это
странно!  Странно, что она не сдержалась. Ну  радовалась  бы
себе,  скакала бы от счастья по квартире, хохотала  бы,  как
все нормальные люди в подобных обстоятельствах, но делала бы
это  уже  в  одиночестве, а не на глазах  у  изумленной  (и,
кстати,  весьма  подозрительной) девицы.  Неужели  не  могла
дождаться,  пока она уйдет?! Нет, как ни крути, а  поведений
вдовы,   мягко   говоря,  неадекватно.   Алена   постаралась
припомнить  весь  разговор с Титовой, чтобы определить,  что
конкретно  так обрадовало Валентину: поначалу она вела  себя
вполне  пристойно  -  с грустью упомянула  о  сыне,  который
вернулся из лагеря, достойно представила своего нового друга
-  Игоря, который теперь заботится об их семье и даже  нашел
сыну Валентины некое занятие, которое его отвлекает от всего
на  свете. А затем произошло невероятное - она отказалась от
любых  съемок,  но  когда  Алена поделилась  идеей  обвинить
Горина в гибели Титова - просияла и согласилась. Ну как  тут
не начать подозревать человека!
      Она  откинула  голову на спинку кресла -  до  решающей
операции  оставалось не больше двух часов. Они  договорились
встретиться  с  охранником (и писателем) Семеном  Зориным  у
дверей офиса фирмы "Дом" в десять вечера. Сейчас уже восемь.
      То  есть  через час она должна выехать из  дома,  дабы
пуститься в ночные приключения. Что ее ждет? Удачное утро  с
кипой  документов  в руках или нечто менее  привлекательное?
Например,  если  Зорин чего-то не учел  и  ее  застукают  за
копанием в ящиках письменных столов. Рассвет в тюрьме или на
обочине  с  простреленной головой  (ведь  Горин  -  по  всем
статьям   -   человек  серьезный  и  не  потерпит  подобного
посягательства на свои секреты)? Алена живо представила свое
недвижимое тело в придорожной канаве, над которым  склонился
рыдающий   капитан   Терещенко,  явившийся   по   вызову   к
неизвестному   трупу   и  узнавший   в   нем   свою   бывшую
возлюбленную.
      "Брр!"  Она  затрясла головой. Пусть уж он  рыдает  по
какому-нибудь другому поводу. Выглядит это, конечно,  весьма
мелодраматично и в какой-то мере даже романтично, но умирать
ради  такой трогательной картинки, право же, не стоит. Да  и
вообще,   черт  ее  дернул  фантазировать  именно   в   этом
направлении! В конце концов, единственный, кто имеет шанс ее
пристрелить  или  сдать  в милицию за  взлом  офиса,  -  это
охранник Кузьмин-Зорин. А он этого делать не будет.
     Так чего она тут навоображала!
       Чтобы   не  углубляться  в  размышления  о  ближайших
/%`a/%*b(" e, Алена резко поднялась и решительно направилась
к  гардеробу  - все-таки она должна нацепить на  себя  нечто
подобающее предстоящим занятиям. Костюма взломщика или вора-
домушника  под рукой не оказалось, пришлось довольствоваться
малым  -  черными брюками и такой же черной водолазкой.  Она
оглядела себя в зеркало: маска на лице, конечно, не помешала
бы,   но   в  самом  деле,  что  она  собирается  вытворять?
Подумаешь, пройти в пустой офис, тем более что охранник  сам
распахнет  перед ней двери. Не чулок же на голову  надевать!
Хотя...  это любопытное решение. Она покопалась в ящике  для
белья, выудила из него черный чулок, который Бунин так любил
созерцать на ее ноге, и нацепила его на голову.
      Зрелище  оказалось не для слабонервных. Вообще-то  она
никогда  не  питала  иллюзий по поводу своей  внешности,  но
обтянутое капроном лицо стало просто безобразным.
     Алена нервно хохотнула:
      - Если я это надену на башку, Кузьмин-Зорин меня точно
пристрелит. Либо с испугу, либо от омерзения, что,  впрочем,
не важно.
     В минуту столь удивительной догадки зазвонил телефон.
      -  Аленушка! - Слышно было замечательно: международная
связь  еще  никогда не подводила. Hо мать все равно  кричала
так, что у дочери тут же заложило ухо.
      -  Как ты там, доченька моя? Я тут почему-то не нахожу
себе  места. Вторую ночь вижу тебя во сне и все звоню, звоню
-  просто не отхожу от телефона. Где ты пропадаешь?  Что  ты
там  делаешь? Ты уже поела? Ты правильно питаешься? Тетя Тая
намекает  на  какие-то  твои беспорядочные  связи,  ты  меня
понимаешь? Ради всего святого, вспомни, что я тебе говорила.
