дъезда выбегает
второй заложник и бросается в объятья любимой супруги (про фотомодель, мы,
как люди порядочные, женам, естественно, не рассказали). Следом выбегают
"Тайфуновцы" и прямиком отправляются перекрывать проспект. И, наконец, в
проеме возникает усталый Бориска. Без темных очков, представляя на суд
публики свой мужественный фонарь. Никаких слов больше не надо, все
достаточно красноречиво.

- Ну, теперь, моя очередь, - Жора передергивает затвор "Макарова" и жестом
зовет свою пятерку из "Тайфуна" в бой, - поработаем, господа. Берем резко.

Я не знаю, кого они будут брать резко. Я не знаю, как отреагируют на их
появление те, кто сейчас в квартире. Я не представляю, как последние будут
выполнять команду "стоять", "лежать", "сидеть", как они, вообще что-либо
будут выполнять...Я не удивлюсь, если кто-то из похитителей, все-таки
вывалится в окно, причем исключительно по собственной воле...

Может, когда-нибудь, где-нибудь, кто-нибудь из членов взятой нами шайки
продолжит грабить, воровать, наркоманить или даже свинчивать лифтовые
катушки, может кто-то станет олигархом, вором в законе либо выдающимся
политиком, но одно могу сказать с уверенностью - похищать людей они не
больше не будут никогда. Ни за какие деньги. Человеку, пережившему тройной
"Тайфун", это не стоит даже и предлагать.

Борька дразнит ворону. Доиграется, чудак...

* * *

- Хитрые вы, конечно, легавые, с подходцами вашими, но запомните - вирусов
у нас на всех хватит!

Жора затолкал кричащего очкарика в камеру и повернул ключ.

- Что это за горлопан? - спросил я.

- Хакер. Лондонский банк шваркнул. Но я его быстро колонул, хоть в
компьютерах и хрена не смыслю. Тут ему не Англия.

Жора достал из нагрудного кармана калькулятор.

- Пять тысяч клиентов! Ого!... Если с каждого по заяве...

- Кстати, а с заложниками чем закончилось?

- Фигово закончилось, - морщится Жора, пряча счетную машинку, - прокуратура
дела объединила, в зачет только одна палка пошла. Обидно, напрасно
пахали... Да, ладно, прорвемся. Ты случайно не знаешь, как в Лондон
звонить?

Миссия выполнима...

Продолжение следует...

ГЛАВА 2.

- Скажите, где у вас грязное белье?

- Зачем оно вам?

- Порыться.

- Вообще то в ванной, в бачке.

Жора пересекает коридор и заходит в ванную комнату, стилизованную умельцами
из ремонтно-строительной бригады под интерьер буддийского храма. Моего
друга, впрочем, абсолютно не интересует интерьер, пусть хоть орбитальная
станция, было бы грязное белье. Прежде чем рыться в бачке, склоняется над
пустой ванной и пристально вглядывается в ее позолоченную эмаль. Я наблюдаю
за Жориными манипуляциями через открытую дверь. Хозяйка квартиры, довольно
миловидная блондинка, стоит рядом со мной, запахнувшись в шелковый халатик
идеального покроя. Жора слюнявит указательный палец, зачем-то проводит им
по внутренней поверхности ванны и подносит к бра, висящему рядом с
зеркалом. Вероятно, ничего, кроме собственной слюны на пальце не
присутствует, коллега вытирает его о брюки и принимается за бачок.
Вообще-то это здоровая фарфоровая ваза, куда свалено белье, бачком я
обозвал ее по инерции. Как человек аккуратный, и главное, занятой, Георгий
не извлекает грязные вещички по очереди, а по простецки переворачивает вазу
и вываливает содержимое оптом на расписной кафель. Хозяйка явно огорчена,
но виду старается не подавать. Минут пять Жора тасует шмотки по полу,
наконец, выдергивает из кучи спортивные брюки малоизвестной фирмы.

- Это мужа? - прищурив глаз на манер Коломбо, спрашивает он у хозяйки.

- Разумеется, не мои.

- Прекрасно.

Георгий выворачивает карманы, извлекает сморщенный носовой платок, фантик
от "Орбита" и какую-то маленькую бумажку, по всей видимости, магазинный
чек. Все, кроме бумажки летит обратно в кучу, чек же коллега нежно
разглаживает на ладони, как дети разглаживают найденные красивые фантики.

- Так, когда пропал ваш супруг? - звучит очередной вопрос из ванной
комнаты.

