ая мысль,  а  догадка...  Все  сложилось  так,  как  будто  Алия,
прослушав ее ругательства и жалобы, дала ей шанс...
   "Нет, только не думать об этом... - приказала она  себе.  -  Алия  не
знала, что находится в шприце, не могла знать! Она и меня-то  толком  не
понимала!  Она  вообще  ничего  не  поняла...  Несчастная  наркоманка  -
захотела еще одну дозу, встала. Сделала  над  собой  усилие  -  в  такие
минуты они находят силы, неизвестно откуда. Увидела на столе  заряженный
баян. Взяла и не долго думая... А заряжала я. Я!"
   Она подумала, как теперь выглядит  Дана.  Упустила  добычу,  идиотка!
Яков Семенович сейчас вытряхивает из этой гадины душу... Во  второй  раз
Дана упустила ее. Муху! Упустила, несмотря на всю свою хитрость, на  все
свое мягкое и ловкое вранье...
   И девушка опять  почувствовала  нечто  вроде  радостного  облегчения.
Только слишком жутко было это чувство после того, что она увидела в  том
доме, в той комнате, на затоптанном дощатом полу. Она глубоко  вздохнула
и повернулась к водителю:
   - Мне уже лучше. Знаете, я спешу. Не могли бы вы ехать быстрее?
   - Смотрите, какое движение, - ответил мужчина, не глядя в ее сторону.
Ему не нравилась эта пассажирка. - Я на тот свет не тороплюсь.
   "Я тоже!" - подумала она и отвернулась.

Глава 18

   В квартиру вошли двое - женщина поняла это, услышав шаги в  прихожей.
Дверь она не заперла и только теперь об этом вспомнила.  Она  сидела  на
полу,  рядом  с  телом  мертвой  девушки,  и   мерно   раскачивалась   -
вперед-назад, будто медитировала или молилась. Потом шаги приблизились к
порогу комнаты, и она услышала знакомый голос:
   - Что тут у вас творится?
   - Вы, Яков Семенович? - спросила Дана, перестав раскачиваться.
   Тот не ответил.  Быстро  подошел  к  ней,  и  она  услышала,  как  он
ощупывает тело девушки.
   - Умерла? - спросил он.
   - Да.
   - Как вы это допустили?
   Дана пожала плечами:
   - Она сама вколола себе эту дозу... С кем вы пришли?
   Она слышала, как про комнате  расхаживает  второй  человек,  судя  по
скрипу половиц - мужчина.
   Второй гость пока не произнес ни слова. Яков Семенович тоже  не  стал
его представлять. - А где Мухаббат? - спросил он.
   -  Сбежала,  как  только  увидела  ее  мертвой...  Я  не  смогла   ее
остановить.
   - Вы понимаете, что наделали?! Где ее теперь искать?
   Дана вздохнула:
   - Не знаю. Теперь она спрячется  как  можно  надежней.  Ей  ведь  уже
нечего терять. Самое плохое то, что... - Она замолчала.
   - Ну в чем дело? - нервно переспросил Яков Семенович.
   - Она забрала свои деньги, - призналась Дана. - У нее восемь тысяч. С
этими деньгами она продержится долго... Она привыкла к бедности, нищенка
с детства. Умеет экономить.
   - Меня это не волнует! Так вы  говорите,  что  не  знаете,  куда  она
подалась?
   - Она и сама этого не знает.
   - Не острите! - Он отошел от тела, распростертого  на  полу,  и  Дана
подняла  голову,  прислушиваясь  к  его  шагам.  -  Теперь  уж  она   не
признается, - сказал Яков Семенович второму.
   Тот наконец подал голос:
   - Да вам ее и не найти.
   Дана насторожилась. Голос был ей знаком,  но  она  не  могла  понять,
давно ли и откуда.
   - Вместо девчонки  вы  получили  одну  тухлятину,  -  продолжал  этот
второй. - Об этом мы не договаривались.
