Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
женно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть на человеке
одежду. Но было темно, и он крикнул:
- Кто идет? Пароль?
- Часовой должен знать голос своего офицера, продолжая продвигаться,
сердито произнес Питер Мариц.
Озадаченный солдат продолжал вглядываться, но затем, видимо разглядев
подходившего, вскинул ружье и крикнул:
- Стой, буду стрелять!
Молодой бур прыгнул, как тигр. Его левая рука схватилась за ружейный
замок, правая сдавила горло часовому.
- Пикнешь - конец, - тихо, но выразительно произнес Питер Мариц.
Легкий свист - и его товарищ вырос рядом как из-под земли.
- Бери его ружье. Вот так. А теперь, дружище, слушай ухом, а не брюхом, -
строго приказал Питер Мариц ошалевшему часовому, извивавшемуся в его
стальных руках. - Следуй за этим человеком и молчи как убитый, тогда все
кончится для тебя благополучно, А чуть что, тут же на месте капут. Понял?
Бедняга, как умел, показал, что понял.
- А на всякий случай, - продолжал бур, - маленькую неприятность, уж
извини, я тебе сделаю.
С этими словами он снял с молоденького испуганного часового его пояс с
патронной сумкой, вынул свой охотничий нож и разрезал пояс на брюках
пленного, так что тому пришлось их поддерживать руками.
- Теперь веди его к нашим. Не бойся, он не попытается бежать, знает, что
далеко не убежит... Двое пусть останутся с ним, а с остальными воротись
сюда.
Бур с часовым через минуту утонули в густых потемках. До прихода
товарищей у Питера Марица оставалось еще много времени. Он подкрался к дому
и стал вглядываться внутрь через окна без стекол, как обычно у буров. Дом
состоял из двух комнат. В большой расположились на полу и на скамьях
одиннадцать солдат с унтер-офицером; во второй, крошечной комнате играли за
столом в карты и выпивали два молодых лейтенанта, из них один, по-видимому,
начальник караула. Питеру Марицу было все прекрасно видно в освещенном доме,
сам же он оставался невидим.
- Опять проиграл, - сказал один из офицеров, махнув рукой. - Единственное
развлечение от здешней дьявольской скуки - карты, так и то не везет.
- А меня не развлекает, даже когда выигрываю. Просто вешаться впору. И
этакая досада, подумайте: я только собирался взять отпуск, как эти
толстолобые мужики взбунтовались. Теперь сиди и жди, когда все это уляжется.
Не один месяц пройдет.
- Ну что вы, Джек! - возразил с улыбкой второй лейтенант. - Как только мы
вступим в Преторию, они живо хвост подожмут. Ведь остановка теперь только за
морской бригадой, а она прибывает на будущей неделе, тогда и Колли выступит.
А до Претории отсюда максимум десять переходов.
- Добавьте: беспрепятственных переходов. А кто нам гарантирует эту
беспрепятственность? Буры возьмут да и загородят нам дорогу через Драконовы
горы, вот вам и десять переходов.
- Вы, Джек, слишком мрачно смотрите. Посмеют они сражаться с настоящей
регулярной армией! Да они сразу разбегутся, как только перед ними появится
внушительное войско.
- Я в этом не уверен. Они великолепные стрелки.
- Из-за прикрытий, заметьте, а для серьезного сражения они непригодны. У
них ведь ни кавалерии, ни артиллерии. Беда вся в том, что страна обширна и
гориста - сгоним их с одного места, они на другое пересядут. Вот этой
затяжки я и опасаюсь, а за исход сражения я спокоен. Да и генерал наш того
же мнения, иначе не стал бы он рисковать, выступая в поход с незначительными
силами. Ведь у него едва ли наберется более тысячи человек.
У Питера Марица сердце так и прыгало от радости Он узнал больше, чем мог
мечтать: и численность английского отряда, и срок наступления, и
предполагаемое направление - все теперь было ему известно. Он отошел от окна
и бесшумно пополз к условленному месту встречи с товарищами. Вскоре они
появились со своими ружьями и ножами, готовые на самый безумный риск.