- Боже ты мой, я уже в сотый раз повторяю, он ушел двадцать второго числа,
примерно в одиннадцать вечера.

- И больше не возвращался?

- Вы что, издеваетесь?

Жора выходит из ванной комнаты с видом римского императора, разгромившего
очередную команду варваров.

- Это вы издеваетесь, гражданочка Мордолюбова.

- Мудролюбова, - уточняю я.

- Не суть. Вы нам уже битую неделю доказываете, что муженек ушел вечером
двадцать второго, с тех пор не появлялся и не звонил, а вы ждали его ни на
минуту не выходя из дома. Верно?

- Да! - нервно огрызается хозяйка, - да! Вы зачем сюда пришли, нервы мне
мотать? В гроб меня загнать хотите?

- Рано или поздно все там будем, - успокаиваю я бедную женщину.

- Отлично, - констатирует Георгий, прикладывая указательный палец к щеке
(ну вылитый Коломбо, сигары не хватает и стеклянного глаза), - объясните
мне тогда, пожалуйста, уважаемая, откуда в его штанах чек ТОО "Носорог" от
двадцать четвертого числа на сумму двадцать пять рублей, пятьдесят копеек?

Хозяйка, чиркнувшая за секунду до вопроса зажигалкой, так и замирает с
огнем в руке и сигаретой во рту. Я задуваю огонек, чтоб сэкономить ей газ.

- Ведь вы ни на минуту не покидали квартиру. Как же вы не заметили любимого
мужа, который бросил в корзину спортивные штаны, а то и принял душ? Или,
все-таки, это не его штаны? Пальчики, держащие зажигалку, начинают дрожать,
подведенные глазки бегать, а язычок заплетаться.

- Я... Я буду жаловаться... Мне нужен адво...

- Кат, - заканчиваю я.

- Да, спасибо, - соглашается она.

- А причем здесь адвокат? - разводит руками Георгий, - он понадобится,
когда вам предъявят обвинение, а пока вы никто. Помилуйте, Валерия
Павловна, я вас в чем-то обвиняю? Я вам задал вполне логичный вопрос и жду
на него вразумительного ответа. Ведь не я заявил в милицию о пропаже мужа.
И не он вот. Я просто занимаюсь своим делом.

Валерия Павловна, наконец, прикуривает.

- Какое еще обвинение мне предъявят?

- Ну, мало ли... По нынешней жизни, любого можно в чем-то обвинить.
Например, в торговле наркотиками или в убийстве супруга...

Пока Жора приводит в чувство рухнувшую в обморок Валерию Павловну, я в двух
словах объясню, в чем, собственно, дело, и зачем мы сюда притащились, если
еще кто-то не понял. Неделю назад в наш отдел позвонила гражданка
Мудролюбова и встревоженно-прокуренным голосом прохрипела, что у нее пропал
единственный муж. Свалил вечерком за пивом в соседний ларек и вот уже как
три дня не возвращается. Дама обзвонила больницы и морги, друзей-знакомых
и, убедившись, что самой ей мужа не найти, обратилась в компетентные
органы. Компетентный участковый инспектор Вася Рогов прогулялся к даме
домой, принял заявление, метнул его в книгу происшествий, где оно
хорошенько промариновалось, пока не попало к Жоре, на территории которого
жил "потеряшка". За прошедшие трое суток последний не объявился, и Георгий,
как всегда энергично принялся за поиски. Прежде всего, навел о нем
справочки. "Пропавший" не относился к миру "проклятьем заклейменных", а
возглавлял коммерческую структуру "Торговый дом "Погребок", снабжавшую
горожан винно-водочными продуктами. Со всеми вытекающими отсюда ужасными
последствиями. Ибо рынок винно-водочных изделий постоянно находится в
стадии брожения, это вам не картошки накопать. Мочить-не-перемочить,
сажать-не-пересажать. Заморочек у пропавшего президента было, вероятно, в
изобилии, посему он переписал часть личного имущества и жилплощадь на
дорогую супругу. Теперь судебные или налоговые органы, в случае чего, не
смогли бы наложить когтистую лапу на барахло президента торгового дома, а
завистники перестали б распускать сплетни про жизнь не по средствам. Именно
данный факт насторожил подозрительного Георгия, и он решил повнимательней
осмотреть жилье пропавшего супруга Валерии Павловны, для чего взял с собой
и меня. У меня своих проблем по глотку, но отказать напарнику я не смог.
Семейство хозяина "Погребка" гнездилось в высотном особняке с
индивидуальной планировкой квартир. Консьержка, спящая внизу за
пуленепробиваемым стеклом, проснувшись, с плохо скрываемой неохотой
сообщила, что Валерия Павловна с супругом живут душа в душу, хотя иногда и
бьют друг другу морды, в основном, по выходным. Но это дело семейное, можно
сказать, обыкновенное, главное, не стреляют, а сломанный нос заживает
достаточно быстро. Совместных детишек не нажито, но у Мишеньки где-то есть
сынок от первого брака, иногда заходящий на чай с вареньем. Валерия
Павловна впустила нас без малейших возражений и еще раз повторила свой
скорбный рассказ про пиво и, ушедшего за ним, супруга. Жора внимательно
обследовал комнаты Михаила, так звали "потеряшку", особо скрупулезно
осмотрел кухню, в том числе холодильник, ничего относящегося к делу не
нашел, после чего задал вопрос о грязном белье. Дальнейшее произошло на
ваших глазах. Ну вот, хозяйка уже очнулась, можно работать дальше.

