это жизнь, а когда он падает к подошве волны - смерть. То, что выше смерти естественно должно быть также выше и жизни. Я должен вам напомнить наше первое заключение, что слова "душа человека" обозначают нечто, не меньшее, чем мировая энергия, что она - часть Бога. Теперь мы пришли к открытию, что она выше жизни и смерти, и что вы, значит, никогда не были рождены и никогда не умрете. Что же тогда представляют собой рождение и смерть, которые мы постоянно видим? - Они относятся только к телу, а не к Душе, так как Душа вездесуща. - Как душа каждого человека может быть вездесущей, когда здесь, в одной этой комнате, сидит столько человек? - Да, я сказал это, и сказанное мной верно: что может ограничить то, что выше закона и причинности? Этот стакан на столе ограничен; его нельзя назвать вездесущим, так как окружающая материя принуждает его сохранять известную форму и не позволяет ему расширяться. Он строго обусловлен всем, что вокруг него, и потому ограничен. Но то, что выше закона, что существует в области, где ничто не может действовать на него, как оно может быть ограничено? Такое существо может быть только вездесущим. Вы везде во вселенной. Разве возможно, чтобы Я был рожден и мог умереть? Это верования невежества, простые галлюцинации мозга. Вы не родились и не умрете. Для вас нет ни рождения, ни возрождения, ни жизни, ни перевоплощения и ничего подобного. То, что вы понимаете под этими приходами и уходами - только пустая бессмыслица. Вы везде. Эти приходы и уходы - не более как галлюцинации, производимые изменениями в тонком теле, которое мы называем умом. Только такие изменения и происходят. Посмотрите на облако, проходящее по небу. Когда оно подвигается вперед, в наших умах может создаться иллюзия, что движется небо 1000 . Иногда вы видите облако, проходящее перед луной, и склонны думать, что луна движется. Но все время движется только облако. Когда вы едете в поезде или плывете на корабле, вам кажется, что окрестности или океан бегут назад; то же происходит и с душой: в действительности, вы не приходите и не уходите, не родились и не на пути к рождению. Вы бесконечны, вездесущи, выше всякой причинности, вечно-свободны. Вы никогда не родились и никогда не умрете. Мысль о смерти неуместна; страх ее - чистая нелепость. Раз не было рождения, как может быть смерть? Вы вездесущи и наполняете всю вселенную.
Сделаем еще шаг вперед, чтобы дойти до логического заключения. Останавливаться на полдороге не следует. Если мы выше всякого закона, то, значит, мы должны быть вездесущи, всеблаженны; все знание должно быть внутри нас, а также все могущество и все блаженство. Мы - всеведущая, вездесущая Душа вселенной. Но разве таких душ может быть много? Разве могут быть миллионы вездесущих существ? - Конечно, нет. Тогда что же такое эти многие, которых я вижу перед собой? - Все они, в действительности - одно; позади всех этих маленьких личностей есть только одно бесконечное Существование, одно абсолютное Существо, которое мы называем Душой, - вечно блаженное, всеведущее, вездесущее, нерожденное, бессмертное. "Им развернуто небо, Им дышит воздух, Им светит солнце и все живое живет". Он - задний план природы. Он - Реальность, заключающаяся внутри природы. Он - основание вашей души. И не только это, но Он - вы, Вы - одно с Ним.
Где два, там страх, опасность, борьба, распря. Когда же все становится одним, кого мы можем ненавидеть, с кем бороться? Когда все - Он, с кем нам сражаться? В этом секрет жизни. В этом тайна бытия. Пока вы видите многое, вы заблуждаетесь. "Кто во всей изменяющейся множественности этой вселенной видит Одно, - Его, никогда не изменяющегося, - как Душу своей собственной души, как Сущность своего существования и как свое истинное Я, - только тот свободен, только тот блажен; он достиг цели. Знай поэтому, что ты - Он. Ты - Бог этой вселенной".
