х. Случайно нашли
продюсера, тот - в полном восторге. Привел их к нам.
     Они сейчас у Дубова сидят. Пошли посмотрим?
      ..."Пополамы"  являли  собой четверых  совсем  молодых
ребят.  "Лет  восемнадцати, не больше", -  определила  Женя.
Утопают в безразмерных футболках и широких джинсах. Сверкают
глазами, неуверенно улыбаются.
      Женя  с удовольствием разглядывала их молодые, светлые
лица.  Поневоле сравнивала с Песочиным - насколько же пацаны
приятней!  Молодые, яркие, все им интересно и внове...  Даже
сухарю  Дубову группа, кажется, нравилась. По крайней  мере,
за  время  разговора  с "Пополамами" и  их  продюсером  Женя
насчитала  шесть поднятий уголка губ на двадцать градусов  -
gb. для Хилого Босса означало наиширочайшую улыбку.
      "Пополамы" с восторгом внимали, как их продюсер, Дубов
и  Бритвин договариваются о "жесткой ротации" на радио  и  о
журнальных   фотосессиях  обсуждают   возможности   газетных
интервью и телеэфиров...
     - Придется сделать новый портфолио - пресс-релиз, фотки
и  демо-кассету... То, что есть, - дерьмо, все переделаем. Я
уже нашел студию... И фотографа... Нужен режиссер для клипа.
Егор Кончаловский подойдет?
     Группа сидела тихо, только восторженно глазами хлопала.
"Вот это да! - читалось на лицах "Пополамов".
     Наконец, Дубов подвел итог:
      -  Начнем с пресс-релиза. Как я сказал, то, что у  вас
есть, - никуда не годится.
      Он  скривился  и  процитировал: "Леонов  В.В.  окончил
среднюю  школу ј 890 и с первой попытки поступил в  институт
холодильной промышленности".
      -  Пресс-релизом займется Евгения Марченко, -  сообщил
Дубов.
      "Пополамы" в едином порыве обернулись в ее  сторону  я
посмотрели  с  нескрываемым уважением.  Женя  изо  всех  сил
постаралась не покраснеть.
      -  Далее,  -  продолжал Дубов. - Пока  будем  готовить
общение   с   прессой,  начнем  раскрутку  на  радио.   Пять
радиостанций,  по эфиру каждые два часа и  каждый  час  -  в
прайм-тайм...  Собственно, ротация уже началась...  -  Дубов
повернулся к Бритвину - Кстати, Дмитрий, получи у бухгалтера
наличные. Прикинь сам, сколько нужно на первое время.
     Бритвин кивнул.
     Дубов сделал пометку в блокноте и продолжил:
      -  Сегодня  у  нас  четверг. Эфиры уже  идут...  А  на
следующей  неделе  проведем  пресс-конференцию.  В   хорошем
клубе, в "Циркусе" или в "Феллини".
      Теперь  -  пресс-релиз. Он будет готов в  понедельник.
Давайте в понедельник и встретимся... скажем, в час дня?
      Один  из  "Пополамов"  хотел было  возразить:  они  же
студенты, днем учатся!
      Но  продюсер одарил его грозным взглядом,  и  парнишка
закрыл рот.
     - Тогда на сегодня - все, - провозгласил Дубов.
      "Пополамы"  дружно,  как  по  приказу,  вскочили.  Они
смотрели на Дубова влюбленными глазами. Их продюсер трепетно
пожал Хилому Боссу руку. Олег Петрович изобразил очередную -
седьмую по счету! - улыбку и проводил гостей до двери.
     - Марченко, останьтесь, - проскрипел он уже обычным, не
"представительским" голосом.
       Женя  вернулась  в  свое  кресло,  не  ожидая  ничего
хорошего. И оказалась права.
     - Пресс-релиз мне нужен завтра утром.
     - Но...
     - Хорошо, к обеду, - пошел на уступку Дубов. - Вот тебе
исходник, вот - телефоны музыкантов. Действуй!
