сила дать адрес  этой  девки.  Она  заявила,  что
адреса у нее нет. Я ей не поверила. Я просила ее снова и снова...  Потом
вдруг услышала,  как  она  накручивает  диск  телефона.  Старый  аппарат
производит столько шума... Я спросила, куда она  хочет  позвонить.  Если
она звонит Ивану - то пусть передаст мне трубку, мне очень нужно  с  ним
поговорить. Она сказала,  что  звонит  в  милицию.  Что  я  ворвалась  в
квартиру и она не желает иметь с Иваном ничего общего. Она сказала,  что
Иван - бандит.
   Я  велела  ей  перестать  звонить,  положить  трубку.  Но  девка   не
послушалась. Стала бегать от меня  по  квартире  с  телефоном  в  руках.
Уронила телефон. Я достала пистолет, выстрелила на звук. Она упала. А  я
ушла. Вот и все.
   - Зачем ты ее убила? - простонала Муха.
   - Она меня слишком хорошо рассмотрела, - пояснила Дана.
   - Тебе человека убить - что плюнуть...
   - А тебе?
   - Я это делала за деньги! Мне нужны были деньги, чтобы  как-то  жить,
чтобы не сдохнуть! А ты убиваешь просто так!
   - Нечего оправдываться! - отрезала женщина. - Я тебе  уже  сказала  -
чистой никогда не станешь! Научись жить с этой мыслью! - И тут же,  куда
более мягко, почти оправдываясь, спросила:
   - А ты бы как на моем месте поступила? Она знала, как меня зовут.
   Она сказала: "Вы, наверное. Дана Сулимова?" Как  я  могла  допустить,
чтобы девка на меня донесла? Или тебе бы хотелось, чтобы вы с Ваней были
повязаны одним делом?
   - Нет. Но теперь у него большие проблемы... Ты верно сказала...
   - Вы жили вместе?
   - Да. Всего сутки.
   - Как трагично ты выражаешься! - усмехнулась Дана.  -  Что  -  парень
интересный?
   - Пошла ты! - вспыхнула Муха. -  Это  были  единственные  сутки  моей
нормальной жизни! Единственные за всю эту осень!
   - Ну, ничего не поделаешь... - Дана  не  решилась  улыбнуться,  боясь
вызвать гнев девушки. - Чем-то приходится жертвовать.
   - Слишком многим приходится мне жертвовать!
   Понимаешь ты, сука, что на него теперь это дело станут вешать?
   - Почему же на него?
   - А на кого же еще? Не знаешь, как эти дела  шьются?  И  конечно,  ты
останешься чиста!
   - Я? - изумилась и рассердилась Дана. - А  что  ты  мне  предлагаешь?
Пойти в тюрьму ради Ванькиной девки? Так он даже не был моим любовником!
   Вот ты бы пошла? Пошла бы за него в тюрягу?
   - При чем тут тюряга - он ее не убивал!
   - Пусть докажет.
   - Тебя могли видеть!
   Дана кивнула:
   - Конечно, могли. И наверное, видели. А я вот не могла контролировать
обстановку. Никогда в жизни не пошла бы на  такой  дурацкий  поступок...
Если бы не ты, дорогая. Так что проблемы могут быть не у него, а у меня.
   -  Дай-то  Бог!  -  воскликнула  Муха.  -  Неужели  ты  тоже  наконец
попадешься?!
   - Я один раз попалась, - напомнила ей Дана.  -  И  больше  такого  не
желаю. Что ты из себя строишь?
   Тюрьмы испугалась? Да чего тебе бояться с такими  деньгами?!  Ты  там
будешь жить не хуже, чем Толгат в Америке!
   Муха вздрогнула:
   - Кстати... Он не собирается  возвращаться?  Ты  ничего  об  этом  не
слышала?
   Дана вместо ответа встала и поманила Муху за собой:
   - Пойдем.
   - Куда это?
   - Надо сделать один звонок. Ты же  мне  не  доверяешь?  Тогда  будешь
присутствовать.
