йшею
опутанный  стократ,
друзьями  прошенный,
но  этих  темных  врат
не  бросивший!
Подруга  в  болтовне
и  в  гордости,
уздечка  на  коне  -
а  в  горести
готовая  спасти
невидимо...
Бесценная!  Прости
обидевших!..








x x x

Троллейбус  людей  с  остановки  слизнул,
секунду  подумал,  уперся  рогами,
со  вздохом  щелястые  двери  сомкнул
и  канул...

Железное  чудо  с  семеркой  во  лбу,
замызганный  призрак  по  улице  сонной
унесся,  как  искры  выносит  в  трубу  -
почти  невесомо.

И где-то ребенок заплакал со сна,
и  поздняя  дверь  осторожно  закрылась,
и  только  оранжевой  фарой  луна
мигнула  и  скрылась...











ПОСВЯЩЕНИЕ ДРУЗЬЯМ

Вам,  всегда  заводящим  ненужных  друзей,
Вам,  теряющим  все,  кроме  долготерпенья,
не  летящим  вперед,  пропуская  ступени,  -
по  затоптанным  ближним  и  средним,  и  дальним,
Вам,  целующим  чистую  руку  идальго,
во  Христе  -  без  креста,
на  кресте  -  без  обмана,
за  осьмушку  листа
отдающим  нирвану,
за  ничтожное  слово  готовым  к  закланью,
приспособленным  только  к  бумагомаранью,
достигающим  в  славе  посмертной  вершины  -
от  ногтей  до  последней  своей  требушины
предаюсь!









МОЙ  КАВКАЗ

В  кофейне,  что  сбегает  к  морю  клином,
официант  шептал  мне  возмущенно:
        -  Здесь  кофе  пьют  старейшие  мужчины!
        Не  нарушай  традиции,  девчонка!

Завешена  тропа  молочным  паром,
ползу  наверх,  талдыча  обреченно:
-  Здесь  тропы   для  потомственных  архаров,
не  нарушай  традиции,  девчонка!











x x x

Семь  лучиков  бежали  по  стене:
один  шмелем  засел  на  занавеске,
другой  -  лиловый  -  размывая  резкость,
смягчил  углы  стола.  А  третий  мне
сел  на  висок,  пульсирующей  веной,
чтоб  подогнать  медлительную  нить...
А  остальные  прыгали  по  стенам,
не  зная,  как  себя  употребить.












x x x

Младенческая,  ясная  душа
в  твоих  глазах  святым  сияет  светом...
Как,  девочка,  ты  будешь  хороша,
пока  не  догадаешься  об  этом!













x x x

Прифонарная  тень
удлиняет  короткие  мысли...
Обрывается  день
чередой  надоевших  картин...
У  меня  -  карантин.
Так  беспомощно  руки  повисли,
и  жирует  бумага
до  будущий  щедрых  путин...










x x x

Не  прощаясь,  тихонько  уйду,
не  накликав  на  дом  ваш  беду,
льдом  растаю  на  краешке  дня  -
белый  свет,  отдохни  от  меня!

Все  останется:  ветер  и  дождь,
рыжих  листьев  неровная  дрожь,
только  дым  отлетит  от  огня
и  в  дорогу  проводит  меня...

И  друзья  в  неотложности  дел
не  заметят,  что  дом  опустел  -
просто  скажут: "Закат  полинял!.."
И  забудут,  забудут  меня...









x x x

Все  войдет  в  берега,
как Яик  и  Ока
по  весне,
напоив  заливные  луга,
входят  в  русло.
Так  пейте же,  пейте
пока
пить дают.
Пейте впрок,  как верблюды,
готовясь  к  пути,
чтоб  до  следующей  речки
живыми  дойти.











