Ум, уммм - как бухает копер:
Не торопить, не наобум,
Ум, буммм - под ухом как табун:
Смети как сор и все - в костер.

Ум, бессеребренник-трибун,
Громи - никто не вступит в спор,
Но просто - словно пот из пор:
Наперекор, наперекор.




	Три сонета



		1


Грустно, горько. Слов нет.
Слишком ясно. Слишком поздно.
Трубка Алкоголь Сонет
Все напрасно. Все венозно.

Меланхолия, азарт - 
Все кончается на свете:
Смешное, злое, масть карт,
Свеча, зима, дождь, лето.

Кончается завод часов:
У меня, снятого с твоего запястья,
Кончается. Нет тебя. Нет слов.

Не ломается, к счастью-несчастью,
Долговечен живой механизм.
Заведи меня. Хоть приснись.



	  2

А кто так веселится
В коленчатых прыжках, 
Что весь по шею в виселице
И сонных порошках . .

Облепленный как мушками
Всем, что с тобой вразрез,
Мой здравый смысл по камушкам
Коленками полез.

Как пальцами помятая
Согрелась темной памяти
Податливая камедь,

И снова непонятная
Притихла под руками ты
Как гладкий, теплый камень.



		3

По-прежнему в твоих полях идут
Мои волнообразные процессы.
Что все слова - неловкие протезы,
Я понимаю в показном бреду.

Я под прицелом огнестрельных дум
Подсчитываю мелкие порезы:
Так мелочность спасительно полезна,
Когда в затылок смотрит пара дул.

Ты - нервный тик мой, детская привычка,
Ты - горький, горечь плавящий энзим
В той горечи, которой я напичкан.

Опасно пахнет время: как бензин!
И убеждать себя, что надо прятать спички,
Так устаю, что я уже без сил.


	---oOo---




		* * *

Двадцатый век  патрициев овеял - 
И их как дым по ветру унесло.
Двадцатый век теперь грозит плебеям,
Но ненависть - плебеев ремесло.

Плебейскими бациллами элита
Заражена. Бациллы - в порах вер.
Пусть власть эпохи нео-неолита
Погибнет от чахоточных каверн!

Пусть наш язык, шершавый словно рашпиль,
С пигмеев слижет лживый позумент.
Пусть наш язык, юродиво-дурашлив,
Расковыряет струпья перемен.

Красивое! Ты на руку тиранам
Как водка, как святыни, как престиж.
Когда на месте язв почуем раны,
Красивое, ты нас тогда простишь.

   






______________________________

	ПАРАДОКС  РАССЕЛА
_______________________________




	Затмение

	   1
				
Подчелюстные черви отвращения
Опять буравят желуди желез,
И разрешаются слюнотечением
Нарывы слез.

Опять во мне дневное одиночество,
Заплеснутое в грудь,
Прогнуло диафрагму словно ртуть,
Нежданно, как опала вместо почести.

Сползает вяло, как с листа улитка,
Отчаяние, гость из прошлых лет,
Оставив на попутных лицах близких
Белесый, слизистый и липкий
Постыдный след.



		2		


Живу как эмбрион в цейтноте -
Чрезмерно головаст.
Свершиться чувственной работе
Судьба уже не даст.

Но хочется, расправив жабры
Как крылья - выброситься в мир
Незавершенным, странным, храбрым,
Сверхнатуральным как вампир.

	

		3


Цвета и звуки,
Запахи и формы,
Повисните как осы
Перед моим лицом!
Не надо ничего, что кончится концом,
Или возвратом из-под хлороформа.

В меня - не надо:
Будьте у порога,
Я выйду вам навстречу,
Не нужно тратить жал:
Я боли не боюсь, но убивать вас жаль.
Я вынесу вам сахар, недотроги.

Пощекочите
Липкие ладони:			
Вот зрительные руки
(Из плоти - за спиной).
Любовью к внешнему хронически больной,
Я рад вам как любимой на перроне,
Которую не пригласить домой.			



