Кто не однобок.

Одиночество -  наш исток.
Одиночество -  наша тема.
Багровеет как эритема
Одиночество. Как ожог.



	90


В сентябре
Крымское рыжее солнце стало русым,
Поцелуями стали укусы:
Выпали зубы, нашлись в кукурузе.

В календаре
Снова сибирское пятнадцать.
Хвоя стала березой пятнаться.
Очнуться! Начинаться!



	91


Я был внутри предметов
Во времена
Рассветов.
Новая эра, закатная страна.

Я -  извне.
Предметы -  как пещеры.
Наивность прежней эры
В рисунках на стене.



	92


Жили по вертикали
Радостью истекали
Строили башни
Что мы можем поделать с собою

Мы выцветаем как голубые рубашки,
Как голубые обои.
Мы полощемся как белый флаг.
И милосерден в белом халате враг.



	93


Ветер и жалость.
Когда ветер дует в спину
И мы отодвигаем нечто плечом,
Действие равно противодействию:

Нечто плачет.
Слезы -  у острия стрелы.
У оперения -  
Жалость.



	94


Рифмующиеся слова -  
Не пары, не мужья и жены,
Их двадцать может быть -  не два,
И вот уже идут колонны.

Размеренный как метроном
Их топот -  ужас века в нем,
И рифмы века -  по несходству -  
Вдвоем сжигаются огнем.



	95


Царствует в мире
Число четыре:
Два полюса: да и нет,
Но еще два: их цвет.

Белое да, черное да,
Радость-нет, нет-беда,
Право-лево и верх-низ,  
Любовь к, любовь из.



	96


Вначале было слово!
Еще до языка,
Еще до океана,
И до материка.

Оно росло на небе -  
Огромные луга,
Не скошены рядами,
Не сметаны в стога.




	97


Волны -  полные губы мира:
Мир любвеобилен.
Любви даже в смирном море
Больше чем в мире спален.

Волны -  соленые синие губы -  
Искусаны до крови.
Кто отвернулся от их изгиба
Кто усмехнулся криво



	98


Поэзия, прозой теснимая
Как живопись -  фотоснимками,
Меняет линзу на призму,
Расслаивает силлогизмы.

Слово -  гроздь нотных знаков,
Словарь -  звукоряд языка.
У Рильке и Пастернака -  
Музыка.



	99


Где-то растут
Корни неслыханной валерианы,
Где-то текут
Невиданные бальзамы.

Неизъяснимые изъяны
И те, что видны глазами,
Ждут:
Скоро отступит жуть.



	100


Анатомы немного зорче
Нашли бы орган загрудинных слез.
Секрет еще неведомых желез -  
Рассол и горечь Или это порча

Но соль и горечь с каждым днем острей,
Ирония ломается как хворост.
В чем дело В том что я -  еврей
Или в эпохе Или это -  возраст



	101


Мучительна физика духа,
Ни звуки ее, ни лучи
Не тронут ни зренья, ни слуха,
Но атомы -  как кирпичи.

Когда для сравнения мысли
Кладутся на чашу весов,
Ломаются все коромысла,
Корежатся остовы слов.



	102


Сможешь попозже,
Если не смог,
Будет палатка,
Если промок,

Если не сладко -  
Сахар на дне.
Если не прожил -  
Увидишь во сне.



	103


Как шерсть на брюхе сентября
Свисает дождь,
И листопад,
Желтушный вождь,
Ведет осаду фонаря,
Но тот не склонен уступать.

Души голодные подвалы
Набиты всем, что годовало.




	104


В том году, 
Когда мы родились,
Был еще в ходу
Идеализм.

Но уже страну
Опыт постиг.
Носим старину
Парой стигм.



	105


Камчатка
В книге моих лет -  
Прекрасная опечатка:
Ночной фиолет,

Горло неба в горжетке
Из гор.
Дышит Паужетка
Паром подземных пор.