x x x

День  проступает  сквозь  шторы,
сквозь  дымный  угар.
День  проступает  -
и  надо  ли  праздновать  труса?
Тонко  над  ухом  зудит  тонконогий  комар...
Этот  -  укусит.
Этот  укусит  и  сытым  взлетит  за  карниз,
пятнышком  темным  лепясь  к  травянистым  обоям.
Я,  расслабляясь,  поглажу  волдырь,  будто  приз:
нам  полегчало  -  обоим.
Нам  полегчало  -  комар  отвопил  и  затих,
я  же  укус  раздираю  до  крови,  до  сути:
если  напиться  хотят  из  сосудов  моих,
значит,  и  я  что-то  значу  в  сегодняшней  смуте.









x x x

Курьерский  поезд  -  скорые  друзья,
плацкартное  расхристанное  братство.
От  преферанса  можно  отказаться,
а  от  расспросов  спрятаться  нельзя

Здесь,  дохлебав  дежурный  кипяток,
домашним  зельем  полнятся  стаканы,
и,  будто  отказали  все  стоп - краны,
стекают  судьбы  в  общий  котелок

Не  уставая,  спорят  до  утра:
клянут,  клянутся,  каются,  пророчат...
Как  будто  завтра  -  край!  И  этой  ночью
им  нужно  жизнь  осмыслить  до  нутра...

И  возведя  хрустальные  леса,
к  утру  расправясь  с  острыми  углами,
прощаются,  как  с  близкими  друзьями,
не  оставляя,  правда,  адреса







КИШИНЕВ

Центральный  проспект  -  осевая  старого  города.
Сто  шагов  в  сторону,
и  он  превратится  в  заворот  кишок
темных  одноэтажных  уличек...
Калека - фонарь
качается  в  жестяной  тарелке  так,
что  кажется,
будто  качается  улица
и  скрипит  вместе  с  ним.











x x x

Как  пощечина  на  остывшем  асфальте
багровеет  кленовая  пятерня.
Дождь.
Сентябрь.
И  для  меня
уже  окончился  год.












x x x

Не  по  правилам  бить  лежачего:
был  рысак  -  да  дорога  склячила!
В  темных  веках  усталость  прячется,
обгоняют  его  -  стоячего.

Не  по  правилам  злой  смешок  ползет:
"Был  силен  рысак,  да  теперь  не  тот!
Глянь,  глаза  ему  заливает  пот!
Ну,  а  мы  шажком  проползем  вперед..."

Едкий  смех  камчой  по  губам  сечет  -
он  в  последний  раз  в  кровь  закусит  рот,
и  в  последний  раз  землю  вспять  рванет,
чтоб  упасть,  но  там,  где  не  всяк  найдет...









x x x

Я  умираю.  Смерть  моя  легка,  -
так  замирают  бабочки  к  закату,
теряют  очертанья  облака,
становятся  гражданскими  солдаты...
Так  неприметно  в  жарких  очагах
поленья  обретают  легкость  пепла...
Я  ухожу,  когда  строка  окрепла,
и  нет  нужды  мне  каяться  в  стихах...












ПУТЬ  ПОЭТА

Муза.  Тайное  венчанье.
Озарения. Находки.
Час  вечерний  -  чашка  чая,
чайник  водки.

Чушь,  чугунное  начало.
Чирьи.  Признаки  чахотки.
Час  вечерний  -  чашка  чая.
чайник  водки.

Безрублевье.  Одичанье.
Черти.  Чресла.  Папильотки.
Час  вечерний  -  чашка  чая,
чайник  водки.

На  челе  печать  печали.
Чистый  лист.  Чужие  шмотки.
Час  вечерний  -  чашка  чая,
чайник  водки.

Не  боец  -  чудак,  молчальник.
Не  в  печать  -  на  нитку,  в  четки
черепки  стихов  -  и  к  чаю
чайник  водки.





x x x

Мне  бы  жить,
но  неправильно  падает  свет,
тень  ложится  на  лист
из-под  правого  локтя...
Мне  бы  жить,
но  за  стенкой  гуляет  сосед  -
обмывает  получку
и  чашки  колотит...
Мне  бы  жить,
но  мешает  битье - бытие,
женский  вой
и  короткие  всхлипы  ребячьи...
Мне  бы  жить,
но  без  денег  -  какое  житье?
А  с  монеты  у  нас
не  допросишься  сдачи.










x x x

Грустно,  брат  мой,  дичают  стрелки
тех  полков,  что  "навеки  едины"...
Будто  сдвинулись  вечные  льдины,
и  растут  на  глазах  ропаки...

