаю что-то, чего
доктор Г. не сделает, и наоборот. Это  вы будете выполнять отдельно от всего
остального,  что  должны сделать, а  завтра, когда  вы  выполните  для нас с
доктором Г. кое-какую печатную работу, эти отдельные воспоминания придут вам
в  голову,  и  вы включите их в ту печатную  работу,  которую выполняете, не
сказав нам ни слова об этом.
     Теперь  же ваша задача состоит  в следующем: вы должны сидеть там,  где
находитесь, беспрерывно, беспрерывно, беспрерывно, -- это произносится с той
же интонацией, с какой ранее было произнесено  „за одним исключением",
--  совершенно  не двигаясь. Доктор Г. и я будем наблюдать за  вами. Знайте,
что это кресло, -- автор указывает на кресло А, -- где вы  находитесь, стоит
здесь  для  вас,  -- указывает на мисс К., -- а то  кресло, -- указывает  на
кресло  В,  --  стоит  там, но  когда  мы пойдем  вокруг  квадрата,  я  буду
находиться здесь, а вы там, но вы знаете, что находитесь здесь, и вы знаете,
что я  стою там, и мы знаем, что то кресло (В) и доктор Г. находятся там, но
он знает, что  он  стоит  здесь, а вы -- там, и что то  кресло (В) находится
там, а я -- здесь, и он и я знаем, что вы и то кресло (В) находитесь  там, в
то время как вы знаете, что я нахожусь  здесь, а доктор Г. и  то  кресло (В)
находятся там, но вы знаете,  что доктор Г. знает, что он находится здесь, а
вы  находитесь там  и то кресло  (А) стоит там, и что  я,  который находится
здесь, фактически нахожусь там, и если бы то кресло (В) могло думать, оно бы
знало, что вы находитесь  там и  что  мы с доктором Г. думаем, будто  мы оба
находимся  здесь  и  знаем,  что  вы  находитесь  там,  хотя  и думаете, что
находитесь здесь,  и, следовательно,  трое из нас знают,  что  вы находитесь
там,  в  то время как вы думаете,  что  находитесь здесь, но это я  нахожусь
здесь, а вы находитесь там, и доктор Г. знает, что он находится здесь, но мы
знаем, что он находится там, но тогда он знает, что  вы находитесь там, в то
время как он находится здесь".
     Мисс  К.   внимательно  слушала.  Автор  говорил   все  это   медленно,
выразительно, стараясь записать свои положения и дать записать их доктору Г.
(позже  оказалось,  что его запись  была весьма путаной и неполной,  как и у
самого автора, но, к счастью, мисс Ф. сделала полную и точную запись).
     Вскоре  доктор Г. уже не  мог записывать любые выразительно высказанные
заявления автора, поглядел на меловую отметку вокруг своих ног, проследил за
ней, указывая  пальцем, а  потом  взглянул  на меловую  отметку  вокруг  ног
автора.  Тот между тем продолжал:  "А  теперь, мисс К., сначала медленно,  а
потом ускоряя темп своей речи, объясните доктору  Г., что, хотя он и думает,
что находится здесь, а вы там, вы находитесь здесь, а он -- там, даже если я
думаю, что то кресло  стоит там, а я нахожусь здесь,  а вы находитесь там. И
как только вы  будете говорить это быстро, а доктор Г.  начнет понимать, что
находится здесь, а вы там, по-прежнему быстро  говоря,  медленно смените это
кресло, -- указывает на кресло  А, -- на то, -- указывает на кресло В, -- но
удерживайте  его внимание на своем объяснении о том, как каждый из нас может
считать, что находится  здесь, а сам находится  там, или быть там и считать,
что находится  здесь, и потом, когда он увидит,  что  вы  сидите  там,  а он
думает,   что  вы  находитесь  здесь,  тихо  вернитесь  на   прежнее  место,
по-прежнему  объясняя и  даже посмеиваясь  над тем,  что он считает, что  вы
находитесь там, когда вы здесь, и потом  не понимает, что вы находитесь там,
в то время, как он считает, что вы здесь".