      Она  вернулась  на  рабочее место.  Подошел  Бри-твин.
Глянул на ее озабоченное лицо и сказал:
      -  Так,  попробую угадать... Пресс-релиз от тебя  ждут
завтра утром? Она улыбнулась:
     - А вот и нет! Выбила отсрочку до ленча!
      - Так это победа! - провозгласил Бритвин. Женя открыла
"рыбу" пресс-релиза "Пополамов". Текст был набит на машинке.
Опечатки   небрежно  замазаны  штрихом.  Похоже,   мальчишки
сочиняли   пресс-релиз  сами.  Выглядел  он  абсолютно   по-
школьному. В духе сочинения "Как я провел лето".
     Да, это никуда не годится. Надо все переделывать.
      Она  вспомнила  симпатичных скромняг  "Пополамов".  Их
новенькие, еще не протершиеся, джинсы и ботинки - только  из
магазина.    Наверняка   парнишки   раздобыли   деньжат    и
принарядились перед визитом в "Глобус". Молодые, наивные.
      Мечтают покорить мир... Женя вздохнула и набрала номер
одного из "Пополамов":
      -  Это Женя Марченко, агентство "Глобус". Мне нужно  с
вами встретиться.
      Нет, сегодня. У вас сегодня концерт? Отлично. Я туда и
приду.

                             ***

      Кафе  "Я  и  Оно" располагалось в лабиринте переулков,
опутавших  Маросейку. Центр, но жуткая глушь. Кто  не  знает
дороги - в жизни не найдет.
      Путаные объяснения "Пополамов" Женя даже записывать не
стала. Просто решила обзавестись штурманом и позвонила  Мише
Боброву.  Пригласила  его на концерт "молодой  и  прикольной
группы".
      Миша, кажется, обрадовался ее звонку. Согласился даже,
что  на  концерт они поедут в Жениной "Оке". Только  спросил
опасливо:
     - Мы - просто посидим? Или ты и там будешь работать?
       Женя   пообещала,  что  работать  не  станет.  Только
поздоровается с молодыми музыкантами и понаблюдает за ними.
     С Мишей ей будет куда уютней. Тем более, раз он гонщик-
перегонщик, то должен и с ролью штурмана справиться: разыщет
кафе с фрейдистским названием "Я и Оно".
       Задачка   Боброву  досталась  не  из   легких.   Миша
разглядывал  атлас  и  хмурился.  Когда  они  выскочили   на
Маросейку  вместо нужного переулка, Бобров проворчал:  "Руки
бы оборвать архитектору, кто так город спланировал!" Женя не
стала   говорить,   что  если  у  старой   Москвы   и   были
планировщики, то они скончались много веков назад...
       Ей  нравилось,  что  Миша  самообладания  не  теряет,
указания дает четкие:
        "Сбрасываем   километров   до   двадцати..    Правую
моргалочку... Поворачиваем".
      Когда они наконец отыскали старый дом с вывеской "Я  и
Оно", Женя с чувством сказала:
      -  Спасибо  тебе, Мишенька... Одна бы я и  к  утру  не
нашла.
     - Ерунда! - беззаботно откликнулся Бобров. Посмотрел по
сторонам. И поинтересовался:
     - А твои музыканты точно здесь играют?
     Женя уже и сама сомневалась.
       Двор,   где   располагалось  "Я  и   Оно",   выглядел
страшненько.  Полувыселенные дома. На  сломанной  лавочке  -
зачуханная компания алкашей.
      - Хорошо, что мы не на "Тойоте", - заметила Женя. - Ее
бы тут быстро на запчасти разобрали...
      Миша  в  ответ  горячо пообещал,  что  будет  выходить
проверять "Оку" каждые пятнадцать минут.
      По  доисторическим, щербатым ступенькам  -  на  пьяную
голову  точно  свалишься! - они спустились в  подвальчик.  И
очутились в маленьком и вполне пристойном баре.