А  во  мне  -  два  десятка  кровей
и  усталость  от  вечного  боя,
и  желанье  одно  -  стать  травою,
чтоб  уже  ни  правей,  ни  левей,

чтоб  по  ветру  нести  семена  -
без  границ,  без  делений,  без  края...
Потому,  что  любая  война
безымянной  травой  порастает...









x x x

Не  любила  -  игра  игрой!
В  ясный  день  прикрывала  ставни,
веселилась: "Теперь  открой
Атлантиду  -  и  я  останусь!"
Отшивала:  "Я  -  не  одна!"
Заводила  друзей  в  соседстве.
Привыкала,  как  к  старым  снам.
Не  жалела,  как  в  глупом детстве.
А  теперь  -  когда  мой  черед  -
вдруг  молюсь: "Пусть  на  зимней  гжели
растворится,  растает  тот
малый  грех  мой  -
без  зла.  Без  цели..."










ОБРАЩЕНИЕ К СОБРАВШЕМУСЯ УЕЗЖАТЬ

Одумайся,  брат  мой!
За  этой  границей
такое  безумье  творят  и  творится!
Останься!
Их  души  темнее,  чем  сажа  -
там  бьют  малолетних,
там  кража  за  кражей!
И  все  продается  -
любовь  и  квартиры,
карьеры,  капризы!..
А  сильные  мира
мошну  набивают  чужим  униженьем
и  ханжество  вслух  называют
СЛУЖЕНЬЕМ
ВО  БЛАГО!
Какая  безумная  плата
за  фатум  свободы,  гноящийся  болью!..
Как  в  истинной  вере
мы  -  в  истинной  воле!
Одумайся,  брат  мой!
Вернемся  в  палату!








x x x

И  ветер  сорвался...
И  снова  глухая  тоска
наполнила  парус
причудливых  детских  фантазий...
Когда-то  -  Бог  весть!  -
на  пустом  Каролино  Бугазе
короткие  волны
по  отмелям  шли  до  песка,
свивались  в  ажурные  гребни,
ложились  у  ног,
мое  бормотанье,
шурша,
относили  обратно,
ломая  черту,  оставляли  неровные  пятна,
на  миг  остужая  холодный  зернистый  песок...
То  эллинский  бог  забавлялся  -
из  многих  забав
он  выбрал  одну:
отбежать  -  подождать  -  и  в  погоню...
У  Черного  моря
до  дрожи,  до  скуки  устав,
я  жду  десять  лет...
Но  тебя  даже  свет  не  догонит.







x x x

Когда навстречу двинется перрон -
сначала шагом, а потом бегом,
и первый стык, колеса царапнув,
сольется в монотонный перестук,
отрезав неприкаянность минут,
когда еще не там - уже не тут,
пристрою чемодан, упрячу свертки
и вдруг увижу беглый перевертыш
на пыльном нацарапанный окне:
"Не уезжай!" - и вздрогну - может, мне?..











x x x

То ли ночь нежна,
то ли я нужна -
не подумать, пока лечу
под твоим крылом
под тупым углом
на лампаду ли,
на свечу,
на полярный знак,
на небесный зрак
малой смерти,
когда един
раскололся мрак,
размололся злак,
и из двух
родился один...
Дин ли - дон ли,
под купол звон ли?..
И чужие, а ближе нет...
Дон ли - дин ли,
один - един ли?..
И любовь нам,
да не совет...







x x x

Жили  - как не жили,
сморщились, свянули, съежились...
Те, что невежливы,
тихо на нолик умножились,
тех, кто подскакивал,
влет покрошили - мол, не черта!
В целом, Акакии
выжили четко по нечетам.
Им бы  шинельку
на вате
да кашку молочную,
им бы недельку
на хате
да бабу несклочную,
им бы хоть что-то  по жизни -
святого да нежного...
Жизнь, как зевота:
и жили, а вроде, как не жили...









x x x

Воздух вспенен полетом бражниц,
растревоженных летним зноем...
День таит в темноте овражин
запах мяты и зверобоя

От жары полиняло небо,
тянет с поля медовой сушью,
золотым караваем хлеба
солнце катится над макушкой...