		4

Как те микробы в биосфере,
Что въелись в нефть и кислоту,
Я, приспособившись к потере,
На чистой горечи расту.

Когда на свете есть война,
Тюрьма и паралич - о чем же
Мне сетовать Ведь я на лонже,
И бездна только зрителям страшна.

Я сообщаю голый факт,
Почти что не преувеличив,
И пусть кому-то будет легче
От мысли, что не единичен -
Клиничен случай, как инфаркт.


		5

Когда я слышу: где-то барабан
Стучит бодрее чем для похорон,
Мерещится, что это не парад,
А горожан скликают на погром.

Я чую страх. Во мне как антрацит
Он черен: отложение веков,
И чудится: ревет колонна : "Жид!",
Размахивая бритвами икон.

Тогда во мне как сладкая болезнь,
Как опухоль, твердеет чувство корня,
И я готов на ласку и на лесть
Сородичам каких судил упорно.



		6

Там, в стране для легконогих
Розовеют времена
И в осколках битых логик
Отражается страна.

Тихо звякают обмены
Губ на губы - баш на баш.
Потеряв, обыкновенно,
Не горюют от пропаж.

Эти раковины-губы -
Полосой на берегу.
Там хранят игральный кубик,
Губы же не берегут.

Мне затмение открыло
Этой жизни негатив,
На любимое светило
Просветленьем накатив.

Что сияло желтым солнцем
Над поверхностью Всего -
Зазияло черным солнцем,
Распахнувшись как зевок.



		7

Бессоницу не отличить от злости.
Я ненавижу всех, кого люблю,
Все, что люблю - ценю я по рублю,
И в памяти - обглоданные кости.

Так ясно вижу я себя в разрезе,
Так понимаю тайный свой чертеж,
Исполненный в желе, задуманный в железе,
Что от удушья злого невтерпеж.

В такую ночь, когда во всех углах
Отрубленные головы и руки
Мерещатся бессонным совам спален,

Я идеально ненормален:
Владеет мною злость и не владеет страх,
И злость разносит сердце в каждом стуке.



	8

Любители порядка,
Утратившие цель,
В гранитной цельной кладке
Найдут косую щель.

Кто быта Немезиду
Случайно оскорбит
В комической корриде -
Пред тем споткнется быт.

Душевного стеноза
Распахнутся врата,
Отторгнется заноза,
Сомкнется пустота.

Застынет в плоских гранях
Кубических квартир
Под бдительной охраной
Шарообразный мир.



	  9


Майский дождь. Асфальты светлы.
Бледен - зелен - день - газон.
На лужах нижут кружев петли
Уроны с неба цвета пепла.

Вечерний дождь. Звучит балкон:
В газету - сахар - задний план.
Поближе - в полуполный чан
Роняют вишни. Кто-то лишний
Вс„ попадает невпопад.



	  10

Россия научилась ненавидеть.
Пока Россия не научится судить
Своих царей - здесь ничего не выйдет,
Ничто Россию не освободит.

Прапращуры славян белесых
Секли Перуна и Велеса.
И поднималась же рука!
Но в раболепстве не смутится
Дух современного метиса,
И дураками Русь крепка.

	--- oOo ---




	* * *	


Есть большеглазые, и есть ты:
Карие карты Америк и Евразий.
А большеглазые - пусты: 
Карты пустынь у большеглазых.

Есть большегрудые, и есть ты:
Вкус фараонов - негромкие гроздья.
А большегрудые - как листы.
Ты же - как лисьи морды, как гвозди.

Добрые есть, и есть ты:
Хлипким клепкам души - обруч.
А добрые - это кресты.
Кресты - объятия добрых.	

Спасители есть, и есть ты:
Стоны протяжны, бессоницы тяжки.
Спасители знают одно: спасти.
Ты же - сгубить, и губам - из фляжки.	



	* * *


Законы сохранения -
Как рыбья чешуя,
И в них скользит вселенная
По времени, шутя.