- Внимание, друзья, - обратился к ним вожак. - Помните, стрелять только в
самом крайнем случае, иначе мы переполошим весь город. Постараемся забрать
их всех живехонькими. По два человека становятся у окон обеих комнат с
ружьями наготове, на случай, если кто вздумает выскочить в окно; остальные
входят со мною прямо через дверь. Особенно зорко наблюдайте за офицерами.
Теперь - за мной!
Никто из обитателей домика не заметил, как мощные фигуры молодых буров
выросли грозной тенью у окон. Буры направили внутрь комнат ружейные дула.
Дверь в большую комнату распахнулась, и через порог ступила крепкая фигура
Питера Марица, за спиной которого виднелись такие же молодцы. Ружья у всех
были наперевес.
- Сдавайтесь, ребята, если жизнь дорога! - воскликнул вожак.
Солдаты остолбенели. Одни протирали глаза со сна и испуга, другие
сунулись было к окнам, но их встретили ружейные дула. О сопротивлении нечего
было думать. Не мешкая, Питер Мариц распахнул дверь во вторую комнату. Оба
лейтенанта стояли ошеломленные, один с револьвером, другой с саблей в руках,
вперив дикий взгляд в грозные фигуры, державшие их на прицеле.
- Не сопротивляйтесь, господа, - обратился к ним Питер Мариц, - вы в
плену, и малейшее сопротивление будет вам стоить жизни. Итак, я требую
немедленного ответа: вы сдаетесь?
Офицеры переглянулись, подумали. Руки их с оружием бессильно опустились.
- Сдаюсь... - глухо произнес Джек.
Второй, как эхо, повторил за ним роковое слово. Через минуту оружие было
у пленников отобрано. Несколько молодцов отправились за лошадьми. Было еще
темно, когда процессия конных буров с вожаком впереди и бредущими пешком
пленными англичанами тронулась в обратный путь. Офицеры были вне себя от
бессильной ярости, видя, что их забрал в плен ничтожный разведочный отряд.
Генерал Жубер громко и весело хохотал, когда на другой день Питер Мариц
представил ему свои живые трофеи. Генерал в то время занял уже с тысячным
отрядом горную позицию севернее прохода Лангес-Нек.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Сражение при Лангес-Неке
Лагерь Жубера расположился в небольшой лощине у ручья, впадающего в
Буффало. В центре лагеря находилась брошенная владельцами большая ферма
Лангес-Нек.
Из лагеря удобно было наблюдать за всем происходящим на тракте из
Ньюкэстля в Трансвааль. По ту сторону тракта круто подымалась высокая гора
Маюба. Бурские быки и кони имели в этой лощине обильный корм и прекрасный
водопой. В одном из зданий фермы устроен был походный лагерь с женевским
флагом на крыше. На господствующих высотах Жубер расставил наблюдательные
посты. День и ночь по всем направлениям рыскали конные пикеты. Бурское
ополчение было еще далеко не все собрано, фургоны, запряженные быками, и
всадники продолжали беспрестанно стекаться со всех сторон. Но Жубер решил
двинуться в Наталь лишь с частью сил. До него дошли слухи, что в Южную
Африку вызван победитель Афганистана генерал Робертс, что английские войска
отовсюду стекаются в Наталь. Но к тому времени как должны были закончиться
приготовления англичан, Жубер надеялся собрать около шести тысяч буров. С
такой армией он не боялся встречи с врагом и гораздо более многочисленным.
26 января 1881 года с аванпоста буров доставили Жуберу известие, что
генерал Колли двинулся из Ньюкэстля по северному тракту на Лангес-Нек. 27-го
находившийся в пикете Питер Мариц завидел с возвышенности неприятеля. Не
выпуская его из виду, буры стали отодвигаться от дороги, занимая горные
обрывы над нею. Сверху было ясно все видно. Впереди ехали
разведчики-драгуны, за ними довольно сильный драгунский отряд, далее конные
стрелки, а позади них отряд полицейских из Наталя. Далее следовал со своей
свитой генерал Колли с эскортом драгун. Наконец показались главные войска:
колонна пехоты с ружьями, ранцами и мешками для сухарей, затем морская
бригада со скорострельной пушкой, опять пехота, за нею артиллерия в составе
четырех горных и двух полевых орудий и в арьергарде кавалерия. Всего буры
насчитывали восемьсот семьдесят человек пехоты и сто семьдесят конницы.