Горячо - ни идти, ни бегать...
Лишь от моря в мучнистой пыли
разомлело скрипит телега -
голый мальчик  и мерин в бриле...









x x x

Не в дуэльном огне, не в бряцаньи  шпаг,
не в крови кулаков среди сальных рож,
не в бою одиночном, где каждый - враг -
под крылом пиджака ты меня спасешь

От уколов, насмешек, шипенья вслед
заслонишь и, не тратя на них речей,
всем обидчикам, верю, ты дашь ответ:
"Эта женщина спит на моем плече!"













АКРОСТИХ

Мелкой гальки шуршанье. Залива синий язык...
Амфор души темны, как душа человечья  -
Родовое начало, ручей, золотой родник  -
Иллиада, всея златоустых певцов предтеча...
Нет на свете нежней и короче
Аметистовой греческой ночи...











x x x

С терпением христианина,
Не покладая бедных рук,
Я выметаю паутину,
Что за день вылепил паук

От голода сухой и юркий,
Уже - без сна, еще - без мух,
Он снова к серой штукатурке
Настырно лепит серый пух

Безумный ткач - дурное место
Он выбрал для своих тенет!
Метла жестка, жестока Веста,
Один замах - и дома нет!

В минуте от земного рая,
Когда уже подсчитан прок...
Вот и со мною так играет
Могучий НЕКТО - Бог иль Рок...








        НЕСКОЛЬКО ТЕКСТОВ К МЮЗИКЛУ ПО РОМАНУ И.ГОНЧАРОВА
                   "ОБРЫВ"

             РАЙСКИЙ
Сон наяву!..
Не пойму сколько лет назад
я покидал
этот дом и обрыв, и сад,
Гарью столиц
я пропах до корней волос,
пылью страниц
надышался...

Припев:
А в этом доме жизнь - ручей,
и день течет неторопливо,
и воздух свеж, и он - ничей,
и тянет сдобой калачей,
и нет нужды искать ключей,
чтоб быть счастливым

Что я искал
столько лет день за днем подряд?
Может, обрыв, может, дом, может - этот сад...
Плыл по реке,
бросив весла - куда несла,
что же в руке
задержалось?..

Припев.

Кисть и перо,
и к святой красоте порыв,
как на алтарь
положу на крутой обрыв.
Только б найти
на обрыве свою тропу...
Только б идти,
не тоскуя...

Припев.





ВАЛЬС  МАРФИНЬКИ

Я лечу, я скольжу, я кружусь!
Ах, как это легко и приятно!
Я на облачке в небо несусь
и по радуге еду обратно!..
             Для меня засинел василек
             в спелой ржи, и затенькали птицы,
             и сидит золотой мотылек
             у меня на пушистой косице!..
Я лечу, я скольжу, я кружусь!
Ах, как это легко и приятно!
Я на облачке в небо несусь
и по радуге еду обратно!..
              Для меня это лето и день
              расплескали веселые краски,
              и покуда вечерняя тень
              не опустит свою полумаску
я лечу, я скольжу, я кружусь!
Ах, попробуйте! Это приятно!
Посмотрите, я в небо несусь
и по радуге еду обратно!