И еще...
      - Мама! Мама! - Алена даже пощелкала пальцами. - Мама!
Ты решила пересказать мне все свои кошмарные сны? Успокойся,
пожалуйста,  я  хорошо  питаюсь,  много  работаю  и  надежно
предохраняюсь.
       После  этой  гневной  тирады  мать  слегка  притихла,
успокоенная скорее наличием голоса дочери, нежели смыслом ее
речей.  Над  смыслом  она  подумает  позже  и  тогда   снова
позвонит,  будет  кричать, предупреждая  ее  о  всех  бедах,
которые   существуют  на  свете  и  от  которых   ей   нужно
уберегаться.
      Впрочем,  Алена на нее за это не сердилась. Мать  есть
мать.  И  если она так далеко от дочери уже не  первый  год,
можно понять ее все возрастающую панику.
      - Ну вот, - мама вздохнула и, похоже, даже всхлипнула,
-  ты  стала такой резкой. И что у тебя с голосом,  ты  что,
простыла?
      -  Я? - Алена пожала плечами. - Нет, всего лишь легкая
тропическая лихорадка. На голосе отражается не очень, но  на
лицо смотреть невыносимо страшно.
      Она  бросила взгляд в большое зеркало, откуда  на  нее
таращилось  черное  пугало  -  то  есть  она  сама  в  своем
теперешнем наряде.
      -  Алена,  - голос стал строгим, - прекрати сейчас  же
шутить  со своим здоровьем, я места себе не нахожу, пока  ты
b , развлекаешься.
      "Ты  еще  многого не знаешь! - с некоторым злорадством
подумала  дочь.  -  Все-таки здорово жить на  Расстоянии  от
родителей, иначе плакали бы мои расследования!"
      - Мамуля, - проныла она жалостливо, - не переживай.  У
меня все замечательно.
      -  Да?  -  усомнилась та. - В последний раз я  слышала
подобное  за  день до того, как тебя чуть не  подстрелили  в
театре.
        "Хо-орошая   ассоциация!   Особенно   в   преддверии
предстоящей операции!"
     Вслух она попыталась еще раз в том же тоне.
      -  Нет,  на  самом деле я веду спокойный и размеренный
образ  жизни.  А  тетке Тае плюнь в глаза  за  ее  наговоры.
Вернее, лучше я сама пойду и плюну.
      Надо  же  - беспорядочные связи! - совершенно искренне
возмутилась Алена. Связь с Буниным действительно  порядочной
не назовешь, но, по крайней мере, он ведь у нее один.
      -  Я  давно  уже  собиралась приехать,  -  мать  снова
подозрительно всхлипнула, - и теперь почти решилась...
     - Что?! - взревела любящая дочь. - Когда?!
      -  Похоже,  ты  не  особенно  рада  этому,  -  грустно
констатировала родительница.
      К  таким поворотам Алена не была готова. Когда угодно,
но  только  не сейчас. Она живо представила себе, как  мама,
узнав  о ее настоящих занятиях, повиснет у нее на руках,  не
дав  не  только  закончить  дело с разоблачением  Горина,  а
вообще из дома носа высунуть.
      И  все-таки она нашла в себе силы собраться,  чтобы  в
голосе не сквозило отчаяние:
      -  Да  что  ты, мамочка. Я страшно рада, только  скажи
когда, я ведь должна тебя встретить.
      - Вот именно, и не забудь убрать квартиру. А то я чуть
с ума не сошла, когда приехала в тот раз.
      Надо  ли  описывать  реакцию хозяйки  дома,  если  она
появилась  в  собственном  жилище аккурат  после  эпизода  с
арестом маньяка-телемана, который чуть не зарезал ее  дочку.
Квартира действительно выглядела не лучшим образом - начиная
с развороченной входной двери, которую выломал Вадим, спасая
Алену, и кончая опрокинутым горшком с цветком в гостиной.
      Одним  словом, дом походил на поле битвы, чем  не  так
давно и являлся.
     - Так когда ты прилетаешь? - Алена решила сменить тему.
     - Я пока не решила...
      Алена  отвела трубку от губ, чтобы мать не расслышала,
как воздух вырвался из легких: "Фу!"
      -  Но  если у тебя все в порядке, как ты говоришь,  то
наверное, к середине сентября. А у тебя действительно все  в
порядке?