      Здесь  пахло  деревом  и хорошими  сигаретами.  Грубые
дощатые столы гармонировали с пеньками-табуретками. Рядом  с
барной   стойкой  возвышалась  маленькая   сцена.   На   ней
красовалось  потертое  пианино.  Над  инструментом  зачем-то
висели оленьи рога.
      Бар почти пустовал. Занят был единственный столик, где
восседала  компания  юных,  ярко  раскрашенных  девчонок.  В
обрывках их бесед мелькало слово "Пополамы". "Поклонницы", -
догадалась Женя.
      Бармен  в  "Я и Оно" сразу учуял в Мише перспективного
клиента,  оторвался  от  кроссворда и  принялся  перечислять
имеющиеся сорта пива. Женя с Мишей выбрали по "Гессеру" (ему
-  большую  кружку,  ей - маленькую).  На  закуску  заказали
сушеных  кальмарчиков  и  черных  сухариков.  А  на  горячее
согласились  отведать  жареных грибов с  картошкой.  ("Грибы
отечественные, белые - натуральные! - разрекламировал  блюдо
бармен.  -  От них еще никто пока не умирал...") -  А  когда
будут "Пополамы"? - поинтересовалась Женя.
     Бармен указал в сторону поклонниц:
     - Раз эти здесь - значит, скоро.
     Женя с Мишей выбрали столик поближе к сцене, отхлебнули
пива, завязли зубами в тягучих кальмарах. Взглянули друг  на
друга. Синхронно улыбнулись.
      "Кажется, вместе нам хорошо..." - отстранение подумала
Женя.
      - Ты не сказала мне... Зачем тебе эти... "Пополамы"? -
поинтересовался Миша.
      - Мы их раскручиваем, - пояснила Женя. - Я буду делать
им  пресс-конференцию. Представлять их  журналюгам.  И  хочу
знать, что говорить.
      - Они стоят пресс-конференции? - требовательно спросил
Миша.
      - Еще не знаю, - призналась Женя. - Слышала одну песню
по радио - вроде ничего. Но живой концерт - дело другое...
       Она  мимолетно  дотронулась  до  его  руки  и  слегка
подлизалась:
      -  Все  будет, как ты скажешь. Если тебе понравится  -
буду их хвалить...
     Нет - значит, нет...
      Миша  слегка  самодовольно улыбнулся.  Женя  про  себя
подумала: "Хвалить "Пополамов" мне придется в любом случае -
я  получаю за это зарплату. Эх, почему же мне так  хорошо  с
Lишей?     Спокойно,    надежно,    уютно?    Нет,    нельзя
расслабляться..."
      ...На входной двери звякнул колокольчик, и в помещение
вломились  долгожданные  "Пополамы", груженные  аппаратурой,
румяные с мороза, шумные. Один из них волок гитару в кожаном
чехле.  Второй  нес кофр - видимо, с баяном  или  гармошкой.
Третий,  самого  маленького  роста,  едва  выглядывал  из-за
внушительного   барабана.   Четвертый   "Пополам"   шел    в
арьергарде,  налегке. Тревожным взглядом  он  осмотрел  бар.
Снисходительно  кивнул встрепенувшимся  поклонницам.  Увидел
Женю, просиял. Подошел. Неловко стянул вязаную шапочку.
     - Добрый вечер! А я боялся, что вы не придете...
      Понял,  что  выдал себя, покраснел, смутился...  Умеет
смущаться... Это хорошо.
      -  Привет...  м-м...  - протянула  Женя.  Она  начисто
забыла, как зовут лидера группы.
      -  Леша,  -  поспешно подсказал он.  Женя  улыбнулась,
заглянула в его робкие карие глаза:
      - Не волнуйся, Леша. Мы тебя любим! Покажи нам сегодня
класс!