МОНОЛОГ  ВЕРЫ

Не жена, не подруга, не мать,
не Пречистая Дева -
просто сладко ее обнимать,
и довольно!..
Если выжжено сердце до тла
телом,
что же бьется под грудью тупой
болью?..
Не жена, не подруга, не мать -
случай!
Под обрывом разбитая в кровь
птица...
Кто сказал ей, что жить по любви
лучше?!.
Кто налгал, что любовь без конца
длится?!.
Не подруга, не мать, не жена...
Ветром
полетит, если вновь прозвучит
выстрел...
До последнего будет жива
верой,
хоть осмеянной, но до конца
чистой!..
Не жена, не подруга, не мать -
тело!
По соломе летящий огонь
алый...
И какое же вам до нее
дело?..
И какая же вам до нее
малость?..
Не жена... не подруга... не мать...
Не Пречистая Дева...







КОЛЫБЕЛЬНАЯ СЛУГ

Спи, голубушка, спи, красавица...
Уберем мы цветами горенку,
чтоб проснулась и засмеялась ты
в светлый день своего рождения

Спи, голубушка, спи, забавница...
Набросаем цветов мы по полу,
чтобы ножками - как по полюшку
ты пошла по листам и цветикам

Спи же, душенька, спи, голубушка...
Тихо-тихо в девичьей горенке,
тихий ангел к тебе спускается
и целует в уста медовые

Спи же, душенька, спи, красавица,
спи же, душенька, спи, забавница,
пусть же сны тебе будут добрые -
с ясным солнышком, с ярким небушком...

Спи же, Марфинька свет Васильевна,
спи, голубушка, спи, хорошая...






МОНОЛОГ  МАРКА

Ничего не прошу, ничего не даю,
брачным рабством себя не свяжу по рукам,
освященный веками семейный уют
заберите себе - я подамся к волкам!

У свободного зверя свобода в крови,
если хочет уйти - не удержит петля!
И к постылому дому - зови не зови -
не заманишь того, кто по лесу гулял!

Если стану бродить подле дома - не верь:
даже тень моя больше сюда не придет!..
Но как трудно уходит неласковый зверь!..
И в безумной надежде он оклика ждет...

Ухожу... не оглянусь -
прощай...
Пусть, как волк - всегда один...
Прощай...
Не смогла уйти со мной -
прощай...
Если я тому виной -
прости!..





МОНОЛОГ  РАЙСКОГО

Христа ради, молю!
Христа ради - подай мне надежду,
Христа ради, прошу,
даже яд из руки твоей - сладость...
Дай смотреть на тебя,
дай губами касаться одежды!
Христа ради, любовь моя, Христа ради!

Эта волчья тоска,
когда миг без тебя - дольше века,
и короткий твой взгляд
обрекает меня на разлуку...
Христа ради, прошу,
Христа ради, подай мне хоть муку!
Христа ради, любовь моя, Христа ради!

Я смирю свою страсть
и не стану пытать, кто счастливец,
пусть сгорю изнутри -
даже дыма не выйдет наружу,
Христа ради, молю,
Христа ради, подай мне хоть дружбу,
Христа ради, любовь моя, Христа ради!..






ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ РАСТЕНИЙ
   (маленькая пьеска)
Действующие лица:
Королева, нормально ориентированная женщина
Министр Ограждений, гей
Министр Насаждений, бисексуал

          СЦЕНА 1
КОРОЛЕВА
Я так люблю, что даже трудно спать...
Хожу, брожу и жду, когда утешат...
Я оставляю дверь полуоткрытой,
а ты, мой милый, ухом не ведешь!..

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ
О чем ты просишь, женщина? Кого?
Разуй глаза - он даже не мужчина!
И не гляди на то, что он в штанах,
штаны с тобой на ложе не возлягут!

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
Да женщин в жизни я не покорял.
И не стыжусь - у каждого свой профиль!
Но если память мне не изменяет,
ты сам меня, мой друг, держал в обьятьях,
твердя, что я желанней глупых баб!
И в прелестях моих не сомневался!..

          СЦЕНА 2
КОРОЛЕВА
Садовник доложил - в саду волненья,
фруктовые поднялись против туй!
А кто твердил, что туя - панацея?
(запускает ореховой скорлупой в Министра Насаждений)

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ
Твердил, я и теперь не отрекаюсь!
У туи острый запах, бодрый вид!
Она дисциплинирует желанья,
хранит от порчи, моли, комаров.
Какая свежесть в туевых аллеях!
Да и вообще, о том, чтоб их сажать,
мы принимали общее решенье.
Припомните, под сенью старой груши
был создан коллективный договор.
Министр Ограждений был не против...
Я не солгал, Министр Ограждений?..