     - Абсолютно! - радостно воскликнула Алена.
      -  И  ты не подвергаешь себя никаким опасностям?  -  в
голосе матери послышалось легкое подозрение.
     - Ну что ты! - она даже хохотнула. Вышло замечательно.
       "Театральный  мир  много  потерял,  что  я  пошла   в
&c`-  +(ab(*c, - в который раз решила для себя Алена. - Если
мне удается провести собственную мать, значит, я по-прежнему
- потрясающая актриса!"
      Положив  трубку,  она задумалась: "До  чего  же  остро
материнское чутье!"
     Стоило попотеть, чтобы мать раздумала садиться в первый
же  самолет  из Вены в Москву. А ведь она уже была  к  этому
готова.
      "Ну  надо  же! Бросить все - спокойную жизнь,  карьеру
жены дипломата, приятных знакомых, мужа, в конце концов.  Да
еще  покинуть все это не в самое лучшее время, когда в  Вене
как   раз   происходит  налаживание  важных  дипломатических
связей, практически разорванных за период войны в Югославии.
      Мать  играет там пусть не ведущую, но вполне  ощутимую
роль.  Так  вот, бросить все это без оглядки ради  меня",  -
усмехнулась Алена, приходя к выводу, что она как раз из  тех
детей, которым родительские жертвы меньше всего нужны.
      В этот момент что-то легкое коснулось ее сознания. Она
застыла,  пытаясь  уловить эту мимолетную догадку,  но,  как
всегда,  тщетно. Что бы там ни щекотнуло ее мысли - оно  все
равно  улетело,  так  и не обнаружив  себя  в  мозгу  чем-то
путным.  Алена  закрыла  глаза,  пытаясь  понять,  к   какой
области,   ее  многогранной  жизни  относилась   эта   самая
мимолетная мыслишка.
      И  тут  звонок  заставил  ее вздрогнуть.  Это  был  не
телефон.  На  сей  раз позвонили в дверь.  Она  замешкалась,
решая, открывать или нет, - все-таки ей самой скоро выходить
из дома, и гости типа нечаянно нагрянувшей тети Таи, которая
на  минутку  не забегает, а приходит основательно,  часа  на
три,   и   которую  невозможно  выставить,   сославшись   на
занятость, ей совсем не нужны. Звонок повторился. "Ай,  была
не была!"
      Природная  вежливость победила искушение не обнаружить
себя.  Алена быстро очутилась в прихожей и распахнула дверь,
на   ходу  сообразив,  что  совсем  спятила,  если  даже  не
удосужилась поинтересоваться:
     "Кто там?"
     А надо было! В следующее мгновение ее что-то опрокинуло
на  спину так быстро, что она и пикнуть не успела. И пока  в
голове ее судорожно вспыхивали слова матери о кошмарных снах
и  тревогах,  с  ними  связанных, она уже  лежала  на  полу,
придавленная  чьими-то  довольно  сильными  руками.   Чулок,
который она так и не сняла за все время общения по телефону,
грубо   стащили  с  ее  головы,  и  ее  ошарашенный   взгляд
встретился с точно таким же взглядом Вадима.
      - Ну, знаешь ли! - разом и облегченно выдохнули оба  и
замолчали, продолжая пялиться друг на друга.
      - Если когда-нибудь поеду в Венецию на карнавал, черта
с  два приглашу тебя с собой, - наконец зло прошипела Алена.
- Ты там всех ряженых передушишь!
     - Тебе больно? - испугался он и отпустил ее.
     Дышать стало легче.
     - И как этот прием называется?
      -  А  черт  его знает, - усмехнулся он. - Я совсем  не
.&($ +, что ты станешь разгуливать по дому в костюме убийцы.
Так что название приема придумать не успел.
      - Значит, ты решил, что кто-то явился меня убить? -  с
издевкой полюбопытствовала она и села.
      -  Учитывая род твоих интересов, особенно в  последнее
время,  я  это  не исключал. - Он пожал плечами  с  деланным
равнодушием.
      -  Ну  разумеется! - хохотнула Алена. - Наемные убийцы
так всегда и поступают - открывают дверь зашедшему на огонек
капитану  с  Петровки.  Смотри не поделись  этой  версией  с
коллегами, профессионал!
      -  Да какой уж там профессионал. - Он встал и подал ей
руку.  -  Рядом с тобой я себя уже и дилетантом не чувствую.
Так - сплошное недоразумение.