	106


В этом чреве - истории бремя.
Сотни лет это чрево чревато.
Чуть сверкало, но больше - смеркалось.
Но настанет когда-нибудь время,
Посветлеет в наследственном коде,
Шевельнется плод виновато,
После вод фекально-сморкальных
Разразятся русские роды.



	107


Другая жизнь проникает через
Как резак.
Старая жизнь покидает череп
В слезах.

Шумно выносят мебель
Красот.
Прошлое новая небыль
Крадет.



	108


Как называется наша жизнь
Она называется: мягкий фашизм.
Как называется наш удел
Он называется: предел.

Наш Талмуд и наш Коран
Открывает надпись:
Тоталитарии всех стран,
Соединяйтесь!



	109


Из меня
Сочится зло!
Где прижать,
Чтоб не текло

У какого огня
Прижечь,
Чтобы унять
Желчь



	110


Идет время идет
Время идет время . . .
Музыка прежде нот
Доказана теорема: наоборот.

Миновал сезон миновал сезон
В котором озон.
Съедены ядра суток.
Шелуха нешуточных шуток.




	111


Не о себе, так о ком
Если родиться, то кем
Порожняком, середняком.
Кристалликом в ком
Внедриться, чтоб не разрыдаться,
Когда осенит обида.

Или в киоске за углом
Купить эгоцида . .



	112


Огромным, что вовне,
Я окружен.
Огромным, что во мне,
Я напряжен.

Смертное и сильное
Пленку прорвет:
Бессмертное и слабое
Умрет.



	113


В момент причинения зла
Рты почернели от крика
Как от черники
Или сирень зацвела

В момент причинения зла
Склеились губы от меда
Или просвет пищевода
Забили околки стекла



	114

Здесь дух -  тлен.
Плевок, плеть, плен.
Таков здесь дух.
Круг, круг, круг!

Как распух
Этот труп!
Дети, идеи . . . Но у детей
И у идей -  круп.



	115


В ночное прекрасное время
Зеницей окна поглядим:
Разжижена города темень
И Бог беспокоен над ним.

На темное отчее темя
Натянут опаловый нимб:
Как тюбиком мыльного крема
На нимбе написано: ДЫМ.



	116


Русской рифмой убаюкан,
Русский стих не может -  белым,
Словно версты эти звуки
Оробелым, огрубелым.

Это водка, это тройка, 
Чтоб как птица, чтоб как птица,
Пусть хоть хмель чужой попойки,
Но забыться, но забыться.



	117


О корь сорокалетия,
Как переболеть
Я знаю, грядки летние
Не переполоть.
Но с прежними замашками -  
В рассадник всех рассад:
Шалфеем и ромашками
Хотя бы оросят



	118


Что ж, в Красноядске
Не так уж и адски,
И можно смеяться
Как в Плотоядске.

Что ж, зим непререкаемость,
Но - горы, река, и мост,
Отрада окрестных мест . . .
Но мне этот край - как месть.



	119


Я - не народ.
С народом я бы не мог.
Я - не народный рот
И не народный мозг.

Но все же какой-то орган,
Что-то вроде гипофиза.
Неужто только в морге
Проверят эту гипотезу



	120


Закушен крепко
Язык городов
Между кепкой
И бородой.

Черный язык повис:
Обгорел
В худшей из
Экспериментальных гангрен.



	121


Но чего же впрыснуть
В вены:
Прикасаний
Столкновений

Чтоб раздвинул
Сердца поршень
Ход свой
Между: Слаще - Горше.



	122


То севером, то югом дули
...надцатилетние ветра.
Засохших символов июля
Давно набралось на тетрадь.

Еще не замерзали лужи,
Не поднимался воротник,
Но утро будится все хуже,
И к стеклам лик зимы приник.



	123


Земное не со мною.
Все близкое - колюче.
Небесного - не знаю.
Далекое - как тучи.

Края как будто аркой
Сошлись. Как будто сводом.
И пахнет тихой, горькой,
Заплаканной свободой.



	124


В этой эпохе
Капала кровь с пера
И захлебнулись на вдохе
Трагические тенора.