Быть может, траектория
Вселенной - не спираль:
Тропа кольцом проторена
И возвращает даль.

Законы сохранения
Для личности - как сон,
Когда бежать - спасение,
Но - в воду погружен.

Закон: бери добытое,
Но чем-то заплатив,
Ценой любви ли, быта ли.
Вся жизнь - паллиатив.

Законы сохранения 
Тогда дают отказ,
Когда стихотворение
Читает пара глаз.

Пускай прочтут хоть тысячи -
Не вытопчется шрифт,
И снова мерно тычется
И шарит в нервах ритм.

Ведут законы физики
Мир к жизни, нас - на смерть.
Но есть законы музыки:
Над смертью - смех.



	* * *


Распался неболет лиловых облаков,
Летит лиловых перьев стая,
И сохнут корни языков:
Назвать, что тает, улетая.

Блаженствуй, рыболов лиловых слов:
Лиловый, лилистый, лил„сый!
По пояс - головою - в плесе,
Пока не истощится клев.

Вдруг видеть, выйдя на балкон,
Что в воду воздуха украдкой вылит
Флакон лиловых облаков -
И этот выход - словно вылет.






	Крым


	  1

От моря тень легла багрово
На плоскости солончаков.
Декалькомания веков
Здесь процветала: моря вдоволь.
И вс„ слоилось без конца
(Не обошлось без опечаток).
Малороссийская ленца -
Наиновейший отпечаток.
Но море все же натурально,
И Ялта амфитеатрально
Туза встречает и юнца.

	2

Чуфут-Кале, воздушный остров
На ярус ниже облаков,
Останки, основанье, остов
Не столь уж басенных веков.
Татарам было невдомек
(Евреи ими не коримы),
Что не евреи караимы:
Они прекрасно ладят с ними.
У караимов на земле
Своя особая гордыня,
Но повелось: Чуфут-Кале,
То-бишь: Еврейская Твердыня.
Здесь на пещеристом плато
Должно быть густо на Платонов,
Но мимо не пройдет никто,
За исключеньем разве птицы -
И здесь Платонам не сидится,
И море тянет вниз, и вот,
Туда, где колкий барбарис,
Ведет толпу экскурсовод,
И он рассаживает нас
В тени покинутых кенас.


	   3

Бахчисарай	. . . Е„ пупок
Был совершенен. Это значит,
Что он не так уж был глубок
Или обширен и вместим.
Он был решением задачи
И как решение - удачен: 
Решивший был бы славен им.
Воображаемая ось
Входила в тело без наклона,
И никому б не удалось
Истолковать хотя бы что-то
Как искажение канона,
Возвысившего простоту -
И ось служила асимптотой
Для образующих пупка
И уходила в темноту,
Где не было ни бугорка,
Ни указания на ту
Ребристость в виде лапки птичьей,
Что нарушает красоту.
Не щелевиден - эллиптичен
Совсем чуть-чуть он был.
			        Дворец
Казался бедным и невзрачным.
Но розы Пушкина свежи
Как восковые.

--- o O o ---



	* * *

Отдаться безмятежной грусти
И течь хотя бы час один,
Как реки истекали в устья,
Когда не строили плотин.

Простить того, кто неудобно
Улегся в памяти пенал,
Припомнить всех, кого бы обнял,
И тех, о ком бы тосковал.

Взглянуть в окно, приметить небо,
Меж пальцев потереть луну
И уронить, чтоб как монета
Она скатилась в вышину.

Мечтать о странствиях, о юге,
Представить море и базальт
И горе замкнутого круга
Излить рисунком на асфальт.

Смешать цвета, добавить черни,
Заштриховать, воспламенить,
В душе услышать дождь вечерний,
А в сердце - жернов и магнит.

Услышать бой оконных стекол
И рокот башенных часов,
И грохот: рядом, вот он, около:
Закрыться на засов!