Буры поспешили опередить англичан, чтобы дать возможность своим
приготовиться к бою, но вскоре поняли, что сражения в этот день нельзя
ждать: англичане, достигнув возвышенности, обеспечивавшей их от внезапного
нападения, остановились и разбили лагерь в одной миле от лагеря буров,
выставив аванпосты и выслав конные разъезды.
Когда Жуберу донесли, что Колли остановился, он взял с собой несколько
всадников, в их числе и Питера Марица, и отправился на гору Инквело
осмотреть неприятельский лагерь. Высмотрев все, что его интересовало, он
зловеще усмехнулся и заметил:
- Генерал Колли здесь долго не задержится, не надо его тревожить. А когда
он спустится с холма и втянется в Лангес-Нек, мы тут и сядем ему на шею.
Буры приготовились к бою. Рано утром 28 января с аванпостов донесли
Жуберу, что Колли двинулся. Тогда двинулись и буры: один отряд вправо,
другой влево, в горы, третий навстречу англичанам, а четвертый остался близ
лагеря в резерве. Питер Мариц находился в третьем отряде вместе со своей
общиной, быстро подвигаясь навстречу врагу.
Достигнув прохода Лангес-Нек, отряд встретил группу конных буров,
сообщивших, что англичане близко. Тогда отряд разделился и быстро занял
высоты по обе стороны тракта, выбрав надежные прикрытия, дававшие
возможность стрелять в англичан, оставаясь невидимыми. Дорога проходила
среди гор, с беспрестанными извилинами во все стороны, так что перед
путником открывался всегда только небольшой кусок дороги. Это делало
чрезвычайно удобной защиту прохода от вторжения неприятеля.
Старый баас фан-дер-Гоот, командовавший отрядом, остановил свой выбор
позиции на выступе крутого горного ската, господствовавшего над всей
дорогой. Весь Лангес-Нек виден был отсюда как на ладони.
- Лучшего места нечего искать, - молвил он сурово. - Если хоть одному
воину ее величества королевы английской удастся проскользнуть здесь
невредимым, то, значит, мы плохие стрелки.
Он слез с лошади, обмотал поводья вокруг руки, прилег за камнем и не
спеша приладил ружье, наведя его дулом на тракт. Рядом в таком же положении
пристроился Питер Мариц, далее Клаас Бурман и другие члены общины. Ждать
пришлось недолго. Из-за поворота дороги показались три всадника в красных
мундирах; двое ехали рядом, третий несколько позади.
- Знаешь, парень, - медленно проговорил баас, - на мой старый глаз, до
этих молодцов будет не более шестисот шагов. Мое ружье привыкло бить на
таком расстоянии. Так что давай-ка мы поделим: ты бери правого, а я сниму
левого.
Два выстрела грянули один за другим. Ехавшие рядом драгуны свалились, как
мешки на дорогу. Ехавший позади повернул было коня, но и его настигла пуля
Клааса Бурмана. Три лошади без всадников испуганно скакали прочь от рокового
места. В горных теснинах замирало глухое эхо выстрелов...
Вскоре загрохотали барабаны, заиграли грубы. На самой дороге англичане
уже не показывались, но по обе стороны от нее по скатам показались красные
фигурки: цепь английских стрелков карабкалась в гору - выбивать засевших там
буров. Последние спокойно оставались за своими прикрытиями, желая поближе
подманигь неприятеля. Наконец и на тракте показался небольшой отряд пехоты.
Тогда сверху снова раздался залп, от которого свалился офицер, командовавший
отрядом, унтер-офицер и два солдата. Лишившись командиров, отряд растерялся,
и солдаты принялись палить наугад по склонам гор. Но раздалось сверху еще
два выстрела, и двое пехотинцев свалились на дорогу. Отряд обратился в
бегство. Карабкавшиеся на горы англичане открыли огонь по засевшим бурам, но
им пришлось стрелять почти наугад, в то время как буры могли бить без
промаха. Перестрелка продолжалась недолго и вскоре стихла. Очевидно, поняв
безнадежность попытки взять склоны приступом, англичане ретировались.