Души ороговели
В постах: пост за постом,
И отгорела вера в потом,
Где бы сердца разговелись.



	125


Послесловие:
Может быть, пустословие.
Может быть, проба пера.
Может быть, знак: пора!

Может быть, плесенью
Выглядят в„сны,
Если донесены
До осени.









_________________________

ДАНАЙСКИЕ  ДАРЫ
_________________________



   Художник


	1

Глаза как вымена
Набрякли млечным соком:
Художник брызжет оком
Как серой сатана.

И серая стена
Дробится пред глазами,
И валится цветами,
И крошится в тона.

	2

- Нам нужно больше света
И нежного туше.
	- Пейзажи и портреты
	Пишу в душе.

- Пейзаж, чтоб как котлета,
Чтоб сочно было есть.
	- Ни леса здесь, ни лета
	Но это в лете есть.


		3

А вот нагое тело:
Его замучил цвет:
Он пепельный как пепел
Сотлевших сигарет,
Он теми скрыт умело,
Кто юн или одет.


		4

Художник, будь ты трижды ясен -  
Не ясновидцы не поймут,
Когда, душой огнеопасен,
Ты в киноварь макаешь трут,
А ты и пятнами невнятен,
И в пятна вмешиваешь муть.

Дели квадрат диагонально:
Черным-черно -  белым-бело -  
И ахнут все: "Как гениально:
Добро и зло!"



	5

Он как ответчик,
А зритель - истец.
Он блудный, беспутный,
А зритель - отец.
Он лепит свистульки.
Зритель - купец.
Зритель бессмертен.
Творцу - конец.


	6

О, эта жизнь-рельсы
С них сходит смелость.
О, эта жизнь-сито!
Просеется мелочь,
Крупное будет убито.
Нежный проситель.
Железный податель.
Художник знает:
Только тюбик податлив.
Знает философ
О парности мира.
Художнику всякая лира
Семиголоса.
О, эта жизнь-конвейер:
Мы в пропотевшей коже.
Художник, ты можешь веер
Художник не может . . . 



	7


Вот жизнь вокруг перста
Мотает темный локон.
Художник, размотай
Темноволосый кокон!
Ах, в нем художник сам
Измучен пыткой-ростом,
Он рос бы к полюсам,
Но в коконе коротком
Мед жизни - по усам.
Он точит кисть остро,
С себя срезает шкуру
И выдает нутро
Зевакам за натуру.



	8


Художник очень честен,
А честность нелегка,
Она в публичном месте
Как запах чеснока.


  ----oOo----





Эгоцентриада


	1

Часы остановились.
Ну, где же новизна
Нависла Наклонилась
Нога занесена
Барьеров, стен, заборов
Разобран стипль-чез,
Не нужно рвать оборок,
Но стимул лезть исчез.
Я жду ее сейчас,
Когда зима и ранний вечер:
Дома и их жильцы
На выдохшемся вече
Стоят как мертвецы.
Я был сегодня в мире
И вез меня трамвай:
С людьми мне стало шире,
Людьми я пировал.
Мой мозг не закипел,
И сердце чаще не стучало,
Но шло от близких щек
Щекотное начало,
Лаская мне висок.
Как я - найдется мало,
Кто так же одинок,
И я ловлюсь на сало
И лезу на манок.
И - как в миру монах,
И как детьми дразним,
Как в четырех стенах
С любимой, но вразним.
И как чужой в родном.

Не тяготение к народу -
Я сбоку от людей -
Но все мы - эпизоды,
И равен наш удел.
Мы братья по напасти:
Турнир со смертью - блиц,
И с острым чувством части
Смотрю на тех, кто близ.
А жалость - как болезнь.
Я жив и охраняем жизнью:
Пока дышу - я жив.
Станок для разжиженья
Меня - покуда ржав.
Живу, его движенья
Невольно избежав.
Жить - быть среди божеств.

