Георгий Фрумкер.
    Я плохо помню чудное мгновенье...


 coy Coyright Георгий Фрумкер
 Email: we@frumker.com
 WWW: htt://www.frumker.ru
 Date: 18 Ja 2002


 Пару слов  о себе. Фрумкер Георгий  Михайлович, родился 26 августа 1947
года в г.Киеве.
 Первый   раз   напечатался   в   18  лет.   Возможно,   кто-то   помнит
этимологический словарь  на 16-й странице "Литературной Газеты". Авансцена -
сцена  с  женой после  аванса. Тактик -  часы,  идущие наоборот. Жидкость  -
еврей-дистрофик и т.д. Ну, последнее как раз напечатано не было.
 Очень люблю юмор, хорошую шутку, даже если она  направлена против меня.
Шучу  в абсолютно несмешных ситуациях.  Одна моя  знакомая,  которая чуть не
свалилась в яму на кладбище от какой-то моей шутки, сказала, что больше меня
на похороны  не возьмет.  Но я,увы, такой.  Исправить меня может только яма,
подобная той, в которую чуть не упала моя знакомая.
 В  1979 году эмигрировал  в США, где  и проживаю до  сих пор. Продолжал
писать  пародии,  четверостишья.  Книгу  издавать  не  планировал,  пока  не
прочитал  гениальные  "стихи"  из  книги нью-йоркского  поэта "Я перед  Вами
бросил  сердце на дороге, и вдруг почувствовал на нем две Ваших ноги". После
этого понял, что и мне  пора. Первая книга  "Я плохо помню чудное мгновенье"
вышла небольшим тиражом в США и  разошлась. Вторая книга - "Я  не рожден под
знаком Зодиака" вышла уже большим тиражом, но тоже  почему-то разошлась. То,
что Вы держите в руках - комбинация первой и второй книги с  многочисленными
добавлениями.
 Совсем  недавно  закончил  "Сказку  о  Федоте-стрельце,  проходимце   и
подлеце", которая выйдет отдельным изданием.
 В настоящую книгу вошли: см.ОгLOVEление.
 Сразу предупреждаю: если кто-то  будет  недоволен эпиграммами на  своих
любимцев  - приношу  извинения. Я  очень толерантный человек в жизни,  но за
хорошую шутку продам и себя. Были бы покупатели.

 Ваш Георгий Фрумкер.


 Меня талантом не обидел Бог.
 Он дал мне все, что можно, от рожденья:
 Рост, шевелюру, дар стихосложенья,
 А это - высшей милости итог.

 Я не хочу быть понятым превратно,
 И не ропщу. Но Богу - Бог судья:
 Коль дал уже, чтоб тешилось дитя,
 Зачем же было забирать обратно?









 "Нищим быть поэту не зазорно..."
 Григорий Дикштейн

 А ПРОСТО ТАК ЧЕТВЕРОСТИШЬЯ


 Хоть много лет из плена мы брели,
 Остались до сих пор привычки рабские:
 Вот письменность свою изобрели,
 А цифры - до сих пор еще арабские.


 Любовь ты не смогла сберечь.
 И часто время сокращала
 Всех наших трогательных встреч,
 Поскольку трогать запрещала.


 Узбекистан. Пока двадцатый век.
 По врач-еврей сегодня дефицит.
 Так что узбека лечит сам узбек -
 Вот это настоящий геноцид.


 На дамскую верность король уповает.
 А дама мечтает, увы, о вальте.
 Король даме сердце свое открывает,
 А дама - вальту. Но уже декольте.


 Коль призовут на высший суд, смогу сказать:
 - Библейские законы уважал.
 И, чтобы ближнего жены не пожелать,
 Я никого к себе не приближал.


 А если водкой от меня разит,
 То все проходит, так или иначе.
 Проходит даже слава. Sic Trait!
 А запах водки - он пройдет тем паче.


 Запомнить мне дорогу сложно.
 Ориентируюсь отвратно.
 Меня послать в разведку можно,
 Но вряд ли я вернусь обратно.