Нет мире, нет покоя: ломится
Кто-то в грудь или из груди!
Как проснуться, как опомниться
На речном своем пути






	Самарканд


        1

Над склепом - Гур-Эмир,
А в склеп легли: Тимур -
Полувселенский плуг -
И сеятель наук,
Его великий внук.
И если стукнет стук,
Он отзовется так:
Улуг, улуг, улуг . . .
Но эхо стука - страх -
Не слышится никак.
Тимур как мертвый спит.
На всем лежит давно,
Что тверже чем нефрит.
Здесь видно как в окно:
Над нами - тучей бритв
Над всем, что нам дано -
Давно, давно, давно.



	2

В бирюзовом Самарканде,
Где душа недорога,
Месяц слушает команду:
- Опустить! Поднять рога!

А огромная Венера
Без разбору: добрый, злой -
Всем любителям пленэра
В глаз нацелилась иглой.

Словно зал для синхротрона -
Обновленный Регистан,
Где распаду и урону
Приказали: - Перестань!

Подкупающая старость
Продает зиру и нас,
И лукавинки базара -
Косточки в урюке глаз.

Вьется каменным ущельем
Некрополь Шахи-Зинда,
Где бежит за мнимой целью
Хронологии вода.

Я почти не сожалею,
Что должны пройти века,
Чтоб под сводом мавзолея
Слышно было шутника.

--- oOo ---





  В ту же дудку



	1

Опять неурожайный год
И тишина в народном рое.
То у пророков недолет,
То перелеты у героев.

И кажется опять, что ждет,
Вс„ ждет и жаждет перемены,
И кто-то с неба упадет
И чисто перебелит стены.


	2

"Свобода - познанная 
Необходимость."
Что, и гриппозная
Носонепроходимость -
Тоже свобода Так
Мог бы сказать каждый маньяк,
Каждый взявший вожжи вождь,
Каждая властвующая вошь.
Щелкопер осознал: три года
Необходимо отсидеть.
У нас свобода.
Что сказать нам,
Хрипящим из галстучного узла . .
Свобода - выбор наименьшего зла.



		3

Так уж понесло, видать,
Нас по синусоиде. 
Был оплеванным -
Будет обеленным.
Был целованным -
Будет уцененным.
Были времена наркомов -
Стало время наркоманов
Власти. Это как саркома:
Все рассовать по карманам.
В накладных карманах френча
Было. Ныне в тайнобрючных.
Пророк скорбящий,
Интеллигент скрипящий,
Пролетарий корпящий.
Да здравствует раскупоривающий,
Лишь бы не кипящий!
Где гуляли атаманы -
Там глотают витамины.
Разин
Уже не заразен.



	4

Пока стоит престол,
А на престоле - сброд,
Престол я не простил,
И я не патриот.

Будь хоть триумвират,
Иль хоть Сократ у стад -
За стадо - гнойный стыд,
И дому я не рад.




	5


Спиртом пахнущая Спарта!
Как свечной огарок - дух,
И тузами биты карты
Всех, кто не потух.

Все - статисты. Вс„ - сценарий.
Красный бархат лож.
Дух в бараках спит на нарах.
Ложь. Сплошная ложь.

--- o O o ---





Навеянное


	1

Я умял, увял желанье
И на главную дорогу
Потихоньку выхожу.
Вдоль дороги сто печалей
Расстегнули понемногу 
Темнокрасные застежки
Фиолетовых плащей.
Я сорвал, соврал надежду
И хочу остановиться:
Кто была моей невестой
И была ли мне она



	2

Почему заскрипели двери
Почему наморозил холод
Я ищу на простые вопросы
Самый сложный и темный ответ.
Почему перестали звуки
Почему отогрелись руки
Потому что ответа нет.



	3

Вот повесили красный плакат:
Здесь отведено место
Желающим плакать.
Эта очередь - без конца!
Я вижу: здесь кто-то сильный,
Как опухоль - каждый мускул,
Тело пахнет как мускус,
Но капает слезный уксус
С заплаканного лица.