   - Погодите, - нервно сказал Яков Семенович. - Это еще не конец света.
   - Для Жумагалиева - точно не конец. Вашими стараниями!
   - Погодите.
   Дана поворачивала голову от одного собеседника к другому и нервничала
все больше. Она уже понимала, что второй - заказчик... Имени его она  не
знала. Но голос был ей знаком.
   - Я привез паспорта девчонок, -  сказал  Яков  Семенович,  подходя  к
телу. - Мухаббат забыла их у меня на даче. Надо поглядеть.
   Второй тоже подошел и встал рядом. Дана давно уже уловила  нестерпимо
крепкий запах одеколона, исходивший от него. И запах этот был ей знаком!
Но что это за запах - не могла  бы  сказать.  На  нее  уже  не  обращали
никакого внимания. Ей стало страшно.
   - Видите? - спросил адвокат.
   - Ну что вы мне показываете? - Его  собеседник  неожиданно  длинно  и
цветисто выматерился.
   - А вот фоторобот.
   Раздалось  шуршание  бумаги.  Дана  невольно  отшатнулась  -   бумага
зашелестела прямо у нее над головой. Яков Семенович сказал:
   - В сущности, какая разница, мертвая будет девчонка или живая? Вот ее
паспорт.
   - Это которая? - спросил второй.
   - На полу Алия. Паспорт Мухаббат. Где ее сумка?! - резко спросил  он,
и Дана поняла, что вопрос адресовался ей. С заказчиком адвокат не посмел
бы так разговаривать.
   - А о ком вы говорите? - спросила она.
   - Об этой вот!
   - Об Алие? У нее не было с собой сумки, - ответила Дана.
   - Где ее одежда?
   - Все, что было, на ней.
   - Быстро говорите, во что была одета  Мухаббат,  когда  сюда  пришла?
Была при ней сумка? - сыпал вопросами адвокат.
   Дана криво заулыбалась:
   - Вы забываете, что я не вижу... Я только поняла, что  она  пришла  в
длинном пальто из сукна. Но даже цвета я не знаю.
   - Черт...
   - Ее вещи  остались  у  меня  на  квартире,  -  сказала  Дана.  -  На
антресолях... Комната рядом с туалетом. Там целая сумка.
   - Отлично, - сказал адвокат.
   - Вы хотите выдать одну  за  другую?  -  догадалась  Дана.  -  Грубая
работа.
   Адвокат не соизволил ответить. Он сказал заказчику.
   - Выйдемте, поговорим.
   Мужчины вышли, оставив ее одну. Она даже не  пыталась  пойти  следом,
подслушать. Сидела  на  полу,  все  так  же  покачиваясь,  пока  они  не
вернулись.
   - Дайте ключи от своей квартиры, от комнаты, - приказал ей адвокат.
   - Они в шубе, - вяло ответила Дана. - Шуба на вешалке. В углу.
   Она  услышала  бряканье  ключей,  шелест  бумаг,  звук   открываемого
бумажника - щелкнула кнопка.
   Адвокат обыскивал ее карманы. Но она и к этому отнеслась равнодушно.
   - Вы нам очень усложнили дело, - сказал ей наконец Яков Семенович.  -
Упустили девчонку. Должны были ее держать тут до последнего. За  что  вы
деньги получили?
   - Возьмите их обратно, - ответила она. - Давайте это забудем.
   Заказчик вдруг засмеялся:
   - Да тут одна шайка-лейка! Что забудем?! Зачем мне  дохлая  киллерша?
Зачем вы мне подсовываете труп?! Что - эта мертвечина даст показания?!
   - Нет, показания теперь будет давать наша Дания, -  очень  вежливо  и
спокойно заявил адвокат.
   Дана вскочила:
   - Что?!
   - Так, моя милая. - Адвокат подошел совсем  близко.  -  Вам  придется
поработать за девушку, которую вы упустили. Ничего не поделаешь.  Деньги
можете не возвращать. Они вам пригодятся. Может быть.