     Мисс К. приняла на  себя  ведение дела, говоря  сначала медленно, потом
все с возрастающей скоростью. Сначала доктор Г., а вскоре и автор прекратили
попытки записывать быстрые высказывания, в  которых  слова "здесь"  и  "там"
появлялись в различных комбинациях.
     Почти  в это же время автор заметил в глазах  доктора Г. горизонтальный
нистагм,  а  мисс К.,  по-прежнему быстро разговаривая, беспрерывно повторяя
объяснение автора относительно  слов "здесь" и  "там",  осторожно  перешла с
кресла  А в  кресло В. Доктор Г.  посмотрел  на  свой меловой  круг, меловой
квадрат автора и неожиданно закричал:  "Вы сидите здесь,  в этом кресле", --
на что мисс К. просто ответила: "Да, я сижу здесь, -- и поменяла место, -- в
том кресле там" -- и снова поменяла место.
     Горизонтальный нистагм в глазах доктора Г. стал еще сильнее, он схватил
кусок  мела,  поспешно перешел  черту  и  нарисовал  перед одним  из  кресел
маленькую букву X, а перед другим -- небольшую букву  О. Автор  правой рукой
подал  знак мисс К., левой  показал на буквы  Х и О и сделал ногой движение,
как  бы закрывая их. Мисс К. продолжала говорить,  используя слова "здесь" и
"там", скользя между двумя креслами, садясь то на одно кресло, то на другое,
и каждый  раз закрывала буквы  Х и О ногой, в то время как доктор Г. сказал:
"Вы сидите  в кресле X, нет,  буква  Х исчезла, но буква  О  находится  там,
поэтому вы сидите в кресле О, но О исчезло (мисс К. быстро переместилась), а
Х -- там, но Х исчезло, а О -- здесь, и поэтому вы находитесь там".
     Нистагм  в  его  глазах  усилился, он  пожаловался  на  головокружение,
тошноту и головную  боль.  Эксперимент прервали, мисс  К.  очнулась  и  была
отпущена, а автор намеренно начал обсуждать первоначальный вопрос о  двойной
пространственной  ориентации  при   шизофрении.  Постепенно  головная  боль,
тошнота и головокружение у доктора Г. исчезли, он взял свою записную книжку,
начал читать и, кажется, неожиданно вспомнил какую-то часть эксперимента. Он
объяснил,  что,  слушая первоначальные  инструкции  автора о словах "там"  и
"здесь", испытал огромное  замешательство,  когда же мисс К.  взяла  на себя
ведение опыта  и увеличила скорость  речи,  почувствовал  головокружение,  а
потом комната начала вращаться перед его глазами. Он пытался остановить это,
написав  мелом  буквы  Х  и  О  перед креслами,  но, казалось, и  они  стали
перемещаться  и исчезать непонятным образом, хотя  меловой  круг  и  квадрат
оставались  на  своих местах. Казалось,  доктор  Г. не  понял,  что  мисс К.
постоянно меняла кресла.
     На  следующий  день  мисс  К. попросили  описать  свои  воспоминания  о
вчерашней экспериментальной  процедуре.  У  нее быстро  возник  произвольный
транс, и она оставалась в бездействии. Ей дали команду  вспомнить этот сеанс
и  сделали постгипнотическое  внушение, чтобы она отпечатала на машинке свои
воспоминания.  Будучи  в  состоянии  транса,  женщина  объяснила:   "Я  была
настолько занята наблюдением за доктором Г. и вами и запоминанием  всех этих
„здесь"  и „там",  что  вряд  ли смогу что-нибудь  вспомнить.  Я
просто сконцентрировалась на  словах  „здесь" и  „там",  которые
произносились  с  разной интонацией и в разных сочетаниях,  и почувствовала:
то,  что говорилось мне,  и то, что  говорилось доктору Г., произносилось  с
различной интонацией в вашем  голосе. Когда вы  впервые произнесли  за одним
„исключением", а  потом сказали мне,  чтобы я спокойно села в кресло и
сидела   там   „беспрерывно,  беспрерывно,  беспрерывно"  с   той   же
интонацией, три раза подряд, я  знала, что  вы  одно говорите доктору  Г., а
что-то другое -- мне, и  стала следить за интонацией, так  как знала, что вы
имеете в виду что-то особое".