       Парень  еще  больше  смутился,  попятился  от  стола,
закомандовал:
      -  Ленька,  подключай аппаратуру!.. Димка, брось  свой
дурацкий барабан!..
     Васек, провода тащи, ну?..
     - Интересно, сколько они получают за вечер? - задумчиво
протянула Женя.
     - Сейчас узнаю, - с готовностью откликнулся Миша.
      Женя  не  успела его остановить. Бобров  отправился  к
бармену. Вернулся с новыми порциями пива.
     Сказал удивленно:
     - Представляешь... Они получают двадцать пять долларов!
     - Сотню на группу? - уточнила Женя.
      -  В  том-то и дело, что двадцать пять -  на  всех.  А
чаевых тут не дождешься. Публика в основном - студенты...
      Женя  покачала головой. Да, в жизни мальцов  назревают
серьезные  перемены. Повезло "Пополамам", что могущественный
"Глобус" взялся за их раскрутку.
     ...Начался концерт.
       Барабанщик  отбил  ритм,  и...  С  первой  же   песни
"Пополамы"  захватили бар своей игрой.  Примолкли  девчонки.
Подошедшие  посетители отставили пивные кружки и  воззрились
на сцену.
      Женя  с  Мишей едва притронулись к картошке с грибами.
Оба  не  отрываясь смотрели на "Пополамов".  Женя  физически
ощущала токи драйва, создаваемого группой. С первых аккордов
стало  понятно, что "Пополамы" - хорошо слаженный, сыгранный
и  много репетировавший коллектив. Женя смотрела на них всех
вместе  и на каждого по отдельности. Гитарист лелеял, холил,
нежил   свою   гитару.  Баянист  привносил   в   стандартный
электрогитарный звук тягучие деревенские напевы.  А  ударник
колдовал  над  своей  установкой, строго  удерживая  ритм...
Парни очевидно играли в охотку.
      Но  с  "Пополамами" был еще Леха. Он не  просто  очень
e.`.h.   пел.   Он   создавал   стиль,   настроение,   ритм.
Непривычный,  очень  сексуальный  тембр  голоса,   странная,
эротичная мелодика, забавная образность слов...
     Стоя на сцене, Леша, кажется, забывал о том, что он, по
сути, - неловкий и часто смущающийся подросток. Сейчас  Леша
был  артистом, он шутил, задирал посетителей бара,  свободно
двигался и... посвятил две песни подряд очаровательной  Жене
Марченко   (к   яростному  неодобрению  своих  поклонниц   и
наигранному неудовольствию Миши).
      Женя не удержалась, показала ему большой палец.  Ну  и
ну,  малец  дает! Ее одобрение, кажется, послужило сигналом.
Группа заиграла еще вдохновенней.
     "Парни еще не нашли свой жанр, - поняла Женя. - Бросает
их  то  в  рэп, то в рок, то в блатной шансон. Все  -  очень
сыро.  И  не  отработано.  Но их  музыка,  их  исполнение  -
талантливы.  "Пополамы"  понравятся  взрослым   мужчинам   и
женщинам, под их песни станут отплясывать на дискотеках всей
страны. И главное, группа покорит миллионы девчонок -  таких
же молодых, как те, что за соседним столиком.
      Смотри-ка, они визжат! Даже, кажется, - плачут!  И  не
стесняются ни визга своего, ни слез".
      В  перерыве  между  песнями Миша  склонился  к  ней  и
прошептал:
     - Похоже, мы их больше здесь не увидим...
      Женя  не  стала спрашивать, почему. И без  того  ясно.
Такой талантливой группе нечего делать в крохотном баре "Я и
Оно".
     Женя внезапно почувствовала прилив радости:
      "Я!  Я  буду  у истоков их славы! И когда  они  станут
знаменитыми и богатыми, я стану всем говорить, что знала  их
юнцами!  А они - может быть, они тоже-меня запомнят.  И  мою
поддержку - тоже..."
       ...Концерт  закончился.  "Пополамы"  устало  собирали
аппаратуру.
