бе отделываться пустыми фразами. Ничто в этом мире не излечит его зла, поэтому мы должны научиться подняться выше его.
Эта вселенная всегда будет представлять собой сочетание добра и зла. Где есть добро, зло следует за ним; но позади и выше этого противоречащего самому себе явления, веданта видит единство обоих. "Откажись, - говорит она, - от зла, но откажись также и от добра". Что же тогда останется? Добро и зло, - заявляет веданта, - не все, что мы имеем. За обоими стоит нечто, именно вы сами, истинное вы, высшая основа всякого зла, но высшая основа также и всякого добра. Это то, что проявляет себя, как добро и зло. Узнайте это сначала, и тогда, но не раньше, вы можете быть оптимистом, так как тогда будете повелевать обоими. Управляйте сами этими проявлениями, и тогда впервые вы будете в состоянии обнаруживать свое истинное Я совершенно по своей воле. Только тогда вы будете способны проявлять только одно добро или зло, как захотите. Только тогда, если пожелаете, вы будете иметь право называться оптимистом.
Прежде всего, сделайтесь хозяином самого себя; прежде всего - воспряньте и будьте свободны. Поднимитесь выше сферы закона, так как законы не распространяются на всю природу; им подчинена только часть вашего существа. Узнайте прежде всего, что вы не раб природы, никогда им не были и никогда не будете. Убедитесь воочию, что природа, - бесконечная, как вы могли думать, - на самом деле конечна; она только капля в обширном океане, океан же - это вы сами. "Смотри, ты превосходишь солнце, луну и звезды. Сравнительно с твоим бесконечным существом, все они не более как мыльные пузыри". Познайте это, и вы будете управлять и добром и злом. Только тогда ваше зрение изменится и вы встанете и скажете: "Как прекрасно добро и как удивительно зло!".
1000 
Вот что веданта приглашает вас делать. Она не предлагает усыпляющего лекарства, не рекомендует покрывать раны золотой бумагой и, когда рана загноится больше, выкладывать новые листы. Она говорит: "Жизнь жестокая вещь. Если можете, смело выходите из нее. Хотя бы оковы ее были алмазные, что вам за дело; Душа ведь крепче алмаза". Веданта не возлагает никакой ответственности на маленькие божества. Вы сами делатели своей судьбы. Вы сами позволяете себе испытывать хорошее и дурное. Вы собственными руками закрываете себе глаза и говорите, что темно. Уберите руки и увидите свет! Вы лучезарны, вы от вечности совершенны. Поймите, что "Тот, кто видит вокруг себя множество, идет от смерти к смерти". Так узрите же Одно и будьте свободны!
Но как убедиться в этом? - Даже наш ум, как он есть теперь, слабый, заблуждающийся и впечатлительный, даже он может быть сделан настолько сильным, чтобы, схватывать проблески знания, проблески Единства, и избавить нас от повторения рождений и смерти. "Как дождь, падая на вершину горы, разделяется на множество потоков, бегущих вниз по ее склонам, так все виды энергии, которые мы видим вокруг себя, имеют начало в том Едином". Он, подобно дождю, падая на майю, кажется многим. Итак, не гонитесь за многим, но стремитесь все вперед, к тому Единому, Он во всем движущемся, во всем чистом, Он наполняет вселенную. Он жертва и Он гость в доме. Он в человеке, в воде, в животных, в самой истине. Он - все. Как огонь в этом мире проявляется в разных формах, так и Душа Вселенной проявляет Себя во всем. Как воздух, окружающий Вселенную, проявляется многими способами, так и Единая Душа душ проявляет себя во всех существах". Но это вы скажете после того, как увидите воочию это Единство, но не раньше. Умение видеть Его везде и есть истинный оптимизм.