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
Да... нет... Нет... да!.. Я лишь хочу сказать,
что шел у вас двоих на поводу!..
Ты так смотрел, что я и слов не слышал!..
А я хотел... желал...
а ты!..  а ты...

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ
Оставь все эти штучки, дело в туе!
Сажать иль не сажать - вот в чем вопрос?
Каким манером, где, когда и с кем!
А ты своей покорностью коровьей
меня лишь отвращаешь от себя!
Какая наглость, лезть ко мне... в лицо,
когда я утверждаю - дело в туе!
Волненья! Государственный вопрос!
А он мычит теленком: "слов не слышал"!

КОРОЛЕВА
Вы не устали бестолку орать?
У нас совет или базар турецкий?..


МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
В угоду ей меня ты можешь бросить?!
Ведь Королева - женщина, пойми!
Лет через пять ее прокиснут бедра,
обвиснут груди дынями, живот
нальется, как камышинский арбуз!..
Она уже дозрела, и к тому же,
насытить ее трудно, как Сахару,
а я... а я могу все сделать сам!
Ты только прикажи, и я отдамся,
как лилия ножу... как песня утру!
Со мной ты позабудешь, что живешь -
так ненадежна грань Любви и Смерти!

КОРОЛЕВА
Ах, негодяй! Меня - при мне - хулить?!
Ужели ты, Министр Ограждений,
забыл, кто помогал тебе подняться?
Да если б не мое расположенье,
ты по сей день бы нарезал лозу!
А из остатков тайно плел корзины!
Я подняла тебя из-под плетня!
Умыла! Научила пить "Мартини"
и есть второе вилкой и ножом!
Ты все берешь, а отдавать когда же?!.

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ
Я на своем стою - все дело в туе!
(становится между Королевой и изрядно струсившим Министром Ограждений)
В любом монаршьем доме есть наследник,
и наша неотложная задача
произвести его на белый свет!

КОРОЛЕВА
Наследник нужен. Кто же с этим спорит?
Но я хочу, чтоб был он от него!
(садится на колени Министру Ограждений)
Хоть и подлец, но мне он всех желанней!
Хочу, чтоб эти глазки цвета глины
и длинный носик в крапинках веснушек,
и это все... все в сыне повторилось!

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ
Целуй свой нос, коль так уж влюблена,
но с туей мы вопроса не решили.
Хоть ночь одну, но мы должны быть вместе!
Смотри на жизнь без флера: ты и я!
(пытается оторвать Королеву от Министра Ограждений. Тот ему охотно помогает)

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
Ах, госпожа, я так тебя ценю!..
Но сердцу не прикажешь...

КОРОЛЕВА
Не прикажешь?!
Приказываю быть тебе моим!

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
Я твой... но... до известного предела...
Вот мой избранник!.. Мой тиран! Мой гений!..

КОРОЛЕВА
Ты должен! В интересах государства!
Хоть ночь одну! Всего одну лишь ночь!..
Зачатье состоится - отпущу.


МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ
Да он не может, ты пойми, дуреха!
На персике не вырасти арбузам!
А я - могу. Я хоть сейчас могу!..

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
Предатель! перекрестный опылитель!
Ты ради бабы в грязь втоптал любовь!
(пытается убежать)

КОРОЛЕВА
Постой, моя любовь, не ускользай!
Мне так темно... но есть же где-то выход?..

              СЦЕНА 3
МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
Шумят, шумят... вот-вот плетень обрушат...
Ты слышишь, Королева, этот гул?
Фруктовые вступили в сговор с дубом,
тот притянул березу, ясень, клен...
Осина хоть дрожит, но вместе с ними

КОРОЛЕВА
Чего они хотят?

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ
А ты не знаешь?
Фруктовые - по