ли там  спутниковый  микрофон,  тогда
айсберг, о  котором  говорил  Бизон,  -  действительно  огромная  монолитная
подводная глыба, состоящая из многих структур, в том  числе  из  разведки  и
контрразведки.
   - Извини, я отвлекся. О чем ты спросил?
   - О цели похищения.
   - Генеральный думает, что я - пробный шар,  предупреждение,  чтобы  более
крупный объект в этой игре был посговорчивее. Так иногда, демонстрируя  свою
силу, убивают одного из  телохранителей  или  личного  врача  несговорчивого
объекта.
   - Значит, лично тебе ничего не грозит?
   - Нет.
   - Ну и прекрасно! Но ты все-таки не забывай, звони.
   - Конечно.
   Есть в Москве такие аномальные зоны, в которых магнитная стрелка  компаса
ведет себя агрессивно, точно на нее влияют какие-то силы. В одной  из  таких
зон и состоялась на следующий день встреча Старицкого и Краба.
   Секундная стрелка замерла на одном  месте.  Краб  взял  у  Влада  часы  и
поместил их в какой-то прямоугольный пенал. Закрыв крышку, Крестный нажал на
кнопку. На пенале загорелись сначала зеленая, а потом красная кнопки.
   - Примерно то, что ты и предполагал. Только радиус приема не очень велик.
Где-то недалеко машина, оснащенная электронной аппаратурой.
   - Но когда мы ездили на рыбалку, хвоста не было.
   -  Торс  их  не  интересует.  Тем  более,  что  с  ним  ты  бы  не   стал
откровенничать. Они потеряли нас в этом квадрате. И сейчас  их  "аппаратная"
на колесах будет колесить, прочесывая ближайшие  улицы!  Скорее  всего,  это
микроавтобус. Пойдем посмотрим на них.
   Машины Принца и Краба стояли закрытыми в гараже пожарной части.
   Крестный и Крестник поднялись на пожарную обзорную вышку. Краб достал  из
старого потертого, как у Жванецкого, кожаного  портфеля  два  бинокля.  Один
протянул Старицкому. Влад спросил:
   - Как они выйдут на нас?
   - Никак. Они будут утюжить этот квадрат весь день, пока вновь не появится
сигнал.
   На площадь перед пожарной частью выскочил маленький автобус  темно-синего
цвета с желтой полосой вдоль всего корпуса. Над полосой - надпись:
   "Связь".
   - Подходящее название, правда?
   - Думаешь, это они?
   - Посмотри на крышу...
   На крыше,  словно  утыканной  гвоздями,  была  натянута  в  виде  паутины
серебристая металлическая нить, служащая антенной. "Мне бы такой, -  подумал
Принц, - для отслеживания Воронкова..."
   Окна были зашторены аккуратными  занавесочками.  Сверху  автобус  казался
игрушечным. В кабине водителя  находился  только  один  человек.  Остальные,
видимо, крутились в салоне возле приборов.
   Водитель с "безучастным" видом потянулся, незаметно  при  этом  оглядывая
улицы. На вид ему было лет пятьдесят. Он был раскован, держался уверенно,  и
было что-то располагающее в его лице... Присмотревшись, Влад понял: это были
детские, нежные губы. "Даже не верится, - размышлял Влад, - что водитель  не
знает, на  кого  работает.  Да  еще  наверняка  и  в  карательных  операциях
принимает участие."
   Автобус стоял минут пять, и наблюдатели успели хорошо его рассмотреть.
   Теперь Принц не спутал бы его ни с каким другим. Небольшая вмятина  возле
правой фары, не до конца стертая грязь на ободе  колеса  и  почти  невидимые
мазутные полосы говорили о том, что  автобус  часто  бегает  по  загородным,
земляным дорогам и, возможно,  стоит  в  гараже  какой-нибудь  МТС  рядом  с
тракторами...
   Автобус уехал, а Принц, не пропуская ни одной мелочи,  стал  рассказывать
Крабу обо всем, что произошло в бункере. А потом об оперативке у Крафта и  о
разговоре в своем перевернутом вверх дном кабинете. Краб  задумчиво  теребил
мочку уха и иногда удивленно поднимал вверх брови.  Чувствовалось,  что  все
рассказанное Принцем для Крестного было ребусом,  который  он  пока  не  мог
разгадать.
   Пока  Краб  молчал,  автобусик,  не  останавливаясь,  проутюжил  еще  раз
площадь. Крестный, мельком взглянув на него и, видимо, на что-то  решившись,
сказал:
   - Поддерживать связь будем письменно.  Если  будет  какая-то  информация,
крышка абонентного ящика должна быть слегка вдавлена внутрь. Пока ты  будешь
выполнять заказ, я попытаюсь определиться с Хозяином.