   - Я ничего не скажу! Что мне говорить?! - закричала Дана. - Я  только
расскажу, как вы платили мне, чтобы я помогла вам свалить Толегена!  Это
вам надо?! Это?! Вы что хотите - повесить  все  убийства  на  меня?!  На
слепую?! Да над вами смеяться будут!
   - Скажешь, что наняла эту  девицу  по  просьбе  своего  любовника,  -
невозмутимо заявил адвокат, попутно переходя на "ты". -  Девица  сделала
свое дело и засветилась. Подали  в  розыск.  Опасность  угрожала  твоему
обожаемому Толегену, если девица заговорит. И ты решила  ее  убрать.  Но
тут уже можешь на Жумагалиева не ссылаться. Убрать ее  ты  скорее  всего
решила по своей личной инициативе.
   Поступок любящей женщины - тебя многие поймут.
   - Что вы говорите?!
   - Спокойно, сперва выслушай меня, - отрезал тот - Девицу ты  заманила
сюда и сделала ей смертельную инъекцию... Так, тут  можно  поговорить  о
наркотиках вообще в твоей жизни.
   - Вся ваша версия летит к черту! - закричала Дана. -  Алия  принимала
наркотики, а Муха нет!
   Я, конечно, не знаю, как выглядит сейчас Алия, а как  Муха,  но  Муха
мне сказала, что она с трудом узнала сестру! Вы что  -  хотите  обмануть
милицию с помощью такой грубой подставы?!
   - Девицу ищут уже давно, - напомнил ей адвокат. - За такой  срок  она
могла накачаться наркотиками и вообще от них умереть.
   - У нее не хватает нескольких зубов!
   - Значит, зубы ей за это время выбили, - невозмутимо сказал  адвокат.
- Ее тут никто не знает, кроме вас. Вы ее опознали на ощупь  -  и  этого
достаточно. Не привезут же родителей сюда только ради  того,  чтобы  они
опознали труп?
   - Послушайте, за что же мне идти в тюрьму? - воскликнула Дана.  -  За
те деньги, которые вы мне дали? Но это же мизер!
   - Дадим больше, - вдруг подал голос заказчик Если все  так  и  будет,
как говорит Яков, - дадим больше. Я дам.
   - Я не возьму...
   Дана похолодела. Почти в точности повторялся  ее  разговор  с  Мухой.
Только ей было совершенно не для кого идти на такую жертву... А эти двое
не шутили.
   Яков Семенович сказал:
   - Не понимаешь, что л", ты все дело проорала..
   От тебя немного просили, а ты и этого не смогла.
   Ты что предпочитаешь - остаться тут... Или все-таки  сделать,  как  я
сказал?
   - Вы убить меня хотите?
   - Я ничего не хочу, курва...
   Она никогда не слышала от адвоката таких выражений. Дана  стояла  как
приговоренная, а мужчины были так близко от  нее,  что  она  слышала  их
дыхание.
   Наконец она прошептала:
   -  Я  не  могу  брать  на  себя   убийство.   Могу   сознаться,   что
посредничала... Но не убийство..
   - А кто же ее убил?
   - Она сама!
   - Это никому не понравится. Психология нам не нужна. Говорить  будешь
примерно вот так: "Девчонка села на иглу, просила у меня дозу.  Я  знала
об этой ее слабости и специально подсунула ей этот  препарат.  Та  и  не
подозревала, что там яд. Укололась, померла". Ты меня поняла?
   - Я не могу Это умышленное убийство!
   - Да, моя дорогая.
   - Я больной человек! Вы что - не понимаете, что тюрьма меня убьет?
   - А ты не понимала, на что шла?
   И это она говорила Мухе... Дана оцепенела. Безвольно стояла,  опустив
руки, и понимала, что  бежать  ей  не  удастся.  А  если  бежать  -  где
прятаться? Адвокат вышел  в  коридор  и  позвонил  кому-то  по  сотовому
телефону. Через несколько минут  в  квартиру  вошел  еще  один  человек.