Разные мысли, вроде того, что я мужчина или я женщина, я болен или я здоров, я силен или я слаб, я ненавижу, я люблю, я имею власть или я бессилен, - все это только галлюцинации. Прочь их! Что делает вас слабыми? Что заставляет вас бояться? Вы единственное существо во вселенной. Кто может устрашить вас? Встаньте и будьте свободны. Знайте, что мысли и слова, которые вас ослабляют, - единственное зло, какое существует в этом мире, - и их необходимо избегать. Что может пугать вас? Если упадет солнце и луна рассыпется в прах, если одни мировые системы за другими станут разрушаться, что вам до этого? Стойте твердо, как скала; вы сами, ведь, неразрушимы. Вы сущность, бытие вселенной. "Я - Абсолютное существование, Абсолютное блаженство, Абсолютное знание. Я - Он; о, моя Душа, я - Он!" Говорите это и, как лев ломает тростниковую клетку, разбейте эти цепи и будьте свободны навеки. Что страшит вас, что удерживает вас внизу? - Только наше незнание и заблуждение, так как нет ничего другого, что могло бы вас связывать. Вы - тот чистый Один; вы вечно блаженны. Безумцы те, кто говорит вам, что вы грешны и должны сидеть в углу и плакать. Безумие, безнравственность и чистая низость говорить, что вы грешники. Вы все - Бог. Не смотрите ли вы на Бога, как на человека, и не называете ли вы Его человеком? Стойте же на этом, если смеете. Сообразуйте с этим всю вашу жизнь. Если человек собирается отнять у вас жизнь, не говорите ему "нет", так как это ваша собственная рука хочет взять вашу жизнь. Когда помогаете бедным, не чувствуйте ни малейшей гордости. Помощь бедным - это ваша молитва. Разве вся вселенная не вы сами? Где есть что-нибудь, что не вы? Вы - Душа этой вселенной. Вы - солнце, луна и звезды. Это вы освещаете всю землю. Вся вселенная - вы. Кого вы будете ненавидеть? С кем будете бороться? Знай, что ты - Он, и направляй всю свою жизнь сообразно с этим знанием, так как, истинно, только поступающий так войдет в Свет и не будет боль 1000 ше ползать в темноте.
 
 
Единство в разнообразии
(Лондон, 3 ноября 1896 г.)
 
"Он, Само-Существующий, направил чувства наружу, и потому человек обращается к внешнему, а не смотрит внутрь себя. И однако ж, мудрый, сосредоточивая чувства в поисках бессмертия, видит свое Я внутри". Как я уже говорил вам, первое стремление к познанию вселенной, как видно из Самхиты и других книг, было направлено на исследование внешних явлений. Потом явилась мысль, что сущность всех вещей не может быть найдена во внешнем мире, что ее нельзя открыть, смотря, так сказать, наружу, но следует, как буквально говорится по-санскритски, обратить глаза внутрь. В этом отношении замечательны следующие слова о Душе: - "Он, сидящий внутри, есть самая сокровенная Сущность нашего бытия, средоточие, сердцевина, из которой все как бы расходится по радиусам, то центральное солнце, которого ум, тело, органы чувств и все, чем мы обладаем, только выходящие наружу лучи". Или: "Люди с детским разумом, будучи невежественны, следуют суетным желаниям, и таким образом попадают в западню смерти; но мудрый, понимая бессмертие, не ищет его в жизни внешних или конечных вещей". Здесь мы имеем более ясно повторенную идею, что в этом внешнем мире, полном конечных впечатлений, невозможно видеть и найти Бесконечное. Бесконечное следует искать там, где только бесконечное, а бесконечное около нас только то, что внутри нас, наша собственная душа. Ни тело, ни мир, который мы видим вокруг нас, ни даже наша мысль не бесконечны. Все это начинается и кончается во времени. Но "Видящий, Тот, Кому все это принадлежит, Душа человека, Тот, Кто бодрствует во внутреннем человеке, Тот один бесконечен". И, чтобы найти бесконечную причину Вселенной, мы должны обратиться к Нему. Только в беспредельной душе человека мы найдем ее. "Что здесь, то и там, и что там, то и здесь. Тот, кто видит множество, переходит от смерти к смерти".