- Я буду жаловаться в прокура...

- Туру, - снова выручаю я.

- Да...

- Это, пожалуйста, - улыбается Георгий, - пойдем вместе. Там крайне
заинтересуются, как вы проглядели драгоценного мужа. Хата у вас, конечно
большая, заблудится можно, но Михаил Андреевич, извиняюсь, тоже не
таракан...

- Кстати, Валерия Павловна, - встаю я на сторону друга, - в заявлении вы
указали, что Миша как раз и ушел в спортивном костюме...

- У него много костюмов, - хозяйка окончательно пришла в себя и могла
стоять, не опираясь о стену, - вон в шкафу еще три пары. Он любил спорт.

- Любит, - мягко поправляет Георгий.

- Ну, да, конечно... Любит.

- Так что же все-таки с чеком?

- Я вспомнила... Как раз двадцать четвертого я выскакивала в универсам на
пол часика, купила пельмени. Мне же надо что-то есть?

- Само собой, - киваем мы хором.

- Миша мог зайти, переодеться и уйти снова.

- О-о-о-о-о-о-о..., - протягиваем мы в унисон, - это не серьезно. Либо муж
потерялся, либо мы валяем дурака. Пропавшие без вести граждане не
возвращаются, чтобы переодеть штаны. - Но его нигде нет!

- Советуем тщательней разобраться в своих семейных отношениях. Честь имеем.

На лице хозяйки налет растерянности вперемежку с красными пятнами.

- Постойте... Вы что, не будете искать Мишу?

- Трудно искать негра в темной комнате, особенно когда он беззубый, -
уверенно отвечает Георгий, - где у вас дверь?

- Но... Но если он не вернется? Что мне делать?

- Еще раз сходить за пельменями. Всего доброго.

Возле стеклянной будки я притормаживаю, предложив разбудить консьержку и
уточнить у нее про двадцать четвертое число.

- Я тебя не узнаю, старина, - Георгий таращится на меня, как тренер на
игрока, промазавшего с линии ворот, - ты тоже поверил? Да это мой чек.
Сигареты покупал.

- Да как раз это я понял, не лох, - парирую я, - на какие шиши ты такие
дорогие сигареты куришь?

- У тещи выманил. Сказал, приказ пришел - патроны за свой счет покупать.
Червонец штука. Вот стоху отстегнула...

Мы выходим из подъезда, неспешно минуем двор и выходим на правительственную
трассу, пролегающую в здешних местах.

- И на хрена ты бедную женщину в блудняк ввел? - возвращаюсь я к недавним
событиям.

- Реакцию хотел посмотреть. Легкий следственный эксперимент.