Видимо, он ждал звонка внизу, в машине. Дана услышала звяканье ключей  и
тихий голос Якова Семеновича:
   - Поезжай по этому адресу... Заберешь вещи. Дания, где вещи?
   - На антресолях в крайней комнате... - проговорила она, как во сне.
   - Заберешь  сумку  с  антресолей,  привезешь  ее  сюда,  -  продолжал
адвокат. - И быстро. Спросят, что случилось,  говори,  что  ты  от  Даны
Сулимовой.
   Особо там не разговаривай.
   - А там в это время никого нет... - машинально пробормотала Дана.
   - Привези сюда сумку  и  гляди  ничего  не  потеряй.  -  Адвокат  уже
провожал третьего к порогу.
   - Сумка клеенчатая.. - неизвестно зачем сказала  Дана.  -  Цвет..  Не
знаю какой.
   И вдруг она заплакала. Уже полгода, как она забыла, что такое  слезы.
Несчастье сделало ее терпеливее, жестче, расчетливее. Она  даже  думала,
что повреждены слезные железы, что-то случилось с  нервами...  А  теперь
убедилась - она может плакать, как раньше, только куда горше...
   Она услышала, как человек с ключами ушел, как в  комнату  вошел  Яков
Семенович.
   - Ну, теперь мы одни, - сказал адвокат.
   - А ваш.., приятель вышел?
   - Он уехал, ему тут нечего делать.
   Дана повернула голову,  прислушалась.  По  крайней  мере,  в  комнате
никого  теперь  не  было,  кроме  нее  и  адвоката.  Пока  она  плакала,
пропустила уход заказчика. Она не решилась  задать  вопрос,  откуда  она
может знать этого человека, почему ей знаком его глуховатый  голос.  Она
понимала, что от этого вопроса ей может не поздоровиться.
   - Давай все обсудим, - сказал адвокат. - Сейчас  сюда  привезут  вещи
Мухаббат. Мы переоденем Алию. Черт, у нее же руки... - Он  наклонился  и
что-то сделал с телом. Дана слышала  его  тяжелое  дыхание.  Наконец  он
вздохнул и сказал:
   - Еще бы немного, и мы бы ее не одели... Так вот, мы ее  переодеваем.
Суем ей паспорт сестры. После этого она становится Мухаббат. Запоминай.
   - Я запоминаю... - вяло сказала Дана.
   - Про Алию забудь.
   - А ее паспорт?
   - Я его сожгу.
   - Значит, она пропала навсегда, - машинально заметила Дана.
   - Ну, разумеется! По твоей вине! Ты по уговору должна была следить за
обеими девчонками, глаз с них не спускать!
   - Каких глаз? - усмехнулась Дана.
   Яков Семенович запнулся и заметил:
   - И в самом деле, нечего было со слепой связываться.  Чересчур  много
ты из себя строила. И так легко, как ты,  никто  Толегена  не  продавал.
Хорошая компания. Слепая, больная и безумная! Вот вам и результат.
   - Лучше бы вы нашли Муху, - внезапно сказала Дана. - С ней еще  будет
много хлопот.
   - Например?
   - Может, ее уже опознали по фотороботу и схватили! - высказала версию
Дана. - А вы тут хотите нарядить труп в ее тряпки. Да вы понимаете,  чем
это может кончиться?!
   Это соображение адвоката явно встревожило.
   - Помолчи, дура! - отрезал он. - Что теперь гадать! Когда мы дадим им
этот труп, они прекратят розыск. Твоя Муха сможет летать спокойно.
   - Она не выйдет на свет.
   - Выйдет, когда узнает, что ее взяли. Она все поймет  и  расслабится.
Все равно без документов дальше Москвы не уйдет! Тогда мы ее  все  равно
возьмем. Рано или поздно, она появится. Хотя бы затем, чтобы взять  свой
паспорт у меня на даче. Я там оставлю человека, чтобы он ее ждал.
