оров  действительно  оказался  дома.  Артем,  сильно  смущаясь  на
предмет того, что, мол, не сдает ли он  товарища,  начал  что-то  путано
объяснять. Леха совсем ничего не понял и  поэтому  очень  разволновался.
Лаптев бесцеремонно отодвинул Токарева в сторону и сказал по-простому:
   - Слушай, парень, давай дойдем до отдела, там и выясним все, а?
   Суворов кивнул и молча начал одеваться.  В  паршивом  настроении  все
трое добежали до РУВД.  В  кабинете  Токарева-старшего  сидели  рядышком
Колчин и Гороховский - непривычно тихие. Василий Павлович  хмуро  глянул
на вновь прибывших и, не поздоровавшись с сыном, спросил у оперов:
   - Ну, узнаете кого?
   - Это... Артем,  -  удивленно  ответил  Толя  Гороховский,  а  Колчин
сказать ничего не успел, потому что Токарев-старший почти заорал:
   - Если ты, Вадик, сейчас скажешь, что рядом с ним - Лаптев, я сяду за
убийство двух  мудаков  с  мерой  пресечения  "подписка  о  невыезде"!!!
Глумитесь?! Это кто?!
   И Василий Павлович ткнул пальцем в инстинктивно съежившегося Леху.  У
Суворова аж закружилась  голова  -  неизвестность  и  непонятность,  как
правило, пугают. Леха решил, что если его кто-нибудь опознает - то  все,
- расстреляют, а он даже и не узнает, за что, собственно...
   - Я не знаю, - опустил глаза Вадим.
   - Я тоже, - чуть осмелел Толя.
   Повисла нехорошая долгая пауза. Токарев-старший  встал,  вышел  из-за
стола, отвернулся к окну и наконец сказал с тяжелым вздохом:
   - Плохи наши дела, ребята. Наши - плохи, а  ваши  -  и  вовсе  дрянь.
Единственное, что радует, - так это настоящий Леша Суворов. Берите его и
все ступайте в кабинет, кумекайте - откуда фантом нарисовался...  Может,
общий знакомый, может... Хер его знает...
   Василий Павлович опустил голову. Лаптев, Гороховский и Колчин,  сопя,
вывели из кабинета охреневшего уже абсолютно в ноль  Леху.  Отец  и  сын
остались одни. Артем выждал с полминуты и осторожно кашлянул:
   - Батя, я, конечно... Но, может быть, ты хоть как-то  объяснишь,  что
случилось?
   Токарев-старший вздохнул, как  паровоз  перед  отправкой,  закурил  и
покачал головой:
   - Случилось... И самое поганое, что из-за прошлых твоих  художеств  я
уж испугался - а вдруг ты снова, со своими  приятелями-спортсменами  при
делах окажешься... Извини...
   Артем чуть было не сорвался в крик на отца, но тут  Василий  Павлович
начал рассказывать все по порядку  -  подробно  и  обстоятельно,  видимо
успев уже проработать детали.  То,  что  он  рассказывал,  действительно
вырисовывалось в картину маслом с известным названием "Приплыли".
   ...В это утро в дежурную часть 16 отделения  зашел  молодой  человек.
Ничего нового от него дежурный Сомов не услышал. С первых же слов парня:
"Куда я могу обратиться по поводу  ограбления"...  дежурному  захотелось
вздохнуть:
   "Во-первых, здравствуйте"... но вздыхать он  не  стал,  а>  изображая
настороженность и заинтересованность, посоветовал:
   - К дежурному оперу. Сразу  направо,  там  увидите  дверь  с  кодовым
замком.
   И  дежурный  показал  рукой,  куда  надо  завернуть.  При   этом   из
"обезьянника",  именуемого  в  официальных  документах   "комнатой   для
временно задержанных", раздался крик:
   - У меня мать в исполкоме на распределении  жилья!  Ты,  наверное,  в
ментовку пошел, чтобы квартиру получить?