Нам известен факт, что сначала существовало желание идти на небо. Когда древние арийцы оказались неудовлетворенными окружавшим их миром, они, подобно другим народам, представляли себе, что после смерти пойдут в какое-то место, где будет только счастье и не будет вовсе страдания. Эту идею они развили и назвали такие места Сваргас, - что можно перевести словом небеса - и думали, что там они будут вечно наслаждаться, что тела их и умы сделаются совершенными, и что в этом состоянии и месте они будут жить со своими предками. Но с возникновением философской науки люди нашли, что эта мечта невозможна и бессмысленна, что сама идея о бесконечном в пространстве заключает в себе противоречие, так как всякое место должно начинаться и кончаться во времени. Поэтому они отбросили эту идею. Они пошли дальше и увидели, что боги, которые царствовали в этих небесах, были когда-то человеческими существами на земле и, благодаря своим добрым делам или по каким-то другим причинам, стали божествами; что их божественности, как они выражались, были различными состояниями, степенями, или рангами, и что даже боги, о которых говорится в Ведах, не могли быть постоянными индивидуальностями. Они решили, например, что Индра и Варуна были не имена лиц, но названия известных положений, как правителей и т. п. Согласно взгляду этих мыслителей, Индра, который был прежде, не то лицо, что Индра теперь. Тот ушел, а кто-то другой возвысился и занял его место. То же произошло и со всеми другими богами, так как их божественность была только известным положением, которое последовательно занималось разными человеческими душами, возвышавшимися до степени божеств. Но даже и они умирают. В древней Ригведе мы находим слово "бессмертие" в применении к этим богам, но позднее оно исчезает, так как было открыто, что нельзя говорить о бессмертии, - которое вне времени и пространства, - какой бы то ни было физической формы. Как бы она ни была разжижена или утончена, она все-таки должна иметь начало и конец во времени и пространстве, потому 1000 что все элементы, входящие в образование всякой формы, находятся в пространстве. Попробуйте думать о какой-нибудь форме отдельно от пространства. Это окажется невозможным. Пространство - это, так сказать, один из материалов, образующих форму, а последняя постоянно изменяется. Она, равно как и время, оба в майе, как указывается в следующей фразе - "То, что здесь, то так же и там". Если поэтому эти боги и существуют, то они подчинены тем же законам, которые применяются здесь, а единственный конец, к которому ведут все законы, - разрушение и возобновление. Тот порядок, который называем законом, разделяет всю материю на части, составляет из нее различные формы, разрушает их и превращает опять в материю. Все, что рождается, должно умереть; откуда следует, что, если есть такие места, как небеса, то те же самые законы должны применяться и там.
Мы видим, что в этом мире за всяким счастьем следует какое-нибудь несчастье. Смерть - это тень жизни, и обе они должны идти вместе, потому что они не противоположности, не два отдельные существования, но различные проявления того же самого единичного фактора; также как горе и радость, добро и зло. Дуалистическое понятие, что добро и зло - две особые, вечно различные сущности, при ближайшем его рассмотрении, оказывается нелепостью. Это разные проявления одного и того же факта, являющегося сегодня как зло, а завтра - как добро. Различие здесь не в роде, а только в степени, в напряжении. Та же нервная система приносит одинаково как болезненные, так и приятные ощущения, и, если нервы повреждены, никакое из этих ощущений к нам не доходит. Если какой-нибудь нерв парализован, мы не получаем приятных ощущений, которые обыкновенно идут по этому пути, но не чувствуем также и боли. Удовольствие и боль не два, но одно. В разное время жизни одна и та же вещь производит или страдание, или удовольствие. То же явление создает удовольствие для одного и страдание для другого. Еда мяса доставляет удовольствие для человека, но страдание для животного, которое едят. Еще никогда не существовало ничего, что бы было одинаково приятно для всех. Что одному нравится, другому не нравится. И так будет всегда. Из этого видно, что дуалистическое понятие о добре и зле, как о различных сущностях, совершенно несостоятельно.