   - Крестный, я боюсь за тебя... Теперь Бизон знает о Крестном,  о  котором
не смог узнать от меня в бункере.
   - Откуда?
   - Вчера, в начале нашей встречи, я невольно выдал тебя, назвав Крестным!
   - Это ты о микрофоне?
   - Да!
   - Я его вчера заблокировал на всякий случай, еще не зная, есть он в твоих
часах или нет.
   - Но как ты догадался?
   - Как только ты вернулся, я стал тебя "пасти", чтобы обнаружить тех,  кто
на тебя охотится, и засек этот автобус. Почему же ты не нашел меня раньше?
   - Ждал появления в Москве Хозяина.
   - А откуда ты знал, что он не здесь?
   - Они передавали сообщения по радио. И если бы не  Славка  Труба,  ты  бы
меня не скоро увидел. Кстати, о сердце. Бизон прав. Тебе на  время  придется
его "выключить".
   - Ты про "видения"?
   - Да.
   - Уже.
   - Что ты сказал Весте?
   -  Сказал,  что  при  "видениях"  у  меня  начинается  аритмия,  что  пью
лекарства, и "видения" теперь не беспокоят.
   - Это хорошо. Да, о Трубе...  Пусть  Торс  "проговорится"  в  присутствии
Весты о  том,  что  Славкой  интересуются  израильские  спецслужбы,  которые
подозревают его как соучастника Вени в шпионской деятельности.
   - А откуда это может быть известно Торсу, если  он  ни  с  нашими,  ни  с
зарубежными спецслужбами никакого контакта не имеет?
   - Имеет.
   - Антон?!
   - Да. Недавно он получил кругленькую сумму за операцию  КамАЗ.  Компания,
перевозившая "хрупкий" груз, отблагодарила Торса за сохранность этого груза.
Он назвал тебе сумму, которую получил?
   - Нет. Он даже не упоминал о гонораре.
   - Как думаешь, почему?
   - Не знаю.
   - Потому что  таких  сумм  просто  так  не  выплачивают.  Вспомни,  какой
поднялся шум, когда ученые мужи получили гонорар за книжонку о приватизации.
   - Но я знаю, что Антон не взял бы денег, если бы они плохо пахли!
   - Они и не пахли. Ты знаешь, что везла компания в грузовике?
   - Знаю. КамАЗ был загружен пробами грунта и грунтовых вод,  которые  были
взяты  с  будущих  газовых  и  нефтяных  разработок.  Пробы  перевозились  в
стеклянной таре.
   - Ты не обязан знать, что там было  на  самом  деле.  "Центр",  взявшийся
охранять груз, обязан доставить его в целости и сохранности, так?
   - Так.
   - А я тем более не должен был бы знать об этом грузе. Но я узнал. Те, кто
захватил Грузовик, были дезинформированы, будто в грузовике - Уран,  который
стоит бешеные бабки. Но тем, кто остался в живых, удалось прихватить с собой
одну капсулу. Что, думаешь, в ней оказалось?
   - Уран?!
   - Радиоактивные  отходы,  завезенные  в  нашу  страну  из-за  рубежа.  Мы
становимся международной радиоактивной помойкой!
   - И Антон об этом знал?!
   - Думаю, что нет.
   - Тогда за что же ему заплатили гонорар?
   - За будущие услуги. Это почерк всех спецслужб мира.
   - Он вернет деньги.
   - Если они у него есть. Антон собирался  покупать  квартиру,  и  компания
"Лимитед  Экс"  этим  воспользовалась.  Думаю,  что  вручение  денег   Торсу
зафиксировано скрытой видеокамерой.
   Старицкий посмотрел  на  Краба.  Крестный  внешне  был  невозмутим.  Влад
стукнул кулаком по деревянному барьеру вышки. "На что уходит наша  жизнь,  -
горестно думал Влад, - на борьбу за место под солнцем? Нет.  На  разборки  с
Бизонами, Стайером и ему подобными! Спорт, искусство -  все  по  боку!  Одни
разборки! И так до глубокой старости?!" Принц обхватил  голову  руками.  Ему
захотелось уехать  в  тихий  провинциальный  городок.  Но  вспомнив  "тихий"
Тамбов, Старицкий содрогнулся от омерзения.
   Краб потрепал Принца по плечу и, ободряюще улыбнувшись, сказал:
   - Стреляй первым.
   Крестный протянул Владу прямоугольный изящный пенал.