Узнаю друга. Это Жорин метод. Сегодняшний случай не самый крутой в его
практике. В прошлом году в подъезде нашли пенсионера с пробитой головой и
вывернутыми карманами. Пенсионера, увы, уже мертвого. Следователь
прокуратуры осмотрел место происшествия и поднялся в квартиру, дабы
допросить внучку, с которой проживал старичок. Допрос протекал в комнате
убиенного, где следак обратил внимание на клочок бумажки, валявшийся под
столом. Развернув ее, он прочел надпись, сделанную корявым дедушкиным
почерком: "В моей смерти прашу венить Лелю". Лелей звали внучку, которая
тут же грохнулась со стула. Следователь был менее впечатлительным и
оприходовал Лелю в ИВС на трое суток по подозрению в убийстве родного деда.
В чем она и призналась на семьдесят первом часу пребывания в камере.
Мочила, правда, не она, а бойфренд, молодой бездельник из соседнего двора.
Мешал им дедушка дружить, занимая лишние десять квадратных метров.
Ворчливый был, все работать заставлял, а пенсией не делился. Вот они и
сговорились сжить его со свету. Но не получилось. При чем здесь Жора? В
общем, то не причем, просто он до сих пор не может ликвидировать
неграмотность среди себя, а поэтому как слышит, так и пишет. И вдобавок,
канцелярский язык. Он бы еще написал: "Моя внучка совершила в отношении
меня преступление, предусмотренное статьей 105 УК РФ, прошу возбудить по
данному факту уголовное дело". Ну, какой нормальный человек стал бы
царапать в записке "прашу венить". Изложил бы мысль проще: "Меня замочила
Леля". Я указал Жоре на недостатки, на что он зашипел в ответ.

- А как иначе? У нее ж, сучки, все на лбу написано. Сидит, лыбится, только
что хип-хоп от счастья не танцует. Бедный дедушка, бедный дедушка, ах как
жалко, ах как жалко... А сама уже прикидывает, как мебель переставить.
Койку в Саблино ты у меня переставлять будешь.

- Я не о том, Жор... Над грамматикой работать надо...

Короче, как вы поняли, Георгий подходит к делу творчески, можно даже
сказать не ординарно, полностью игнорируя устоявшиеся методы работы органов
с населением. Я не всегда занимаю его сторону, и мы частенько ведем
философские споры.

- С Мудролюбовой ты перегнул. Муж то у нее действительно пропал. И судя по
всему, с концами. Точнее, с концом. Нас могут опять обвинить в беспределе.

- Беспредел?! - гневно дышит мне в лицо Георгий, - да ты видал, как она
заерзала?! Пельмени, пельмени... Да тут младенцу понятно, что сама его и
пришила. Или на пару с хахалем. Денежки и барахло теперь ее. А по моргам и
милициям звонит для обставы, дешевка...

Я улавливаю характерный аромат "Мартини". Еще час назад ничего подобного
Жора не источал. Теперь ясно, зачем он так дотошно исследовал
холодильник... Напарник прикуривает дорогую сигарету и продолжает
выступление.

- Беспредел... Ты лучше меня знаешь, если идти на поводу у каждой буковки
нашего потешного закона, хрен найдешь даже штопаные носки, украденные с
бельевой веревки! Миссия невыполнима. У нас одни статьи взаимно исключают
другие! Вот представь врача, к которому привозят тяжело раненного и
говорят: "Спасай! Только у нас лекарств нет, а из инструментов одна
лопата". Врач как может, но помощь окажет, даже лопатой, и никто его
беспредельщиком при этом не назовет. Помер больной, не помер... А когда я
вместо нормального инструмента беру лопату, все сразу вопят - беспредел,
беспредел! Потом, над врачом никто не стоит, а у меня куча командиров и
всем показатели подавай!

- Так шел бы во врачи.

- Харизмой не вышел...

Судя по предыдущему демаршу напарника, "Мартини" в холодильнике
Мудролюбовой было много. После маленькой порции спиртного, Жора бичует язвы
общества не так активно. Но, если честно, сермяжная правда в сказанным им
только что словах есть...

- Ты где успел надраться, харизма?

- А покойника надо помянуть? Я что, по-твоему, нехристь?

Покойник, вероятно, Мудролюбов. Жора заглядывается на едущую в иномарке
девчонку и прекращает полемику.

- И чего ты с нашей Валерией Павловной собираешься делать? - я возвращаю
его к рабочей теме.

- Труп мужа надо искать. Без трупа даже не стоит пытаться колоть. Нет трупа
- нет убийства. Но я знаю, где он.

- Брось ты! Откуда?!

- Я, в отличие от некоторых, не на хозяйкин халатик пялился, а квартирку
внимательно осматривал. И кое-что выглядел.

- Ногу, что ль, отрезанную?

- Нет, не ногу... Там в ванной, в самом дальнем углу, мешок с цементом, а
кафель на полу свежеукладенный. Швы новенькие, только застыли. И
чистенькие, как после "Комета". Я, думаешь, только в белье копался? Под
кафелем труп. В полу. Зуб даю! - Голос напарника, несмотря на "Мартини",
тверд, как зрелый грецкий орех. - Плохо, крови нигде не заметил, хотя если
его придушили кушачком от халатика, то крови и не будет.