	4

Крепкий мороз
Разминают солнечной ложкой
К полдню.
Он застывает опять
К рассвету.
Он затевает опять песню,
Что долго будет не спета.



	5

Спи мой ум,
Спи, анализ,
Вс„ усни, что начиналось
И обтесывало шум.
Ergo sum
Не существую.
Уезжаю. Ухожу.
Пусть ничто не урезонит.
Поднимайся, чудный хаос,
Заливайся перезвоном,
Жаворонком трепыхаясь!



	6

Ночь - ночная дочерна . . .
В мире - мир дочерний:
Мир-мирок, где ночь верна,
Днем же - запах серный.

Мир рожденный от стихий
Тих как темный локон.
Мажет сажей мастихин
Желтый жемчуг окон.



	7

Откуда эта сила,
Что гонит нас как птиц
На поиски единства
И братства единиц

Пусть даже не от мира
Сего -
Страшней всего квартира,
Страшней всего.



	8

Где найти мне такую лиру,
Чтоб из струн струился делирий
Где набрать мне фраз непонятных,
Чтобы разум пошел на попятный,
Как пасует, насупившись, разум
Перед властным и грубым приказом



	9

На фризах и фронтонах наших лбов
Прочтите нашу горестную опись
И возложите руки добрых слов
На лоб, накапав пальцы словно опий.



	10

Тот равнодушно примет час
Последних сборов,
Кто знает: он лишь капля в море,
Всего лишь часть.

Умрет спокойно тот, кто знает,
Что он всего лишь горсть
Воды, земли, песка с Синая,
Кто только гость.



	11

Вечно немолод,
Сел за рояль.
Что в этих струнах
Я потерял
Клавиши пальцы
Тихо багрят.
Я пробегаю
Свой звукоряд.
Семиконечные
Звездочки гамм
Падают светлым
Пеплом к ногам.
Звуки да звуки . . .
Много ли слов
Мне по колено
Палевый слой.
Розы не пахнут.
Нем соловей.
Как все прощально!
Я - человек.


---o O o---




	* * *

Я счастлив еврейским счастьем.
Причина пришла как большая женщина,
И все настало, что было обещано,
И я навсегда уйду сейчас с ней.
 И я чувствую такую легкость,
Такой просвет в потолочных плитах,
Как будто взял не ее за локоть,
А стал на горячий слиток
Металла, подверженного левитации.
Как беспривязная пылинка - в танце я.
О минутная осечка биохимии!
Как случилось, что в жизненный ликвор
Не выделяется горечь хинная
Эта минута - священнее реликвий.
С еврейским счастьем медлю в покое.
Как газ, как свет - выключен анализ.
Жизнь - счастье. Слава песчинке, коей
Закупорен гореточивый каналец.






Воспоминания о Ленинграде


	1

Все закрывшие лица руками,
Я - с вами. Но сейчас я - 
Всего на полчасика - рад.
Я закрою лицо, но увижу: кругами
Как от камня - по памяти - Ленинград.



	2

Завывает ветер
И рокочет шифер на балконе
Так как подоконник
Жестью рокотал.
Этот рокот светел.
То окно - икона.
Здесь рокочет шифер
Так, как было там.



	3

Всему исполняется год,
Все дни годовалым чреваты,
Повальный осенний окот
У памяти: даты и даты.

Столпились некрепкие дни,
Сплотились в горячее стадо,
И будни зимы не бедны:
На донышках дни Ленинграда.



	4

    Кайрос

Последний раз, последний случай:
Когда от бега бог пахучий,
Схватить - и в радости падучей
Отпраздновать, отликовать.

Но как по арфе чиркнут пальцы,
И брызнут слезные канальцы:
Страдальцы станут: наслаждальцы -
И упадут лицом в кровать.




	5

   Наводнение


Я был не то чтоб в страхе,
Но ко всему готов,
Когда дошла до паха
Вода быкам мостов.