     В  состоянии бодрствования мисс К.  легко  отпечатала  заметки автора и
доктора Г., но  явно  впадала  в  состояние  транса,  когда  ей  приходилось
вставлять в скобках  различные примечания, как  в записях автора,  так  и  в
записях  доктора  Г.,  произвольно  пробуждаясь  и  продолжая  печатать,  не
замечая, очевидно, вставок.  (Много позже автору пришла  мысль  об искажении
времени и его вероятной связи с произвольными трансами мисс К. и вставками в
скобках. Вполне  вероятно, что  она  вновь переживала  в искаженном  времени
события предыдущего дня, несмотря на сделанные в трансе утверждения, что она
не в состоянии что-либо вспомнить).
     Мисс  К.  заметила неудачу  доктора Г. при  попытках вести  запись, его
отметки в виде букв  Х и  О, взгляды на меловой круг и на  меловой квадрат и
его  явное замешательство,  когда  он  возбужденно заявил,  что  она сидит в
кресле  А, хотя  она в этот  момент находилась в кресле В. Она  отметила его
замешательство в связи с появлением и исчезновением  отметок Х  и О, а также
заметила  его нистагм (мисс Ф.,  которая не  могла этого заметить,  обратила
внимание на то,  что доктор Г.  размахивает руками, словно  хочет  сохранить
равновесие. Это заметила и мисс К.).
     Она  также  заметила, что  автору трудно  было  делать записи из-за его
напряженной концентрации на  своей задаче, и правильно интерпретировала  его
указания на Х и О.
     Отчет и запись мисс  Ф. были вполне понятны, но доктор Г., несмотря  на
многократные попытки, не  смог их прочесть, так как у него при чтении отчета
тут  же появились головокружение, тошнота и  головная  боль. Когда доктор Г.
читал свою запись  вместе со вставками в скобках, сделанными мисс К., у него
возникли  неожиданные  и  неполные  воспоминания, например: "Правильно,  она
сменила  кресло, только я  не видел, как она это сделала",  и "она поставила
ногу на букву X, вот почему  та исчезла". Однако вспомнить весь опыт целиком
он  не мог.  После этого сеанса доктор Г. работал с  больными шизофренией, у
которых возникала  измененная пространственная ориентация, и говорил, что их
утверждения  стали  для  них  более  понятными.  Он  также  выражал  большое
сочувствие некоторым пациентам, которые жаловались на свои страдания в связи
с  изменившейся  пространственной ориентацией.  Можно  добавить,  что он  не
хотел, чтобы  его  гипнотизировали,  но  неоднократно спрашивал,  был ли  он
загипнотизирован  в  тот раз.  Автору казалось,  что  лучше  дать уклончивый
ответ,  и каждый  раз  доктор  Г.  принимал такой  ответ  с  удовольствием и
готовностью.    Вполне    понятно,   что    его   очень   устраивала   такая
неопределенность.
     Впоследствии  опыт,  полученный  в  эксперименте  с  доктором  Г.,  был
использован  в  работе с  тремя  другими  испытуемыми,  имевшими  докторскую
степень  в  области клинической  психологии.  Первый из  них,  мистер  П. из
Принстонского университета,  питал личную неприязнь к автору, но был честным
экспериментатором и не позволял личным чувствам вмешиваться в его работу. Он
был склонен недолюбливать многих  людей, но мы искренне сотрудничали с ним в
экспериментальной работе.
     Вторым   субъектом  была  мисс  С.  из   Смит-колледжа,  которая  очень
интересовалась   гипнозом,   но    почему-то   никогда   не   хотела    быть
загипнотизированной;  причину  такого  сопротивления она не  могла объяснить
даже  самой  себе. Она наблюдала,  как  другие впадали  в  состояние  транса
неожиданно  для  самих  себя,  просто  наблюдая  за   наведением   транса  у
добровольных испытуемых, и заметила автору, что она слишком осмотрительна  и
осторожна,  чтобы  позволить  такому  случиться  с  ней  самой,  а когда  ее
спросили,  что она  будет  делать,  если  это  все же  произойдет,  мисс  С.