Я понимаю жест:
Неслышный ультразвук
Искрящих пальцев, рук,
Неспрятанное если
Невысказанной мысли,
Нацеленное нет.
А самый страшный дар -
Узнать, что впереди,
Когда, как в страшной сказке,
Сказали: не  гляди.

Но неожиданность обмана -
(Хотя и новизна)
Когда несносно рано
Приходит чувство дна.
Остался в каганце мигучем
На донце керосин.
Совсем не тем я мучим,
Что дух невыразим:
Ко мне идет из толщи
Пузырь его глубин.

Но тяжко жить на письмах,
Хоть письма - инсулин.


	2

Враждебность сущего. Погоня:
Копыта, сабли и стрельба.
Настигают кинокони.
Судьба.

Устроено жестоко:
Повтором-топором сразив,
Снова оживляют током:
Сизиф.

Необходимо глухонорье
Тихоне, недотроге:
Построить лукоморье,
Где нуждаются в Боге.

Бог-ловец,
Который гонится,
Пуская стрелы словес
Тихим голосом.
И не ловит никогда,
Но иногда все же ловит.

Устареваемость. Усталость.
Сегодня, завтра и вчера
В реки кипятка металась
Икра.

Сегодня не случилось,
Но завтра все же повезет
Кислород истрачен. Гнилость.
Азот.

Общенье  истирает теркой
Тихоню, недотрогу.
Во рту песок и горько,
Он уходит в берлогу.

Жизнь как ртуть:
Она железо вытолкнет.
Песок и горько во рту.
Двух попыток нет.

Никто не виноват!
Это я сам.
Это мое свойство.

Втащиться в топкий ток общений
Непросто, вязко, тяжело.
Мною движет добрый гений:
Зло.

Назло своей природе
Опережать чужую суть,
На себя с чужого входа
Взглянуть.

И в одиночестве прогоркнет
Тихоня, недотрога:
Он сам себя прогонит
С чужого порога.

Страшный дар:
Вперед загадывать.
Предвидение - угар,
Разум - адовость.

Не надо семи пядей,
Чтобы понять себя,
Если ты всегда одинаков.

Что делать сделанному дельно -
Подскажет крепкий здравый смысл.
Кособокий - беспредельно
Размыт.

Он ищет опий в духе,
А там ни гор, ни погод,
Ни духовной голодухи:
Огонь.

Не связан цепью середины
Тихоня, недотрога:
Края и центр едины,
Как тройственность Бога.

Дух - Ной:
Берет по паре всех.
Здоровый или больной -
Все под парусом.

Никто не виноват.
Это я сам.
Что же еще




	3

Призракам
	Я верил
	И верил
Признакам.

В каждом, с кем на "ты",
	Видел сразу все,
	Видел все до дна,
	Видел до конца:
	Каждый знак-знак-знак
	Знал-знал-знал-знал-знал.
	Но тянуло в зной.
	Пусть глаза горчат,
	Но глаза хотят.
	Не хотеть - не жить.
	Каждый - добрый-злой.
Не было слепоты.

В глаза стекают струйки челок:
	То, что есть, губит прочее.
	Замороченный жребием
	Требует присужденного.
	Сужен взгляд, сплюснут шорами.
	Шорохами прихваченный,
	Порченый, схвачен челками,
	Жален пчелами, сцапан в челюсти.
В глаза стекает челок щелок.

Человек незряч!
	Посмотрите: вот он я.
	Для чего-то нужен он,
	Сделанный не так как все,
	Но живучий человек.
	Он-я-он не смог того,
	Что умеют делать все,
	Но пускает свой росток,
	Распускает свой цветок
	Под пчелиный хоботок.	
Не глаза, а хрящ!

Под взглядом василиска
	В темных очках,
	С пачкой газет,
	С лозунгом дня,
	С барской спиной,
	С рабской спиной,
	(Под взглядом василиска)
	С водкой, женой,
	В деле, во сне,
	(Под взглядом василиска)
	На берегу,
	С книгой, в кино
Всякий веселится.