   - Кому это ты будешь звонить? - вскочила Муха. - Ментам?!
   - Да ты что? Какая же это будет добровольная явка с повинной? А  тебе
ведь нужна именно добровольная. Так получится, что я их на тебя наведу.
   В жизни такими делами не занималась. Я позвоню адвокату  Жумагалиева.
Он все устроит, приедет за тобой, привезет тебе  деньги.  Можно  открыть
две кредитные карточки - на имя Алии и на имя... На чье имя?
   - На имя моего отца, - обреченно  ответила  Муха.  -  Лучше  он,  чем
мама...
   - Хорошо, на имя твоего отца. Как его зовут.
   - Боссарт Виктор Артурович.
   Дана повторила вслух его имя и взяла Муху под руку -  Как  только  он
откроет эти два счета, бумаги будут привезены тебе. Потом, если  ты  нам
не веришь, можно поехать в банк и проверить, сколько на счетах денег. Ты
убедишься, что тебя никто не обманул.
   Сто на одном, сто на другом. А потом ты пойдешь сдаваться. Сама!
   - Даже без адвоката?
   - Исключено. С ума сошла? Мы тебя довезем куда надо, но пойдешь сама.
У них как раз уже начался рабочий день.
   - А мне как раз так хочется жить, - вздохнула Муха. - Ладно, пошли.
   Телефон оказался в коридоре. С первого  взгляда,  войдя  в  квартиру.
Муха его даже не заметила  -  такой  он  был  невзрачный.  Дана  ощупала
аппарат, сняла трубку и,  ловко  пересчитывая  пальцем  ячейки,  набрала
номер.
   - Яков Семенович? - заговорила  она,  дождавшись  ответа.  -  Это  я.
Дания. Яков Семенович, можно открывать счета. Да, да. Она тут.  Она  все
выслушала и согласна. - Дана отвела трубку от уха и приказала:
   - Муха, представься и скажи, что согласна явиться с повинной.
   Муха брезгливо поднесла трубку к уху и севшим голосом проговорила:
   - Меня зовут Мухаббат, Боссарт Мухаббат Викторовна. Я  согласна  дать
показания, что меня нанимал господин Жумагалиев.
   - Очень хорошо, - услышала она низкий, неожиданно приятный  голос.  -
Условия вам передали?
   - Да. Деньги...
   - Я сейчас этим займусь.
   Муха оглянулась на Дану. Та  стояла  рядом  и  ждала.  Муха  спросила
адвоката:
   - Что будет с моей сестрой? Вы об этом уже подумали?
   - Конечно. Ее немедленно отвезут в  лучшую  наркологическую  клинику.
Американские  специалисты,  новейшие  методики   лечения,   внимательный
персонал. Ей там будет хорошо.
   - Как я могу это проверить?
   - Послушайте, госпожа Боссарт, - внушительно ответил  адвокат.  -  Вы
ведь не с кем попало связались. Мы вам даем  полную  гарантию,  что  все
условия будут выполнены.
   - Какую же это гарантию? - недоверчиво переспросила Муха.
   - Мы вызовем в Москву ваших родителей. Встречаться с  ними  в  период
следствия вы не сможете, но я отвечаю  за  то,  что  письмо  от  них  вы
прочтете. Вашим родителям вы поверите?
   - Может быть. Не знаю. Вы можете их заставить говорить  то,  что  вам
нужно. Они все напишут, если вы их припугнете.
   - Как с вами нелегко. В таком случае не знаю, как вы  можете  в  этом
убедиться.
   - Я должна быть уверена, что с моей сестрой ничего не случится!  -  с
надрывом произнесла Муха. - Я хочу это видеть своими глазами!
   - Ну а что бы вы хотели видеть? То, как ее примут в клинику?
   Муха заколебалась, потом ответила:
   - Хотя бы.