      -  Слушай,  а чего ты вообще пришел? Он перехватил  ее
затравленный   взгляд,  брошенный  на  настенные   часы,   и
усмехнулся:
     - Ты очень радушная хозяйка.
      - В другое время несомненно, - парировала она с той же
издевкой в голосе.
     - А теперь?
      -  Теперь...  -  "Ну и положеньице.  Что  ему  сказать
такого,  чтобы  походило на правду и не явилось  бы  поводом
упечь меня в изолятор, как обещал он давеча?"
      Алена  тянула  с  ответом.  Наконец,  подняв  глаза  к
потолку,  решила  говорить правду до тех пор,  пока  это  не
угрожает ее свободе. - Я спешу.
      -  Куда, если не секрет? - Он еще раз оглядел ее с ног
до головы и озадаченно потер переносицу.
     "Все, правде конец. До чего же дотошный тип?"
     Она покраснела и начала неловко врать:
     - У меня... у меня встреча.
     - С Бетменом, полагаю?
     - Почему обязательно с Бетменом?
      -  Кто  же еще поймет тебя в таком прикиде?  Пока  она
раздумывала,  сойдет  ли  Кузьмин-Зорин  за  Бетмена,  да  и
вообще,  с  чего действительно она так вырядилась, Терещенко
взял  ее  за  руку, отвел в гостиную, усадил в  кресло,  сам
присел  перед  ней  на  корточки  и  заглянул  в  глаза  так
проникновенно, что ее тело свело судорогой.
     - Та-ак, - протянул Вадим, - судя по всему, ты все-таки
влезла в какую-то дрянь! Алена скривилась:
     - Фу, каким ты стал грубым!
      -  Это ты меня плохо знаешь. Вот когда попадешь ко мне
на  допрос,  я  еще  покажу себя во всей красе,  -  злорадно
пообещал  он  и  легонько встряхнул ее за  плечи.  -  Ну-ка,
выкладывай.
     - Я уже на допросе?
     - Не обольщайся. Я все еще пытаюсь быть корректным.
      -  Вот  почему  честных, людей таскают на  допросы,  а
всякие мошенники живут себе припеваючи?!
     Она посчитала своим долгом возмутиться.
       Протест   был   отклонен   посредством   еще   одного
встряхивания:
     - Не тяни, выкладывай.
      Она  отвела  глаза к окну, пытаясь справиться!  волной
удушливой  злобы,  которая моментально проступила  на  щеках
красными  пятнами. "Просто гад какой-то, а не следователь  -
рушит  все  дело.  На встречу к Зорину я уже катастрофически
опаздываю. Он ведь может испугаться и передумать".
      -  Ну хорошо! - "Вот теперь тебе мало не покажется!  Я
знаю, чем затушить огонь твоего любопытства!" - Я собиралась
на  свидание  к Бунину. А черный костюм я дома ношу,  потому
что  убиралась  весь  день  в  квартире.  Тебе  кажется  это
подозрительным?
     - Что именно? - Он заметно побледнел.
     "Так ему и надо! Не будет совать нос в чужие дела".
      -  Ты думал, что уборку производят в вечерних нарядах?
Ты безнадежно отстал от жизни!
      - Ну да, теперь убирают в квартире с чулком на голове.
-  Он поднялся на ноги. - Но тем не менее я сделал вид,  что
поверил.
     - Премного благодарна! - Она встала с горьким чувством,
что швырнула личное счастье в пламя политической борьбы.
     Словом, дура - она дура и есть!
      -  Я  могу  тебя проводить? - В его голосе  прозвучала
скука.
     - Как ты себе это представляешь? - Теперь и в ее голосе
тоже.
      -  Ты  права.  -  Он направился в прихожую,  в  дверях
обернулся и смерил ее напоследок грустным взглядом.
      "Боже!  Как он хорош! Следователь не имеет права  быть
таким   потрясающе  красивым!  Нет!  Человек,   который   ее
разлюбил,  просто  последняя  сволочь,  раз  остался   таким
восхитительно... потрясающе... ох!"
     В тот момент, когда она уже собралась крикнуть ему, что
ненавидит Бунина и готова признаться во всех своих, а  равно
и чужих тайнах, за Вадимом захлопнулась входная дверь.

                             ***

      "В  конце  концов, на мне огромная ответственность,  -
попыталась успокоить она себя, когда вылета из подъезда. - Я
эту кашу заварила и не имею морального права бросать все  на
полпути".