   - Угадал, - не оборачиваясь к задержанному, кивнул Сомов.
   - Так вот - пролетаешь ты с квартиркой! Я уж постараюсь!
   В это время второй задержанный умудрился  расковырять  себе  кожу  на
руках и затребовал "скорую":
   - Я вскрылся!!! Я  предупреждал!  У  меня  свидетели!  Тебя,  мудака,
посадят!
   Дежурный вздохнул и мотнул головой:
   - Коля, глянь клиента!
   Помощник   дежурного   вскочил   и   распахнул   толстую   дверь   из
полупрозрачного пластика:
   - Кто тут самоубийца?!
   В  открывшуюся  дверь  попытался  было  выскочить  сын  ответственной
работницы исполкома, но сержант тихонько шлепнул его ладонью в лоб:
   - Ку-да, хозяин жилплощади русской?!  Мы  теперь  отпустить  тебя  ну
никак не сможем!
   - Это почему?! - возмутился сынок.
   - Так ведь если отпустишь - вся наша жил-бронь накроется.
   Сам ведь угрожал, -  усмехнулся  сержант.  -  Поэтому  придется  тебя
придушить. Тем более, что один суицидник уже есть.  А  один  или  два  -
разницы не вижу.
   Второй задержанный протянул  сержанту  руки  с  закатанными  рукавами
рубашки. Руки были сильно расцарапаны, однако кровь ручьем не лилась.
   - Э-э, нет, - зацокал языком  сержант.  -  Ты  уж  давай,  режь  себя
по-настоящему. На тот свет - значит, на тот!  А  то  чего  зря  "скорую"
гонять!
   И дверь в обезьянник с грохотом захлопнулась. Дежурный уже  углубился
в  чтение  рапортов,  написанных  солдатами  полка   внутренних   войск,
переданных ему на усиление, -  накануне  нелегкая  принесла  их  цельный
грузовик.
   Коля, ты читал эти  опусы?  "...Мною  задержан  гражданин  Тролкисон,
который,  шатаясь,  заходил  в  туалет  на  рынке,  который  не  вызывал
законного подозрения. При обыске в туалете при нем обнаружился том  №  4
писателя Короленко"... А?
   Сержант Коля рассмеялся:
   - Предлагаю сохранить для истории...  А  где,  кстати,  гражданин  из
туалета?
   -  Очевидно,  пишет  заяву  в  прокуратуру.  Оказался   доцентом   из
университета. Я, конечно, извинился, но он, по-моему, не понял юмора.
   - Ну, так... Солдатикам-то их "летеха" приказал по  три  "шкурки"  на
рыло до вечера - иначе увольнительные накроются, вот они и  остервенели.
Две трети-то - с деревень, их в первый раз в город выпустили... Чего  же
ты хочешь?..
   В этот момент Сомов поднял голову и столкнулся взглядом с  заявителем
- он, оказывается, задержался, с любопытством слушая интересные диалоги.
Дежурному показалась странной его улыбка - она  была  нехарактерной  для
терпил, - как будто бы молодой человек услышал то, на что рассчитывал, и
остался этим доволен...
   Сомов еще  раз  показал  рукой,  где  находятся  кабинеты  уголовного
розыска, и парень направился туда. Позже дежурный припомнит,  что  вроде
бы именно ему за полтора часа до визита он сказал  по  телефону,  кто  в
этот день дежурит от розыска.
   А дежурил в этот день не кто иной, как оперуполномоченный Колчин.
   Вадик Колчин работал  в  розыске  меньше  трех  лет  и  аналитическим
складом мышления не отличался. Вопросы он решал так: "А че тут думать  -
трясти надо!" Его корешом во всех начинаниях был Толя Гороховский, они и
в милицию пришли вместе.
   Толя на жизнь смотрел с юмором и больше всего шутил  сам  над  собой.