   Дана задумалась и в конце концов посоветовала:
   - Оставьте двоих.
   - Что - она так опасна? У нее есть оружие?
   - По-моему, теперь нет...
   - Даже свой шприц она посеяла... - Адвокат, судя по всему, осматривал
шприц, валявшийся на полу. - Чьи на нем отпечатки?
   - Мухи, мои, Алии.
   - Вот отпечатки Мухи нам не нужны.
   Она услышала звяканье -  адвокат  осторожно  подбирал  шприц.  Спустя
минуту ей в руку ткнулось холодное стекло:
   - Пощупай!
   Она покорно оставила свои отпечатки. Потом адвокат возился с пальцами
Алии. Затем шприц вернули в прежнее положение. Дана контролировала  все,
что происходило в комнате, как обычно. Но ее  чувства  и  мысли  были  в
странном оцепенении. Она сейчас была  совершенно  безвольна,  совершенно
покорна.
   "Это конец, - подумала она. - И меня некому спасать.  Даже  за  дурой
Алией пришла сестра. А за мной никто не придет..."
   Адвокат спросил:
   - Как она себя тут вела?
   - Муха? Или Алия?
   - Алия.
   - Спала или просила дозу. Отказалась поесть.
   Мыться не захотела.
   - В принципе ей все равно  скоро  пришлось  бы  подыхать,  -  заметил
адвокат. - Только ее недалекая  сестричка  могла  на  что-то  надеяться.
Надеюсь, она скоро захочет получить свой паспорт.
   - Оставьте меня в покое, - попросила Дана.  -  Дайте  мне  шубу.  Мне
холодно.
   Она завернулась в шубу и притихла, усевшись в угол, на  мешок.  Через
некоторое время Дана погрузилась в дремоту. Она  слышала,  как  вернулся
посланный за сумкой человек, слышала, как мужчины одевали Алию, как  они
ругались, пытаясь справиться с окоченевшим телом. Но она даже не сделала
попытки встать, подойти, дать совет или помочь им.
   Она дремала и спустя несколько минут провалилась в настоящий сон...
   Сны у нее были  цветные,  фантастические.  Теперь  это  был  для  нее
единственный источник зрительной радости.  Во  сне  она  видела,  как  и
прежде.  Сейчас  она  видела  Толегена  и  себя  -   еще   зрячую,   еще
привлекательную. Они сидели в ресторане, куда раньше  часто  захаживали.
Дана увидела его  совсем  рядом  и  подумала,  как  хорошо,  что  он  не
догадывается о ее предательстве. Во  гневе  он  бывал  страшен.  Толеген
говорил о  своем  сыне,  и  Дане  было  приятно,  что  он  плохо  о  нем
отзывается. Подошел какой-то человек, взялся за спинку  третьего  стула.
Глуховатым, характерным голосом спросил: "Можно к  вам  присоединиться?"
Толеген обрадовался, узнав его: "Это ты?
   Какими судьбами?!" Дана  разглядывала  этого  мужчину,  и  он  ей  не
нравился. Бугристое лицо, с которого никакие кремы и массажи  не  смогли
стереть следов оспы, глаза почти без ресниц, дорогой, неприлично дорогой
костюм,  крепкий  запах  одеколона...  Она  вздрогнула  и  еще  во   сне
проговорила: "Лучший друг, лучший друг..."
   Из транса ее вывели громкие голоса, стук сапог по доскам  пола.  Дана
подняла голову из пушистого воротника, попыталась встать, но ноги ее  не
держали.
   Она слышала, как звучали искаженные голоса в нескольких рациях сразу.
   - Это милиция? - жалко спросила она.
   - Вы кто такая? - спросил ее  резкий  голос,  перекрываемый  шипением
рации.
   - Дана Сулимова. Я... А кто вызвал милицию?