   - Ну ладно. - В его голосе зазвучало раздражение. - Времени на  такие
процедуры у нас нет. Но если вы нам настолько не  доверяете,  то  поедем
туда вместе. Я вообще не  собирался  ее  туда  везти  лично.  Надо  дать
машину, найти сопровождающего,  оформить  документы.  Послушайте,  а  вы
понимаете, что вас ждет, если милиция вас узнает в машине?
   Или  в  клинике?  Ведь  там   тоже   есть   внутренняя   охрана.   Вы
представляете, как отнесутся к вашей сестре, если вас прихватят вместе с
ней - в одной машине?  Вам  бы  только  этого  не  хватало?  Она  и  так
измучена.
   Этот довод убедил Муху. Она набралась  храбрости  и  довольно  твердо
сказала:
   - Ну ладно. Пусть  она  едет  туда  без  меня.  Но  деньги  я  должна
проверить.
   - Я сейчас займусь этим  и  привезу  вам  документы.  Все,  передайте
трубку Дание.
   Дана сказала адвокату еще несколько слов о том, что надо  торопиться,
и  положила  трубку.  Она  была  бледнее  обычного,  если  такое  вообще
возможно. Даже желтизна ее лица казалась блеклой.
   - А теперь надо ждать, - сказала она. - Он приедет сюда, вы поедете в
банк.
   - А ты?
   - Я останусь.
   - И мы с тобой уже не увидимся? Ты даже  свидетельских  показаний  не
будешь давать?
   - Да, насчет показаний, - сказала Дана. - Забыла тебе сказать.  Упаси
тебя  Боже  там  заявить,  что  это  я  передавала   тебе   распоряжения
Жумагалиева и деньги от него.
   - Что же я должна говорить?
   - Что виделась с ним лично, - объяснила Дана  невозмутимым  тоном.  -
Скажешь, что тебе велят.
   Так нужно Жумагалиеву. Я тут ни при чем. Если меня  впутают  -  будет
хуже.
   - Как тебе это удается всегда оставаться в стороне, а других  топить?
- задумчиво заметила Муха.
   Дана ничего не ответила. Она медленно прошла в ту комнату, где стояла
постель Алии, нашла в углу стул,  села  на  него  и,  казалось,  уснула,
положив голову на скрещенные руки.
   Муха присела к постели сестры и долго смотрела на нее. Та,  казалось,
спала. Этот сон  был  какой-то  странный,  мертвый,  хотя  слышалось  ее
дыхание. Муха никогда не видела у Алии такого выражения  лица  -  в  нем
было что-то животное. "Ради кого я это делаю? - вдруг  подумала  она.  -
Ради нее? А что от нее осталось? А если она до  конца  жизни  будет  вот
такой?
   Ей все равно, есть у нее деньги или нет... Ради матери,  отца?..  Так
это тоже глупости. Им для счастья хватило бы  восьми  тысяч,  которые  у
меня при себе.
   Хватило бы навсегда. Так зачем я туда пойду? Семьи больше нет. А  мне
пропадать. Это бессмысленно".
   - Когда же он приедет? - сказала Муха.
   - Скоро, - раздался  ответ  из  того  угла,  где  дремала  Дана.  Она
ответила немедленно, значит, все же не позволяла себе расслабиться.
   - Скорей бы...
   - Тебе так не терпится? - удивленно спросила Дана.
   - Представь себе, мне не терпится!
   - А ты не нервничай, - посоветовала Дана.  -  Что  толку?  Когда  все
кончено, нервничать бесполезно. Все равно ситуацию не изменишь.  Знаешь,
когда  мне  врачи  сказали,  что  зрение  не  вернется,  я  тоже  сперва
занервничала. Да что там - занервничала! Это  мягко  сказано!  Я  бы  на
любую тюрьму согласилась, только бы видеть, только бы человеком  быть...
Ты и представить себе не можешь,  что  я  тогда  чувствовала.  Я  искала
специалистов, Толеген мне помогал  как  только  мог...  Но  все  доктора
говорили одно и то же -  зрение  потеряно  навсегда.  И  когда  мне  это
преподнесли как окончательный приговор, я сразу успокоилась.  Абсолютно!