 Не верю в принцев я из оборванцев,
 Ни в золушек в нарядах из парчи.
 Проснуться можно писаным красавцем,
 Но из-за недержания мочи.


 Кто сказал, что время лечит?!
 Чепуха, еще больней.
 Жду уже четвертый вечер,
 Только капает сильней.


 Жены не стоит ближнего желать,
 Ведь в жизни может всякое случиться.
 Свои ты силы должен рассчитать:
 А вдруг она возьмет и согласится.


 Вот истина. Она стара, как мир.
 От жен уже нигде не скрыться нам.
 Взять декабристов. Те уехали в Сибирь,
 Так жены их нашли, бедняг, и там.


 Пусть мысль старого седого мудреца
 Навечно будет вписана в Коран:
 Мне не страшна заблудшая овца,
 А страшен заблудившийся баран.


 Врагам врагов ищи и день и ночь.
 Их приглашай к себе почаще в гости.
 Коль добрый друг не сможет вам помочь.
 То враг врага поможет вам со злости.


 Если спросят меня: - Ну, как жизнь?
 То отвечу, что, в общем, неплохо.
 Ведь по жизни иду, опершись
 Я на прочную палочку Коха.


 Кто - с Волги, кто - с Днепра, а кто - с Оки.
 Все нации в Израиль вдруг подались.
 Привозят украинцы рушники
 И уверяют всех, что это - талес.




 Нет, нет, покой Ваш не нарушу,
 Я обращаюсь к Вам несмело:
 Не обнажайте сразу душу,
 Начните постепенно. С тела.


 Мы с Вами встретились когда-то,
 С тех пор одно меня тревожит:
 Я Вас люблю любовью брата,
 А брат мой Вас терпеть не может.


 К проблеме гомосексуализма в армии
 В походе, в самолете или в танке,
 Пусть непогода или небо сине
 Любой солдат мечтает о гражданке,
 Но есть такие, кто о гражданине.


 Держать язык свой за зубами
 Легко по молодости лет,
 И как сложней, когда с годами
 У нас зубов в помине нет.


 Любимая, ну чем тебе помочь?
 Дай вытру пот. Бедняжка, ты устала,
 Забудь плиту. Иди из кухни прочь.
 Иди. Иди. Ведь ты не постирала!


 Не с целью назиданья иль пророчества
 Свою я мысль выскажу в двух строчках:
 Мы камни философские отрочества
 На старости, увы, находим в почках.


 Живу я у жены под каблуком,
 Терпя, поверьте, в жизни много мук.
 Во всем неправ. Виновен даже в том,
 Что у нее стирается каблук.


 Пускай другие пустословят.
 Я - реалист. Мне дай ответ,
 Не что грядущий день готовит,
 А что готовят на обед.



 Такая женитьба удачная,
 Что сетовать хоть и негоже,
 Но я с удовольствием - брачное
 Сменю на Прокрустово ложе.


 А чтобы низко не упасть
 До полной неприличности,
 То лучше у народа красть,
 Чем у отдельной личности.


 Живу, проблемами издерган,
 Подточен возрастом коварным.
 И даже очень важный орган
 Недавно стал рудиментарным.


 Я все испробовал уже давно, поверьте,
 Но не везет. И, ближнего любя,
 О, господи! Прошу я малость - смерти.
 Не откажи. Прошу не для себя.


 Не везет! Только я не капризен.
 Просто тешусь я мыслью удобной-
 То, что все удовольствия жизни
 Мне достанутся в жизни загробной.


 В трясине вы завязли с головой,
 Но над собой держите знамя крепко,
 Чтоб мог капитализм мировой
 Вас из болота вытащить за древко.


 Держать за пазухой мне камень - просто грех,
 Я лучше превращу его в пращу.
 Кто делал мне добро - припомню всех.
 И никого уж точно не прощу.


 Стране не вылезть из дерьма,
 В которой много лет упрямо
 Иван кивает на Петра,
 И оба дружно - на Абрама.