   - Понадобится вырваться из микрофонного  плена  -  включи  блокиратор.  И
еще... Один из связистов, работающий в "Центре",  наверняка  пользуется  для
связи со своими миниатюрной радиостанцией. На него можно выйти, нажав кнопку
под зеленым  индикатором.  Как  только  связист  будет  в  эфире,  индикатор
засветится и, чем ближе ты будешь приближаться к источнику радиосигнала, тем
ярче будет индикатор. Принцип миноискателя. Не устал?
   - Ты о чем?
   - Слушать болтовню старика?
   - Извини, если обидел тебя своим поведением. Только при тебе я могу  быть
свободным, разрешаю себе расслабиться. С тобой  легко.  Ты  мне,  как  отец,
который может быть и отцом, и другом одновременно. С мамой у меня были  тоже
хорошие отношения. Но всегда  не  хватало  отца.  Мама  мне  запретила  даже
спрашивать о нем. А чтобы я не узнал об отце от соседей, она,  когда  я  был
еще совсем маленьким, переехала жить из центра Москвы в Солнцево.
   - И ты до сих пор ничего об отце не знаешь?
   - Нет. Другие матери  обманывали  своих  детей,  придумывая  истории  про
летчиков, полярных исследователей. А моя - ни слова!  Став  взрослым,  когда
мамы уже не было, я попытался через адресный  стол  найти  хотя  бы  прежнее
место жительства. Но то ли опыта не хватило, то ли мешало  ощущение,  что  я
предаю мать, занимаясь поисками отца... В общем, я так ничего  и  не  нашел.
Так что не обижайся на меня, если  я  иногда  при  тебе  впадаю  в  детство:
капризничаю, срываюсь. Ведь теперь только ты один знаешь,  кто  я  на  самом
деле...
   - И Бизон.
   - Вот это самое подлое из всего того, что со мной случилось!
   - Ты, как человек творческий, излишне драматизируешь  события.  Учти,  ты
сможешь разделаться с Бизоном только став дирижером, а  ты  порой...  ведешь
себя, как капризная первая скрипка. Согласен?
   - Да...
   - Тогда вперед к вершинам дирижерского искусства.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

   Вернувшись после встречи с Крестным в "Центр", Принц сразу  нажал  кнопку
под зеленым индикатором. Свечения не было: "пианист"  молчал.  Открыв  дверь
кабинета, Ста-рицкий  увидел  на  полу  белый  квадратик.  Подняв  сложенный
вчетверо листок бумаги, Влад развернул его. На этот раз фраза состояла всего
из двух слов: "Последнее предупреждение".
   Принц понимал, что это не пустая угроза. Лично ему, Старицкому, ничего не
сделают. Он боялся за своих близких.
   Чтобы  отвлечься  от  тревожных  мыслей,  Влад  с  головой   окунулся   в
"наследие", оставшееся от Дюка.
   Веста не хотела тревожить Павла, зная, что у него  сейчас  очень  сложный
период в  работе.  Но  хотя  бы  просто  не  увидеть  его  не  могла.  Веста
предполагала, что, войдя в кабинет мужа, застанет там две  горы  документов,
выросших на правой и на левой сторонах стола.  А  посередине  будет  торчать
голова Влада с всклокоченными волосами.
   Однако, войдя в кабинет, Веста увидела на столе лишь одну папочку,  и  та
сразу исчезла  в  недрах  стола.  Принц  оставался  верен  себе:  ни  одного
документа для посторонних глаз.
   - Надо стучать перед тем как войти.
   - Даже мне?!
   - Да.
   - Тогда закрывайся на замок.
   - Спасибо за подсказку. Теперь я именно так и буду делать.
   В кабинете стало неуютно. Последние события в  их  семейной  жизни  Веста
расценивала как знак, наглядно доказывающий, что они теперь - одно целое!
   Поведение мужа, его холодность в последние сутки обижали. Очень  хотелось
об этом поговорить. Но сейчас это  было  неуместным.  А  дома,  при  Олежке,
неловко.
   - Тебя подождать?
   - Нет.
   Павел и не скрывал того, что ждет, когда жена уйдет.  В  Принце  боролись
два желания: одно - обнять Весту и успокоить, тогда она застрянет в кабинете
надолго и другое - выпроводить  ее  как  можно  скорее,  чтобы  разобраться,
наконец, в текущих делах.
   Но главным камнем преткновения в их взаимоотношениях стала  тайна  Весты,
которую она тщательно скрывала. Так уж  устроен  человек.  У  самого  Принца
тайн, о которых не знала жена, было множество. Но стоило  появиться  чему-то
таинственному в жизни Весты - и Принцу стало  обидно.  Почему  Принцесса  не
хочет рассказывать о своем посещении Славки Трубы.