Середине я враг
	Но я не враг      середине,
	Не нужен враг  	середине,
	Не нужен врач  	середине
	Творима жизнь 	серединой,
	Оплот всего  -  	середина
	Отец и мать  -  	середина, 
	И я рожден        серединой
	И отдален         серединой
	И наделен         серединой
	И обделен         серединой
Середине я враг.

Сколько ушло в трубу!
	Зоб забот,
	Сыпь забот,
	Зябь забот,
	Сев забот,
	(Зов забыт,
	Зев забит)
	Зыбь забот,
	Зуб забот
Жует и жует губу.

Нет, я не пуп земли.
	Я - состригаемый ноготь,
	Ворота мне мажет деготь,
	Я - недокусанный локоть,
	Гвоздь заржавелый - дергать.	
Я от пупа вдали.

У Бога портфель, кабинет.
	Рок  -  Прокруст.
	Будет хруст
	Ног и рук
	И голов
	Беглецов,
	Мудрецов
	И творцов. 
(У Бога портфель, кабинет)
	Тот кто пуст,
	Без искусств  -
	Мук и пут
	Избежит.	
(У Бога портфель, кабинет)
	Против нас
	Небеса,
	А за нас
	Чудеса,
Которых на свете нет.

Яд липкий, лизкий
На моих губах,
На моих щеках -
Слизывать близким.

	Яд, что во мне,
	Слизывать мне.

Не надо обелять.
	Я понимаю, что все во мне,
	Что я живу на краю земли,
	Что я на свет рожден невпопад
	И я живу потому что лгу.
	Я сознаю, что таков закон,
	И что бежать и бежать - судьба,
	А я уже скатился с горы.
Предчувствия болят.

Я неотделим
	От ловчей шапки,
	От волчей хватки,
	От тесной клетки,
	Куда б ни шел я,
	О чем ни думал - 
	Я чую этот
	Проклятый циркуль:
	Окружность чертит,
	Меня минуя,
	Окружность чертит - 
	Обвел земную.
Он неумолим.

Затопят последние
		Рудники . . .
	Растают последние
		Ледники . . .
	Устанет ли эгоцид
	Настанет ли эгоцен

Скатившимся с горы
	Личное
	Вечное
	Истина
	Женщина - 
Данайские дары.		

--- o O o ---




	Сонеты из слов	



		1


Руку в будущее запускаю. Как в буфете
В детстве, привстав на цыпочках,
Шарю на слишком высокой полочке:
Наощупь ищу конфеты.

Мне попался в детстве кусочек мыла:
Я принял его за кусочек сыра
И раскусил. Вот опять заныла
Память об этом кусочке мира.

Будущее и прошлое . . . Торжественно
Хочется говорить о Былом и Грядущем,
Вспоминать и вступать - жертвенно.

Настороженно идущему
Что сказать об эфирном, мертвенном,
Эфемерном Сущем




		2


- А где же люди Где же хлеб
Их отношений Где их ноша
Забот, работ, их быт и пот,
Где жизнь, которая живот

В какие глуби брошен лот
Жуки их тяг и неохот,
Их отвращений и причуд
Приколоты к листам картона

- Я верю: человек - корона,
И не спускаюсь ниже лба.
У каждого во лбу звезда.

Я вижу балдахин над троном,
Где нарисована судьба.
А зал я вижу озаренным . . .




	3


Теперь я вижу, что меня
Тревожит все одно и то же:
Насилий мрачная родня
И нежность обнаженной кожи.

А под руки меня ведут
Поспешность и боязнь огласки.
Как на свечу на разум дуть
До обморока любит ласка.

. . . И знание заранее
О розовых и лазоревых,
Разорванных и разворованных,
О зарезанных заревах,
О заразных разорениях,
О возрасте и трезвости.



		4


Я тем догадлив, что податлив
Лукавый смысл всего на свете.
Он проницаем словно дым,
Но демон тайны - демон дыма.

Незримо Да. Но проходимо:
В завесу тайны входят танки.
Я думаю, что размышляю,
А сам точу топор поступка.