 Перечитывая Пушкина
 Людмила изменилась, как ни странно,
 И очень часто в середине спора
 С презрением глядела на Руслана,
 И тайно вспоминала Черномора.


 Я после пьянки, как ни бился,
 Не мог припомнить, хоть старался,
 Вчерашний день. И так стыдился,
 Что с горя снова напивался.


 Мне опыт жизненный решенье подсказал,
 И, следуя ему, поступишь мудро:
 Коль истину ты с вечера познал,
 Оставь немного истины на утро.


 Любовь - смешенье дней или ночей,
 Любовь ты ощущаешь даже кожей,
 Любовь - как свет на миллион свечей.
 А счет за этот свет приходит позже.


 Под знаком указующим перста
 Все повторится - годы, дни, минуты.
 Кто верует в пришествие Христа -
 Пусть верит и в пришествие Иуды.


 От страсти все тело дрожало
 До капелек пота на лбу.
 Ты так сексуально лежала
 В уютном дубовом гробу.


 Я жил вдали от всяких дел,
 И часто сам с собой не ладил.
 Но как-то ангел прилетел.
 Сел на плечо... И ТАК НАГАДИЛ!


 Все может быть, все в жизни может быть.
 Я сам, наверно, сильно изменился,
 Но первую любовь не позабыть.
 Забудешь тут, когда на ней женился!



 Враг не предаст. Он враг. О том и речь.
 А друг - он может запросто отречься,
 А значит, надо нам друзей беречь.
 А значит, надо нам друзей беречься.


 А радости я видел очень мало
 До сей поры от первого шажка.
 И если в жизни что-то выпадало,
 То это исключительно кишка.


 Жена ушла. От сына нет ни строчки.
 Цепочка нескончаемая бед.
 Одно лишь в жизни утешенье - дочка
 Соседская. Ей девятнадцать лет.


 Со времен героев Свифта
 И до нынешних премьеров
 Королей играет свита,
 Лилипуты - Гулливеров.


 Собаку съел я в юморе, в сатире,
 Но не известен. Кто тому виной?!
 Так хочется пробиться в этом мире,
 Но чувствую, что я пробьюсь в иной.


 Ошибки юности легко сходили с рук.
 Ах, молодость! Далекий звук свирели.
 Мы часто под собой пилили сук...
 И мы не те, и суки постарели.


 ПЕРЕЧИТЫВАЯ ФРЕЙДА
 Должен знать это каждый мужчина,
 И подросток, и мать, и невеста:
 Нет болезней у нас без причины.
 А причина - причинное место.



 ПРОСТОЕ РАЗМЫШЛЕНИЕ
 А с возрастом я замечаю,
 Что зренье - для пьянства преграда.
 Бутылку пока различаю,
 А рюмку нащупывать надо.
 Что общего в любви с монетой звонкой?
 Ищи в ассоциации смешной:
 Когда нам тяжелей трясти мошонкой,
 Приходиться сильней трясти мошной.


 Не то, чтоб я примет покорный раб,
 Но я слыхал такую от матроса:
 Коль женщина ступает на корабль,
 То вся команда ожидает "SOSa".


 За параллели грубые подчас
 Мне хочется у дам просить прощенья.
 Но время смоет нас, как унитаз.
 Что наша жизнь? Увы, каловращенье.


 Не бойтесь спорить даже в одиночку.
 Боритесь честно, смело, справедливо.
 Свою всегда отстаивайте точку.
 После отстоя - требуйте долива.



 ЗАПИСКА ДРУГУ
 Мой друг, не преступи ты грань.
 И не иди по жизни лживо.
 И принеси с собой тарань.
 А Борька с Фимой купят пива.


 ЗАПИСКА ИНТЕЛЛИГЕНТА ИНТЕЛЛИГЕНТКЕ
 Я сам себе устрою вивисекцию:
 Отрежу что-то и впаду в прострацию.
 Коль Вы мою презрели элоквенцию -
 Не ждите от меня эякуляцию.
 Элоквенция (лат.) - красноречие, на случай  если  кто-то забыл значение
этого слова.