Вдруг внизу, на повороте тракта, показались еще англичане. По-видимому,
генерал Колли, подтянув поближе войска, приказал им прорваться через проход.
Впереди беглым шагом двигалась в значительном количестве пехота, державшаяся
рассыпным строем по обе стороны дороги в поисках случайных прикрытий -
кустов, камней. Позади пехоты скакал на рослом жеребце офицер, в котором
Питер Мариц узнал полковника Дина. Далее показались четыре горных орудия, на
двадцати четырех мулах. Полковник указал позиции в стороне от дороги, и на
них тотчас установили орудия, наведя их на горные выступы. Передки орудий
были поспешно увезены на мулах обратно. Пехота начала усиленный обстрел
окружающих высот.
Буры не стреляли. Они с любопытством спокойно наблюдали, особенное
внимание уделяя артиллерии. Наконец баас фан-дер-Гоот поправил на голове
свою широченную шляпу, защищаясь от жарких лучей солнца, и, оглянувшись на
своих, не спеша прицелился. Выстрел грянул, и полковник Дин стал медленно
валиться с лошади. К нему поспешили два офицера, но тут же свалились рядом.
Еще несколько выстрелов прогремело с гор, и ни одного офицера не осталось
среди находившихся внизу англичан.
Артиллеристы, однако, не растерялись, оставшись без командиров. Один за
другим прогремели три выстрела, и тяжелые снаряды пронеслись над бурами,
притаившимися за выступами скал. Но на этом дело и кончилось. Питер Мариц
прицелился в артиллериста, собиравшегося снова выстрелить, и меткая пуля
мгновенно скосила его. Та же участь постигла и других артиллеристов, как
только они сменяли павших товарищей. Пехота, прикрывающая артиллерию,
принялась яростно обстреливать высоты, но ни малейшего вреда бурам не могла
причинить, потому что не видела врага. А враг сверху методически бил на
выбор, точно дичь, попавшихся в ловушку англичан.
Дело решилось очень быстро. Уцелевшие еще артиллеристы кинулись обратно
за мулами, кое-как поспешно впрягли их и погнали прочь с орудиями. На дороге
остались лишь убитые и раненые люди. Снова воцарилась прежняя тишина.
В отряде бааса уже полагали, что враг больше не сунется, но внезапно
оживленная перестрелка послышалась с юга, где залег второй отряд буров.
Самого сражения не видно было, только слышалась пушечная пальба, треск
оружейных выстрелов, да тучи порохового дыма тяжело подымались с той
стороны. Но так как направление звуков и дыма не менялось, то находившиеся в
отряде бааса буры заключили, что попытка англичан прорваться в другом месте
столь же безуспешна. Англичане, по-видимому, стремились вызвать буров на бой
в долине, но те и не думали покидать свои места, делавшие воинов
неуязвимыми. Перестрелка продолжалась довольно долго, но наконец
прекратилась. Вскоре Питер Мариц заметил вдали на дороге какое-то
приближающееся белое пятно.
- Эге-ге, парень! - молвил баас, также заметивший пятно. - Это что там за
белье развесили английские прачки?
- Кажется мне, что это англичане выехали с белым флагом. Неужто решили
сдаться? Или, может быть. затевают переговоры о мире?
- А вот увидим, - неторопливо сказал баас, расправляя затекшие от долгого
лежания члены. - На коней, ребята! Посмотрим, с чем они к нам явились.
Отряд стал спускаться по склону. Вскоре уже видно стало, что белый флаг
был водружен на острие палаша, который держал высоко в руке драгунский
офицер на великолепной лошади. Позади него ехал трубач, оглушительно
трубивший сигнал на перемирие. Буры подождали их на дороге, осматривая
раскиданные повсюду тела, отбирая раненых и оказывая им немедленную помощь.
Между тем с противоположной стороны показался другой отряд буров, во
главе которого ехал на коне генерал Жубер. Приблизившись к драгунскому
офицеру, Жубер спросил по-английски:
- Вы парламентер генерала Колли?