Именно  ему  принадлежала  культовая  фраза:  "Вадик,  у   меня   деньги
кончились! Я могу пойти на преступление!" По большому  счету,  эти  двое
были разгильдяями, однако при  этом  они  не  жаловались,  что  работать
приходится без выходных и "в говне по пояс".  От  них  немного  отдавало
псиной и хамским шинельным  шармом,  как  от  героя  анекдотов  поручика
Ржевского.
   Дверь молодому человеку открыл Колчин.
   - Простите, вы дежурный следователь?
   - Заходи, - пригласил Вадик, повернулся и зашагал по коридору.  Позже
он  догадается,  что  "потерпевший"  прекрасно  понимал  разницу   между
следователем и сотрудником розыска... Но это будет позже, а тогда Колчин
шагал к своему кабинету и привычно бурчал, не глядя на "терпилу":
   - Украли? Отняли? Ущерб?
   Присев за свой стол, Вадик жестом пригласил вошедшего  вслед  за  ним
молодого человека присаживаться <Оперативники и следователи  никогда  не
предлагают сесть - только присаживаться>:
   - Рассказывайте.
   Парень сглотнул комок в горле и, кашлянув, начал:
   - Вчера двое... отобрали у меня старинные часы...
   - Так и запишем!  -  привычно  крякнул  Колчин,  открывая  засаленный
Уголовный Кодекс. - Статья 195 - открытое  хищение  чужого  имущества...
так-так... во! Наказывается лишением свободы...
   - Извините, но вы уже знаете, о ком я говорю?
   Вадик оторвался от кодекса и шлепнул себя ладонью по лбу:
   - О, е-тыть, зарапортовался я чуток! Вообще голова  не  соображает...
Так что, вы говорите, утеряли?
   Посетитель чуть скривился и раздраженно заметил:
   - Я могу рассказать... если вам, конечно, интересно...
   - Очень интересно,  оч-чень!  А  главное,  я  тут  и  посажен,  чтобы
выслушивать все, что у народа накопилось...
   - Знаете... Я, наверное, пойду..
   - Ладно, извини, дружище... Чаю хочешь?
   - Нет.
   - Ну и хорошо, - улыбнулся Колчин. - А то чай-то у меня со  вчерашней
ночи  -  тю-тю...  Нет,  ты  представляешь,  -  нахлобучили  тут  одного
засиженного. Так он говорит - дайте чаю! Мы - заваривать. А он  говорит,
мол, не надо. Оказывается - он его так жрет и холодной  водой  запивает!
Пока мы дивились - он всю пачку индийского и умял. Во,  люди!  А  мы  их
решеткой пугаем!
   Молодой человек вежливо выслушал эту ахинею, не перебивая, и  сказал,
когда возникла пауза:
   - Дело в том, что я случайно знаю,  кто  меня  ограбил,  более  того,
знаю, где они живут и у кого.
   - Обожди... -  Вадик  повел  шеей.  -  Это  дело  надо  перекурить...
Куришь?
   - Нет, я бывший спортсмен.
   - Жаль. А то у меня и курево тоже кончилось...
   Колчин быстро схватил местный телефон и  елейно  попросил  три-четыре
сигареты у дежурной части.  Когда  его  там  послали,  он  сник,  сделал
серьезно-заинтересованное лицо и спросил:
   - Каким спортом занимался?
   Наставником у Вадика был Боцман. А Боцман  говорил,  что  "отбивание"
заявителя - это целая наука. Сразу к делу переходить никак нельзя - надо
сначала поговорить с ним о жизни, показать, что он на свете не один,  но
"вопреки и несмотря" его делом все же займутся. Опять же, надо доходчиво
объяснить, при необходимости, что регистрировать -  не  всегда  полезно,
потому  как  иногда  расследование  надо  держать  в   тайне,   а   если
зарегистрируешь,  то  все  будут  допущены  к   информации.   Произойдет
"утечка", которая может спугнуть  злодея...  Боцман  вообще  знал  очень
много полезного...