Но возникает вопрос: - если все это верно, если Чистый, Единый, Сущий, Бесконечный находится во всем, то как же может быть, что Он страдает, испытывает бедствия и становится нечистым? Ничего подобного нет, - говорит упанишада, - все это только иллюзия. "Как солнце - причина того, что все существа видят, не делается несовершенным вследствие недостатков какого-нибудь глаза, совершенно также и Я нечувствительно к страданиям тела, в котором Оно проявляется". Я могу иметь болезнь, вследствие которой все мне будет казаться желтым, но солнце ведь не испытывает влияния этого. Совершенно также и "Он - Единый, Создатель всего, Вседержитель, Единая Душа внутри всех существ и Тот, кто делает свое Единство множественным. Мудрым, которые познали Его, как Душу их собственных душ, принадлежит вечный мир; но только им, и никому другому". "Те, кто в этом мимолетном мире находит Его, никогда не изменяющегося, кто в этой тленной вселенной находит эту Одну Жизнь, кто в этой множественности находит Единство, и все, кто познает Его, как Душу их собственных душ, - тем принадлежит вечный мир, и никому, никому больше". "Где найти Его во внешнем мире? Где искать Его? В солнцах, лунах или звездах? - То место не может освещать ни солнце, ни луна, ни звезды. Блеск молнии не виден там. Как можем мы говорить об этом гаснущем огне? Его светом все создано, Его озарением все сияет". А вот другое прекрасное уподобление. Те из вас, кто были в Индии, поймут, что разумеется в нем под баньяновым деревом, зная, как оно берет начало из одного корня и распространяется далеко кругом. "Он - Великий Баньян, корень которого в невидимом мире, недоступном нашим чувствам, и который распространил ветви, чтобы создать вселенную. Все эти стволы и ветви - одно с Ним. Он - корень. Он - корень".
В части Вед Брахмана говорится о многих небесах, и главная идея Упанишад требует, чтобы мы отбросили всякую мысль о том, чтоб идти на какое-либо из них. Труд освобождения совершается не на этом или том небе, а здесь, в душе. Место ничего не значит. Позвольте мне процитировать одно место, в котором показано взаимное отношение некоторых из этих мест: "В небе предков человек видит истину как во сне". То есть как во сне вещи кажутся неясными и туманн 1000 ыми, так представляется здесь уму и идея о Я. "В небе Кандхарва видение еще не вполне отчетливо. Как человек видит свое отражение в воде, совершенно так же он видит здесь действительность". Самое высшее небо, по понятию индусов, называется Брама-лока, и здесь истина видится более ясно, но все еще не вполне. Она здесь похожа на свет и тень. "Как человек, смотрящий в зеркало, видит свое собственное лицо вполне отчетливо и ясно, совершенно так же истина видна в душе человека. Поэтому самое высшее небо внутри нас и самый благородный из всех храмов - это душа человека. Веданта говорит: "Эта земля больше, чем какое-либо небо, потому что нигде, ни в каком небе мы не можем научиться так отчетливо и ясно понимать действительность, как здесь, в этой жизни, внутри души". Все остальное только перемена мест. В Индии я думал, что некоторые пещеры дадут мне более ясное видение, но убедился, что нет. Тогда я надеялся, что лес окажется полезнее, потом мечтал о Бенаресе, и все с тем же результатом. Везде мы находим одно и то же, потому что мы сами создаем себе наш собственный мир. "Если я зол, - говорит упанишада, - мне весь мир будет казаться злым. И то же применимо везде. Если бы я умер теперь и пошел на небо, я нашел бы там то же положение вещей, что и здесь. Пока человек не стал чистым, для него совершенно бесполезно бежать в пещеры, или леса, в Бенарес или на небо. А раз вы отполировали свое собственное зеркало, для вас безразлично, где ни жить, так как вы увидите действительность, как она есть. Поэтому совершенно напрасный труд бежать выше и выше, тратя энергию, которая должна быть употреблена на полировку зеркала". Ту же идею вы находите иначе выраженной. "Никто не может видеть Его. Никто этими глазами не может видеть Его форм. Только чистым умом Он может быть видим. Так достигается бессмертие". Те из вас, кто слушали мои лекции по раджа-йоге, видят, что здесь, в философии, мы рассматриваем то же, что рассматривали тогда в другом и отличном роде йоги, и что каким бы путем человек ни достиг управления своими чувствами настолько, что они стали рабами его души и не могут больше тревожить его ум, тогда он, йог, достиг состояния, в котором может применять йогу. "Когда все желания сердца отброшены, тогда этот самый смертный становится бессмертным, становится одним с Богом. Когда все узы сердца разрублены, тогда человек достиг бессмертия, и даже в этом мире наслаждается Брахманом".