      Алена  выбежала  на проспект и подняла  руку,  пытаясь
поймать машину. На метро она доедет как раз спустя час после
назначенного  времени,  а  за эти  долгие  шестьдесят  минут
писатель Зорин может шестьдесят раз отказаться от участия  в
деле. Ведь он и так не слишком-то пылко воспринял ее идею.
      "И какими глазами я буду смотреть на Павла? Да что там
на Павла - на Валентину Титову!"
      У  обочины  затормозила какая-то дряхлая иномарка.  Ее
владельцем  оказался молодой человек, одного  вида  которого
было достаточно, чтобы принять решение никогда не садиться в
его  машину.  Но  Алене было наплевать  на  разумные  доводы
своего  забитого чувства самосохранения. Она спешно прыгнула
в  салон и назвала адрес. Колени ее тряслись, но вовсе не от
/`%$"*ch%-(o  острых ощущений, связанных с проникновением  в
тайны  чужих  афер,  и не от страха перед этим  бритоголовым
водителем,  а от сознания непоправимой ошибки,  которую  она
допустила пять минут назад, соврав Терещенко про свидание  с
Буниным. И сознание величия собственного духа, которое,  она
испытала, отказавшись от личного счастья ради общего  блага,
ее  почему-то не успокаивало. На кой черт ей вообще  сдалось
это величие?!
      -  Может,  в  "Боулинг" заскочим? -  хрипло  предложил
владелец иномарки.
      -  Спасибо, не стоит, - скупо отказалась она,  начиная
понимать,  что  села  явно  не в то  транспортное  средство.
Сейчас поездка в метро показалась ей много практичнее.
      -  Отчего  же?  -  Он  старался быть  галантным,  хотя
понятно, что вел себя так впервые в жизни.
     - Я спешу.
      -  Ну...  - протянул парень и полез в карман  пиджака.
Скорее  всего  он  был  начинающим бандитом,  полгода  назад
приехавшим в Москву из провинции. Однако мобильным телефоном
уже  успел  обзавестись.  И именно  его  он,  видимо,  решил
применить в качестве последнего аргумента в уговорах, потому
как  вытащил, набрал какой-то номер и долго слушал трубку  с
весьма сосредоточенным видом.
       Алена  отвернулась  к  окну  и  принялась  с  большим
вниманием созерцать проносящиеся фонари проспекта.
     Тут в салоне забухала музыка, как раз та, которую она и
ожидала  -  что-то  блатное  про тюрьму,  сыновью  любовь  и
выбивающие  слезу обещания зека, что как только он  отмотает
срок,  который  ему впаяли ни за что, то  сразу  вернется  в
отчий дом, сядет на крылечке и будет звать маму, которая его
уже не услышит... или что-то в том же духе.
      -  Ну  а  в  кабак? - кавалер настаивал.  Алена  резко
повернулась к нему и смерила строгим взглядом:
     - Неужели я могу вам нравиться?!
      "Вопрос  в  подобной ситуации излишний. Иронии  он  не
понимает, идиотка!"
      Водитель  расплылся в благодушной улыбке.  Он  мог  бы
ничего  не  отвечать, у него налицо все было  написано:  "Не
бывает страшных женщин, бывает мало водки!"
     Алена махнула рукой:
     - Забудь, я не по этой части. Я на работу опаздываю.
      -  Да  хрен  с ней, с работой! У меня бабок  на  двоих
хватит! - благородно парировал бритоголовый.
     - Мою работу просто так на хрен не пошлешь, - объяснила
ему Алена, - к тому же мы уже приехали.
      -  Телефон  хоть дашь? - Как ни странно,  он  послушно
затормозил у светофора.
      -  Нет, конечно. - Алена тут же решила воспользоваться
подарком судьбы и, открыв дверь, лихо выскочила на дорогу.
      -  Ну  и дура! - Машина взревела мотором, увозя своего
разобиженного хозяина.
      "В  каком-то  смысле  ты прав", -  согласилась  она  и
побежала во двор здания, где находился офис фирмы "Дом".

                             ***

      Автор  детективных рассказов нервно курил у  входа  и,
судя по всему, расстроился, когда узрел ее в проеме арки. По
крайней мере, приветственная улыбка у него получилась какой-
то ненатуральной.
     - Ну как? - выдохнула она, ожидая, что сейчас он начнет
велеречиво   извиняться,  объясняя,  что  сегодня   операцию
провести ну никак не получится.
      Однако  он  быстро  кивнул и  ответил  сдержанно,  по-
военному:
     - Напарника я отпустил на два часа, успеете?
      - Понятия не имею, - пожала плечами Алена. - Если бы я
знала,  где  искать, а главное - что искат