- Прятать покойника у себя в хате? - возражаю я, - это не эстетично. Запах,
насекомые... Опять таки по суеверным причинам.

- А куда его еще девать? Из хаты не вытащишь, внизу тетка на вахте сечет,
охранники по двору ползают. А цементик и запахи проглотит, и червячков и,
тем более, суеверия.

Мы сворачиваем с правительственной трассы на заброшенную улочку и через
минут пять швартуемся возле родного отдела, огороженного высоким забором с
незатейливыми рисунками и надписями, типа "Скажи наркотикам - нет!". Вдоль
забора фланирует постовой Егоров, отпугивая любителей рисования
автоматическим оружием и матерными выражениями, в которых необыкновенно
силен. В дверях сталкиваемся с представителем южных народов, сержантом
Гасановым по прозвищу Снегурочка. Он борется с преступностью, занимая
должность завхоза. Внешне Гасанов похож на Лучано Паворотти, только талия
раза в два пошире, да лысина попросторней. Мужик он не злой, хотя и жадный,
и мы с ним не конфликтуем. Перед Новым годом Шишкин велел найти двух
добровольцев - поздравлять детей сотрудников в образах Деда Мороза и
Снегурки. С Дедом проблем не возникло, подписался любитель халявной выпивки
Вася Рогов, но Снегурка, это, извините, нонсенс. Потом всю жизнь не
отмоешься от голубой краски. Единственная женщина в отделе - секретарша
Зинаида, дама пенсионного возраста на Снегурочку походила, как Жора на
буддийского монаха. Поздравление могло сорваться, но выручил Гасанов, не
боявшийся насмешек, связанных с размытыми границами сексуальной ориентации.
Усы, правда, сбрить отказался. Парочка получилась улетная. Дедушка Мороз,
ростом метр шестьдесят, с вечно красным клювом и запашком изо рта,
внученька с усами и характерным, неистребимым акцентом... А когда, после
пятого поздравления Вася передвигаться самостоятельно уже не мог, Гасанычу
пришлось взять его миссию на себя. "Зыдыравствуйте, что, не жидали, да?" В
одном адресе, действительно не ждали, ошиблись мужички дверью. Но хозяйку
быстро откачали, даже "Скорая" не успела приехать...

- Билеты лотерейные покупаем, да? - Гасаныч протягивает нам пачку, -
юбилейные, ко дню милиции.

- Обалдел? - возмущается Георгий, - до дня милиции пол года.

- Началство саказало, кито не возьмет добровольно, тому их в зарплату
выдадут. Вмэсто дэнег.

- И сколько брать надо?

- Не меньше пяти. По червонцу.

- Мы с министерством в азартные игры не играем.

- Зато оно сы вами сыграет...

- Ты б лучше душ починил, второй год сломан. А у меня обильное
потоотделение, - Георгий демонстрирует темные пятна подмышками, - стыдно
людей принимать.

- А сауну с бассейном тэбе нэ надо?

- У соседей, между прочим, не только сауна, но и тренажерный зал.

- У соседей работают люди, которые умеют решать вопросы, - без акцента
отвечает Гасаныч и направляется к гаражу.

Закуток, где раньше был душ, мы теперь используем в качестве камеры,
которую называем скрытой. Желающим не всегда хватает места в основной, при
дежурной части. Жора кивком приглашает меня в свой кабинет. Укушенный
куда-то смылся, кабинет пуст.

- В общем, братишка, - Жора скидывает ботинки и вытягивает ноги, - пол
ломать надо. Но прежде как то вдову выманить и ключи раздобыть. Ты это на
себя и возьмешь.

- Какую вдову?

- Как, какую? Мордолюбову. И вдовой она стала на собственных глазах.

- Ты чего, пол втихаря ломать собрался?

- А кто ж открыто даст?

Георгий, как всегда прав. Открыто не дадут, причем дело даже не в
прокурорской санкции на обыск, ее то, как раз, получить не сложно. Дело в
деле. Уголовном. Чтоб получить санкцию, надо возбудить уголовное дело по
факту убийства. "Глухое", естественно, дело. А кто ж даст показатели
портить? Начальство фантазиями не страдает и рассуждает трезво. "Ты, что,
милай? Какое убийство? Да твой пропавший у шмары какой-нибудь дохнет или от
бандитов бегает, а ты - убийство! Вот найдешь труп, тогда и возбудим! Если
мы по каждому потеряхе будем убийства возбуждать, нас об