И знаешь, я даже жалеть об этом перестала. Если все  кончено  -  что  уж
теперь. Надо жить, как Бог дал. Главное - жить.
   - Какая ты умная... - раздраженно ответила  Муха.  -  Я  уеду,  а  ты
ляжешь спать. Тебе-то что переживать? Убила девчонку, подставила  парня,
отправила меня в тюрягу. Совесть у тебя чиста.
   Дана не отреагировала. Несколько минут все молчали. Алия  дышала  все
так же - тяжело, медленно, как будто на груди у нее лежал тяжелый  груз.
Вдруг она повернулась в постели и закашлялась.
   - Второй раз! - обеспокоенно наклонилась к ней Муха. - Алия! Ты  меня
слышишь?
   Алия слегка приподняла веки и посмотрела на сестру диким взглядом.
   - Это я. - Муха наклонилась еще ниже. - Ну, ты же меня узнала?
   Алия равнодушно закрыла глаза.  Кашель  ее  отпустил,  и  теперь  она
дышала немного легче.
   - Может, у нее туберкулез? - спросила Муха.
   - В больнице выяснят.  Это  не  повод  для  расстройства.  Туберкулез
лечится. Ее от всего вылечат. - Дана поежилась  на  своем  стуле,  снова
уложила голову на колени. Было видно, что Дана  бы  с  радостью  послала
собеседницу подальше - та не давала ей отдохнуть. Но она была  вынуждена
отвечать, чтобы удержать Муху от срыва. - Кстати. Не вздумай там  давать
показания насчет Ванькиной девчонки.
   - И мысли такой не было. - Муха положила голову  на  край  постели  и
закрыла глаза. - С ним все кончено. Пусть выпутывается сам.
   - Час назад ты говорила другое.
   - Это было час назад. Целая жизнь прошла с тех пор.
   - В камере не болтай, - продолжала  давать  наставления  Дана.  -  Не
откровенничай, поняла? Если будут приставать - прикинься, что  по-русски
плохо рубишь.
   - Кто мне поверит? С такой-то фамилией.
   - Не важно, поверят или нет. Играй дурочку.
   Слушай только Якова Семеновича.
   - Он хороший адвокат?
   - Очень. Но у тебя будет другой.
   - Почему же?  -  расстроилась  девушка.  -  Мне  тоже  нужен  хороший
адвокат! Или я для вас сортом пониже? На мне можно сэкономить?!
   - Да уж, двести тысяч - не хилая экономия... - заметила Дана. - Ты не
расстраивайся  заранее.  Тот  адвокат  будет  не  хуже.   Просто   Якову
Семеновичу не с руки заниматься сразу  двоими.  Тут  разные  дела.  Тебя
будет защищать его друг, он тоже очень известен в Москве. Без помощи ты,
во всяком случае, не останешься.  Пойми,  ты  совершила  самую  выгодную
сделку в своей жизни.
   Ты же обыкновенная убийца, кто бы  с  тобой  возился?!  Кто  бы  тебе
приплатил, чтобы ты туда пошла?
   Все это только потому, что Жумагалиеву ты очень нужна.
   - А когда я дам показания, какие надо, они на меня наплюют. Я сяду, а
Жумагалиев выйдет.
   - Конечно, ты сядешь. Тут и говорить не о чем.
   Но и он так просто не отделается, - пояснила Дана. - Держись, и  тебе
помогут.
   - Что за бред! - воскликнула Муха. Ее вдруг охватила паника. -  Прямо
хоть подыхай... Нет, слушай, я плохо подумала. Я  отказываюсь.  К  черту
все это. Я не могу.
   Дана вскочила:
   - Ты что?! На твой счет уже поступили деньги!
   Сейчас он будет тут! С ума сошла?
   Муха вдруг откинула одеяло с сестры и закричала на нее:
   - Ну что ты тут разлеглась, корова?! Что глазами лупишь?!  Не  узнала
меня?! Это ты меня впутала, это все из-за тебя! Дрянь! Из-за  тебя  я  и
убивать пошла! Да было бы из-за кого! Что пялишься, что - не  признала?!