 Сижу себе, жую драже
 И мыслю, где же денег взять.
 Но я, увы, не Фаберже,
 И яйца некому продать.

 ...С этим четверостишием произошла смешная история.  Мой товарищ, читая
его  в  компании,  оговорился,  и вместо "Фаберже"  произнес "Беранже",  чем
заставил всех глубоко задуматься.


 Когда не доходит простейшая фраза,
 Бывает, что с рифмой доходит строка.
 Пусть длинные уши есть признак Мидаса,
 Но, кстати, и признак они ишака.


 И сам я не знаю, что в жизни мне нужно.
 Уже не хочу ни хулы, ни осанны.
 На фронте семейном так тихо и дружно,
 Что хочется даже уйти в партизаны.


 Вас ублажал духами и товаром,
 И каждый день с цветами приходил.
 Но, видно, время я потратил даром,
 Поскольку я на Вас не угодил.


 Мирская жизнь - давно не мой удел.
 "Я ухожу",- так говорил поэт.
 И я уйду. Уйду от всяких дел.
 Которых, впрочем, не было и нет.


 Миф о поэтах должен быть развенчан.
 Я в этом всем признаюсь без кокетства.
 Стихи и дети могут быть от женщин.
 Ну, а мужчина - это только средство.


 Вечерами И.Сталин В.Ленину
 Л.Толстого читал "А.Каренину".
 И так плакал Владимир Ильич,
 Что беднягу разбил паралич.


 Уехали с насиженных мы мест.
 И пусть теперь там русские злословят,
 Что, мол, они несут свой тяжкий крест -
 Мы носим здесь. Тяжелый могендовид.


 Ты правдою сердце мое не тревожь.
 Мы правдою горести множим.
 Терпеть еще можем мы чистую ложь,
 Но чистую правду - не можем.



 Сказала ты: "Приду к тебе во сне",
 Хоть это было все не по весне,
 Я ночью испытал всю эту муку,
 И утром понял - сны бывают в руку...


 Вы молоды. Решать чего-то надо нам,
 Чтоб позже наша жизнь не стала адом.
 Ах, пальцы, Ваши пальцы пахнут ладаном...
 А я, увы, дышу на этот ладан.


 До наших дней со дня Адама
 С любовью не играем в жмурки.
 Для ублаженья нашей дамы
 Мы просто лезем вон из шкурки.


 А в городе так много добрых душ!
 Меня, как прежде, приглашают в гости.
 Но я теперь не принимаю душ -
 Мне так и так перемывают кости.


 О, тембр голоса! О, ум! Лучистость глаз!
 О, нежность рук! Так трепетно-тревожно!
 О, волосы! Забыть их невозможно!
 Ну, хватит о себе. Пора о Вас!


 Года мелькают. Не года, а вехи.
 Круг стрелки явно близок к завершенью.
 И нынче все любовные утехи
 Сменили мы на самоутешенье.


 Я Вас люблю. Люблю уже давно.
 Что сделать? Застрелиться иль повеситься?..
 И третьего, увы, мне не дано...
 Как, впрочем, и в другие числа месяца.


 Ушли во вторник, в грусть меня ввергая,
 И со среды жду вечер четверга я.
 У каждого из нас своя среда...
 Ох, как же долго тянется среда!



 Я выключил свет. Были Вы неглиже,
 И руки тянули несмело...
 И что-то в моей шевельнулось душе.
 Душа, к сожаленью, не тело.


 Скажите мне, в чем расставанья суть?
 Да в возвращеньи, надо полагать.
 Как хочется порой упасть на грудь...
 Прошу мужскую мне не предлагать.


 Опять меня оставив в дураках,
 Ушли домой. Как это неэтично!
 Приходится держать себя в руках...
 Увы, недолго. И притом частично.


 Сейчас режим не тот, что был когда-то...
 Он беден, он того режима тень.
 Как секс был част! Горяч! Одна беда-то,
 Что это нас имели каждый день.