   Больше Веста ни о чем не стала расспрашивать и тихо вышла из кабинета.
   Она  позвонила  родителям  Павла  и  попросила  оставить  у  себя  Олежку
ночевать, потому что у Павла очень много работы, и Весте  надо  ему  помочь.
Потом спросила подошедшего к телефону сына:
   - Олежка?
   - А?
   - Как ты там?
   - Скучаю...
   - Олеженька, у папы сегодня очень трудный день. Не обижайся,  пожалуйста,
ладно?..
   - Ладно... Но если сможете, приезжайте... Я еще не скоро  лягу  спать.  Я
буду ждать...
   - Как получится, хорошо?
   - Хорошо...
   Попрощавшись с Олежкой, Веста забралась в машину и стала терпеливо  ждать
возвращения мужа.
   Когда голова окончательно перестала соображать, а в глазах от напряженной
работы за компьютером появился "снежок", Старицкий, отложив  дела  до  утра,
вышел из кабинета.
   Тишина коридоров не успокаивала. Включив  блокиратор,  Принц  с  надеждой
посмотрел на зеленую  лампочку.  Сейчас  было  самое  удобное  время,  чтобы
накрыть "пианиста". Индикатор не загорался.
   Выйдя  из  "Центра",  Старицкий  увидел  сидящую  в  машине  Весту.   Она
прислонилась головой к боковому стеклу. Глаза были закрыты.  Влад  осторожно
открыл дверцу.
   Веста проснулась и виновато посмотрела на мужа.
   Принц забрался в машину, взял лицо Весты в свои ладони  и  стал  целовать
глаза, щеки, губы...
   - Прости меня...
   - Это ты прости меня, я виновата перед тобой...  Веста  рассказала  Павлу
про свою поездку к Славке  Трубе.  И  обоим  стало  легче.  Они  заехали  за
Олежкой, который, как и обещал, еще не спал, ожидая родителей.
   Наутро Принц получил от  агента  Че  исчерпывающую  информацию  о  схеме,
которая почему-то  очень  интересовала  покойного  Дюка  и  совершенно  была
безразлична Принцу.
   Государственная  дума,  понадобилась  Ста-рицкому  только   в   связи   с
Воронковым. Но когда Влад познакомился с донесениями Че, которые  тот  утаил
от Дюка, и сопоставил их с некоторыми уже  расшифрованными  записями  самого
Дюка, он вспомнил об "Айсберге", предсказанном Бизоном.
   Че постарался. В его донесениях подробно рассказывалось о  каждом  лидере
фракции и его помощниках. У одного лидера они были постоянными, у другого  -
менялись, как перчатки. Воронков был одной из таких "перчаток". На  вид  ему
было лет тридцать;
   Внешность бизнесмена средней руки. Женат, имел  одного  ребенка.  Окончил
Московский государственный институт электронной техники.
   Вокруг некоторых лидеров фракций  образовались  осиные  гнезда.  Средства
массовой  информации  периодически   информировали   читателей   о   жертвах
внутрипартийных политических разборок. На самом же деле шла борьба за  сферы
влияния между коммерческими структурами.
   Принц вычислил заказчика: Воронкова заказал директор фирмы "Электроника -
ИДВ", у которой "перчаточник"  перекупил  американского  партнера  "Дженерал
электронике брайтс". Во время перекупки был застрелен посредник - доверенное
лицо лидера фракции, который считал, что баснословные барыши у  него  уже  в
кармане.
   Миновав Охотный ряд, Старицкий при-парковался возле гостиницы "Москва".
   Из машины выходить не стал. А когда объект появился на  ступеньках  Думы,
Принц,  заблокировав  микрофон,  хлопнул  дверцей  машины  и  устремился  за
торопливо уходящим в сторону Дома Союзов Воронковым.
   И вдруг объекта окликнули:
   - Дмитрий  Алексеевич?!..  Воронков  оглянулся  и  увидел  сбегающего  по
ступенькам Остринского.
   - Дмитрий Алексеевич, одну минуту!..
   -  Я  слушаю  вас,  Кирилл  Витальевич...  Принц  прошел   мимо   радушно
встретившихся коммерсантов от политики. Они вели себя так, будто только  что
увиделись, а не проторчали целый день на очередном заседании  Думы.  Видимо,
таких теплых чувств  нельзя  было  проявлять  в  стенах  здания,  где  члены
враждующих фракций испепеляли друг друга взглядами.