Здесь необходимо маленькое объяснение. Вы часто слышите, что веданта и другие восточные философские системы открывают людям перспективы чего-то высшего и побуждают отказаться от стремлений и удовольствий этой жизни. Я мог бы привести вам много мест, в которых высказывается это. Но такое утверждение ложно. Только те, кто совершенно не знаком с восточной мыслью, могут воображать, что она указывает куда-то вдаль, на какой-то другой мир. Вы видели, наоборот, что она прямо учит о тщетности таких надежд, торжественно отвергая всякие небеса, как места, где люди могут в течение некоторого времени смеяться и плакать, но где, в конце концов, они должны умереть, как и здесь. То, что наши недостатки заставляют нас испытывать здесь, те же недостатки заставляют нас испытывать и там. Единственно, что постоянно - это человеческая душа, и она здесь. Философия веданты настаивает также, что мы не можем избежать неизбежного путем самоубийства, не можем уклониться от наших испытаний. Ее книги говорят, что верный путь находится с трудом.
Как видите, индусский ум так же практичен, как и западный, только мы расходимся во взглядах на то, в чем состоит жизнь. Один говорит: стройте хороший дом, имейте хорошую одежду и пищу, развивайте свой ум, изучайте, науки и т. д., - в этом вся жизнь. И он считает себя очень практичным. Индус же говорит, что знание мира состоит в познании души и понимании идей, и хочет наслаждаться такой жизнью. В Америке есть замечательный оратор-агностик. Этот благородный и уважаемый человек, говоря о религии, сказал, что она совсем не нужна и что нам незачем утруждать свои головы мыслью о других мир 1000 ах. Выразился он так: "У нас здесь есть апельсин. Будем же выжимать из него весь сок, какой только можем выжать". На это я ответил ему: - Я с вами совершенно согласен. Подобно вам, я хочу выжать сок из моего плода. Только вы любите апельсин, а я предпочитаю манго. Вы можете думать, что все, что нужно в жизни - это есть, пить и иметь немножко научных знаний. Но какое право вы имеете говорить, что такой идеал заключает в себе все? Для меня он ровно ничего не стоит. Если бы я мог в этой жизни надеяться узнать только, как падают на землю яблоки, или как электрический ток потрясает мои нервы, я способен был бы на самоубийство. Я хочу проникнуть в самое сердце вещей. Вы изучаете проявление жизни; я - саму жизнь. И я хочу тоже выжать из нее весь сок, и даже во время этой жизни. Моя философия говорит мне, что я должен понять самую суть и покончить с небесами, адами и всеми подобными суевериями, даже если они существуют в том смысле, как существует этот мир. Я хочу знать сердце жизни, ее суть, а не только то, как она существует, действует и проявляется. Мне надо почему вещей, а как я оставляю для детей. Один важный человек на Западе сказал: "Если бы я мог записать все, что происходит, пока я курю папиросу, это была бы наука о папиросе". Это очень хорошо. Конечно, великая вещь быть ученым. Бог благословляет все души на искание истины. Но когда человек говорит, что это все, и что он не интересуется знать смысл жизни, не желаете изучать собственное существование, тогда, по моему мнению, он рассуждает очень глупо. Я могу настаивать в ответ, что все его знание - невежество, не имеющее никакого основания. Он изучает проявления жизни, но когда я спрошу его: а что такое сама жизнь? - он говорит, что этого он не знает. Продолжайте, пожалуйста, ваше изучение, но оставьте мне мое. И все-таки я претендую на то, что с моей точки зрения я в высшей степени практичен. В сущности, все эти разговоры о практичности чистая нелепость. Вы можете быть практичными в одном отношении, другой - в другом; но есть люди иного склада ума, которые говорят мало, но если узнают, что истину можно открыть, только стоя постоянно на одной ноге, то немедленно проводят свое знание в практику. Другой тип людей слышит, что в известном месте есть золотые россыпи, охраняемые вооруженными дикарями. Они тотчас отправляются туда, хотя бы с тем, чтобы погибнуть и чтобы только третьи их последователи достигли успеха. Но тот же