      Посетители,  что  подтянулись  во  время  выступления,
наперебой  зазывали музыкантов выпить. Заведенные поклонницы
на  весь бар кричали: "Еще! Мы вас любим!.." Но группа ни  с
кем  не  общалась.  Видно  было: мальчишки  -  внутри  своей
музыки, им тяжело дается переход из артистов в обычные люди.
      Бобров  взглянул на Женю, кажется, понял  по  лицу  ее
желание  и решительно встал. Шепнул что-то бармену. А  потом
подошел  к  "Пополамам". Те закивали и поволокли  к  столику
Жени тяжеленные пеньки-табуретки.
      Бобров сгладил первые минуты знакомства анекдотами.  С
"Пополамов"  постепенно спадала "концертная отстраненность",
пацаны на глазах превращались в обычных первокурсников  -  в
меру наивных, в меру циничных.
     Женя взяла инициативу на себя. Теперь она играет первую
скрипку.  И  уж  постарается, чтобы ее партия под  названием
шикарный пресс-релиз прозвучала на уровне.
      - Мне это нравится, - задумчиво проговорил Бритвин. Он
прочитал  пресс-релиз и теперь просматривал его второй  раз.
Над одним абзацем - покивал, над другим - улыбнулся.
      -  Ты  будто двадцать лет с ними знакома... - протянул
.-.
      -  Двадцать  лет  назад их еще на  свете  не  было,  -
улыбнулась Женя.
      -  Можно подумать, тебя тогда на свете много было,.  -
поддел ее Бритвин.
      Он  уже  знал,  что двадцатипятилетняя  Женя  Марченко
стесняется своего возраста и по мере сил старается выглядеть
старше.
      -  А  эти  их монологи? Сама их придумала?  -  Дмитрий
заглянул  в ее текст, зачитал: "У Ремарка в "Трех товарищах"
есть персонаж, который называет себя "последним романтиком".
Но на самом деле последние романтики - это мы. Мы до сих пор
верим  в то, что жизнь - это сказка со счастливым концом.  И
мечтаем  о  настоящей любви, о крепкой дружбе,  о  подлинном
успехе..."
     Женя призналась:
      -  Кое-что  они мне сами рассказали. Ну, а  чего-то  -
додумала...
      Бритвин  поднялся.  Взглянул на часы.  И  торжественно
объявил:
      -  Госпожа  Марченко!  Вам  представляется  уникальная
возможность сходить пообедать! А я посижу, чуток твой  текст
подправлю.  Привнесу  в  него  мужское  начало.   Делов   на
полчаса... Потом пойду с ним к Дубову.
       В   столовой   Женя   встретила   бухгалтера   Федора
Степановича,  грустившего над двумя  морковными  салатами  и
тарелкой  скучного супа без мяса. Увидев Женю,  он  просиял,
зазвал ее за свой столик. Поначалу Евгения держалась  с  ним
осторожно  -  помнила  слегка  двусмысленные  комплименты  и
приглашения в рестораны.
      Но  вскоре расслабилась - сегодня бухгалтер  вел  себя
безупречно.  Расспрашивал Женю про  университет,  "Ясперс  и
бразерс".  Сам рассказывал про двухлетнюю внучку  -  "редкую
разбойницу".
      Кушал Федор Степанович обстоятельно, осторожно.  Подле
его тарелок ровным рядком лежали бумажник из недешевой кожи,
очешник и дискетница.
      Временами,  задавая  вопрос, главбух  рассеянно  менял
предметы местами, всякий раз тщательно выравнивая их.
      Они  прообедали больше часа и вместе поднялись в офис.
Федор  Степанович  ласково потрепал ее  по  плечу,  заслужил
неодобрительный  взгляд секретарши Юли и отправился  в  свой
кабинет. А Женя пошла к Бритвину.
      Тот сидел за компьютером и бездумно смотрел на рыбок -
"скринсэйверов", заполонивших экран.