 Опять от злости скрежещу зубами,
 Но звук не тот - таи уж не таи.
 Быть может, злость уменьшилась с годами,
 А может, просто зубы не мои.


 Узнал за прожитые годы
 (Тут не спасет ирония),
 Что есть законы у природы,
 Но больше - беззакония.


 О, как красиво ты мне пел:
 "С моей любовною игрою
 Ты не уснешь всю ночь со мною".
 Я не спала. Ты так храпел!


 У нации каждой - свой путь и дорога.
 Дай Боже евреям так дальше и дольше.
 Но вот парадокс: если где-то нас много,
 То в месте другом - нас значительно больше.



 Еврею неважно, какая из тем,
 Но спорит он, как на вокзале.
 Еврей не согласен заранее с тем,
 Чего бы ему не сказали.


 Когда, спасаясь от Фемиды,
 Чтоб воровство скрыть и растраты,
 Сжигают храмы Артемиды -
 Всегда страдают Геростраты.


 Что философы все же правы
 У меня нет ни капли сомненья.
 И с землей нас сравняют, увы...
 Значит - все познается в сравненьи.


 Когда видна неискренность в очах,
 Я понимаю то, что в плаче слезном
 Просящие прощенья в мелочах
 Всегда виновны в чем-нибудь серьезном.


 Как мы умны, находчивы и дерзки,
 Как отвечаем - остроумно, грозно.
 И потому себе ужасно мерзки,
 Что свой ответ всегда находим поздно.


 Поэт в Росии больше, чем поэт...
 Е. Евтушенко.

 Известно это много много лет,
 И гордость наши души наполняет:
 "Поэт в России больше, чем поэт"
 В другой стране спиртного потребляет.



 Из воспоминаний
 А той далекою весной
 Шли ливни, громами гремя.
 Я жил тогда с одной мечтой...
 Нет, кажется, я жил с двумя.


 Какие мы странные люди:
 Неясно, какого рожна
 Мы спорим, доходим до сути,
 А суть никому не нужна.

 Нам пьянство принесло немало бед.
 Все пили: Демосфены, Пифагоры...
 Да что там говорить - сам Архимед
 И тот по пьянке требовал опоры.


 Я жене сказал недавно строго:
 "Труд поэта не приносит много."
 Грустно мне в ответ жена сказала:
 "Бог с ним - с "много". Пусть хотя бы мало."



 Пусть истины порою и банальны,
 Но узнаем мы многое, старея:
 Не все евреи сташно гениальны,
 Но в каждом гении есть что-то от еврея.


 Еврею неважно - он там или тут:
 И в жарком Крыму, и на дальней Аляске
 Евреи где хочешь легко создадут
 Русский ансабль песни и пляски.




 Детям

 Волк за зайцем гонится по следу.
 Чует запах, верует в победу.
 Нет у зайца времени дрожать,
 И его победа - убежать.
 Подрастете и поймете, дети:
 Разные победы есть на свете.


 Ёжик круглый и колючий
 Всех колол на всякий случай.
 Думал: "Буду обижать -
 Будут больше уважать."
 Если ты колюч, как еж,
 То друзей с трудом найдешь.


 Бабушку внучка не видела долго,
 И перепутала бабушку с волком.
 Детки! Чтоб волк не объел ваши кости -
 Чаще ходите к бабушкам в гости.

 Мой друг! Хоти, дерзай и смей,
 Не трусь и не дрожи до колик.
 И в Новый год не бойся Змей!
 Бери с меня пример. Твой Кролик.



 Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
 Медуза Горгона


 ПАРОДИИ





 Не спрашивай у женщин:-Сколько лет?
 М.Талесников

 Не спрашивай у женщин: "Сколько лет?"
 Вовек не скажут, просто наважденье.
 Я спрашивал у многих, но в ответ
 Мне говорили только год рожденья.
 А чтоб сказать конкретно это - нет.
 Я корни извлекал, с дробями бился.
 Но я - не математик, а поэт,
 И так ни разу правды не добился.
 Не выясняю больше возраст дам,
 Раз все равно никто не отвечает.
 Чтоб повод не давать для эпиграмм
 Я узнаю, кто сколько получает.






