Падет податливо и хрупко
Подпиленная крона дыма
И вспучится последний клуб.

А новый дым растет из труб.
Быть может, в трубных жерлах - глубь,
Но их геенна нестерпима.


	
	5


Как отражают зеркала
Правдиво, страшно, точно! Есть
Глухая шопотная лесть
Несеребренного стекла.

Расправит ретушная мгла
Морщин надломленную жесть,
С лица налет слизнет и съест,
Собьет гнездо, что злость свила.

Я никогда б вернуть не смог
Все брошенное мне. Гашу
Удар, как некий парашют.

От правды урывая клок,
Я возвращаю только часть,
С которой можно все начать.




	6


Прекрасное лекало
Обведено сто раз.
Две сотни рук и глаз
Его обвод ласкало.

Так у Леонкавалло:
Страдание не страз
А подлинный алмаз,
Что скрыт от театрала.

Вот кто-то после ста
Ведет концом перста,
Откинув покрывало.

Его постигнет то,
Что прежде не карало
Предшествующих сто.




         7


Смерть берется за футляр
Очков. Детство было недавно.
Жизнь так сжата, что нулевым
Кажется  всякое время.

Любовники - любители ягод
Шиповника с колким ворсом
Зерен. Любовь - сознание тела.
Сила - вектор. Слабость - скаляр.

Все существует вместе
Как будто стену церкви
Расписывал некий маляр.

Умереть - не более больно,
Чем удалить моляр
В зубном кабинете.



        8

Я вновь описываю эллипс,
За незабытое держась,
А отлетавший дирижабль
Я в память завожу как в эллинг,

Но в памяти храню как эллин
Все мифы. Мне терять их жаль,
Но в уши бьет деталей джаз
И фактов мегафон нацелен.

Деталей мнимая беда
Как повседневная еда
Горит в огне метаболизма.

Печалью рождено тепло.
А неба вогнутая линза
Чудесно уменьшает зло.



		9

Лишь парой слов, как парой вех,
На трассе обозначен слалом,
Но чей-то искупая грех,
Поэта тяжесть в путь послала.

Чудовищная сила слов!
Обломок пальца, кончик носа
Нашлись в обломках старых снов
И жалят в губы словно осы.

Семь смыслов промеж слов. Поэт
Заполнить мрамором пространство
Дает безадресный обет.

И гость из мира вариантов
Нагим является во свет,
Который требует гарантий.



	10

Запечатление того,
Что было в первый раз (импринтинг),
Надолго метит существо,
Как след от капельки ипритной.

Приходит сладостный повтор
Уже отведанного крема.
Ты машинально шрам потер
От вызубренной теоремы.

Приходит Третий Раз беспечно,
Но словно наложили жгут
И обездвижена конечность.

На жест подзуживает зуд,
Но ты не сделаешь, конечно,
Того, чего привычно ждут.



	11

Мы не слепые. Но незримо
Несется что-то с лязгом мимо,
И мы в мучительной работе:
Назвать его необходимо.

Его двойник - товарный поезд:
Такой же ветер тронул щеки,
С началом и концом, как повесть.
Вагонам счет ведем запоем.

Как это просто: ветер, звуки
Описывать. И нашу немощь
Познать его, присвоить имя.

Да, то, что с лязгом мчится мимо,
Как трудно нам назвать! Мы немы,
Хотя оно совсем не мнимо.



		12

Мы пересекаем прошлых жизней океан,
А вокруг - грядущих жизней каменный туман,
Люди, что живут сейчас - на нашем корабле.
Что же в этом мире уподобится Земле

Старость выливает в океан и наш стакан,
Старость бьет и бьет по нашим лицам, как чекан.
Старость нам каюту приготовила во мгле.
Неужели Землю уподобим мы земле

Не с кем нас сравнить, и никого нет кроме нас,
В зеркала смотрите на разрез прекрасных глаз.
Мы - Земля, прекрасны мы, живем в последний раз.

Те кого мы любим - это наши острова,
Это - наши горы, наши реки и трава,
Это - наш