     - Дима... - негромко позвала она.
     Он обернулся к ней. И тут же опустил глаза.
     - Что, Дима?.. - тревожно выдохнула Женя.
      -  Дубову  пресс-релиз не понравился,  -  сказал,  как
отрубил, Бритвин.
     Женя побледнела. А Дмитрий твердо добавил:
      - Я считаю, что Дубов не прав... - Он понизил голос  и
договорил:
     - Но ты же знаешь, что с ним спорить бесполезно...
     - А что именно ему не понравилось? - потерянно спросила
Женя.
      -  Все, - вздохнул Дмитрий. - Стиль. Интонация. Подача
материала.
     Сказал, что ты не в теме. Что с работой не справилась.
     У Жени защипало в носу. Не хватало только разреветься.
     - И что теперь? - тихо спросила она.
     - .Ничего.
      -  Дима, - робко спросила Женя, - а тебе-то мой пресс-
релиз правда понравился?
      -  Да!  Да!  Да! - внезапно распсиховался Бри-твин.  -
Понравился. Что ты еще хочешь услышать?!
      Женя  взглянула на него. Поняла, что Дима не играет  в
злость.
      По-настоящему рассержен. И-не ею. Нужно оставить его в
покое.
      Женя  тихонько вернулась в свой закуток и остаток  дня
просидела там.
     Тряслась, чтобы Дубов не вызвал ее на ковер.
      Она  умела признавать поражения. Но сегодня Женя никак
не  могла  в  него  поверить. Пресс-релиз  у  нее  получился
неплохим. И Бритвину понравился... Так какого ж рожна?!
      Под конец рабочего дня она позвонила Мише Боброву. Он,
видно, понял по расстроенному голосу, что ей плохо, и,  даже
не дослушав ее, сказал:
     - Я подъеду. К тебе. К шести.
      - Жду, - Женя с радостью подчинилась его уверенному  и
твердому голосу.
      Когда ровно в шесть она садилась в его "Тойоту",  Миша
сказал:
     - Ничего сейчас не рассказывай. Поговорим на месте.
     - На каком месте? - не поняла она.
       -  Увидишь!  -  загадочно  улыбнулся  Миша.  "Тойота"
выскочила  на  Ленинградку - и порулила  не  к  центру,  как
обычно, а в сторону Кольцевой.
      Женя  молчала,  слушала радио. Когда  вдруг  закрутили
"пополамовскую" песню - чуть не расплакалась.
      Миша ласково погладил ее по коленке. "Тойота" уверенно
мчалась справа, рядом с тротуаром.
     - Все-таки - куда мы едем? - спросила Женя.
      - Давай ко мне домой, - весело предложил Миша. - Здесь
рядом.
      -  Будешь  утешать? Старым как мир способом?  -  резко
спросила Женя.
     Только этого ей сейчас не хватало!
      -  Никаких "старых способов", - строго глянул на  нее,
отрываясь  на  секунду от дороги, Миша. - Все  исключительно
целомудренно...  Просто  сегодня утром  у  меня  была  мама.
Напекла  пирожков. Целую гору. Кто ж их съест,  если  ты  не
поможешь?
      Возражать  было  нечего. Женя  опять  замолчала.  Миша
свернул  куда-то  в  переулки. Кружил  по  безликим  улицам,
уставленным одинаково серыми панельными многоэтажками. Здесь
Москва казалась еще более скучной и скученной, чем у  нее  в
Fулебине.
      -  Ты  отвезешь  меня домой после  своих  пирожков?  -
спросила Женя.
     - Да, - рассеянно ответил Бобров. - Конечно, да.
      Она  искоса  посмотрела на Мишу. Он  не  отрывался  от
дороги. Вел машину спокойно, уверенно и быстро.
     Машина зарулила во двор. Бобров припарковался. Вышел из
"Тойоты".
      Быстро обошел ее. Распахнул перед Женей дверцу.  Подал
ру