- Я имею честь говорить с командиром буров? - в свою очередь спросил
офицер, приложив руку к каске.
- Я командир расположенного здесь отряда. Что вам угодно?
- Генерал желает условиться с вами о заключении краткого перемирия, чтобы
похоронить убитых и оказать помощь раненым.
- Охотно. Прошу генерала Колли пожаловать ко мне сюда.
Офицер слегка побледнел.
- Генерал приказал мне передать вам просьбу пожаловать к нему.
- Я думаю, - с улыбкой возразил Жубер, - что генерал Колли мог бы
пожаловать и сюда, если ему нужно поговорить со мной, но спорить из-за этого
не стоит. Я поеду шагом, а генерал, в свою очередь, пусть выедет мне
навстречу, вот на полпути мы и увидимся.
Отдав честь, офицеры с трубачом пустились в карьер обратно, а буры
потихоньку последовали за ними, оглядывая дорогу, на которой там и сям
пестрели красные мундиры сраженных англичан. Из-за прикрытий продолжали
спускаться к тракту невидимые до этого конные буры, с любопытством
наблюдавшие за всем происходящим. Наконец Жубер остановил лошадь и обратился
к своим спутникам:
- Я полагаю, друзья, что мы достаточно проехали.
Тут давайте и подождем генерала.
Вскоре к бурам стала приближаться группа всадников, впереди которых Питер
Мариц увидел генерала Колли, знакомого ему со времени сражения под Улунди.
Подъехав к Жуберу, генерал Колли сказал:
- Я потребовал краткого перемирия в интересах раненых, которых у нас
немало, а у буров, вероятно, еще больше. После доставки раненых в лазареты
перемирие может быть и прекращено.
- Я не возражаю против перемирия, - сказал Жубер, - хотя и сомневаюсь,
чтобы у нас оказалось много раненых. Ну-ка, молодые воины! - обернулся он к
своим. - Сообщите нашим о перемирии, распорядитесь, чтобы раненых доставили
в лагерь, да сообщите мне, сколько их окажется.
Четверо молодых буров помчались тотчас к месту сражения. Генерал Колли
между тем обратился к Жуберу, иронически улыбнувшись:
- Вы хотите скрыть от меня ваши потери, господин Жубер, но я все-таки не
сомневаюсь, что, несмотря на хорошее прикрытие, урон вы понесли большой. И
мне хотелось бы использовать настоящее наше свидание, чтобы повторить свой
ультиматум, отправленный вам пять дней назад. Советую вам: сложите оружие и
распустите по домам этих обманутых людей, не понимающих, какое бедствие они
на себя навлекают, В таком случае я взял бы на себя смелость, предав
забвению пролитую уже кровь, употребить все то влияние, каким я пользуюсь
при дворе ее величества королевы, чтобы испросить прощение бурам за поднятый
ими безумный мятеж.
- Ваш ультиматум, генерал губернатор, я своевременно получил, - сказал
Жубер. - Я переслал его правительству буров в Преторию и в настоящую минуту
имею возможность вручить вам ответ нашего правительства.
С этими словами Жубер вынул из кармана бумагу, которую генерал Колли
поспешно развернул и стал читать. Лицо его сделалось мрачным. Окончив он
пожал плечами и воскликнул раздраженно:
- Бог знает, что вы затеяли! Это ваше так называемое правительство
позволяет себе здесь писать, что оно-де вполне готово идти нам навстречу,
если мы признаем недействительным присоединение Трансвааля к британским
владениям в Южной Африке... Да что же это, в конце концов? Стало быть, вы
продолжаете упорствовать и идете прямо в пропасть?.. В этой бумаге сказано,
что вы желаете союза с Англией и готовы признать ее протекторат, в знак чего
один раз в год будете подымать английский флаг и тотчас вновь его спускать.
Но поймите, что подобные вещи можно нам предлагать лишь в виде насмешки!
Могущественная Англия вздумает заключать союз с вами, с горсточкой фермеров
и пастухов! Непостижимо! Раз навсегда уясни