И полон жуткой ртутью
Манил меня канал,
Когда на перепутьи
Такси я проклинал.


---o O o---
                                                                                                             




	* * *	

Думаешь о перемене
Как о чуде,
О любви
Как о блуде,
Об обычном
Как о трагичном.
Приходит ярость.
Забирается негодование
На верхний ярус,
Ненависть
Поднимает парус.
Разрезонанс.
Дисбаланс.
Чтобы это пространство опростить,
Нужен акваланг,
Или нужно простить,
Гипертонически любить,
Желать добра:
Приветствия разбегаются из глаз
Как гусиные лапки, как детвора.
Благословения, поцелуи,
Нежные объятия,
Благоухание шеи,
Заросли шалостей,
Шутки и затеи . . .

	


	* * *


Легко на эту удочку попасться:
"Я - Моисей с жезлом, начиненным пастой,
О меловую скалу бумаги бью,
Новизну - Моисей без народа - пью."

Но Моисей, стоящий между
Народом и бумагой,
Иссек бы надежду,
Даже если бы сам этой влагой
Не мог утолить жажду.






Вечерне-зимний пейзаж


	1

Это мой дом
С пятиэтажным лицом:
Пять пар глаз
Горят с торца
Пятиэтажки -
Пятиэтажного лица
Пятиэтажной морды
Волка Дворняжки
Вождуха сжиженный газ 
Скоро станет твердым.
Нос работает на износ.
Это мой дом.
Это мой мороз.



	2

Я прихожу с непонятным
Как с музыкой или формулой.
Но у каждого свое непонятное.
У других ватно не сдавит горло:
"Витиевато . . ."



	3


Варюсь в вере и в неверии в себя.
Игрословие
Ловит меня, гири вяжет к ногам:
Приятное, заманчивое.
Отпрянуть от него в аскетизм - 
Единственное, что не затаскано.
Но размоченный
Сухарь слова
По вкусу только пресыщенным.



	4


Тысяча дней,
Тысяча дат
Проходит так,
Как проходит 
По одному
Тысяча солдат,
Помогая локтями и кулаками,
Протискиваясь по тесному
Коридору,
Забитому всеми нами,
Стоящими в очереди
К суровому прокурору.



	5

Кружится жизни кружало:
Черный бочок, белый бочок . . .
Сколько суток вбежало
Смерти в сачок
Будущего держава - 
С пятачок.

---o O o---




Парадокс Рассела


	1


Брадобрей, который обязан брить
Только тех, кто не бреется сам,
Относится к логическим чудесам,
Ибо бреется или не бреется он,
Вс„ равно нарушает логический закон.
Знаете, кто этот брадобрей
Русский еврей.


	2

Одни глядят на звезды,
Другие лепят гнезда.
Гнездо сбивают палкой
Рано или поздно,
А звезды остаются
Евреям и гадалкам.



	3


Мы - самые нежные цветы:
Теряя самообладание,
Первыми вянут наши кусты
К похолоданию.

Мы - самые стойкие цветы:
Снегопад миновал,
Снегом вал
Над рвом заметен,
А мы цветем.



	4


Там, за дверьми - евреи:
Выходит множество скрипачей.
Там, за дверьми - евреи:
Входит множество палачей.

Там, за дверьми евреи.
Заперты двери. Слышен смех.
Там, за дверьми - евреи
Плачут без помех.



		5


Болезненно, бессильно беспокоюсь:
Разбросанный где редко, а где густо
В мою страну народ мой врос по пояс:
Мерещатся бесчисленные бюсты.

Их юные и сморщенные лица
Застыли. Затвердели даже дети.
Оббитые носы. А о глазницы
Прохожие гасили сигареты.

И пепел свеж. И смыло поволоку.
И в землю погружаются бесстрастно
Не памятники временам далеким,
А памятники дальнему пространству.



		6


Танцуй, еврей в подпалинах
Под свист и под коньяк!
Какой еще оскаленн