   - Одевайтесь! - приказали ей.
   - Да я одета... - прошептала она и наконец поднялась на ноги.

***

   Давно наступил день - такой морозный, что воздух, казалось,  дымился.
Муха вошла в большой окраинный универмаг. Она могла бы поехать в  центр,
где выбор больше, но и милиции там было больше.
   Прежде всего ей нужно было обменять валюту.
   Для этого она нуждалась в паспорте, а вот паспорта  у  нее  не  было.
Муха решила попробовать наудачу. Ни слова  не  говоря,  она  положила  в
выдвижной лоток обменного  пункта  две  стодолларовые  бумажки  и  стала
ждать, когда у нее потребуют паспорт. Табличка, извещающая  о  том,  что
обмен производится только при наличии  паспортов,  висела  у  нее  перед
носом. Но сонная, ярко накрашенная девушка за стеклом даже не  взглянула
на нее. Она придвинула к себе лоток и  спустя  две  минуты  выдала  Мухе
рубли. Первый шаг ей удался. И это немного приободрило девушку.
   Она быстро огляделась в магазине, поднялась на второй  этаж  и  нашла
отдел, где продавались парики.
   Девушка  торопливо  примерила  два  из   них   -   пепельно-русый   и
рыжевато-каштановый, с длинными кудрями. Остановилась на  втором.  Потом
она отправилась в отдел косметики и  купила  светлую  пудру,  коричневый
карандаш для бровей, коричневую тушь  для  ресниц,  оранжевые  румяна  и
бледно-персиковую помаду.
   Также она приобрела острые ножницы и  небольшое  зеркало.  В  третьем
отделе  она  купила  дешевую   черную   сумку   средних   размеров,   из
кожзаменителя, и уложила туда покупки. После чего спустилась  на  первый
этаж,  где  располагался  платный  туалет.  Запершись  в  кабинке,   она
убедилась, что ее не видно снаружи -  дверца  была  достаточно  высокой.
Муха поставила зеркало на крючок для сумок, вынула ножницы и быстро,  не
раздумывая и не вглядываясь, обрезала  свои  длинные  волосы  почти  под
корень. Волосы она завязала узлом и выкинула в мусорную корзину.
   Смахнула с лица приставшие волоски, почистила пальто и надела  парик.
Он сел на голову плотно, как шапка, и совершенно изменил ее  лицо.  Муха
достала косметику и  торопливо  накрасилась,  стараясь,  чтобы  брови  и
ресницы были как можно ближе по  цвету  к  парику.  Потом  она  спрятала
ножницы и зеркало в сумку и несколько раз спустила воду в унитазе, чтобы
оправдать свое долгое нахождение в кабинке.
   Теперь,  оказавшись  на  улице,  она  чувствовала   себя   не   такой
беззащитной, не такой заметной. "Что я дурью маюсь? - спросила она себя.
- Азиатов в Москве сколько угодно. Всех не проверишь".  Она  подумала  о
паспорте. Паспорт ей, конечно, необходим. Но не ее собственный. Ей нужны
другие документы, чтобы выехать из Москвы... Чтобы выехать...
   Она вдруг остановилась. "А зачем?  -  внезапно  подумалось  ей.  -  В
Москве спрятаться легче. В других городах я  никогда  не  была...  Ехать
домой нельзя. Куда же мне деваться? Надо оставаться в  Москве...  Я  тут
затеряюсь, меня не найдут..."
   От этой мысли ей стало радостно. Уезжать из Москвы не хотелось. Она и
сама понимала, с какими трудностями ей придется столкнуться,  но  сейчас
не желала думать о них. Только одно темное пятно  маячило  у  нес  перед
глазами - труп сестры. "Ее выбросят на помойку, ее забудут,  -  подумала
она. - Теперь я знаю, что с ней случилось... Но больше с ней ничего  уже
не случится никогда... Может быть, все к лучшему?"
   Она представила себе, как Дана в это время разговари