Что же из этого следует? - Я говорил вам в последней лекции, что в конце концов состояние, в котором все хорошо или все дурно, невозможно. Некоторых из вас это может разочаровать и смутить, но я тут ничего не могу поделать. Я охотно согласился бы с противоположным утверждением, если бы оно было доказано; но пока этого нет, должен держаться своего мнения.
Обыкновенный и, по-видимому, очень убедительный довод против этого положения состоит в том, что, попутно с эволюцией, зло постепенно уменьшается, и есть основание полагать, что при дальнейшем его уменьшении, через миллионы лет наступит время, когда все зло будет истреблено и останется только добро. Это был бы очень хороший аргумент, если бы только Богу угодно было, чтоб он был верен. Но в нем есть ложная посылка. Он принимает за доказанное, что общая сумма добра и зла - величина достоянная, так что, если одно увеличивается, то другое соответственно уменьшается. Но верно ли это? История мира, скорее, показывает, что количество зла возрастает попутно с возрастанием добра. Возьмем, например, самого первобытного человека, дикаря, живущего в лесу. Его чувство наслаждения очень слабо, но также слабо и понятие о несчастье. То и другое у него почти целиком заключается в области чувственности. Если он не добыл достаточно пищи, он несчастен; но дайте ему в волю есть, предоставьте свободно охотиться и пировать, и он совершенно счастлив. Его счастье, равно и огорчения, зависят только от чувств. Теперь посмотрите на человека, когда знание его увеличилось. Его счастье растет по мере того, как развивается его разум. Прежнее чувственное довольство теперь развилось в довольство умственное; он испытывает огромное наслаждение в чтении поэмы, или, посвятив всю жизнь какому-нибудь матема 1000 тическому вопросу, находить в этом чрезвычайное удовольствие. Но в то же время его утонченные нервы становятся более и более чувствительны к страданиям, которых, будучи дикарем, он никогда не знал; он уже испытывает умственные страдания. Разлука с любимым человеком или отсутствие с его стороны любви, бесконечные домашние ссоры и дюжина других вещей усиливают его несчастье и налегают на него с такой силой, о какой дикарь и не подозревал. Возьмем простой пример. В Тибете нет брака, и потому нет ревности; а между тем мы знаем, что общество, в котором существует брак, гораздо выше, чем то, в котором его нет. Тибетцы не знали удивительного наслаждения благами целомудрия, счастья, которое дает брак с чистой и добродетельной женой или с нравственным и добродетельным мужем; они не могут этого чувствовать. Но в то же время они не чувствуют и той чрезмерной боли и жгучего страдания, которые испытывают муж или жена в случае неверности другого супруга. Высший уровень потребностей, с одной стороны, - усиление счастья, а с другой, - прибавление горя.