Зараза, да тебе цена - копейка! Ты же  на  меня  всегда  плевала,  дрянь
мелкая! Ты мне жизнь поломала, это все ты, ты!
   Алия давно проснулась от этих криков  и,  секунду  поглядев  на  лицо
сестры, вдруг отвернулась и спрятала лицо в  подушку.  Ее  тело  странно
напряглось, будто она ждала удара. Муха сразу остановилась, увидев  это.
А за ее спиной уже стояла Дана, испуганная этим взрывом.
   - Успокойся... - Дана положила руки ей на плечи.  -  Это  нервы.  Это
пройдет.
   - Ее били? - Муха не отрывала взгляда  от  сестры,  которая  дрожала,
сжавшись в комок.
   - Наверное, не без того.
   - Вся исколота...
   - К сожалению, ее нашли поздно,  -  согласилась  Дана.  Она  говорила
очень мягко и не переставала поглаживать плечи девушки. -  Но  ее  можно
спасти. Пойдем на кухню, выпьем чаю. Лучше сейчас не смотри  на  нее.  Я
понимаю, сейчас она тебя раздражает, ты ее даже ненавидеть готова... Все
понятно. Я бы вела себя так же... Даже не знаю, сделала  ли  бы  я  ради
сестры то, что сделаешь ты... Надо попасть в эту ситуацию, чтобы понять.
Но, Муха...
   Когда-нибудь потом  она  придет  к  тебе  туда.  На  свидание.  Когда
разрешат. Ты увидишь, что она здорова, что она в  порядке.  Может  быть,
она закончит учебу. Может, выйдет замуж, родит детей. Подумай...
   Это сейчас тебе кажется, что ты погибаешь зря. Но ведь  наступит  еще
один день, а потом еще. И каждый день она будет тебе благодарна.
   Муха встала:
   - Ладно, все равно делать нечего.
   - Кстати, - Дана нерешительно протянула к ней раскрытую ладонь, -  ты
бы отдала мне шприц. Это не игрушка.
   Муха подалась назад:
   - Зачем это?
   - Ты поедешь туда... Хочешь, чтобы тебе записали изъятие  оружия?  Да
еще такого. Ведь он в деле не фигурирует. А тебе бы хотелось, чтобы  еще
приписали? Найдут - припишут. Ну, давай его сюда. Я положу  куда-нибудь,
потом уничтожу. Больше эта штука работать не будет.
   Муха поколебалась, но все же достала шприц и  вложила  его  в  ладонь
Даны. Та вздрогнула.
   - Не бойся, - сказала Муха. - Я кладу острием к себе.
   - Я положу на стол.
   - Куда хочешь. -  Муха  порылась  в  карманах,  достала  коробочку  с
ампулами. - Это тоже пригодится.
   Дана взяла и коробочку:
   - Больше у тебя ничего нет?
   - Ничего, только вот эти деньги. Восемь тысяч.
   Как с ними быть?
   - Не стоит их тащить туда. Изымут. Знаешь, лучше всего  сделать  так,
чтобы Яков Семенович положил их на твой личный счет. Когда выйдешь  -  у
тебя будут свои деньги. С процентами.  Вот  он  приедет,  и  ты  ему  их
передай. Он все сделает и потом тебе сообщит - куда вложили и  на  какие
проценты.
   - А  он  не  того,  твой  Яков  Семенович...  Не  прикарманит  их?  -
засомневалась Муха, уже доставая сверток с деньгами.
   - Ты что - сдурела? Эти деньги ему - тьфу! Он очень богатый  человек,
запомни. И между прочим, честный.
   - Все вы честные, - мрачно заметила Муха. - На, бери  и  деньги.  Все
равно теперь конец. Когда пахала, не думала, что обратно их тебе верну.
   - Больше у тебя ничего при себе нет?
   - Ничего. Немного рублей...
   - Оставь, это мелочи.
   Они снова сидели за кухонным столом  и  пили  чай.  Дана  то  и  дело
клевала носом, Муха смотрела на часы. За окном стало совсем светло.