человек слышал, что есть душа, и довольствуется тем, что священник проповедует о ней. Человек первого типа не пойдет за золотом и будет, пожалуй, говорить об опасностях от дикарей. Но если вы ему скажете, что на вершине Эвереста, в двадцати пяти тысячах футов над уровнем моря живет мудрец, который может дать ему знание о душе, он бросится туда тотчас, в одежде или без нее, сытый или голодный. И он не поколеблется, если вы ему скажете, что масса погибла в этой погоне и только немногие достигли цели. Сорок тысяч могут быть убиты, но один находит истину. Этот класс людей, как видите, тоже практичен. Ваша ошибка заключается в том, что вы воображаете, будто то, что вы называете миром, и есть вся жизнь. Предмет ваших стремлений - чувственное наслаждение - преходящ. Он никогда не бывает неизменным и ведет только к нагромождению бедствий на бедствия, приносит только вечное горе. Мой - путь к вечному миру.
Заметьте, я не называю ваше определение практичности неверным. Я вполне признаю его, и знаю, что оно принесет много добра миру. Но не порицайте же мой взгляд. Я тоже практичен, хотя и в другом отношении. Предоставьте каждому работать по-своему. Если Богу угодно, то мы все окажемся одинаково практичны в обоих направлениях. Я видел несколько ученых, которые были, в одно и то же время, и практичны и религиозны, и сильно надеюсь, что со временем человечество будет поступать как они. Обратите внимание на котел с водой, когда он начинает закипать. Сначала поднимается пузырек в одном месте, потом - в противоположном, затем число пузырьков увеличивается, по четыре или по пять их сливаются вместе, пока, наконец, все не 1000 соединится и не настанет общее движение. Совершенно то же происходит и в окружающем нас мире. Каждый индивидуум - отдельный пузырек, а народ - это их масса. Мало-помалу они соединяются, и я верю, что настанет день, когда такие вещи, как нации, исчезнут, когда все разъединяющие нас преграды уничтожатся и проявится то Единство, к которому волей или неволей мы все стремимся. Все мы по природе братья и только росли врозь. Но должно наступить время, когда все наши идеи будут общими, когда все люди станут одинаково практичными как на поле знания, так и в религии, и когда Единство и гармония Абсолюта обнимет весь мир. Все человечество тогда будет дживанмукта - свободно, даже живя. К этой одной цели, с любовью и ненавистью, завистью и доброжелательством, с сотрудничеством и противодействием, все мы пробиваем свой путь. Бесконечный поток стремится к океану. В нем плывут куски травы и поблекшие листья. Пусть они силятся, как могут, плыть по течению или против него, все равно в конце концов все попадут в море. Все мы и вся природа, подобно сухим листьям, уносимся бешеным потоком существования к одному и тому же океану жизни, к совершенству, к Богу; и, как бы ни старались освободиться от потока и исполнять свою собственную волю, все должны, наконец, сдаться и предоставить себя течению, пока не достигнем бесконечного Океана Жизни и Блаженства.
 
 
Бог во всем
(Лондон, 27 октября 1896 г.)
 
Мы видим, что большая часть нашей жизни, как бы мы этому ни противились, наполнена злом, и что масса причиняемого и испытываемого нами зла почти бесконечна. Устранить такое положение вещей люди старались с начала времен, но оно и теперь осталось то же самое. Чем больше открывали средств для улучшения его, тем более оказывалось нового, еще более утонченного зла. Мы видели также, что все религии говорят о Боге, как о единственном убежище, в котором мы можем найти освобождение. Все они утверждают, что, если мы, как рекомендуют практические люди, будем брать мир как он есть, нам ничего не останется кроме зла. Но они утверждают также, что есть нечто высшее в этом мире и что жизнь материальная, познаваемая посредством пяти чувств, не вся наша жизнь, но только маленькая поверхностная частица ее, тогда как за ней и выше нее есть Бесконечная жизнь, в которой зла нет. Эту Бесконечную жизнь одни называют Богом, другие - Аллахом, третьи - Иеговой, четвертые - Юпитером и т. д. Ведантист называет ее Брахманом.