Возьмите вашу собственную страну, самую богатую и роскошную, какую когда-либо знал мир, и посмотрите, как чрезмерны здесь страдания. Как много у вас сумасшедших, сравнительно с другими народами, только потому, что слишком сильна ваша жадность. Человек здесь должен располагать большими средствами. Количество денег, которое вы тратите в один год, для человека в Индии, составило бы богатство на всю жизнь. И вы не можете говорить кому-нибудь, что б он довольствовался меньшим, потому что окружающие его условия таковы, что если он не имеет известной суммы денег, он будет уничтожен. Общественное колесо здесь катится вперед, не останавливаемое ни слезами вдов, ни воплями сирот. Вы также должны двигаться, или будете раздавлены. Таково положение вещей здесь повсюду. Ваше чувство наслаждения чрезвычайно развито, ваше общество привлекательнее, чем у других; у вас масса способов наслаждаться. Но те, у кого их меньше, имеют гораздо меньше и страданий, чем вы. И это вы найдете везде. Чем выше запросы мозга, тем больше наслаждений, но также больше бедствий и нищеты, так как одно - как бы тень другого. Поэтому если и допустить, что зло со временем уменьшится, то вместе с тем должно уничтожиться и добро. Не в праве ли я утверждать, что зло увеличивается быстрее, чем добро? Иногда кажется, что если добро возрастает в арифметической прогрессии, то зло - в геометрической. И это - майя. Это значит, что, в конце концов, не прав, как оптимизм, так и пессимизм. Веданта не говорит, что этот мир дурен. Это была бы ложь. Но сказать, что мир полон счастья и блаженства будет также неправда. Это было бы только обманом себя и других. Большая ошибка учить детей, что все в мире хорошо и он полон цветов, молока и меда. Но не меньшее заблуждение также думать, что все в нем дурно, только потому, что один человек страдает больше, чем другой. Эта двойственность, эта игра добра и зла и называется майей. Веданта говорит: Не думайте, что добро и зло отдельные вещи, или что это две разные отвлеченные сущности; на самом деле они одно и то же, обнаруживающееся в разной степени и под различными видами и производящее на один и тот же ум разные впечатления, в зависимости от времени и обстоятельств. Самая первая идея в веданте это открытие единства во внешних вещах, обнаружение того, что все, проявляющееся, как многое, - как бы ни были велики различия в разных его проявлениях, - представляет в сущности одно.
Вспомните старую грубую теорию персов о двух богах, создавших этот мир, - добром боге, который делает все приятное, и злом, творящем все остальное. Нелепость ее видна сразу, так как, если бы она была верна, то для каждого закона природы было бы два противоположных вида, в зависимости от того, как его создавал сначала один бог, а потом другой. Мы наоборот, видим, что одна и та же сила кормит воробья и нас и убивает тысячи людей. Другим возражением против такого объяснения может быть вопрос, как эти два бога, работающие одновременно и творящие в одном месте добро, а в другом зло, 1000 могут поддерживать согласие друг с другом? Поистине, это был самый грубый способ выражения двойственности вселенной.
Обратимся теперь к более совершенным философиям, которые учат в чрезвычайно отвлеченных выражениях, что мир частью хорош, а частью дурен. Даже и эта теория, если смотреть на нее с той же точки зрения, представляет собой нелепость. В конце концов оказывается, что ни оптимизм, ни пессимизм не объясняют мира и не дают о нем верного представления. Некоторые факты приводят нас к одному, другие - к другому. Но, подвигаясь в нашем исследовании вперед, мы находим, что веданта снимает всю ответственность с природы и возлагает ее на нас самих. Она не отрицает существования зла; наоборот, смело анализирует факты, как они есть, никогда не стараясь закрывать глаза на что бы то ни было, но и не вызывая безнадежность. Веданта и не агностицизм. Она находит утешение и устанавливает его на несокрушимом основании, а не отделывается рассказами о заведомо ложных вещах, обман которых открывается через несколько дней. Когда я был ребенком, у одного молодого человека умер отец, оставив его с огромной семьей совершенно нищим; и те, кто выдавал себя за друзей отца, отнеслись к нему теперь, как если б были его злейшими врагами. Встретив однажды священника, он рассказал ему о своем горе и в утешение услышал: "Все это для вашего блага". - Все нам посылается для нашего блага! Эта старая манера прикрывать рану фольгой. Она не имеет смысла и выражает только признание нашей слабости и невежества. Молодой человек ушел, а шесть месяцев спустя был приглашен тем же священником принять участие в торжестве, которое он устраивал по случаю рождения сына. Когда хозяин начал говорить: "Возблагодарим Господа за Его милости", гость перебил его словами: "Но ведь здесь вовсе нет милости. Это скорее несчастье!" - "Почему?" - спросил священник. "Потому, - отвечал молодой человек, - что когда умер мой отец, мне это казалось несчастьем, но вы сказали, что на самом деле это было благом. Если так, то кажущееся хорошим на самом деле должно быть дурным". Разве он не был прав? Могут ли человеческие слова исцелить какое-либо человеческое горе? - Нет, и нет! Будем делать что можем, будем сочувствовать всем страждущим, но никогда не позволим се