 Мало ли какие есть желания,
 Может, я мечтал бы стать царем,
 Но плутаю по ночам в тумане,
 Греюсь, если пустят над костром.
 Мало ли какие есть сомненья.
 Роман Солнцев

 Отличаясь с детства тонким вкусом,
 Сознаюсь в желании простом:
 Стать Джордано Бруно иль Ян Гусом,
 Чтобы всласть погреться над костром.
 Кто я есть?! Стиха простого рыцарь.
 Но сомненья сдавливают грудь:
 Кем мне стать - царем или царицей,
 Чтоб меня пожарили чуть-чуть?..
 Но пишу, на лучшее надеясь,
 Знаю - тяжкий труд не пропадет:
 Сочинять и дальше буду ересь,
 А читатель хворост соберет.











































 А рос я неказистым, тощим, маленьким,
 И все меня беззлобно звали "шкаликом".
 Андрей Лядов


 Себя в чулочках помню и сандаликах,
 С детишками играл я во дворе.
 Меня соседи называли "шкаликом"
 На зависть всей соседской детворе.

 Потом подрос и стал послушным мальчиком,
 И до сих пор я памятью согрет,
 Что работяги встречные "мерзавчиком"
 Меня любовно называли вслед.

 А в юности я был такою душкою,
 Мои стихи так стали хороши,
 Что даже стали звать меня "чекушкою"
 У винных магазинов алкаши.

 Теперь мастит. И вот такой палитрою
 Я нынче свой раскрашиваю стих,
 Что все давно зовут меня "пол-литрою"
 И покупают книги на троих.

































 О нет, не любовь это, зависть
 К природе, создавшей тебя.
 Какая прекрасная завязь,
 Шедевр какого литья!
 Любуюсь на чистые строки
 Таланта, души и ума.
 И ревность терзает глубоко,
 Что так не сумею сама.
 Марианна Озерная


 Я в жизни ревную ужасно.
 Не мужа. На мужа - плевать.
 Но тем я завидую страстно,
 Кто может шедевр создать.
 Я, правда, сама поэтесса,
 Но вот прочитаю других -
 И зависть до боли, до стресса
 Пронзает мой жалобный стих.
 Но ревность со временем тает,
 Ведь я утешаюсь одним:
 Что кто-то меня почитает -
 И я не завидую им.






























 Каждого, кто голову имеет,
 Убеждает множество примет,
 Что она - ярмо на нашей шее,
 А ума в ней не было и нет.
 Голова, хоть век ее учи,
 Нам нужна, ну, разве что в футболе,
 Чтоб в ворота подправлять мячи.
 Без нее, без вздорнейшей детали,
 Мы 6 зажили с вами без хлопот.
 Виктор Горшков


 Я с годами явно стал мудрее.
 Понял я по множеству примет:
 Эта штука, что сидит на шее
 Не нужна уже мне много лет.
 И от вас, друзья мои, не скрою,
 Что одни проблемы с головой.
 Все равно стихи пишу ногою,
 Хоть могу и левою рукой.
 Не играю ни в футбол, ни в карты,
 И решил: раз ей не дорожу,
 Если примут голову в ломбарде -
 Я ее, конечно, заложу.
 И исчезнут сразу все напасти,
 Станет мне гораздо легче жить.
 На зубной я сэкономлю пасте,
 И не буду стричь ее и брить.
 Да и в свете всякой перестройки
 На начальство станет наплевать.
 Не задаст никто головомойки,
 Потому что нечего ругать.
 Но сказал приемщик: "Безусловно,
 Эту штуку просто оценить.
 И хотя всем платим поголовно,
 Лично Вам придется доплатить."





















 Было пасмурное время.
 Гром угрюмо грохотал.
 И познавший силу страха
 Трепетал я, как трава...
 Ветром полнилась рубаха.
 Геннадий Морозов


 Все трещало и шумело,
 Покрывалось небо мглой.
 И в мое родное тело
 Уж