   - Так каким, говоришь, видом спорта?..
   - Боксом.
   - Дожили! - хлопнул себя по ляжкам Колчин. - Боксеров грабят! Куда  ж
тогда обычным гражданам деваться?!
   Молодой человек иронию понял, но не обиделся, лишь  наклонил  немного
голову и сказал тихо:
   - Дело в том, что я практически не вижу... Зрение слабое, в глазах  -
одна муть, у меня - травма...
   И парень  дотронулся  пальцем  до  головы,  -  на  лбу  действительно
нездорово белел  кусок  как  будто  прикрепленной  кожи,  казалось,  что
когда-то ему словно стесали бровь.
   - Дела, брат, - смущенно хмыкнул Вадик. - На ринге?
   - Нет, в парадной... Железкой какой-то... Из-за соседки...
   - М-да... Ладно. Валяй - что случилось, где красавцы живут  и  почему
ты считаешь, что это - они...
   - Вчера...
   - Погоди, тебя звать-то как?
   - Леха. Суворов.
   - Вадим, - протянул руку через стол Колчин.
   А дальше "Леха" поведал достаточно банальную историю: дескать, мать у
него болеет второй месяц, на конфеты врачам хватает, а  на  лекарства  -
увы... Врачи посоветовали, что  надо  купить,  а  одна  только  упаковка
тридцать шесть рублей стоит...
   Пришлось нести в  антикварный  магазин  на  Наличной  часы  каминные,
позолоченные, с лошадкой. Нес  их  в  спортивной  сумке,  на  автобусной
остановке  сумку  снял  с  плеча  -  может,  часы  оттуда   "выглянули".
Неожиданно сзади подошел парень и ткнул в спину  пистолетом:  "Не  дыши,
калека!"
   - Погоди, а с чего ты решил, что пистолетом?
   -  Понимаете,  я  почувствовал...  ну,  тяжесть  такую...  как  будто
настоящее оружие... не спутаешь...
   - Дальше...
   - Спереди подошел второй, взял меня за ремень, а первый,  нагнувшись,
подобрал сумку. И  предупредил  напоследок:  "Поднимешь  шум  -  пуля  в
животе! Сдохнешь некрасиво". Я как  стоял,  так...  стыдно...  я  бы  не
пришел к вам... Я, честно, плохо вижу совсем, а очки не  ношу,  не  идут
они мне... комплексы, наверное...
   - Херня это все, - махнул рукой Колчин. -  У  меня  знакомая  есть  -
достанем тебе очки фартовые... Как ты узнал, кто они?
   Парень близоруко захлопал прищуренными глазами:
   - Соседка... Она считала, что я часы продал, а сегодня утром говорит:
продешевил, наверное,  раз  их  так  быстро  в  магазине  купили...  Она
случайно увидела их на серванте в окне на Пятой линии. Представляете...
   - Класс! - подпрыгнул на стуле Вадик, начиная чувствовать азарт. -  Я
всегда говорил, что в жизни все просто! Адрес знаешь без соседки?
   Парень кивнул:
   - Я уже попросил ребят с клуба, они разведку провели...  Я  вместе  с
Артемом Токаревым занимался, его, говорят, вся милиция Острова  знает...
Я, правда, ему не говорил ничего  -  стыдно  было,  что  так...  Ребятам
сказал, они соседей обошли, якобы девчонку одну ищут... Соседи  сказали,
что квартира приличная, но живут  в  ней  последние  несколько  дней  не
хозяева, а два парня, вроде бы  из  Челябинска...  Ребята  из  почтового
ящика вынули газеты... там были квитанции за межгород. Вот!
   Молодой человек протянул Вадиму слегка надорванный,  но  разглаженный
листок уведомления.
   - Когда вытаскивали - надорвали...
   На квитанции стоял код города. Карандашом было написано "Челябинск".