ответила: "Одного  раза  будет вполне достаточно.  Потом я постараюсь, чтобы
это никогда больше не повторилось".
     Мистер Й. из Йельского  университета некоторое время работал  с Гуллом,
много раз в ходе экспериментов у него пытались индуцировать транс, но всегда
безуспешно. Гулл назвал его "невозможным субъектом".
     Возраст  всех субъектов  (включая и доктора  Г.) составлял  от двадцати
семи  до тридцати двух лет. С каждым из них отдельно  автор обсудил проблему
нарушения  пространственной  ориентации,  которая  наблюдалась  у  некоторых
больных шизофренией,  и  потом предложил провести эксперименты по гипнозу, в
которых один  из них будет его испытуемым.  Все они заинтересовались опытом,
но хотели быть только наблюдателями.
     Последовала точно та  же процедура,  что с доктором Г.,  за исключением
того, что вместо слова "география" был использован термин  "пространственная
ориентация" (в случае с доктором Г. автор  не знал точно,  что мисс К поймет
под "пространственной ориентацией", но он точно знал, что она поймет игру "я
здесь, а вы -- там" и т. д.).
     Другая  разница была  в том,  что  мисс  Ф. уже  прочла  все отчеты для
доктора  Г. и была помещена  так, что могла наблюдать за глазами испытуемых.
Мисс К.  были втайне сделаны гипнотические внушения о том, что она полностью
забудет присутствие мисс Ф.
     Результаты, полученные  во всех трех случаях, были похожи на результаты
процедуры,  проведенной  с   доктором   Г.,  с  небольшими   индивидуальными
различиями. Никто из субъектов не воспользовался  мелом, хотя он был  у  них
под  рукой,  как  и  у  доктора  Г., который обозначил буквами Х и О,  чтобы
различать, кресла А и В.  Каждый лично проверил сиденье  у кресел, к которым
автор приклеил буквы А и В. Мистер Й.  по три раза проверил каждое кресло, в
то  время как доктор Г. просто принял на слово  заявление  автора. Мисс С. и
мистер П. просто проследили за тем, как автор начертил мелом круг и квадраты
вокруг их ног, а мистер Й. снова и снова принимался разглядывать эти  круг и
квадраты.
     Процедура  с доктором Г. заняла  немногим более часа.  Для мистера  П.,
которого первым использовали в качестве  испытуемого, оказались достаточными
уже тридцать  пять  минут. Мисс С. была  второй,  и  ей хватило  сорока пяти
минут, а мистеру Й. понадобилось лишь двадцать пять минут.
     У всех троих наблюдался нистагм, мистер  П. и мистер Й. движениями  рук
показали,  что у  них появилось головокружение,  и мисс С.  пожаловалась  на
чувство тошноты.
     Никто  из  них  не  заметил, как мисс  К. скользила от одного кресла  к
другому. Было отмечено,  что мистер  П. сначала  рассердился на мисс  К.,  а
потом  и на автора (это подтвердили  запись  мисс  К. и стенограмма мисс Ф.:
"сердится на меня", "еще больше  сердится", "еще больше сердится  на меня  и
доктора Э.", "кричит на нас", "взбешен" и "сердится  на мисс К.",  "сердится
все больше", "действительно сердится на обоих", "кричит на мисс К. и доктора
Э.").
     Все  заметили,  что   мисс  С.  неожиданно  оглядела  комнату  в  явном
замешательстве  и  начала  жаловаться  на  сильную  головную  боль  и  общее
физическое недомогание.
     Было  отмечено, что доктор Й. постоянно двигал руками так,  будто хотел
удержать  равновесие,  в  то время как его  нистагм становился все  сильнее.
Потом он закрыл  глаза и неподвижно встал, всем видом показывая, что  у него
возникло глубокое гипнотическое состояние транса.
     Для доктора  П.  опыт  кончился  тем, что  автор  дал мисс  К.  знак  к
молчанию, подошел  к нему  и осторожно  вывел из  помещения, где  проводился
опыт.  закрыл  за  собой дверь  и  возобновил  разговор  о  пространственной
ориентации в той  точке,  до которой они дошли в момент,  когда была открыта
дверь в помещение, где проводился опыт. Это переориентировало его во вр