Мы должны жить в этом мире, несмотря на все его зло. Как же нам следует жить? Судя по первому впечатлению, которое производят на нас советы религий, чем скорее мы покончим наше существование, тем лучше, так как на вопрос: "как излечить зло жизни?" - мы получаем от религий ответ: "Откажись от жизни". Это напоминает старую басню. - Комар сел одному человеку на голову, а другой, желая убить комара, нанес такой удар, что убил и комара, и своего друга. Средство, предлагаемое религиями, по-видимому, рекомендует подобный же способ. Мир и жизнь в нем полны зла. Это факт, которого не станет отрицать никто, достаточно поживший и познакомившийся с жизнью. Но что же предлагают религии? Они единогласно говорят: "Познай, что мир ничто, но выше его есть нечто, вполне действительное". Вот тут-то и затруднение. Ведь это как будто совет сразу со всем покончить. Но улучшит ли это положение, и нет ли из него другого выхода? - Веданта говорит, что все, предлагаемое всеми религиями мира, совершенно верно, но только его надо надлежащим образом понимать; предписания же религий часто понимаются неправильно, и это понятно, так как они, обыкновенно, выражены недостаточно ясно и точно.
Человек нуждается одновременно в голове и сердце. Сердце - великая вещь, так как через него приходят все высокие вдохновения, и я в сто раз больше желал бы иметь маленькое сердце и никакого мозга, чем представлять собой одну голову при отсутствии сердца. Жизнь и прогресс возможны только для то 1000 го, у кого есть сердце, а кто может только рассуждать, но лишен способности чувствовать, тот неизбежно засыхает. Но мы знаем, что человек, руководящийся в своих поступках только сердцем, часто впадает в ошибки и оттого испытывает много бед. Поэтому нам необходимо сотрудничество сердца и головы. Я не хочу этим сказать, что человек должен иметь столько-то сердца и столько-то ума и прийти к полному между ними согласию. Но пусть каждый, сколько может, чувствует и, сколько может рассуждает. Зачем какие-либо ограничения? Разве мир не бесконечен? Разве в нем нет места для безграничной симпатии и для безграничных - рассуждения и культуры? Пусть то и другое идут вместе, не стесняя друг друга. Дайте им идти, так сказать, по параллельным линиям, одна вдоль другой.
Большинство религий знает факт существования зла и устанавливает его в ясных и точных выражениях, но все они впадают в одну и ту же ошибку, - увлекаются сердцем, чувствами. В мире есть зло, поэтому покиньте мир; это главное и единственное, чему они учат. Покинуть мир! Не может быть двух мнений относительно того, что всякий, желающий познать истину, должен отказаться от заблуждения; что каждый, жаждущий жизни, должен отбросить все, что носит в себе смерть. И все-таки, что же останется нам, если, следуя этому учению, мы откажемся от жизни чувств, от жизни, какой ее знаем, и от всего того, что понимаем под жизнью? Если мы все это отбросим, то у нас ничего, по-видимому, не останется.
Дальше, познакомившись больше с философской частью веданты, мы поймем это лучше; а теперь позвольте вам сказать, что только в веданте мы найдем разумное разрешение этого вопроса, и оно заключается в обожествлении мира.
Веданта совсем не отвергает мир. Правда, нигде идеалы отречения не достигают такой высоты, как в ее учениях, но в то же время никакого самоумерщвления она не рекомендует, а предлагает только обожествление мира. Откажись от мира, каким мы его знаем, каким он нам представляется, и познай его таким, каков он в действительности. Обожествляй его, так как он, и только он, - Бог. В этом смысле мы читаем в начале древнейшей из упанишад, - в самой первой книге, какая когда-либо была написана о веданте: "Все, что существует в этой Вселенной, все, что есть