   - Я по справочнику перепроверил...  -  "Леха"  смущенно  улыбнулся  и
оглянулся на дверь - там, опершись о косяк, стоял Толя  Гороховский,  он
слушал беседу где-то с середины и в тему врубился.
   - Давай по-быстрому запрос в межгород  организуем,  выясним,  что  за
адрес, - предложил приятелю Толя.
   Вадик только рукой махнул:
   - Чего тут организовывать! Какая разница, что у них за фамилии  и  на
какой улице они там живут?
   - Может, они в розыске?
   - Да хоть в двух! - Колчина уже несло. - Через час  ласты  скрутим  -
там и разберемся!
   "Потерпевший" деликатно кашлянул в кулак:
   - Вадим... вам виднее, но...  соседи  точно  говорили,  что  квартира
непростая...
   - ...А золотая?..
   - Ну... вдруг там какие-нибудь шишки - их знакомые.
   - Шишки? Это будет замечательно! Знаешь, на чем будут  стоять  шишки,
когда в их квартире изымут ствол, антикварные часы и двух гоп-стоповцев?
   Молодой человек улыбнулся, словно перед ним,  измученным,  наконец-то
забрезжила надежда:
   - Вадим... Вам виднее...
   Колчин усмехнулся покровительственно:
   - Да что ты мне все "выкаешь"... Будь проще,  не  в  райкоме,  чай...
Опознать их сможешь? "Леха" кивнул:
   - Одного - точно смогу.
   Вадим глянул весело на Гороховского:
   - Толя, твои предложения?
   Гороховский рубанул воздух ладонью:
   - Атакуем!!!
   - Заряжай!!! - Колчина аж затрясло с азарта. Он достал из сейфа ПМ  и
несколько картинно передернул затвор.
   "Потерпевший" напрягся и вдруг сказал твердо:
   - Я с вами!
   Вадим одобрительно хмыкнул и подмигнул приятелю:
   - Нравятся мне боксеры, Толя!
   Гороховский для вида вроде как попытался возразить:
   - Ты же говоришь, что у тебя со зрением неважно?
   Парень набычился, как мальчишка, которого  старшие  братья  не  хотят
брать с собой в поход:
   - Я вас подбил, а сам тут отсиживаться буду?! Колчин махнул рукой:
   - Толя, да пусть с нами идет. Мало ли - жалобы потом,  а  он  -  лицо
гражданское, отбрехаться поможет...
   - А опознание? -  почти  сдался  Гороховский.  -  Следователь  вопить
будет, как обычно...
   Но Колчину уже  море  было  по  колено,  он  чувствовал  себя  боевым
командиром на горячем коне, который нетерпеливо бьет копытами и рвется в
атаку:
   - Да кто им даст возможность вякать, что терпила с нами был?
   Ежели без шума возьмем...
   Его азарт накрыл волной и Гороховского:
   - Понеслось! Тем более, что за ними - наверняка серия!
   Вадика и Толю закружило и понесло - и донесло ровно до угла 5-й линии
и Среднего проспекта. Пока шли, они наперебой рассказывали "Лехе" разные
истории  -  как  катались  в  лужах  при   задержаниях,   как   получали
сковородками по загривкам на ночных вызовах. Опера были нервны и веселы,
а "потерпевший", казалось, разделял их настроение. Вот только взгляд его
поймать было трудно... Ну, да он ведь сам же говорил, что  с  глазами  -
беда, потому, наверное, и взгляд не фокусируется...
   -  Мужики,  если  все  получится,  я  часы  продам  и...  с  меня   -
причитается.
   Колчин замотал головой на ходу:
   - Лех, ты это брось. Во-первых, купишь матери лекарства, во-вторых...
А что, Толя, во-вторых? Гороховский улыбнулся:
   - Во-вторых, может, найдем что-нибудь, не подлежащее учету...
