еловек с интонацией оскорбленного уголовника. Вся
интеллигентность спала с него мгновенно.
   - Я вас описала в своей книге. Скоро  прочитаете.  -  И  Агния  гордо
пошла вверх по лестнице.
   В пространстве между двумя вокзалами среди торговых  -  киосков  тоже
были обменные кассы. И там вроде бы не обманывают. Да,  Москва,  дорогая
моя столица - ну никаких перемен...
   Зато  в  издательстве  за  несколько   месяцев   кое-какие   перемены
произошли.
   Например, стало меньше охранников и заработал наконец лифт. А в лифте
носом к  носу  она  столкнулась  с  самим  директором.  Его  сопровождал
широкоплечий верзила в строгом костюме, белой сорочке и при галстуке.
   "Все-таки телохранитель остался - значит, нужен", - подумала Агния.
   Сам же директор выглядел как молодой хиппи - в  потертых  джинсах,  с
косицей, стянутой на затылке резинкой.
   Она поздоровалась на всякий случай, и директор блеснул памятью:
   - Рукопись привезли? О художнике Шолохове?
   - Да, она здесь, - показала Агния на сумку.
   - Ну и как, удалось пофилософствовать?  Вы  вроде  бы  этого  хотели?
Нашли ответы на все свои вопросы к Богу?
   - Не знаю, - сказала Агния. - Боюсь,  что  нет.  Вопросов  стало  еще
больше.

   "Дорогой друг!
   Ваши  Февральские  друзья  уточняют:  туристическое   судно   "Корона
Карибов" должно прибыть в Санкт-Петербург 22 июня,  и  надеются,  что  к
этому дню Вы приготовите груз к отправке. Они еще раз  напоминают:  груз
им необходим в ЖИВОМ ВИДЕ. Детали его передачи будут согласованы с  Вами
за день до прибытия судна".

   Брамс никогда ничего не записывал, у него была прекрасная память.  До
назначенного дня оставался еще целый месяц.