   - Где же он? - спросила Муха.
   - В банке. Главное, не психуй, только хуже сделаешь. Если бы ты могла
поспать...
   - - Смеешься?!
   - Почему? Это было бы лучше всего. У тебя сегодня трудный день.
   Муха промолчала.
   - Не давай себя сбить на допросе. - Дана отставила кружку. -  Держись
спокойней. Знай, что за тобой стоят сильные люди  и  они  тебе  помогут,
когда...
   Она не договорила. В комнате, где спала Алия, раздался громкий  стук,
будто на пол свалилось что-то тяжелое.  Женщины  вскочили  одновременно.
Муха, не дожидаясь Даны, вбежала в комнату и  остолбенела.  Алия  лежала
посреди комнаты, навзничь, раскинув тонкие руки крестом. Со  стола,  где
Дана оставила шприц, была сорвана скатерть.
   - Алияшка! - Муха подбежала к сестре, опустилась перед ней на колени.
И увидела рядом с ее левой рукой шприц. Наполовину пустой.
   - Где она? - Это до комнаты добралась Дана. - Она встала?
   Муха ощупала теплые руки сестры, оттянула ей веко на  одном  глазу...
Взяла в руки шприц,  осмотрела  его...  Дана  подошла  ближе,  она  была
совершенно растеряна.
   - Что случилось? - спрашивала она. г-Муха, ты где? Что с ней?
   Муха не отвечала. Она бросила шприц на пол, перевернула скатерть.
   - Что ты делаешь? - спрашивала Дана, пытаясь ее настигнуть. -  Что  с
ней?
   - Где мои деньги?
   - На столе! Что с ней?
   Муха еще раз переворошила складки  скатерти  и  нашла  свой  сверток.
Сунула его в карман, с силой оттолкнула Дану и побежала к входной двери.
Замок подался легко. Она слетела вниз по лестнице, вырвалась во  двор  и
помчалась к дороге. Теперь ей было все равно,  что  ее  могут  узнать  и
остановить. Она  знала,  что  убегать  нужно  быстрее,  не  прячась,  не
рассчитывая. Оказавшись на обочине оживленного шоссе, она проголосовала.
Вторая же машина  остановилась,  и  водитель  согласился  отвезти  ее  в
Царицыно. Она и сама не знала, почему назвала этот адрес.
   В машине ее стало жутко трясти, самые настоящие судороги. Такое с ней
случилось впервые в жизни. Водитель с некоторым  испугом  поглядывал  на
девушку азиатской наружности, которая, сидя  рядом  с  ним,  то  и  дело
выгибала спину, не касаясь ею  сиденья,  дергала  головой,  сжималась  в
комок. Муха проделывала это совершенно молча  и  бессознательно.  Она  в
этот миг не понимала, что с ней творится. Наконец водитель не выдержал:
   - Может, вас лучше в больницу отвезти?
   - Что? - пробормотала она, поворачивая к нему искаженное лицо. - Нет,
не надо.
   - Что это с вами? - весьма подозрительно спросил он.
   Муха поняла, что ее приняли за  наркоманку  в  ломке  или  психически
больную, и нашла в себе силы, чтобы соврать:
   - Не обращайте внимания... У  меня  просто  гастрит  разыгрался.  Все
жжет...
   - Анальгин дать?
   - Что? Не надо...
   Водитель недоверчиво умолк, а она заставила себя  принять  нормальное
положение. Это было трудно, тело  не  слушалось,  оно  стало  совершенно
чужим,  нечувствительным.  Наконец,  с  помощью  равномерного  глубокого
дыхания, она немного пришла в себя.
   Посмотрела на часы.
   "Яков Семенович, конечно, уже там, - подумала она. - С теми деньгами.
Как же я влетела..."
   Она боялась себе признаться, что вместе с болью  и  ужасом  чувствует
некоторое облегчение.  Ей  в  голову  пришла  дикая  мысль,  скорее,  не
настоящ