   Этим двоим было о чем поговорить. Их роднило не только общее  направление
в коммерции. Они оба обожали театр, часто встречались на  теннисных  кортах.
Кроме того, Кирилл Витальевич Остринский был тем самым  заказчиком,  который
заказал Воронкова.
   Принц остановился возле здания метро "Театральная",  продолжая  наблюдать
за двумя идущими и оживленно разговаривающими собеседниками.
   Воронков, извинившись, достал из  кармана  сотовый  телефон  и,  выслушав
сообщение, положил его обратно. Старицкий наблюдал, как постепенно  менялось
выражение его лица. Оживление  сменилось  учтивостью,  учтивость  перешла  в
серьезность, а серьезность - в озабоченность.
   Собеседник, заметив эти перемены, поинтересовался, чем они вызваны.
   Воронков, оглядываясь по  сторонам,  поделился  с  ним  своей  проблемой.
Вероятнее всего, фраза звучала примерно так:  "Шерше  ля  фам!"  После  чего
послышался громкий скабрезный смех Остринского. Даже  равнодушные  ко  всему
прохожие обернулись на это лошадиное ржание.
   Эти двое были  достойны  друг  друга.  Расставшись,  они  доброжелательно
пожали друг другу руки, и каждый пошел к своей машине.
   Когда  Воронков  садился  в  свое  авто,  Владу  стало  понятно,   почему
Остринский обратился к Бизону. Стрелять в помощников лидеров фракций  вблизи
здания Государственной думы еще не решались, а иначе Воронкова  было  трудно
достать. У Дмитрия Алексеевича был бронированный "форд".
   Принц вернулся в свою машину и выключил блокиратор. Выехавший  с  Большой
Дмитровки автобусик "Связь" проехал мимо. Старицкий вырулил  на  Тверскую  и
направился в "Центр". По дороге Влад продумал некоторые детали  плана  своих
дальнейших действий по сбору компромата на Воронкова.
   Но господин Случай распорядился по-своему и на этот раз. И все  тщательно
выверенные действия полетели в тартарары!
   Проезжая Пушкинскую площадь, Принц увидел, как с  Большого  Путинковского
переулка на Малую  Дмитровку  сворачивает  бронированный  "форд".  Старицкий
вновь включил блокиратор  и  тихо  проехал  по  Настасьинскому  переулку  до
девятого дома, въехал во двор и,  обогнув  его,  притулился  около  углового
подъезда.
   "Форд" стоял у здания Ленкомовского театра. Воронкова в машине  не  было,
Влад дворами дошел до Дегтярного переулка  и  увидел,  как,  медленно  утюжа
асфальт, едет автобусик. Доехав до четвертого  дома,  он  свернул  во  двор.
Принц быстро перешел улицу и последовал за автобусом.
   В большом дворе, возле стоящего особняком похожего на  спичечный  коробок
здания водитель автобусика пинал ногой покрышки  колес.  Удобно  устроившись
между двумя тентовыми палатками,  подобными  тем,  которые  кочуют  по  всей
Москве, Влад вел наблюдение за автобусом.
   Принца удивляло, что автобус бросил якорь около "спичечного коробка".
   Потеряв сигнал, связисты должны  были  бы  искать  "мерседес"  Калужного.
Вместо  этого  они  стояли,  ничего  не  делая,  во  дворе  около  ничем  не
примечательного дома.
   Ждать пришлось недолго. Дверца пеленгатора открылась, и из него  вынырнул
Воронков! Он быстро пошел к своему "форду", оставленному у Ленкома.
   Воронков - киллер?! К такому повороту событий Принц не был готов.
   Старицкий дождался, когда "броневик" Воронкова тронулся с места, а  затем
вернулся в свой "мерседес". Прежде чем выехать на Тверскую, Влад  осторожно,
переулками, добрался до Каретной улицы,  и  только  доехав  до  Триумфальной
площади, выключил блокиратор.
   Принцу необходимо было обдумать создавшуюся ситуацию. Чтобы  сделать  это
спокойно, в тишине, Старицкий решил ехать не в "Центр", а к себе домой.
   У подъезда его дома  стояли  "пожарная"  и  машина  оперативников.  Пожар
удалось быстро локализовать и потушить. Взорванная обгоревшая дверь квартиры
Калужных лежала на полу.
   Скучающий  оперативник,  не  нашедший  в  квартире  трупов,  обратился  к
Калужному:
   - Вы хозяин квартиры?
   - Я.
   - Предъявите документы.
   Принц держал служебное удостоверение в развернутом виде,  а  оперативник,
не  кас