   Колчин подмигнул "Лехе":
   - Ты ведь "свой" человек?
   - Надеюсь...
   Вадим рассмеялся заразительно:
   - Свой-свой... Он же, Толя,  Темку  Токарева,  Палыча  сына  знает  -
рекомендация исчерпывающая... Так что - если  лишнее  изымем...  короче,
сами поделимся.
   Гороховский кивнул и даже предвкушающе облизнул губы:
   - А те шишки нам еще коньяк носить будут, чтобы мы не обнародовали их
гостей. А то - зашлем представление в соответствующие инстанции...
   - А если шибко партейные - то можем и  в  соответствующие  органы!  -
поддержал коллегу Колчин, и оба опера  снова  рассмеялись.  О  том,  что
"Леха" даже не успел заявление написать, они не думали. Да и зачем время
впустую тратить на "...прошу привлечь к уголовной  ответственности  двух
преступников...". Вадим как решил - мол, возьмем, так сразу  и  материал
создадим, пока следователь едет. Потому что бывает, что и "не  возьмем",
а заявление уже написано, приходится его не регистрировать,  а  это  уже
сокрытие - то есть, уголовное между прочим, преступление.
   Когда троица подошла к парадной, молодой  человек  ткнул  пальцем  на
окна второго этажа:
   - Первое, второе, третье - от лестничной площадки.
   Вадим присмотрелся и через прозрачную, не до конца задернутую тюлевую
занавеску  действительно  разглядел  часы  на  серванте.   Разглядел   и
рассмеялся:
   - Я же говорил - все просто в жизни... Значит, так:  Леха,  если  они
добром в плен будут сдаваться, ты их не бей в сердцах. А то у тебя  удар
не простой, поставленный, потом будем рапорт писать, что они  на  нас  с
топорами кидались, а мы приемы "самбо" применяли. Ну, а если по-хорошему
не получится, тогда уж...
   - Тогда как придется. Пошли! - перебил приятеля Толя.
   Втроем они быстро поднялись на второй этаж. Гороховский прильнул ухом
к двери и поднял руку, призывая всех к тишине:
   - Кажись, кто-то дома. Значит, так: мы вдвоем  под  залегендированным
предлогом заходим, ты, Леха, - туда, - он показал на пролет между вторым
и третьим этажами. - Когда нужно будет -  позовем,  чтобы  ты  аккуратно
глянул на их хари...
   Поехали!!!
   Вадим по-милицейски смело позвонил в дверь - звонок красиво защебетал
иностранным птичьим голосом. Дверь открыл парень в тренировочных  штанах
и футболке.
   -  День  добрый,  уголовный,  знаете  ли,  розыск  вас  беспокоит,  -
представился Колчин, сунув  парню  в  нос  удостоверение  и  быстро  его
спрятав. Парень даже рот не успел открыть,  как  Вадим  уже  оказался  в
прихожей. Анатолий юркнул между коллегой  и  открывшим  дверь  парнем  и
сразу же бесцеремонно пошел по коридору.
   На кухне он увидел второго парня - в махровом  халате,  доскребавшего
яичницу со сковородки. В раковине  лежала  гора  грязной  посуды,  а  на
подоконнике стояли пустые бутылки из-под крепленого марочного вина.
   Парень у двери наконец-то среагировал:
   - А в чем, собственно говоря, дело?
   Колчин его вопрос проигнорировал, заглянул в комнату и  скороговоркой
начал спрашивать сам:
   - Документы есть? Вы здесь прописаны?
   В гостиной он увидел часы на серванте.
   - Так как насчет паспортов?
   - Ради Бога... только... по какому праву? Почему вы без разрешения...
- остолбенело бормотал парень, следуя за Колчиным по пятам.
   Вадим осторожно обнял каминные часы и вынес их на кухню:
   - Старинная вещь! Давно по ней время определяете?
   - Во-первых, это - хозяев... - начал было первый парень, но Колчин не
дал ему